Книга III. Глава 37. Что означает построение дома в местах приятных и о деусдедите, чей дом якобы воздвигался в субботу, и о наказании содомитов.

Григорий. Кто же из здравомыслящих поймет это так? Но кто бы ни был тот, для кого строилось это жилище, тем, что там показано, с ясностью истолковывается то, что здесь говорится. Ибо относительно заслужившего награду вечного сияния щедростью милостыни, безусловно явствует, что он из золота построил жилище свое. Но скажу то, о чем я прежде позабыл: воин, видевши это, рассказывал, что отцы и юноши, девочки и мальчики носили золотые кирпичики для построения дома. Из этого явствует, что те, кому здесь было оказано милосердие, сами являются там пособниками для прославления милостивца.

По соседству с нами жил тоже некто по имени Деусдедит, из духовного звания, изготовлявший обувь. О нем некто другой видел в откровении, будто для него воздвигался дом, но строители якобы работали только в день субботний. Расспросив впоследствии подробно о жизни мужа сего, ясновидец узнал, что весь освободившийся от ежедневного заработка излишек в одежде или в съестных припасах он обыкновенно по субботним дням относил в церковь блаженного Петра и раздавал неимущим. Из этого ты поймешь, что недаром строение его дома подвигалось по субботам.

Петр. В этом отношении я вполне удовлетворен. Но, прошу тебя, скажи мне, как мы должны понимать, что до обиталищ иных доходил зловонный пар, иных же он не мог коснуться, и что означает, что он видел мост и реку?

Григорий. Из изображений вещей постигнем мы, о Петр, значение причин. Итак, он узрел, что праведные проходят по мосту в места приятные, ибо весьма узок путь, ведущий в жизнь (Мат. 7, 14). И видел он реку, бегущую, зловонную, ибо ежедневно стекает отсюда в преисподнюю скверна плотских грехов. И до жилищ иных доходил зловонный пар, иные же не могли быть им затронуты, ибо некоторые совершают много добрых дел, однако затронуты плотскими грехами и мысленными вожделениями. И вполне справедливо, что там зловонный пар окружает тех, которым здесь нравилось зловоние плоти. Поэтому и блаженный Иов, постигнув, что оное вожделение плоти состоит в зловонии, произнес изречение о блудливом и сладострастнике, говоря: «Пусть лакомится им червь» (Иов, 24, 20). Относительно же тех, кои очищают сердце от всякого плотского вожделения, совершенно ясно, почему обиталищ их не касается зловонный пар. И еще следует отметить, почему ему привиделись именно зловоние и пар: потому что плотское вожделение заманивает разум, им пораженный, так что он не видит сияния вечного света, но снизу, откуда он черпал наслаждение, он получает наказание в виде мрака.

Петр. Можно ли доказать, опираясь на священное Писание, что плотские грехи наказуются зловонием?

Григорий. Можно. Ибо из свидетельства книги Бытия мы узнаем, что «пролил Господь на Содом дождем серу и огонь» (Быт., 19, 24), дабы и огонь пожег их, и зловоние веры умертвило. Горя запретною любовью к легко совратимой плоти, погибли они сразу от пожара и зловония, дабы в наказании своем постигли они, что предали себя вечной смерти ради наслаждения зловонием.

Петр. Признаюсь, у меня нет больше вопросов относительно того, в чем я сомневался.

Книга IV. Имеется ли очистительный огонь после смерти.

Петр. Я хотел бы узнать от тебя, следует ли верить в то, что после смерти существует очистительный огонь.

Григорий. Господь говорит в Евангелии: «Ходите, пока есть свет» (Иоанн., 12, 95) и через пророка сказано: «Во время благоприятное я услышал тебя и в день спасения помог тебе» (Исх., 49, 8). Так же говорит апостол Павел: «Вот, теперь время благоприятное; вот, теперь день спасения» (II Кор., 6, 2). Соломон говорит то же: «Все, что может рука твоя делать, по силам делай: ибо в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Екклес., 9, 10). И Давид горит: «Велика милость его к нам» (Пс. 116, 2).

Из всех этих изречений можно видеть, что человек предстанет на судилище таким, каким он выйдет отсюда. Но можно верить в то, что для некоторых не тяжких прегрешений еще до суда существует очистительный огонь, ибо истина глаголет: «Если кто окажет хулу из Духа Святого, не простится ему ни в сем веке, ни в будущем» (Мат., 12, 32). Из этого речения можно понять, что некоторые грехи могут быть прощены в этом веке, а другие в будущем; ибо если отрицается возможность прощения одного греха, то, следовательно, относительно других сказано, что они могут быть прощены. Однако, как я уже сказал, следует верить, что это касается только малых, совсем незначительных грехов, как-то: постоянное празднословие, неумеренный смех, отсутствие забот о своих семейных делах; эти поступки некоторые люди совершают, не видя в них греха, другие, однако, совершают их, зная, что должны бы избегать их; иногда же незначительные грехи совершаются людьми по неведению, но после смерти и они отягощают душу, если в этой жизни остались не прощены. Ибо апостол Павел, называя Христа «основанием», прибавляет: «Стоит ли кто на этом основании из золота, серебра, драгоценных камней, дерева, сена, соломы, каждого дело обнаружится... ибо в огне все открывается, и огонь испытывает дело каждого, каково оно есть» (I Кор. 3, 12-13). Хотя можно понимать эти слова и так, что они подразумевают огонь печалей, испытываемых нами уже в этой жизни; но если кто относит их к будущему очистительному огню, то он должен это тщательно обдумать: ведь апостол сказал, что спастись этим огнем может не тот, кто кладет на основание железо, медь или свинец, т.е. грехи большие и тяжелые, и поэтому не поддающиеся прощению; а вот дерево, сено и солома суть грехи легкие, которые огонь без труда пожирает. И все же следует знать, что даже и от самых малых грехов никто не получит очищения, если он, находясь еще в этой жизни, не заслужит добрыми делами прощения в будущем.

МОДУЛЬ III. Латинская литература V-VIII веков.

ЦЕЛЬ: Ознакомить студентов с основными памятниками латинской литературы V-VIII веков.

 

Вплоть до позднего средневековья латинский язык оставался в Европе основным языком науки, философии, богословия. Именно через латинскую письменность осуществлялся контакт варварской Европы с культурным наследием античной цивилизации. В трудах первых средневековых просветителей античность предстает не столько как средоточие художественных ценностей, сколько как источник учености, мудрости, а античный текст по его авторитетности чуть ли не приравнивается к Священному Писанию. Именно ранние латинские авторы начинают выполнять важнейшую культурную задачу. Как подчеркивает французский историк Ж. Ле Гофф, «и их исключительная роль заключалась в том, что они спасли основное из античной культуры, изложили в доступной для средневековой мысли форме и придали ему необходимое христианское обличие».[43]

Латинская ученая литература V-VIII веков создает своеобразную модель будущей средневековой культуры. Она обеспечила сохранение традиций классического образования, культ книжного знания, характерный для средневековой эпохи, разработала собственный художественный язык (прежде всего аллегорический), который отвечал потребностям нового мироощущения. Появление в эту эпоху первых исторических хроник Григория Турского и Беды Достопочтенного становится фактом важнейшего культурно-исторического значения, возвестившим о рождении самосознания европейской средневековой цивилизации.

ПРУДЕНЦИЙ

(348 - после 405)

Аврелий Пруденций Клемент – автор поэмы «Психомахия» («борьба в душе»), первого памятника чисто аллегорической литературы на латинском языке. Будучи убежденным христианином, он сохранил, однако, живую связь с античной традицией, которая питалась его верой в величие Рима. Поэзия Пруденция отличается большим ритмическим разнообразием.

В «Психомахии» Пруденций изобразил борьбу добродетелей и страстей в душе человека. Поэма была широко известна в эпоху средневековья и вызвала множество подражаний. Она особенно интересна тем, что представляет собой первый пример чисто аллегорического произведения в средневековой литературе.

Пруденций – автор двенадцати «Повседневных гимнов, которые соотнесены с определенными часами дня, в какие предписывалось произносить молитвы. К этому циклу относится публикуемый ниже «Гимн на пение пастуха».

Будучи ревностным христианином, Пруденций проповеди новой веры посвятил свою поэму «Божество», которой предшествует небольшой гимн «О Троице». Его перу принадлежит также «Книга о венцах» – гимны о первых христианских мучениках и мученицах, основанные на устных преданиях и трудах отцов церкви.

Пруденций составил 49 четверостиший (надписей), связанных с событиями Ветхого и Нового Заветов.

Своим произведениям Пруденций предпослал поэтическое «Предисловие», которое является своеобразным опытом автобиографии и потому представляет особый интерес. «Послесловие» соответственно призвано стать итогом его поэтической деятельности и заключает в себе некоторые художественно-философские идеи автора.

Предисловие

Пятьдесят миновало лет.

И, коль верен мой счет, сверх того год седьмой

Неба круговорот мне подает быстрого солнца свет.

Близок предел, и дни,

Что мне богом даны, – это дни старости.

Но какую же я пользу принес в этот долгий век?

Во младенчестве плакал я,

Школьной розгою бит. Тога потом меня

Совратила, и лгать не без греха я научился в ней.

После буйный разгул и с ним

Дерзкий вместе разврат (стыдно и горько мне!)

Юношу запятнал и осквернил грязью и мерзостью.

Скоро тяжбы судебные

Захватили меня, и неуемная

Страсть к выигрышу дел мне принесла тяжкие горести.

Дважды мне привелось затем

В славных быть городах права блюстителем.

Защищая в суде честных людей, карою злым грозя.

Государь, наконец, мне дал

Высший воинский чин и приобщил к своим

Приближенным меня и приказал в свите своей мне быть.

Пролетели года и жизнь,

Поседели мои к старости волосы,

И уж я позабыл давние дни консульства Салии –

Год рождения мой. С тех пор

Много зим протекло, много и роз в лугах

Расцвело, как о том мне говорит снег головы моей.

Но какой же тут в этом прок,

Будь то благо иль зло, после телесной мне

Смерти, если мою бренную плоть смерть уничтожит всю?

Я скажу: «Кто бы ни был ты,

Мир ты тот потерял, что был тебе так мил.

Не от бога, чьим ты будешь теперь, все, что влекло тебя».

Скинет перед кончиною

Все безумье свое грешная пусть душа

И, коль нет добрых дел, голосом пусть Богу воздаст хвалу.

Днем пусть гимны поет душа,

Да и каждую ночь славит пусть господа,

Исповедует пусть без ересей веру вселенскую,

Рушит храмы язычников,

Повергает во прах, Рим, твоих идолов,

Воссылает хвалу мукам святых, славит апостолов

Мне ж да будет дано писать,

Узы тела забыв и уносясь душой

Ввысь, куда полетит, с уст исходя, слово последнее.

Гимн на пение петуха

Пернатый провозвестник дня

Рассвет грядущий нам поет,

И пробудитель наших душ,

Всех к жизни нас зовет Христос.

«Бросайте ложа, – он гласит, –

С дремотой, ленью, немощью;

И с чистым сердцем, бодрые,

Смотрите: я уже в дверях»

С восходом солнца светлого

Уж поздно покидать постель,

Коль не до поздней ночи вы

Усердно поработали.

Птиц громкое чириканье

Под самой нашей кровлею,

Что пред восходом слышится,

О нашем говорит судье.

Обьятых ночи сумраком,

Укрытых одеялами,

Торопит пробудиться нас

При самом наступленье дня,

Чтоб с ветерком, повеявшим

В зари мерцанье утреннем,

Мы бодро принялись за труд

С надеждою на светлый день.

Сон, временно даруемый,

Есть вековечной смерти знак:

И, точно темной ночью, мы

Храпим, в грехах погрязнувши.

Но глас Христа, с высот небес

Раздавшись, предвещает нам

Дня наступленье светлого,

Чтоб мы не предавались сну

И чтобы нерадивыми

Мы жизнь свою не кончили

В греховных заблуждениях,

Забыв о свете истинном.

Известно ведь, что демоны

Ночами рыщут темными.

А с пеньем петуха вразброд

Со страху разбегаются

Их сонму ненавистен свет

Божественный Спасителя,

Что, прерывая ночи мрак,

Разит ее приспешников.

Им ведомо, что это знак

Надежды, нам обещанной,

И, бремя сна откинув прочь,

Мы Бога ждем пришествия.

Открыл же этой птицы смысл

Спаситель, предсказав Петру,

Что трижды отречется он

До крика петушиного[44].

Содеян был грех, прежде чем

Глашатай дня грядущего

Людскому роду свет явил

И положил предел греху.

Отступник горько плакался

На уст своих нечестие,

Хотя душой и мыслию

Хранил он веру чистую.

И никогда в последствии

Он так уж не обмолвился

И, пенье петуха познав,

Безгрешным стал и праведным.

С тех пор мы твердо веруем,

Что в час покоя нашего

Гласит петух нам радостно

Христово воскресение.

Власть смерти ныне свергнута

Власть Ада уничтожена,

Власть света победила тьму,

И день изгнал ночную тень.

Пусть смолкнет все нечистое,

Пусть сон объемлет черный грех,

Пусть преступленье смертное

Заснет и не пробудится.

И пусть на смену дух живой

Весь промежуток времени,

Для ночи остающийся,

За труд принявшись, бодрствует.

И с плачем Иисуса мы

Все призовем молитвенно:

Усердное молебствие

Сердца пробудит чистые.

Довольно спать, свернувшися:

Глубокое забвение

Гнетет нас, давит, мучает

Пустыми сновиденьями.

Ничтожной ведь и вздорною

Мы, будто в непробудном сне,

Мирскою грезим славою.

Проснитесь! Зрите истину!

Утехи, радость, золото,

Успех, богатство, почести,

Все зло, что соблазняет нас,

Наутро уничтожится.

Развей же ты наш сон, Христос,

Разбей оковы ночи нам,

От древнего греха избавь

И озари нас светом вновь.

Гимн Троице

Троица вышняя – Бог, животворная сила в трех лицах.

Мудрость Бога Отца – его явление в Сыне;

Дух же святой бытие из уст его вечных имеет.

Но и не старше Отец, и его божество не превыше.

Ибо премудрый господь всегда источал неизменно

Слово, которым творит от века веков поколенья.

Слово идет от Отца, остальное исходит от Слова:

Во человека оно облекаясь, его оживляет

И обращает к отцу и на правильный путь наставляет.

Дух же божественный все завершает, сам будучи Богом:

Верным народам готов он подать благодатную милость

И переносит во плоть Отца и Христа совершенство.

Надписи к историческим картинам ^[45]

Адам и Ева

Некогда Ева была голубицею белой, но черной

Сделалась, впав в соблазн и вкусив змеиного яда,

И непорочного тут и Адама она запятнала.

Листьем смоковным нагих[46] прикрывает змей победитель.

Авель и Каин

Не одинаково Бог к приношеньям относится братьев[47]

Жертву животную взяв, но плоды отвергая земные.

Брат земледел пастуха убивает из зависти: Авель –

Образ нашей души, образ тела – Каина жертва.

Ной и потоп

Вестницей спада воды на ковчег летит голубица,[48]

В клюве своем принося зеленеющей ветку оливы.

Ворон же, был соблазнен отвратительной падалью, больше

Не возвратился, но мир опять голубица приносит.

6.Сон фараона ^[49]

Дважды коров семерых и по семь дважды разных колосьев

Видел во сне фараон, и они для земли предвещали

Семь урожайных годов и столько же с ними бесплодных.

Это толкует ему патриарх[50] по Христову внушенью.