Korchagina V.D., Arnautov D.R.

Abstract: The article examines the key technical problems of the electoral process in Russia from standpoints of philosophy and politics of law. There is propositions of division of legal issues into three blocks related to the stage of electoral process. Authors suggest possible options for legislative resolution of issues, including electronic voting and voting via blockchain.

 

Keywords: voting rights, blockchain, elections, electronic voting, popular sovereignty

 

Электоральный процесс – один из важнейших механизмов осуществления принципа народного суверенитета. Первым о «народном суверенитете» заговорил Т. Гоббс. В его понимании принцип оправдывал монархию, но все же включал в себя право народа на осуществление самостоятельной власти. Согласно учению этого философа, установление государства происходит при договорённости людей и заключения соглашения каждого с каждым [9, С. 120-125]. Такой договор обуславливает единство народа и участие каждого в осуществлении власти. Применительно к избирательному праву, опираясь на представления Гоббса, можно обосновать требование всеобщности выборов, как обеспечение договорённости «каждого с каждым». Принадлежность суверенитета народу и каждому гражданину также обоснована Ж.-Ж. Руссо. По его мнению, «одна только общая воля может управлять силами Государства», при этом каждому принадлежит право на часть суверенитета [28, С. 216]. Бесспорное значение имеет научный вклад Дж. Локка [16, С. 359-361]. По мнениюанглийского ученого, суверенитет народа значительно выше суверенитета государства – «судьёй, определяющим правильность применения … власти» народ быть не может, но он обладает высшей властью «для определения и вынесения действенного приговора» власти. Таким образом, классическая правовая философия уже в XVII-XVIII веках обращалась к идеям о самостоятельном осуществлении народом власти, хотя и не могла предложить действенный механизм осуществления такого права.

Современные исследователи придерживаются схожих взглядов, подтверждая их значение для демократии. Например, С. Холмс отмечает, что легитимная законодательная власть способствует «объединению избирателей в государство» [41, С. 23], а Л. Скайнер видит причиной неэффективности любой партийной системы отсутствие доверия основных социальных групп [33, С. 31].

В контексте данной проблемы не раз предлагалось внести поправки в Конституцию РФ и включить главу об избирательных правах граждан и избирательной системе [32, С. 15-18]. В литературе критиковалось отсутствие такой главы при «чрезвычайной лаконичности» Конституции РФ 1993 г. в определении избирательных прав [23, С. 19]. По нашему мнению, примечателен проект главы об избирательной системе, предложенный инициативной группой О.Г. Румянцева [27, С. 10]. В его проекте встречаются текущие принципы избирательного права и положения, способные улучшить регулирование. Таковыми являются принцип невмешательства государственных и муниципальных органов в процесс выборов и контроль со стороны гражданского общества. Равным образом заслуживает внимания проект группы экспертов во главе с М.А.Красновым и С.В.Васильевой [15], который сравним с проектом О.Г. Румянцева. В частности, схожи положения о необходимости наличия порога явки и графы «против всех». Есть и особенные черты: запрет голосовать по открепительным удостоверениям и досрочно. Отсутствие в действующей Конституции главы об избирательной системе по мнению некоторых юристов [19, С. 32], видится упущением. С другой стороны, закрепление начал электорального права представляется неразумным из-за жесткого характера Конституции.

В настоящее время доктрина «народного суверенитета» основным положением определяет право народа на участие в периодических и честных выборах с соблюдением принципов избирательного права. Несмотря на то, что положение об избрании народом представителей уже на протяжении многих лет является основой конституционного строя большинства стран мира проблемы применения норм избирательного права по-прежнему актуальны.

Актуальные проблемы российского избирательного процесса. Индикатором существования проблем в избирательном праве является поведение избирателей. Уклонение от осуществления электоральной функции имеет множество причин. Одной из детерминант абсентеизма видится недоверие к избирательному процессу. Как отмечается, доверие – важнейший элемент выборов, внешнее условие для их проведения [6, С. 35]. Когда государство, умаляя значимость граждан в решении государственных задач, манипулирует процессом и его результатом, что возможно [45, С. 12], проявляется негативное отношение к демократии. Нельзя не согласиться с мнением В. Д. Зорькина о том, что для полного исполнения порядка формирования законодательных органов требуется реализация почти всего комплекса политических прав и свобод [16, С. 69]. Эта задача в равной степени должна быть возложена на органы государства и граждан.

Из теории и практики возможно определить несколько блоков проблем политико-правового характера, препятствующих реализации сознательного выбора граждан.

Для систематизации проблем их можно объединить в три блока, в основе которых находятся этапы электорального процесса. Важнейшие вопросы процесса разделяются на проблемы предвыборного этапа, подачи голосов, подсчета голосов и подведения итогов голосования. Условность блоков объясняется тем, что каждое из препятствий проведения честных выборов существует перманентно на всех этапах, однако эскалация той или иной проблемы зависит от конкретной стадии процесса.

Проблемы предвыборного этапа. Предвыборный этап включает в себя период со дня назначения выборов до начала подачи голосов. Основополагающие проблемы, препятствующие реализации принципов избирательного права на данном этапе заключаются преимущественно в составлении списков избирателей.

Проблема «закрепощения» избирателей. Несмотря на расширение территориальных границ активного избирательного права [38] остаётся открытым вопрос о «закрепощённости» избирателей. Проблема заключается в том, что граждане в силу регистрационной привязки к месту жительства или пребывания ограничены в подаче голосов. В настоящее время возможно говорить об устранении препятствий для голосования, связанных с местоположением избирателя, только относительно выборов Президента РФ и депутатов ГД РФ [11]. Это объясняется тем, что голосование проходит по единому избирательному округу. В свою очередь, на выборах главы субъекта такой механизм голосования осуществим только в границах одного избирательного округа.

Что касается остальных выборов в субъектах РФ, то решение вопроса о включении в список избирателей передается законодателю. Из-за этого не во всех субъектах предусмотрен механизм составления списков избирателей, существующий на выборах Президента РФ и главах субъектов. В. Черепанов решением проблемы видит наделение активным избирательным правом всех граждан, являющихся членами территориального публичного коллектива, исключая ценз по месту жительства [43, С. 123].

Отмена открепительных удостоверений способствовала более эффективной реализации всеобщности выборов, но в ходе применения нового порядка выявились и негативные явления. На последних президентских выборах были установлены факты многократной подачи голосов одним лицом. О такой возможности сообщали члены ЦИК РФ, перепроверявшие избирательные списки на некоторых участках [43]. Возможность неоднократного голосования подтверждалась и «экспериментальным» путем. Так, решением судебного участка № 175 района Митино г. Москва по делу № 05-0138/175/2018 Мельников П.О.был привлечен к административной ответственности за повторное получение бюллетеня [20].

Проблема «мёртвых душ». Помимо активных действий недобросовестных избирателей, актуальным остаётся вопрос, связанный с включением в списки умерших лиц. В научной литературе данный комплекс этико-правовых проблем называют «проблемой мёртвых душ».

В некоторых источниках «мёртвым душам» даётся широкое определение, включающее всех избирателей, используемых для манипуляций с результатами [2, С. 68]. На наш взгляд, ядро проблемы составляют граждане, факт смерти которых зарегистрирован, но они продолжают числиться в избирательных списках, а иногда и «голосуют». Так может обеспечиваться увеличенная явка и количество голосов за определенного кандидата. Хотя официальные лица заявляли об отсутствии массовости явления, по-прежнему прослеживается тенденция если не фальсификации, то допущения ошибок при составлении списков.В связи с этим предлагалось радикальное нововведение – переложить обязанность регистрации на самих избирателей [2, С. 71]. Однако, в случае подобных изменений законодателю необходимо позаботиться и о той категории граждан, для которой новый порядок регистрации будет затруднителен.

Манипулирование голосами происходит и вне рамок «мёртвых душ». Например, критикуется порядок самовыдвижения кандидатов. Существуют факты использования паспортных столов с данными об избирателях; голосовании «по просьбе избирателя» другими лицами [7, С. 23], принудительное голосование и психологическое влияние, что не гарантирует власти полного доверия общественности [40, С. 30].

Так технические проблемы преобразуются в проблемы политико-правового характера. Улучшение ситуации видится в ином подходе к составлению избирательных списков и улучшении регулирования ответственности лиц, виновных в нарушении избирательных прав граждан.

Суммируя вышеизложенное, можно констатировать недочеты в части составления избирательных списков и их проверки. Решение проблемы видится в новом подходе к техническому обеспечению данного этапа.

Проблемы этапа голосования. Второй период избирательного процесса охватывает действия субъектов избирательного права в день голосования. Основные нарушения видятся в несовершенном механизме подачи голосов, что указывает на трудности голосования для лиц с ограниченными возможностями, недоверие к прозрачности процесса со стороны избирателей и наблюдателей. Отмечается, что избирательное законодательство «формирует партийно-политический ландшафт» [39, С. 2], поэтому верным будет говорить о необходимости норм, позволяющих всему населению быть представленным.

Проблема гласности. На данной стадии главная проблема – недостаточная гласность и прозрачность голосования. Это вызывает недоверие среди граждан и мирового сообщества. В связи с этим приобретает особое значение факт переизбытка международных наблюдателей [44, С. 68], целью которых является пресечение нарушений. По статистике, российские выборы обеспечиваются одним из самых больших корпусов наблюдателей в мире. В сравнении с другими странами можно сделать вывод не просто о повышенном интересе к выборам, но и о недоверии к результатам. Таким образом, наблюдатели призваны на глазах у всего мира гарантировать легитимность процесса.

В то же время ведется обсуждение мер, направленных на защиту «электорального суверенитета». Так, 30 мая 2018 г. в Совете Федерации РФ был представлен доклад Временной комиссии СФ по защите государственного суверенитета и предотвращению вмешательства во внутренние дела РФ [35]. В нем рекомендуется «не принимать во внимание данные о «нарушениях», выявленных международными наблюдателями, имеющих ссылки на анонимные источники».

Авторы относятся позитивно к институту наблюдателей и приветствуют их участие, однако это явление видится «политической интервенцией». Речь идет не о влиянии на результаты, а о сигнале со стороны, означающем необходимость перемен в порядке проведения выборов.

Нельзя не отметить и ситуацию с отечественными наблюдателями. В соответствии с ФЗ от 05.12.2017 № 374-ФЗ «О внесении изменений в ФЗ «О выборах Президента Российской Федерации»«наблюдатели могут быть направлены субъектами общественного контроля – Общественными палатами. Но несмотря на расширение круга субъектов, вопрос о большем вовлечении гражданского общества к контролю остается открытым. Так, в докладе, представленном по результатам работы миссии ОБСЕ подвергается сомнению беспристрастность общественных палат в связи с тем, что они ассоциируются с государством [48].

Проблема графы «против всех» и порчи бюллетеней. ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)» была устранена возможность голосования «против всех» [37]. Это мотивировалось необходимостью создания условий для более осознанного выбора избирателя. Как отмечается в пояснительной записке, в большинстве стран отсутствует такая форма голосования, что не является «отходом от демократии» [24]. Во время обсуждения высказывалось мнение о провокации возможностью отдать свой голос «против всех» анархического поведения граждан [36].

Тем не менее, с момента принятия данного ФЗ не утихает дискуссия о возврате к протестному голосованию. Подтверждением является неоднократное внесение законопроектов о восстановлении голосования «против всех». Такие проекты вносились в 2012 году С. Мироновым и в 2014 году членами СФ. При этом с многочисленными поправками был принят только последний, предусматривавший возможность голосования против всех на местных выборах. Обоснованием к законопроекту послужило стремление обеспечить равенство прав избирателей, а также появление таких форм протестного голосования как порча бюллетеня и голосование за маргинального кандидата [25].

Действительно, на основании данных ЦИК по итогам избирательной кампании 2018 г. можно говорить о развитии формы социального протеста в виде порчи бюллетеней. На прошедших президентских выборах были признаны недействительными около 800 тыс. бюллетеней, что превышает суммарное число голосов, поданных за некоторых кандидатов [31]. Между тем, стоит отметить, что положительные примеры применения графы «против всех» в избирательной практике России имеются. Например, на выборах в органы местного самоуправления в г. Владивосток в 1998 г. Затянувшаяся политическая борьба нескольких кандидатов вызвала протестный взрыв – 48% голосов было подано «против всех», а выборы признаны недействительными [30, С. 83].

Еще до исключения графы преобладало мнение о важной роли ее как «неотъемлемой части политической жизни страны». В 1999 году на выборах в депутаты ГД РФ в некоторых регионах страны (Москва, Свердловская область) процент голосов, поданных против всех кандидатов мог составлять 15-17% от общего числа. Н. Бондарь и А. Джагарян обосновывали важность протестного голосования, ссылаясь на право народа, как единственного источника власти, отказать в доверии каждому из выдвинутых кандидатов [3, С. 129-131].

Заполненный бюллетень удостоверяет выбор кандидата, продвигающего определенные идеологические программы [10]. Именно поэтому, в сегодняшних реалиях граждане РФ ограничены в праве протестного голосования, поскольку порча бюллетеня не несет в себе глубокого юридического смысла и не позволяет влиять на дальнейшее развитие страны.

Проблемы постизбирательного периода. Последний блок проблем включает в себя завершение избирательного процесса, подсчет голосов, обнародование результатов и подведение итогов. В этих процедурах могут проявиться коррупциогенные факторы электорального процесса, административная субординация и бюрократизированность избирательных комиссий, приводящая к необъективным результатам.

Проблема системы избирательных комиссий. На восприятие избирательного процесса влияние оказывает деятельность избирательных комиссий. Бюджетное финансирование ставит их в зависимость от исполнительной власти, что не согласуется с принципом беспристрастности.В научных работах указывается, что беспристрастными можно считать только такие комиссии, которые: являются независимыми от исполнительной власти, представляют все политические силы и работают по принципу открытости [8, с. 11]. Следствием зависимости является очистка электорального поля от «нежелательных» кандидатов» [17, С. 56]. Например, в некоторых регионах избирательные комиссии фактически выступали «в роли соответствующих департаментов администрации», что не соотносится с поставленной перед избиркомами задачами [7, С. 23]. Таким образом, можно прийти к выводу о том, что избирательные комиссии способны становиться инструментом политического воздействия.

При этом, в науке давно ведутся дискуссии о фактическом существовании более, чем трех ветвей власти, в том числе и избирательной [1, С. 395]. Нахождение баланса интересов между различными органами возможно различными способами. Проблема может быть решена законодательным усилением избирательной власти, приданием ей большей свободы и независимости. Нельзя забывать и об имеющихся недостатках, как, например, недостаточность средств контроляобщества задеятельностью избирательных комиссий [22, С. 13]. Однако, приемлемого решения до сих пор никто не смог предложить.

Проблема Центральной Избирательной Комиссии. Будучи государственным органом, ЦИК прочно вошла в привычный для России электоральный фреймворк. При этом, ее деятельность не является предметом регулирования Конституции или отдельного ФЗ. Данный факт позволяет утверждать об отсутствии легальной базы и, как следствие, наличии сомнений в легитимности возложения важных для обеспечения государственной власти полномочий. В связи с этим мы снова обращаемся к мысли, изложенной в прошлых абзацах – система избирательных комиссий вплоть до ЦИК является зависимой от решений центра.

Как отмечается в литературе, главный орган избирательной власти сильно зависит от Президента, назначающего треть всего состава [7, С. 23]. При этом логичны сомнения в дальнейшей беспристрастности ЦИК при таком порядке назначения. Отмечается, что в начале 2000-х годов, после расширения полномочий избиркомов, ЦИК стал активно вмешиваться в правотворческий процесс, влияя на решения по поводу вопросов избирательного права и оставаясь при этом формально нейтральной организацией [17, С. 51-52].

Исследователи приходят к выводу о том, что в ситуации, когда население не осознает ценности своих прав и не обращается за их защитой, бремя осуществления политических процессов в рамках конституционности ложится целиком на органыгосударства [18, С. 32]. А это значит, что в рамках хотя бы декларируемого разделения властей, ЦИК необходим определенный уровень самостоятельности, позволявший бы ей действовать с большей демократичностью.

Однозначная актуальность организационных вопросов заставляет нас обращаться к иным путям обеспечения прав граждан. Вследствие этого решение связано не только с усовершенствованием законодательства, которое считается «излишне зарегулированным» и «заинструктурированным» [34, С. 138], но и технического улучшения самого электорального процесса с использованием новых технологий.

Электронное голосование. Технический прогресс меняет представления людей об осуществлении власти. Следствием становится внедрение понятия «электронная демократия» (e-democracy). Данный термин популярен в работах западных ученных, где отмечается объединяющий и организующий характер Интернета [46, P. 1091], снижение издержек на типичные институты демократии (выборы, собрания) [47, P. 276]. Поскольку этот институт предполагает использование техники с целью осуществления народовластия, государственные органы заинтересованы в его применении и у нас. Например, существует государственная программа «Информационное общество», одной из задач которой является повышение качества государственного управления за счет использования информационных технологий. Более детально электронное народовластие представлено в проекте Концепции развития в Российской Федерации механизмов электронной демократии до 2020 года. В ней под электронной демократией понимается форма организации общественно-политической деятельности граждан, которая обеспечивает за счет широкого применения информационно-коммуникационных технологий качественно новый уровень взаимодействия граждан друг с другом, с органами государственной власти, органами местного самоуправления, общественными организациями и коммерческими структурами [21].

При всем многообразии технологий в общественно-политической жизни и во взаимоотношениях властных структур с гражданами особый интерес в проблематике избирательного права представляет собой электронное голосование. Минсвязи, обозначив в Концепции новое направление развития электорального процесса, определило лишь примерный перечень видов электронного голосования, не указав на его отличительные признаки.

 Вместе с тем, попытки внедрения данной формы выражения народовластия предпринимались за рубежом Одной из первых стран, опробовавших электронное голосование, были Нидерланды [26, С. 83-87]. Стоит отметить, что применение электронного голосования сопряжено со множеством проблем, которые поднимались еще в 60-х годах прошлого века, когда впервые были использованы машины для голосования. В частности, ставились такие вопросы, как возможность голосования новым способом людей с невысоким уровнем образования, оказание помощи таким людям с сохранением тайны голосования, а также избежание неточностей и ошибок в подсчете голосов.

С 1969 года допускается электронное голосование Избирательным кодексом Франции. Однако опыт Франции также не увенчался успехом [5]. Ключевым моментом стало отсутствие прозрачности и ясности процедуры. Это проявлялось в невозможности пересчета голосов в силу оцифровки результатов и незащищенность электронной избирательной системы от влияния извне. Внедрение электронного голосования уже на протяжении двух десятилетий можно обозначить в качестве тенденции, что можно связать с развитием технического прогресса.

Также стоит обратить внимание на практику Австрии [4, С. 26]. Негативный опыт в этой стране обусловлен условиями электронного голосования. Речь идет о закреплении его как дополнительного способа. Реализация одновременно двух способов подачи голосов – по бумажным бюллетеням и электронно – создала возможности для многократной подачи голосов и голосования лиц, не имеющих права голоса.

Российская Федерация, руководствуясь тенденцией применения электронных средств для проведения выборов, также предусмотрела голосование посредством комплекса для электронного голосования (КЭГ). В качестве положительных аспектов были отмечены оперативность и достоверность результатов, исключение ошибок, минимизация фальсификации результатов и манипулирования с бюллетенями [26, С. 83-87]. Помимо прочего, создавались дополнительные условия для людей с ограниченными возможностями. Но стоит отметить, что соответствующими устройствами до сих пор обеспечены не все избирательные участки. В 2011 году в ГД РФ был внесен законопроект, предлагающий оснащение комплексами обработки избирательных бюллетеней (КОИБ) всех избирательных участков [12]. Документ был отклонён в силу значительных финансовых затрат.

Оценивая преимущества и недостатки электронного голосования необходимо руководствоваться надежностью данного способа и созданием комфортных условий голосования для избирателей. Исходя из предшествующей практики, невозможно говорить об абсолютной надёжности и защищённости электронного голосования.

Blockchain -выборы. Произошедший скачок в развитии технологий, связанный с изобретением технологии «Блокчейн» (Blockchain), не может быть проигнорирован в аспекте проблемы усовершенствования электорального процесса.

На сегодня отсутствует легальная дефиниция и первоначальное регулирование данной технологии. Тем не менее, первые успехи в данном направлении отражаются в принятии в первом чтении ФЗ «О цифровых финансовых активах», где законодатель применяет технически нейтральный термин «распределенный реестр цифровых транзакций», под которым понимается формируемая на определенный момент времени систематизированная база цифровых транзакций, которые хранятся, одновременно создаются и обновляются на всех носителях у всех участников реестра на основе заданных алгоритмов, обеспечивающих ее тождественность у всех пользователей реестра [13]. Такой реестр обладает рядом полезных характеристик [29, С. 35-37]. Такие из них как децентрализованность, анонимность и защищенность от внешнего влияния, могут быть применимы к избирательному процессу.

Первостепенно стоит рассмотреть децентрализованность, поскольку именно она заложена в основу функционирования системы. Исходя из этого определения, можно сделать вывод, что децентрализованность проявляется в создании, хранении и обновлении информации, содержащейся в блокчейне, на всех электронных носителях у всех его участников.

Применительно к проведению выборов данный признак может стать основой для переноса основных функций организации избирательного процесса на самих избирателей. Таким образом, потенциально отпадает необходимость в привычных избирательных комиссиях и наблюдателях. Теоретически, достаточно одного органа, ответственного за организацию и проведение выборов. На практике такое голосование может быть выражено следующим образом. С помощью определенного способа аутентификации (например – регистрация на едином портале «Госуслуги») избиратель подает заявку о включении его в список избирателей. Так устраняется большинство нарушений, связанных со случайными или преднамеренными ошибками в составлении списков. После проверки достоверности предоставленных избирателем сведений, он получает доступ к специальному программному обеспечению, с помощью которого в установленное время он сможет подать «голос» за кандидата. Сама процедура подачи представляет собой транзакцию из кошелька избирателя на кошелек кандидата. Отметим – не все криптовалюты предполагают имущественную стоимость, что может быть применено по отношению к специально эмитированным электронным бюллетеням. Следовательно, перестанут быть нужными процедуры подсчета голосов и определения испорченных бюллетеней, что делает каждый поданный голос более значимым. Также предопределяется возврат графы «против всех», поскольку в данном случае избиратели могут быть совсем лишены всех форм протестного голосования. Кроме того, поскольку информация о ходе избирательного процесса хранится у всех участников голосования, то каждый из них приобретает полномочия независимого наблюдателя.

Эта особенность позволяет нам говорить о следующей характеристике блокчейн-голосования – анонимности. Каждая транзакция зашифрованная, ей присваивается уникальный многозначный номер, видный всем остальным участникам процесса. Шифрование обеспечивается существованием двух ключей – публичного и частного, первый из которых виден другим участникам, второй же – доступен только владельцу блокчейн-единицы (в нашем случае - голоса). Такая система позволяет соблюсти принцип тайного голосования.

 Тем не менее, несмотря на явные преимущества блокчейн-технологии перед электронным голосованием, данная технология имеет свои уязвимости, выявленные на практике. В России одной из наиболее известных электронных демократических платформ является система «Активный гражданин». В данном случае, при принципиальной невозможности вмешательства в результаты голосования, существовала возможность регистрации множества аккаунтов одним пользователем в системе и влияния на результаты голосования.

Следующая важная характеристика блокчейна – устойчивость к внешним воздействиям. В связи с распределённостью системы практически невозможно повлиять на ее работоспособность. Это теоретически исключает любую фальсификацию на избирательных участках, поскольку бюллетень фактически становится подконтрольным только избирателю. Однако стоит обратить внимание на относительность стабильности. В литературе подробно описана проблема «атаки 51%» [49, P. 861]. Ее суть заключается в том, что обладатели компьютерных мощностей, больших в сравнении с другими пользователями, в силу своего преобладающего характера могут внести изменения в данные. Когда речь идет о внедрении блокчейн-технологии на выборах национального уровня, можно говорить о существовании реальной угрозы вмешательства в дела государства со стороны зарубежных стран. В то же время в соответствии с Декларацией о принципах международного права 1970 года не допускается прямое или косвенное вмешательство во внутренние дела государства. «Атака 51%» создает предпосылки не только для вмешательства в национальные выборы со стороны зарубежных стран, наравне с этим можно отметить и потенциальную возможность создания внутригосударственных объединений избирателей с целью внесения изменений в результаты выборов. Таким образом, пока не создана правовая основа, технически не обеспечена изоляция блокчейн-выборов от воздействия и не решен вопрос предотвращения «атаки 51%» в целом нельзя обеспечить проведение выборов, не нарушающих требования законодательства.

По нашему мнению, важно отметить еще и такую особенность блокчейн-голосования, как дистанционность. Поскольку действие технологии обеспечено информационно-коммуникационной сетью «Интернет», возможна подача голосов без территориальной привязки. В перспективе это не только упрощает для избирателя процесс голосования, но и разрешает проблему «закрепощения избирателей», создает дополнительные гарантии для голосования людей с ограниченными возможностями.

На данном этапе развития избирательного процесса и технологии Blockchain еще рано говорить о полноценной проработанности политико-правовых основ для проведения в жизнь обозначенных идей. Следующим этапом может послужить кооперация между юристами, способными обеспечить правовую сторону новых видов голосования, и представителями технических профессий, непосредственно участвующих в разработке данных инструментов. При этом законодателю необходимо принимать во внимание также имеющиеся продолжительное время проблемы избирательного процесса с голосованием при помощи бюллетеней.

Библиографический список:

1. Авакьян С.А. Конституционное право России. Учебный курс: учеб. пособие: в 2 т. Т. 2. М.: Норма: ИНФРА-М. 2014. С. 912.

2. Баранов И. «Мертвые души» российских избирателей // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. № 3 (60). С. 68-73.

3. Бондарь. Н., Джагарян А. Голосование «против всех» как российский социально-политический феномен и его конституционные оценки // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. № 2 (51). С. 128-137.; Миронов Н. Институционализация политической оппозиции // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. № 4 (49). С. 41-44.

4. Водяницкая Е. Новые формы голосования в Австрии // Право и управление. XXI век. 2013. № 1. С. 22-27.

5. Выступление члена Центральной избирательной комиссии Г.И. Райкова «Необходимость международной стандартизации и сертификации оборудования и программного обеспечения для электронного голосования». URL: http://cikrf.ru/banners/duma_2011/international/materials/raikov_vena.html (дата обращения: 18.10.2018).

6. Гасанов И.Б. О доверии вообще и к выборам в частности // Гражданин. Выборы. Власть. 2017. № 4. С. 5-38.

7. Гельман В. Выборы депутатов Государственной Думы: правила игры, законодательная политика и правоприменительная практика // Конституционное право: Восточное обозрение. 1995. № 4 (13). С. 20-34.

8. Глейзер Д. Выборы в Государственную Думу в 1999 году в Татарстане: заметки наблюдателя. // Конституционное право: Восточное обозрение. 2000. № 2 (31). С. 11-22.

9. Гоббс Т. Левиафан. М.: Мысль. 2001. С. 478.

10. Джагарян А. Выборы в механизме государственного целеполагания: конституционно-правовые аспекты // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. № 2 (59). С. 37-47.

11. Законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»«. URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/434638-7 (дата обращения: 18.10.2018).

12. Законопроект «О внесении изменений в Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации». URL: http://sozd.parlament.gov.ru/bill/532243-5 (дата обращения: 18.10.2018).

13. Законопроект Федерального закона «О цифровых финансовых активах». URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/419059-7 (дата обращения: 18.10.2018).

14. Зорькин В. Право на свободные выборы в решениях Конституционного Суда Российской Федерации // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. № 1 (50). С. 69-72.

15. Краснов М.А (отв. Ред.) – Проект Конституции России. Фонд «Либеральная миссия». URL: http://www.liberal.ru/upload/files/Proekt%20novoy%20Konstitycii.pdf (дата обращения: 18.10.2018).

16. Локк Дж. Соч. в 3 Т. Т. 3. «Два трактата о правлении». М. Мысль. 1988. С. 668., Холмс С. Сверхпрезидентство и его проблемы // Конституционное право: Восточное обозрение. 1993. № 4 (5). С. 22-25.

17. Миронов Н. Институт избирательных комиссий в России: тенденции развития и роль в избирательном процессе // Сравнительное конституционное обозрение. 2007. № 2 (59). С. 48-63.

18. Михайловская И. Права и свободы личности в массовом сознании населения России // Конституционное право: Восточное обозрение. 1995. № 1 (10). С. 32-37.

19. Осейчук В.И. О лучших представителях народа, чистых и честных выборах // Конституционное и муниципальное право. 2016. № 3. С. 31-36.

20. Постановление по делу об административном правонарушении от 20 марта 2018 года (дело № 5-138/18). URL: http://mos-sud.ru/ms/175/act/as/?id=10172607&year=201 (дата обращения: 18.10.2018)

21. Постановление Правительства РФ от 15.04.2014 № 313 (ред. от 30.03.2018) // Собрание законодательства Российской Федерации. 2014. № 18. Ст. 2159.

22. Постников А. Закон о выборах в Государственную Думу и практика его реализации в 1995 году // Конституционное право: Восточное обозрение. 1995. № 4 (13). С. 12-19.

23. Постников А. Законодательство и практика проведения выборов в субъектах РФ в 1993-1995 годах: основные тенденции и поиск оптимальной модели // Конституционное право: Восточное обозрение. 1995. № 3 (12). С. 14-20.

24. Пояснительная записка к законопроекту Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части отмены формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)». URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/302901-4 (дата обращения: 18.10.2018).

25. Пояснительная записка к законопроекту Федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части восстановления формы голосования против всех кандидатов (против всех списков кандидатов)». URL: http://sozd.parliament.gov.ru/bill/578792-5 (дата обращения: 18.10.2018).

26. Ракитская И.А., Орлов А.Г., Ефимова Л.М., науч. ред. Лафитский В.И., Лысенко В.И. Современные избирательные системы. М.: РЦОИТ, 2016. С. 400.

27. Румянцев О.Г. Двадцатилетие Конституции Российской Федерации: уроки истории, перспективы развития // Журнал конституционного правосудия. 2014. № 2. С. 10-21.

28. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: «КАНОН-пресс». 1998. С. 416.

29. Савельев А.И. Договорное право 2.0: «умные» контракты как начало конца классического договорного права // Вестник гражданского права. 2016. № 3. С. 32-60.

30. Саначев И. Приморье: голосование «против всех» как правовое средство политического протеста // Конституционное право: Восточное обозрение. 1998. № 4 (25). С. 82-83.

31. Сведения о проводящихся выборах и референдумах. Сводная таблица результатов выборов. URL: http://www.vybory.izbirkom.ru/region/region/izbirkom?action=show&root=1&tvd=100100084849066&vrn=100100084849062&region=0&global=1&sub_region=0&prver=0&pronetvd=null&vibid=100100084849066&type=227 (Дата обращения: 18.10.2018).

32. Сербин М.В. К вопросу о необходимости главы Конституции РФ «Избирательная система» в свете конституционной реформы // Пробелы в российском законодательстве. 2014. № 5. С. 15-18.

33. Скайнер Л. Публичные выборы и частные интересы. Роль СМИ в российских парламентских выборах 1999 года // Конституционное право: Восточное обозрение. 2001. № 4 (37). С. 30-42.

34. Советников И. Злоупотребление пассивным избирательным правом // Сравнительное конституционное право. 2005. № 2 (51). С. 138-142.

35. Специальный доклад по итогам президентских выборов в российской федерации (2018 г.) с точки зрения покушений на российский электоральный суверенитет. URL: h