Настойчивость земледельца и плоды труда.

Время проходит меж тем, теплый дождик весенний

Брызжет на скромный посев, и неясные всходы лелеет

Ласковым светом луна; но если погода сухая

Нам откажет в росе, о своих посадках заботу

Я беру на себя, боясь, что засохнут побеги

Нежных растений; из бочки тогда набираю усердно

Чистую воду и лью ее каплей за каплей из горсти,

Чтоб водяная струя не разрушила сильным напором

Грядку и свежий посев на земли не вынесла наверх.

Ждать недолго – и вот покрывают хрупкие всходы

Весь участок: в одну его часть под кровлей высокой

Дождь и ветра теченье проникнуть не могут, и почва

В ней остается сухой; другая – в тени постоянно,

Скрыта от солнца она: от лучей его пламенно-жгучих

Здесь защищает ее стена высокой ограды.

Но ни та, ни другая под дерном ленивым не скрыли

То, что доверено было, почти без всякой надежды.

Даже те семена, что, казалось, совсем уж засохли,

В недра земля приняла и, вливая в них силу живую,

Их воскресила, взамен вернув урожай изобильный...

Лилия

Славно воспеть красоту сияющей лилии белой

Может ли стих иль песнь моей музы, и тощей и трезвой?

Блеску свежего снега подобна она белизною,

Нежный ее аромат с Сабейскою[134] рощей поспорит,

Цвет ее чистотой не уступит паросскому камню[135],

Нард благовонный она превосходит дыханьем душистым.

Если ж коварно змея свой яд вольет сокровенный

Даже в малую ранку, и яд, подступая под сердце,

Смерть с собой несет, то тяжелым пестиком надо

Выжать сок из цветов, умешать с фалерном и выпить.

Если же есть у тебя порошок из цветов размельченный,

Прямо в рану его положи, и тогда ты увидишь,

Сколь великие силы скрываются в этом лекарстве.

Тем же ты можешь лечить порошком онемелые члены.

Роза

Ныне же, если не в труд мне стопы свои дале направить

По каменистой стезе, и новую складывать песню,

Должен почтить я венцом красоту расцветающей розы,

В нем сочетав и Пактола металл[136] и Аравии перлы.

Ибо Германия наша не крашена пурпуром Тира,

Огненный сок слизняков неведом Галлии гордой,

Но производит земля в изобильи шафранные всходы

Тех багряных цветов, которые выше настолько

Прочих растений земных ароматом и блеском достоинств,

Что по заслугам слывет цветком из цветков наша роза.

Роза нам масло дает, от нее получившее имя –

Сколько целений оно приносит в смертельных недугах,

Это упомнить, сказать, перечесть никому не под силу.

Ей лишь лилии одни противопоставиться могут:

Также и их аромат эфир наполняет окружный;

Но если кто потрет лепесток белоснежный рукою,

То немедля узрит, как оный брызжущий нектар

Всякую прелесть свою потеряет от быстрого тренья.

Девственность также цветет, поддержана доброю славой,

Цветом счастливым, пока ее не коснулася скверна

И не сломило ее любви недозволенной пламя.

Запах хранит она свой. Но едва непорочности слава

Прахом пойдет, тотчас аромат обратится в зловонье.

Ибо обе сии породы цветов достохвальных

Обозначают собой две высшии доблести церкви!

Так умученных кровь собирает она, словно розы,

Лилии ж носит она, белизной своей веры сияя.

Ты, о дева и мать, благодатным чреватая плодом,

Веры нетронутой ветвь, избравшей избранницу воли,

О, царица в дому, голубка, невеста, подруга,

Розы рви на войне, а отрадные лилии – в мире!

Цвет расцвел для тебя из Ессеева царского корня[137]:

Тот, кто сеял посев, возродителем будет посева!

Лилии он чистоту освятил и речами и жизнью,

Розы же смертью окрасил в багрец, и мир и Боренье

Членам оставив своим[138], в себе сочетал он их силу,

Вечность в награду даря за победы и в мире и в брани.

К Лиутгеру-клирику

Вдруг, дорогой, ты пришел, и вдруг, дорогой, ты уходишь...

Слышу, не вижу тебя, и все-таки внутренне вижу.

Внутренне же обниму беглеца во плоти, но не в дружбе.

Ибо, как прежде ты был, так вечно я буду уверен:

Сердцем ты будешь моим, я люблю тебя сердцем: мне время

Мыслей других не внушит, и тебя на другое не склонит.

Если сумеешь придти, приходи, буду рад тебя видеть,

Если же нет, напиши.

Я узнал о твоих злоключеньях.

Мыслю с печалью о них. Печаль – достояние мира.

То, что ты светлым считал, сокроется быстро в тумане,

Канет в безрадостный мрак. Прикрепленный к бегущему кругу,

Мчишься то наверх, то вниз... Таково колесо мировое.[139]

К другу

В час, когда чистой луны сиянье сверкает в эфире,

Стань под покровом небес и затем созерцай в восхищеньи,

Как с небосклона луна сияет лампадою чистой,

Как она светом своим зараз обнимает двух милых,

Телом различных пока, но скрепленных сердечно, любовью.

Если лицо на лицо, любя, любоваться не может,

Пусть же залогом любви послужит им это сиянье.

Эти стишки я тебе посылаю, друг неизменный:

Если с твоей стороны цепь ревности скована крепко,

То помолюсь за тебя о счастье на вечные веки.

Спафические строфы ^[140]

Раздели мой плач, о сестрица муза,

Расскажи о горьком моем изгнанье

И о том, как давит меня повсюду

Жалкая бедность.

Мудростью хочу укрепить я душу,

Ибо край родной для меня потерян,

И в чужой земле, ненавистной людям,

Слезно я стражду.

Я вдали от тех, кто меня учили;

Мне наставник мой не согреет сердце;

Скудная еда мне питает только

Слабое тело.

Наготу мою истерзала стужа,

Заскорузли ноги, застыли руки,

И мои глаза созерцают в страхе

Грешную зиму.

Мне сыпучий снег застудил каморку,

Мне не в радость спать на холодном ложе,

И ни на одре, ни за дверью дома

Нет мне покоя.

Ах, когда б мой ум, хоть бы малой частью

Осенила чтимая мною мудрость,

Я бы счастлив бы, и меня согрел бы

Жар вдохновенья.

Ах, когда бы ты, мой отец достойный,

Для кого я шел в этот край далекий,

Был со мною здесь, со своим питомцем, –

Я не страдал бы,

А теперь из глаз моих льются слезы,

Лишь припомню дни под блаженным кровом

Малой кельи той, где я жил, спокойный,

В Авии[141] милой.

Авия моя, дорогая матерь,

Будь священна ввек, и цвети, как прежде,

Славою заслуг и достатком честным

Остров счастливый!

Вновь и вновь тебя нареку священной,

Ибо свято чтишь ты Господню матерь,

И душа моя о тебе ликует,

Остров счастливый!

Окружен глубокой пучиной водной,

Ты стоишь незыблем, любовью крепок,

Рассевая всюду святое знанье,

Остров счастливый!

Как я жажду снова тебя увидеть,

Как и день и ночь о тебе тоскую,

О, хранитель благ, драгоценных людям,

Остров счастливый!

Будь силен и тверд, будь цветущ и светел,

И Господней воле служи достойно,

Чтоб твое вовек прославляли люди,

Авия, счастье.

Да пошлет мне милость Христос-громовник

Воротиться вновь ко твоим святыням

И воскликнуть радостно: буди, буди

Счастлива, матерь!

Боже, царь царей, над властями властный,

Мудростью отца нареченный свыше,

Ты, животворящий сердца людские

Светом ученья,

Боже, дай дожить до того мгновенья,

Когда я, вернувшись в родные стены,

Возмогу прославить хвалою новой

Щедрость Господню!

Вышнему Отцу воспеваю песню,

Благодарно чту милосердье Сына,

И Святого Духа, что правит миром

В роды и роды.

Анакреонтический метр.

Загадка о мыши

Поспевайте, дорогие,

Оцените, други, песню:

Я пою про бой, что смелость

Одного свершила слога.

Из троих частей соделан,

Из семи скреплен коленьев[142]

В темноте пришел глубокой

Прямо в дом тропой звериной.

Узревает в доме сыр он,

Уснащенный едкой солью,

И его пронзает мощно,

Совершая славный подвиг.

Не мечом его убил он:

Нет, в молчании глубоком

Изувечил острым зубом,

Победил он, став убийцей.

Побасенку вам сказал я –

Пусть же кто-нибудь решеньем

Мне вернет ее обратно,

И всем жаждущим познанья

Пусть он скажет лишь три слова[143].

Поищи хитро разгадку:

В трех слогах она сокрыта.

Их скажи – и разгадаешь.

Сопоставление невозможностей

Воронов белых пусть кто-нибудь словит иль лебедей черных,

Кстати улиток болтливых нашлет иль цикад молчаливых,

Купит рогатых коней иль бычков безрогих отыщет,

Рыбам плавать не даст, летящих птиц остановит,

Бег задержит ручьев, а горы бегать заставит.

Воды пусть вверх потекут, а пламя вниз устремится,

Глина пускай от воды, а воск от огня затвердеет,

Прыгать начнут червяки, пресмыкаться в прахе олени,

Козы пусть яйца кладут, а куры рождают козляток.

Заключение

Как утомленный пловец, налегая на весла, ликует,

Трижды желанный узнав берег родной вдалеке,

Так и писатель, завидев писанью конец вожделенный,

Тоже ликует душой, столь же измучен трудом.

Приложение