Существующие В настоящее время

В этой главе анализируются два основных типа звукового образа, сложившиеся на протяжении истории звукозаписи, и их основные признаки, позволяющие безошибочно определить принадлежность звучания любой фонограммы тому или иному типу.

Помимо этого здесь рассматривается традиционный вопрос, постоянно муссирующийся в среде тех, кто, так или иначе, связан со звукозаписью: степень художественного творчества в работе звукорежиссёра.

В качестве подтверждения своей теории автор анализирует творческое наследие двух выдающихся звукорежиссёров ГДРЗ, звукозаписи которых находятся на высочайшем мировом уровне.

 

Рассматривая в предыдущей главе историю совершенствования звукового образа, мы выяснили, что с момента рождения звукозаписи (1877 г.) главным вектором развития этого вида человеческой деятельности было стремление добиться наивысшей для данного уровня техники достоверности звучания, то есть максимально возможного приближения искусственного звучания к естественному. Это вполне логично, так как из-за несовершенства звукопередающего тракта существенное различие между естественным первоисточником и звуковым образом, производимым акустическими агрегатами (громкоговорителями), было очевидным и не требовало доказательств.

Прогресс звукозаписи шёл двумя путями. Это был, с одной стороны,  путь улучшения качества звукопередающего тракта (инженерное совершенствование – расширение частотного и динамического диапазонов, уменьшение уровня шумов и т. д.), с другой стороны – путь улучшения качества звукового образа (прогрессирование звукорежиссёрского мастерства – ещё более точная передача пространства, звуковых планов, достижение высочайшей прозрачности больших исполнительских составов посредством работы с микрофоном[33] и применения средств звукообработки). Каждое новое эпохальное техническое изобретение (например, электроакустический тракт или двухканальная стереофония) совершало революцию в представлении о том, каким должен быть настоящий саунд[34]. Под впечатлением от этих успехов всем, кто так или иначе был связан с индустрией звукозаписи (композиторам, музыкантам, музыкальным редакторам, продюсерам, звукорежиссёрам), стало казаться, что ещё чуть-чуть – и придёт новое поколение техники, которое позволит, наконец, добиться абсолютной достоверности звукопередачи; эксперты не смогут ответить, что перед ними – живые музыканты или громкоговорители, и это будет триумфом звукозаписи.

Но в реальности всё оказалось гораздо сложнее. Борьба за максимальную приближённость искусственного звучания к естественному стала напоминать апорию о Геркулесе и черепахе: чем совершеннее становилось звуковое оборудование, тем всё дальше отодвигалась точка достижения полной идентичности. И вполне естественно, что на почве такого перманентного ожидания родилась и завладела умами следующая идея: чем лучше, чем точнее мы научимся передавать в звуковом образе естественное звучание, даже при несовершенстве существующей техники, тем быстрее мы приблизим момент достижения полного сходства искусственного звучания с естественным. Иными словами – к тому моменту, когда инженеры придумают абсолютное звуковое оборудование, звукорежиссёры уже будут иметь отточенные до совершенства приёмы и способы записи, и, таким образом, слияние абсолютной техники с абсолютным умением даст абсолютную достоверность звучания.

Таким образом, усилия по достижению абсолютной достоверности разделились на два направления: с одной стороны, ­шло улучшение учёными и инженерами качества звукопередающего тракта, с другой – поиск звукорежиссёрами новых приёмов и способов записи, способствующих улучшению достоверности даже на имеющемся несовершенном оборудовании.

Постепенно это стало своеобразной idée-fixe звукозаписи и оформилось в особую систему критериев, которой можно дать название традиционная (классическая) звукорежиссура.

Прежде чем рассматривать это явление более подробно, необходимо исследовать исторический процесс формирования того образцового естественного звучания, которое в традиционной (классической) звукорежиссуре является эталоном.