Итоговый экзамен – 10 баллов

 

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

 

ГЛАВА 1. ВВЕДЕНИЕ В ПСИХОЛОГИЮ ПОЗНАВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ

1. Целостность познавательной деятельности и проблема выделения познавательных процессов.

2. Основные проблемы психологии познания.

3. Схематический анализ понятийного состава классических психологических концепций

Методические рекомендации по изучению материала

При изучении этой темы обратить внимание на то, что познавательная деятельность есть всеобщая характеристики всех живых существ. Каждый вид живых существ обладает рецепторами, позволяющими организму получать ту информацию, которая наиболее полезна для его приспособления к окружающей среде, т.е. у каждого вида свое собственное восприятие реальности. Познание человека носит целостный характер, ограничено его возможностями, определено его опытом и организует его деятельность. Следует определить результат познавательной деятельности – образ мира и механизмы его формирования (см.дополнительные материалы: Леонтьев А.Н., Норман Д.).

 

1.1. Познавательная деятельность и ее характеристики

Что существует вокруг нас? Предметы со своими свойствами, явления (ветер, дождь и пр.). Нам кажется, что так и должно быть: холодно, сладко, стол – прямоугольный, кошка – пушистая …

Однако, как справедливо отмечает Годфруа, мы подгоняем мир под собственные мерки, определяемые нашими, человеческими, органами чувств. Наш образ, существенно отличный от того, который может быть у инфузории-туфельки, дождевого червя, летучей мыши или слона. Для некоторых животных реальность состоит в основном из запахов, большей частью нам неизвестных, для других из звуков, в значительной части нами не воспринимаемых. Каждый вид обладает рецепторами, позволяющими организму получать ту информацию, которая наиболее полезна для его приспособления к окружающей среде, т. е. у каждого вида свое собственное восприятие реальности.

Кроме того, современная физика постепенно открывает нам мир, все менее и менее похожий на управляемый строгими законами мир стабильных объектов, укладывающийся в механическую концепцию Декарта и Ньютона.

Принципы квантовой механики вынуждают все большее число физиков пересматривать как будто бы твердо установленные отношения между пространством и временем, причиной и следствием, субъектом и объектом. Теперь уже не вполне ясно, из чего состоит материя из частиц, волн или из того и другого одновременно. Исследователи заметили даже, что сам факт наблюдения за частицей изменяет ее поведение. По мнению некоторых, этого достаточно, чтобы снова поставить вопрос о связях между мышлением и материей; надо понять, наблюдаем ли мы саму материю или только наш собственный человеческий опыт.

Окружающая среда в любой момент посылает нам тысячи всевозможных сигналов, из которых мы можем уловить лишь очень небольшую часть. Действительно, способность наших органов чувств к возбуждению ограниченна и лучший из них может различить лишь малую долю сигналов, поступающих из окружающего мира.

Человеческое ухо не способно улавливать слишком высокие для него звуки, тогда как эти ультразвуки легко слышит собака, дельфин или летучая мышь. Пространство пронизывается бесконечным множеством электромагнитных волн от самых коротких (гамма-лучи, рентгеновские лучи) до самых длинных (радиоволны). Однако наши глаза чувствительны лишь к небольшому участку спектра, занимающему промежуточное положение - к «видимому свету».

Какой бы нам представилась реальность, если бы мы были способны различать другие формы энергии? Достаточно посмотреть на фотографию, сделанную аппаратом для съемки в инфракрасных лучах, чтобы увидеть, что она отражает совершенно другой образ окружающего. Или известно, например, что люди, у которых удален хрусталик, чувствительны к ультрафиолетовым лучам. Каково было бы наше видение мира, если бы наши глаза были способны улавливать рентгеновские лучи, и мы видели бы насквозь то, что сейчас кажется непроницаемым? Но какой мозг понадобился бы нам, чтобы осмысливать окружающее, от которого мы получали бы такое множество сигналов?

У детей органы чувств способны действовать с самого рождения, а по последним научным данным даже и до рождения. Однако известно, что человеческий мозг обладает механизмами, которые упорядочивают процессы восприятия. С первых минут жизни новорожденный оказывается под воздействием колоссального количества раздражителей, которые, достигнув мозга, сортируются там по категориям, прежде чем отложиться в памяти.

В любой момент раздражители воспринимаются нами соответственно тем категориям образов, которые постепенно устанавливаются после рождения. При этом некоторые сигналы, более привычные, чем другие распознаются автоматически, почти тотчас же. Однако в других случаях, когда информация новая, неполная или неоднозначная, наш мозг действует путем гипотез, которые он одну за другой проверяет, чтобы принять ту, которая кажется ему наиболее правдоподобной или наиболее приемлемой. Тогда можно утверждать, как это делал Грегори (Gregory, 1966), что «любой воспринятый объект-это гипотеза». Итак, способ классификации воспринимаемого у каждого из нас тесно связан с нашим предварительным жизненным опытом.

Жизнедеятельность человека предполагает активное исследование объективных закономерностей окружающей действительности. Познание мира, построение образа этого мира необходимо для полноценной ориентации в нем, для достижения человеком собственных целей.

Складывающаяся картина мира носит субъективный характер. Речь идет о том, что каждый формирует «свой образ мира», определяемый его физиологическими характеристиками, опытом, сложившимися представлениями и смыслами и т.п.

Факт состоит в том, что когда человек воспринимает предмет, то он воспринимает его не только в его пространственных измерениях и во времени, но и в его значении. Я воспринимаю не форму, а предмет, который есть часы, кукла, дерево и т.п..

Конечно, при наличии соответствующей перцептивной задачи мы можем выделить и осознать их форму, отдельные их признаки - элементы, их связи. В противном случае, хотя все это и входит в фактуру образа, в его чувственную ткань, но фактура эта может свертываться, стушевываться, замещаться, не разрушая, не искажая предметности образа.

В гносеологии как разделе философии человеческое познание разделяется на два уровня – чувственный и рациональный.

В результате чувственного познания у человека складывается образ, картина окружающего мира – мир в его непосредственной данности и многообразии. Чувственное познание субъекта представлено в процессах восприятия и в его частной форме – ощущениях.

К рациональной ступени познания в гносеологии относят мышление человека. В мышлении познание человека выходит за пределы чувственного восприятия, вскрывает существенные свойства, связи и отношения между предметами окружающего мира. Мышление представляет собой отражение мира субъектом в понятиях, суждениях и умозаключениях. Понятия, суждения и умозаключения составляют основные формы мыслительной деятельности человека; они специально изучаются в формальной логике как философской дисциплине. Происхождение, содержание, становление и развитие мышления как фундаментальной родовой человеческой способности исследуется в диалектической логике.

Мы знаем, что психика — это сложная отражательная деятельность мозга. Но окружающий мир отражается человеком по-разному. Например, о форме предмета мы узнаем, взглянув на него или ощупав, а для того чтобы проникнуть в структуру атома, надо провести длительные исследования и построить сложную, систему рассуждений. В первом случае говорят о непосредственном отражении, во втором — об опосредованном. В первом случае результатом отражения будет наглядный образ, во втором — понятия и умозаключения.

Познавательная деятельность составляет особую сторону жизни субъекта. Разум, наряду с желательной и чувственной сторонами, входит в число основных составляющих человеческой субъективности.

Представления о человеке как о разумном существе, как субъекте познания позволяют исследовать формы, виды средства и способы его познавательной деятельности. Человек познающий изучается различными науками – философией, социологией, логикой, психологией, физиологией, кибернетикой и др.

Объектом психологии познания является реальный человек как субъект познавательной деятельности, разум которого неотделим от его потребностей и мотивов, воли, эмоций и чувств, деятельности, поведения, всей истории его индивидуального развития.

Психология познания изучает познавательную деятельность конкретного человека в его реальной жизни и деятельности. В рациональном познании психология, помимо мышления, выделяет процессы памяти, воображения, внимания. Кроме того, психология исследует реальные связи, существующие между отдельными познавательными процессами, изучает познавательную деятельность как целое.

Познавательная деятельность начинается с ощущений и восприятия и затем переходит в мышление. Однако любое, даже наиболее развитое мышление всегда сохраняет связь с чувственным познанием, т.е. с ощущениями, восприятием и представлениями. Весь свой «материал» мыслительная деятельность получает только из одного источника – из чувственного познания. Через ощущение и восприятие мышление непосредственно связано с внешним миром и является его отражением. Правильность (адекватность) этого отражения непрерывно проверяется в ходе практического преобразования природы и общества.

В реальной познавательной деятельности каждого человека чувственное познание и мышление непрерывно переходят одно в другое и взаимообусловливают друг друга. Особенно отчетливо это проявляется в ходе решения геометрических задач. Здесь существенную роль играет зрительное восприятие (и представление) чертежа. На различных этапах процесса решения таких задач человек по-разному видит чертеж, т.е. выделяет в нем все новые, ранее не замеченные фигуры, отрезки, углы, окружности и т.д. Это зрительное восприятие чертежа органически вплетается в мышление. Различное видение чертежа обусловливает протекание мыслительного процесса, и само по себе обусловливается этим мыслительным процессом.)

 

1.2. Проблема выделения познавательных процессов

Познавательные процессы – (свободная, целенаправленная) активность живого субъекта, обслуживающая создание и преобразование (совершенствование или хаос) модели мира, обеспечивающая ориентацию в ней субъекта - носителя психики. Целеполагание и свобода есть предусловия познавательной активности человека.

Познавательные процессы (восприятие, память, мышление, воображение) входят как составная часть в любую человеческую деятельность и обеспечивают ту или иную ее эффективность. Познавательные процессы позволяют человеку намечать заранее цели, планы и содержание предстоящей деятельности, проигрывать в уме ход этой деятельности, свои действия и поведение, предвидеть результаты своих действий и управлять ими по мере выполнения. Когда говорят об общих способностях человека, то также имеют в виду уровень развития и характерные особенности его познавательных процессов, ибо чем лучше развиты у человека эти процессы, тем более способным он является, тем большими возможностями он обладает. От уровня развития познавательных процессов учащегося зависит легкость и эффективность его учения.

Познавательные процессы осуществляются в виде отдельных познавательных действий, каждое из которых представляет собой целостный психический акт, состоящий нераздельно из всех видов психических процессов. Но один из них обычно является главным, ведущим, определяющим характер данного познавательного действия. Только в этом смысле можно рассматривать отдельно такие психические процессы, как восприятие, память, мышление, воображение. Так, в процессах запоминания и заучивания участвует мышление в более или менее сложном единстве с речью; кроме того, они являются волевыми операциями и т. д.

Специфика психических процессов заключается в том, что они в конечных осознаваемых параметрах определяются свойствами внешних объектов.

Несмотря на то, что физическое существование внешних объектов никак не связано с мозгом, характеристики психических процессов представляются нам как свойства и отношения внешних объектов, составляющих их содержание. Так, мысль раскрывается в признаках тех объектов, отношения между которыми она отражает, а эмоция – в терминах, обозначающих отношения к тем предметам, событиям или лицам, которые ее вызывают. При этом, нейрофизиологические составляющие психических процессов оказываются практически недоступными для осознавания, а, следовательно, и для самонаблюдения.

Подразделение познавательной деятельности на ощущения и восприятия, память, мышление и воображение, является скорее необходимостью, определяющейся необходимостью изучить психическую деятельность человека. В любой науке, чтобы изучить явление, надо его как бы остановить и разложить на составные части. И всегда такая операция таит в себе опасность: порой легко забыть, что на самом деле в реальной действительности таких отдельных частей нет, а есть целостное, единое явление, которое только мысленно разделено.

В психологии, эта опасность особенно велика. В жизни не бывает так, чтобы человек сначала ощущал, потом воспринимал, потом запоминал, потом переходил к размышлению и фантазированию; чтобы он отдельно испытывал эмоции и принимал решения, проявлял волю, темперамент и характер и т. д. Все это сливается в единый поток психической жизни, где все взаимосвязано, где все друг в друга переливается, друг от друга зависит. А главная сложность в том, что и направление, и сила, и скорость, и все остальные характерные особенности этого потока, все особенности психики конкретного человека зависят от строения его личности, от мотивов и целей его деятельности, от занимаемого им места в обществе и т. д. Даже самые на первый взгляд простые проявления психики зависят от особенностей всей, целостной личности.

У дошкольников изучали остроту зрения с помощью колец Ландольдта. Кольца Ландольдта — это окружности разного диаметра с разрывом. Человек, у которого проверяют зрение, должен сказать, где находится разрыв — справа, слева, сверху или снизу. Сначала измерили, с какого расстояния дети способны определить разрыв в кольце при обычных условиях опыта, т е. когда детей просили внимательно смотреть и постараться увидеть, где колечко разорвано. После этого ребенку предлагали игру в охоту. С ним уславливались, что он будет разведчиком, что его посылают узнать, где находятся дикие звери. А узнать об этом можно по положению разрыва в кольце: с какой стороны окошечко, там и зверя надо искать. Звери пугливы, и надо как можно раньше узнать, где же они сидят. Значит, надо постараться увидеть разрыв в кольце с возможно большего расстояния. Маленькому охотнику говорили, что он, конечно, не подведет и хорошо справится с заданием. Лучшим охотникам была обещана награда.

В чем разница между двумя сериями эксперимента? Кольца Ландольдта были одинаковы, освещение тоже, испытуемые те же самые. Различие только в одном — в мотивации, в отношении ребенка к задаче. Оказалось, что эти личностные психологические факторы очень существенно повлияли на остроту зрения почти у всех детей: особенно отличились те, кто быстро и активно вошел в роль охотника. Прирост составил 125 сантиметров! В среднем острота зрения у всех испытуемых пяти-семилетнего возраста повысилась в условиях игры почти на 30 процентов.

Характер познавательных процессов как индивидуальное свойство.

Неравномерное развитие разных видов чувствительности проявляется в восприятии, памяти, мышлении, воображении. Об этом свидетельствует, в частности, зависимость запоминания от способа заучивания (зрительного, слухового, кинестетически-двигательного). У одних людей эффективным является включение зрения при заучивании, а у других — при воспроизведении. Подобным же образом обстоит дело с участием слуха, кинестезии т. д.

Важной характеристикой сенсорной организации человека в том является сензитивность, которая входит в структуру темперамента и способностей.

Ее определяют по ряду признаков возникновения и протекания сенсомоторных реакций независимо от того, к какой модальности и принадлежат (зрительной, вкусовой и т. д.). К этим признакам относятся прежде всего устойчивые проявления общего темпа возникновения сенсомоторных реакций (скорость возникновения, длительность протекания, эффект последействия), психомоторного ритма (способа переключения с одного вида чувственного различения на другой, плавность или скачкообразность перехода, вообще — особенности временной организации сенсомоторных актов). Характерной для того или иного общего способа чувствительности является сила реакции, которой человек отвечает на миг различные раздражители. О глубине сензитивности судят по сочетанию различных показателей, особенно по последействию фактов в виде следовых реакций (непосредственных образов памяти, образованию представлений и их ассоциаций). Сензитивность неразрывно связана с типом эмоциональности: эмоциональной возбудимости или тормозимости, эффективности или инертности, однообразия или множественности эмоциональных состояний при изменении внешних условий и т.д.

 

1.3. Проблема генезиса познавательных процессов

Одна из проблем психологии – изучение развития психических процессов. Возникает вопрос: развиваются ли вообще психические процессы в течение человеческой жизни или просто с возрастом последовательно проявляются наследственно заданные качества?

Человек рождается с достаточно развитыми задатками к познавательной деятельности, однако познавательные процессы новорожденный осуществляет сначала неосознанно, инстинктивно. Ему еще предстоит развить свои познавательные возможности научиться управлять ими. Поэтому уровень развития познавательных возможностей человека зависит не только от полученных при рождении задатков (хотя они играют значительную роль в развитии познавательных процессов), но в большей мере от характера воспитания ребенка в семье, в школе, от собственной его деятельности по саморазвитию своих интеллектуальных способностей.

Осуществляясь в различных видах деятельности, психические процессы в ней же и формируются.

Б.Г. Ананьев ввел понятие сенсорной организации личности, понимая под этим термином уровни психофизического функционирования анализаторных систем и индивидуальные особенности их объединения в комплексы. Сенсорная организация личности, с одной стороны, связана с базальными психофизиологическими свойствами организма, прежде всего с типом высшей нервной деятельности и темпераментом. Уровень порогов чувствительности выделен как один из критериев отнесения индивида к тому или иному типу темперамента. Естественно, что уровни развития чувствительности человека являются задатками для развития способностей. С другой стороны, существует зависимость развития чувствительности от деятельности, начиная с игры, с овладения ребенком своим телом. Таким образом, сенсорная организация личности развивается под влиянием внешних условий и природных индивидуальных предпосылок развития личности.

Сенсорная организация личности оказывает влияние на развитие более высоких структур познавательной активности и поведения человека.

Существует другая позиция, в которой признается прижизненное развитие, но ограничивают этот период временем морфологического и функционального созревания, а источник развития помещают внутрь организма без учета влияния внешней среды. Основоположник такого подхода Пиаже считает, что прижизненное развитие высших психических функций определяется последовательными фазами физического созревания и овладения определенными логическими структурами, но этот процесс завершается с окончанием физиологических изменений. Такое определение развития базируется на основательном экспериментальном фундаменте. Но, неправомерно отводить основную роль физиологическому созреванию, сводить к минимуму влияние среды и утверждать, будто факторы среды только поддерживают проявляющиеся формы поведения и не порождают новых форм.

Существует концепция, согласно которой развитие психических функций тесно связано с особенностями взаимодействия человека с внешней средой и имеет продолжение в течение всей жизни. Основатели – Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, П.Я. Гальперин, Б.Г. Ананьев, А.В. Запорожец, В.П. Зинченко и др. Ведущим является положение о том, что высшие психические функции развиваются в деятельности, а врожденными могут быть только задатки, понимаемые как предпосылки или условия развития способностей.

За счет каких же механизмов и структур осуществляется развитие психических функций после завершения морфологического созревания? За счет функциональных органов. Исследования школы Леонтьева показали, что при обучении формируются функциональные органы – система нервных центров, между которыми в процессе многократной совместной работы устанавливаются прочные связи. Функциональные органы могут формироваться всю жизнь и быть основой развивающихся способностей к обучению и творчеству и после окончания морфологического созревания. Такая структура далее функционирует как единый орган. Например, у людей, потерявших зрение, способность зрительного представления осязательно воспринимаемых форм сохраняется десятки лет, хотя прямое возбуждение соответствующих связей в условиях слепоты невозможно.

Итак, психика человека развивается как результат его практического взаимодействия с внешним миром в процессе деятельности, и возникнув, в дальнейшем существенно изменяет это взаимодействие. Согласно теории деятельности, высшие психические процессы – восприятие, внимание, память, мышление, эмоции – рассматриваются как особые формы внутренних действий, для памяти – это мнемические действия, направленные на запоминание материала, для мышления – это умственные действия, направленные на выяснение отношений между объектами в связи с решением насущных проблем, а для эмоций – это переживания, которые выявляют субъективные отношения человека к чему-либо.

Основной особенностью психических процессов является их опосредованность. Это качество социально и исторически детерминировано, функцию опосредования обеспечивают знаки. Посредством знаков происходит овладение собственным поведением, т.е. развивается произвольность, происходит приобщение к культуре. И то, и другое перестраивает психические процессы, усиливает и расширяет диапазон их адекватности. Для развития высших психических процессов нет возрастных ограничений.

1.4. Схематический анализ понятийного состава классических психологических концепций

(см. Веккер Л.М. Психические процессы. Т.1. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1974. С. 28-37)

Конкретные феномены, факты и величины, воплощающие в себе эмпирическую специфику психических процессов, не ограничиваются, конечно, общими характеристиками, которые свойственны любому психическому процессу и поэтому выступают в качестве опознавательных признаков психической реальности. Основная совокупность подлежащих теоретическому объяснению конкретных свойств, особенностей и параметров психических явлений получена в ходе эмпирического изучения, и в частности экспериментального исследования отдельных психических процессов — сенсорных, перцептивных, интеллектуальных, мнемических и др. В этих конкретных исследованиях формулировалась и развивалась собственно психологическая система понятий, в терминах которой описывалась психическая реальность как предмет особой самостоятельной области научного знания. Естественно поэтому, что поиску общих теоретических принципов организации психики, выходящих за пределы психологии и относящихся к физиологическим, биологическим, социальным, физическим и другим закономерностям действительности, предшествует этап теоретических обобщений, осуществляемый средствами той собственно психологической системы понятий, на языке которой получает свое первичное описание и выражение подлежащая объяснению эмпирическая реальность психических явлений. Исходя из этого (и аналогично тому, как это происходит и в других областях знания) первые классические теории психических процессов по необходимости являются преимущественно внутрипсихологическими.

Выше упоминалось о той закономерности генезиса перцептивных и интеллектуальных процессов, в силу которой на исходных стадиях отображения объекта познания имеет место первичная генерализованность — познанию раньше открываются более общие свойства и отношения. За этим следует процесс конкретизации, в ходе которого воспроизводится специфика единичного, и лишь потом начинается ход вторичного обобщения, идущий от полноты и целостности индивидуального «лица» данного конкретного объекта к поиску глубинных общих принципов. Именно в соответствии с этой закономерностью, как указывалось, познающей мыслью вначале были выделены критические, опознавательные признаки любого психического процесса, и лишь затем начался процесс раскрытия специфических характеристик различных отдельных психических актов в их отличии друг от друга.

Такого рода стадиальность — в тех или иных ее модификациях — проявляет себя не только в ходе исторического становления эмпирического знания о феноменологии отдельных свойств и признаков познаваемого объекта, но и в процессе поиска общих законов данной области действительности, т. е. в развитии собственно теоретических обобщений. Не случайно поэтому одна из самых первых психологических теорий имеет своим основным содержанием наиболее общий (и именно в силу этого раньше других открывающийся познанию) принцип организации психических процессов — способ их связи друг с другом. Такой самый общий способ связи психических феноменов и составляет содержание закона ассоциа­ции и именно в этом качестве является предметом старейшей из психологических теорий — ассоцианизма.

1. Ассоциативная психология

Ясно проступая под феноменологической поверхностью психических явлений, закономерность ассоциации, установленная еще в древности, была конкретно проанализирована в концепциях ассоцианизма XVIII века (английский ассоцианизм Гартли и Пристли), затем стала предметом исследования в экспериментальной психологии, где получила свое воплощение в методе ассоциативного эксперимента, и сохранила свое значение одного из наиболее общих психологических принципов до настоящего времени.

За ассоциативной концепцией стоит несомненная реальность действительно самой универсальной формы взаимосвязи психиче­ских явлений и таких главных ее детерминант, как пространственно-временная смежность этих явлений, их частота и сходство. Все же остальные, более частные факторы организации связной ткани психических процессов в этот принцип не входят. Здесь не представлены ни конкретная структура психических процессов, ни их функция в построении деятельности, ни соотношение пассивно-ассоциативных и активно-операторных компонентов в строении психических актов, ни, наконец, специфический исходный материал, из которого психические структуры формируются. На начальных этапах первичного обобщения все эти аспекты не были еще раскрыты, а затем, в ходе вторичного обобщения ассоцианизм от них абстрагировался. От рисунка и материала ткани психических процессов в этой концепции остаются только «ассоциативные нитки», как их метафорически называет Л. С. Выготский. Однако это не те нитки, из которых ткется самая психическая ткань, а лишь те, с помощью которых ее «куски» сшиваются в непрерывное, сплошное полотно психической жизни.

При всем том, однако, ассоцианизм не является чисто психологической теорией. Уже в XVIIIвеке у Гартли за понятием ассоциации стоял не только внутрипсихологический способ связи психических феноменов, но и модель конкретного мозгового, механизма этой связи. Опираясь на ньютоновскую физическуюмодель, интерпретирующую процессы в органах чувств как вибрацию частиц эфира, гартлианский ассоцианизм выдвигает положение о том, что отдельные психические элементы — ощущения соединяются друг с другом «соответственно вибрациям частиц эфира в нервном субстрате» (Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1966, с.166).

Однако охватить единым теоретическим принципом способ связи психических процессов по содержанию (т. е. в их отношении к объектам) и по механизму (т.е. в их отношении к субстрату) до конца последовательно не мог даже материалистический в своей основной тенденции вариант ассоциативной концепции. Внутреннему логическому соподчинению собственно психологического и физиологического аспектов психической деятельности препятствовала описанная выше парадоксальность соотношения любого психического процесса с объектом и с субстратом. Так, соотнося ассоциацию с вибрациями в нервном субстрате, Гартли оставался, тем не менее, на позициях параллелизма нервного и психического, считая, что телесные вибрации по своей природе отличаются от соответствующих ощущений, и невозможно определить, «как первые причинно обусловливают последние или связаны с ними» (там же, с.173).

Такое отсутствие субординации между способом связи психических явлений по содержанию и по механизму, выражающееся в параллелизме этих аспектов, в значительной мере предопределено тогдашним уровнем развития понятия ассоциации. Эта разобщенность механизма и содержания внутри понятия ассоциации была неизбежна вследствие того, что способ связи психических элементов абстрагирован и от структуры, в которую они объединяются, и от природы как самих элементов, так и синтезированной из них психической структуры. Между тем механизм связи зависит от характера связываемого материала, а «материал» дается взаимодействием с объектом психического процесса. В собственно идеалистическом, юмовском варианте ассоцианизма взаимообособление этих аспектов доведено до логического конца. Согласно Юму, связь дана внутри самих элементов сознания и не требует никакой реальной основы (там же, с.160).

При такой интерпретации физиологический механизм и исходный физический материал психических актов оказываются замкнутыми внутри собственно психической сферы. Но тогда, в силу объективной логики связи этих аспектов, психический процесс превращается в материал физических объектов, и ассоциация тем самым, будучи низведенной до «привычки», становится демиургом физической причинности. Выйти из этой тупиковой ситуации, адекватно соотнести нервный и психический ряды явлений, т. е. понять ассоциацию как частный случай более общего внепсихологического закона, в рамках собственно ассоциативной концепции оказалось невозможным в значительной мере именно в результате абстрагированности принципа связи от природы связываемых психических процессов.

2. Структурализм и гештальтизм

Структуральное направление Вундта — Тиченера, следуя тенденции строить психологию по образцу естественных наук, ввело в психологическую теорию понятие структуры и сделало даже попытку ввести понятие ее исходного материала. Однако таким первичным материалом Тиченер считал интроспективно открывающуюся субъекту психическую ткань чувственного опыта, которая в качестве предмета психологического анализа должна быть совершенно обособлена от своего внешнего объекта. Соотнесение с последним, согласно Тиченеру, есть выражение «ошибки стимула». Вместо поиска объективного внепсихологического материала, из которого синтезируется психический процесс, сам этот психический процесс становится материалом, и тем самым ход мысли приводит к фиктивному результату.

Что же касается психической структуры, формирующейся из психического же исходного материала, то она складывается, согласно этой теоретической концепции, из своих элементов все по тем же законам ассоциации или по весьма неопределенным в их конкретной специфичности законам «психического синтеза». Собственные же закономерности структуры в ее отношении к своим компонентам здесь не стали предметом анализа. Поэтому, хотя понятие структуры и было введено в концепцию, что составило по замыслу важное теоретическое продвижение, в конечном счете, основным принципом здесь все же осталась ассоциативная связь, не подчиненная ни материалу, ни механизму. Идеалистический вариант решения гносеологической альтернативы предопределил здесь логику соотношения основных исходных понятий. И хотя это направление начиналось с попыток построить физиологическую психологию, система основных понятий осталась замкнутой во внутрипсихологической сфере, и конструктивного влияния на развитие концептуального аппарата теории эта школа не оказала.

Эффективное развитие, как в теории, так и в феноменологии науки понятие структуры получило, как известно, в гештальтпсихологии. В контексте этой теоретико-экспериментальной концепции структура выступила уже не как ассоциативный агрегат из своих, элементов, а была, наоборот, противопоставлена ассоциации элементов спецификой своих собственных характеристик и закономерностей. Направленный на анализ этой специфичности психических структур экспериментальный поиск сразу же выявил такие важнейшие эмпирические характеристики психических процессов, как предметность, ясно выражающуюся, например, в феномене выделения фигуры или предмета из фона (Рубин), и связанную с ней целостность, понятие о которой составило основное ядро концепции. Именно предметной целостностью, детерминированной объектом, структура и была противопоставлена ассоциации из элементов, поскольку был обнаружен примат структуры над свойствами последних. В ряде отношений элементы подчинены целостному гештальту, и исследования раскрыли условия и формы выражения этого подчинения на разных уровнях организации психических процессов — от перцепции до интегральных характеристик личности. Были выделены также формы и закономерности преобразования или перецентрирования структур в актах продуктивного мышления (Вертгеймер).

Весь эмпирический материал гештальтпсихологии явно обнажает детерминированность предметной целостности психических структур их объективным содержанием. Это в свою очередь направило дальнейшее теоретическое движение исходных понятий. Под давлением логики объекта исследования гештальтпсихологией была сделана попытка соотнести психические структуры с их нейрофизиологическими эквивалентами и физическими объектами. На этом пути гештальтпсихология ввела в концептуальный аппарат теории важнейший общий принцип, выдержавший испытание временем и получивший затем дальнейшее эффективное развитие в кибернетике, — принцип изоморфизма психических, нейрофизиологических и физических явлений.