Конституционный конфликт в Пруссии и приход Бисмарка к власти.

Скоро начались столкновения между правительством и бур­жуазной оппозицией в ландтаге — прусской нижней палате. Столкновения эти переросли в так называемый конституцион­ный конфликт. Он возник в связи с предложением правительства ландтагу реорганизовать прусскую армию и ассигновать на это необходимые денежные средства.

Предложенная в 1860 г. военным министром реформа преду­сматривала удвоение числа линейных полков, уничтожение ланд­вера и, наконец, увеличение срока действительной военной служ­бы с двух до трех лет. Однако, несмотря на давление правитель­ственных кругов, буржуазное большинство ландтага, образовав­шее вскоре партию прогрессистов, отвергло проект реорганиза­ции впредь до проведения реформ, превращающих Пруссию в парламентарное государство. Правительство добилось лишь части тех ассигнований, на которые рассчитывало.

В стране назревала революционная ситуация, которая, однако, не смогла перерасти в революцию в связи с неспособностью гер­манского пролетариата и в 1860 г. возглавить борьбу широких народных масс против реакционеров — помещиков и монархии.

В 1861—1862 гг. растерянность охватила не только самого Вильгельма I, но и его министров. Для прусского прави­тельства в обстановке всенародного недовольства было опасно и уступать ландтагу, и идти напролом, возвращаясь фактически к самодержавным порядкам дореволюционного периода. Поэтому наиболее дальновидные круги прусского дворянства и бюрокра­тии стремились привлечь на свою сторону буржуазию, видя в этом единственное средство сохранить монархию Гогенцоллернов, остаться у власти и избежать новой революции. Решительно отвергая требования конституционно-парламентских реформ, наиболее трезвая часть юнкерства готова была взять дело объеди­нения в свои руки и осуществить его «сверху».

Олицетворением этого нового курса стал князь Отто фон Бис­марк (1815—1898), которому в сентябре 1862 г. Вильгельм I и пе­редал пост министра-президента Пруссии, т. е. премьер-министра. Придя к власти, Бисмарк вскоре же распустил строптивый ландтаг и совместно с фон Рооном, опираясь на реакционную палату господ, продолжал реорганизацию армии. Конституционный конфликт не принес либералам желанной победы. В 1862 г. в Пруссии, раньше чем в других европейских странах, была введе­на всеобщая воинская повинность. Из раздробленной Германии он хо­тел железом и кровыо создать новую единую империю под главенством прусских Гогенцоллернов.

Войны Пруссии 1864 и 1866 гг. за объединение Германии «железом и кровью». Бисмарк энергично взялся за объединение Германии под гегемонией Пруссии, стремясь любой ценой до­биться поставленной цели с помощью силы. Вопросы государст­венного права в последнем счете решаются не парламентскими речами, а «огнем и железом», открыто заявлял он.

На пути объединения Германии под главенством Пруссии сто­яли большие препятствия. Франция опасалась появления на своих восточных границах сильного соседа.

Первым шагом Бисмарка было заручиться нейтралитетом России в подготовлявшихся им войнах. Задача эта облегчалась тем, что отношения России с Австрией и Англией после Крым­ской войны оставались крайне обостренными.

Первым делом Бисмарк задумал отторгнуть от Дании Голь-штейн и Шлезвиг, за исключением северной части Шлезвига, где жили датчане. Герцогства эти были в основном населены немца­ми. В них действовала отдельная конституция, и с Данией они были связаны главным образом личной унией.

В 1883 г. новый датский король Христиан распространил на Шлезвиг датскую конституцию. Шаг этот вызвал бурное недо­вольство во всей Германии и дал Бисмарку повод для вмешатель-ства во вновь возникший «шлезвиг-голыптейнский вопрос». Прус­сия предъявила Дании ультиматум — отказаться от аннексии Шлезвига. К этому требованию присоединилась и не желавшая отстать Австрия.

Датский король, рассчитывая на помощь европейских дер­жав, отверг предъявленные ему требования. 1 февраля 1864 г. войска Пруссии и Австрии перешли реку Эйдер и захватили Шлезвиг. Короткая, но кровопролитная война закончилась по­ражением Дании. Согласно заключенному 30 октября 1864 г. в Вене мирному договору, оба герцогства переходили во времен­ное совместное владение Пруссии и Австрии.

Дальнейшей задачей Бисмарка было разгромить Австрию и положить конец ее влиянию в Германии. При запутанном порядке управления герцогствами конфликт между Австрией и Пруссией был неизбежен. Бисмарк сознательно провоцировал столкновение, рассчитывая на силу прусской армии. Стремясь быстрее разбить Австрию, он заключил весной 1866 г. тайный союз с Италией, пообещав ей Венецию за помощь против Австрийской империи.

Чтобы обеспечить нейтралитет Франции, Бисмарк при личных свиданиях с Наполеоном III на французском курорте Биарриц обещал не мешать присоединению к Франции части Бельгии и земель по левому берегу Рейна за нейтралитет в австро-прусской войне.

Весной 1866 г. Бисмарк потребовал от Австрии согласия на коренную реформу Германского союза. Не получив желаемого ответа, в июне Пруссия двинула свои войска в Гольштейн. Одновраменно Бисмарк разослал всем германским государствам проект реформы Германского союза, предусматривавший исключение из него Австрии. Союзный сейм стал на сторону Австрии. Пруссия в ответ на это вышла из Германского союза. 16 июня прусские войска вступили в Саксонию, Ганновер и Гессен-Кассель.

Австро-прусская война быстро привела к полному разгрому Австрии. Императору Францу-Иосифу, против которого с юга действовали итальянцы, на оставалось ничего другого, как заклю­чить с Пруссией мирный договор, подписанный в Праге 23 авгус­та 1866 г.

Северогерманский союз. Согласно этому договору, Австрия на­всегда выходила из Германского союза, отказывалась от претен­зий га гегемонию Германии и соглашалась на присоединение герцогств к Пруссии.

После поражения Австрии вместо Германского союза был со­здан под прусской гегемонией новый Северогерманский союз. Он состоял из 22 государств. Конституция этого союза была утвер­ждена учредительным рейхстагом в начале 1867 г. и сосредото­чивала всю власть в руках наследного «президента» — прусского короля Вильгельма I. В состав союза были включены земли, ле­жащие севернее р. Майн. Территория Пруссии при этом увеличилась на 1500 кв. миль, а ее население возросло на 4,5 млн. человек. И на этот раз ни одна из великих держав не отважилась поме­шать Пруссии.

Прусские порядки были принудительно распространены на весь Северогерманский союз.

Вся полнота исполнительной власти в Северогерманском сою­зе была сосредоточена в руках президента — прусского короля, который являлся главнокомандующим организованной по прус­скому образцу «союзной армии», объявлял войну и заключал мир, смещал и назначал всех должностных лиц, собирал или рас­пускал по собственному усмотрению законодательные палаты Союза, по отношению к решениям которых располагал правом абсолютного вето. Заместителем его являлся назначаемый им союзный канцлер, постоянно председательствовавший в верхней палате — Союзном совете. Совет этот состоял из чиновников — делегатов отдельных входивших в состав союза государств, при­чем 17 голосов в нем из 43 принадлежало представителям Прус­сии. Рейхстаг — нижняя палата — состоял из 297 депутатов, избираемых всеобщей подачей голосов мужчинами, и имел право вотировать законы и утверждать бюджет.

Завершение объединения Германия «сверху» и его последствия. После войны 1866 г. и создания Севе­рогерманского союза национальное объединение Германии было в основном закончено. Последние препятствия на пути к созданию Германской империи под главенством Пруссии были устранены в результате победоносной войны против Франции в 1870 — 1871 гг. Еще до подписания мирного договора с разгромленной Францией, 18 января 1871 г. в зеркальном зале Версальского дворца возглавлявший Северогерманский союз прусский король Вильгельм I был торжественно провозглашен германским импе­ратором. Германская империя, включившая в свой состав южно-германские государства Баден, Вюртемберг, Гессен-Дармштадт и Баварию, стала крупным агрессивным юнкерско-буржуазным го­сударством, утвердившимся в центре Европы.

54. Франко-прусская война.

Образование Северогерманского сою­за и реальную возможность завершения воссоединения Германии под главенством Пруссии Наполеон III рассматривал как несомнен­ную угрозу Франции. Предотвратить появление на ее границах еди­ного немецкого государства и восстановить французскую гегемонию в Европе могла только победоносная война. Она решала и еще одну задачу: возвращение потерянных в соответствии с постановлениями Венского конгресса территорий по левому берегу Рейна, в том числе Ландау, Саарбрюкена, Люксембурга и Бельгии. Но здесь француз­ским намерениям противостояли планы Отто фон Бисмарка — кан­цлера Северогерманского союза и главы прусского правительства. Бисмарк исходил из того, что южногерманские государства Бавария, Баден, Вюртемберг и Гессен-Дармштадт войдут в Германскую импе­рию лишь в ходе общей национальной войны против Франции. При этом, по замыслу Бисмарка, германские государства должны были стать жертвой французской агрессии, которая подтолкнула бы их к объединению. Отсюда вытекало, что нужен был повод для войны, и он был создан.

Когда в 1870 г. в ходе революции королева Изабелла отреклась от трона, правительство Испании предложило его принцу Леополь­ду Гогенцоллерну, и Бисмарк в расчете на столкновение с Францией рекомендовал принять приглашение. Он не ошибся: французский министр иностранных дел Грамон в Законодательном корпусе приг­розил Пруссии, что Французская империя "без малейших колебаний начнет войну против той державы, которая посмеет сделать попытку воскресить империю Карла V". Леопольд отказался, и, казалось, конфликт был исчерпан. Однако Наполеон III, подталкиваемый сто­ронниками войны императрицей Евгенией, военным министром Лебёфом и Грамоном, обострил обстановку. Посла Франции при прусском короле Бенедетти уполномочили провести переговоры с Вильгельмом I, который в то время находился на отдыхе в Эмсе. Французский император добивался, чтобы Леопольду формально запретили занимать испанский престол. Более того, Вильгельм I должен был дать письменное обещание не вредить в будущем инте­ресам и достоинству Франции. Подобные домогательства представ­ляли собой немыслимую в дипломатической практике дерзость и ос­корбление. Тем не менее Вильгельм I оставил возможность дальней­ших переговоров в Берлине. Тогда же информацию о произошедших событиях по телеграфу направили Бисмарку. Он, получив заверения начальника генерального штаба Мольтке и военного министра Роона в победоносном исходе возможных боевых действий, откорректиро­вал в унизительном для Франции духе эту так называемую "эмскую депешу" и приказал опубликовать ее в печати. Франция 19 июля 1870 г. ответила объявлением войны. Бисмарк полностью реализо­вал свой замысел. И он, и Наполеон III одинаково стремились к вой­не, а в глазах общественного мнения агрессором предстал лишь французский император. Одним из важных следствий этого явилось вовлечение в вооруженный конфликт государств Южной Германии.

Несравненно лучше подготовились к войне германские государ­ства. Объединенная немецкая армия насчитывала 1 млн. против 300 тыс., которыми располагала Франция. Комплектование на осно­ве всеобщей воинской повинности повышало боеспособность частей.

Вследствие всех этих обстоятельств немцы диктовали условия борьбы. В ряде сражений, состоявшихся на протяжении 14—18 ав­густа 1870 г., они разгромили французскую Рейнскую армию. Затем 170 тыс. солдат из ее состава по вине главнокомандующего маршала Базена оказались блокированными в крепости Мец. Еще одна ар­мия, при которой находился сам император Наполеон III, вслед­ствие бездарного командования маршала Мак-Магона была отбро­шена к городу Седану. Здесь, зажатая в узком пространстве между рекой Маас и бельгийской границей, она 1 сентября вступила в бой, а уже на следующий день, не выдержав ураганного артиллерийского обстрела, по приказу Наполеона III сложила оружие. 3 тыс. убитых, 14 тыс. раненых, 83 тыс. плененных — такими оказались масштабы военной катастрофы, постигшей Вторую империю.

29,30. Германия в 1871 – 1914. Образование Германской империи. 18 января 1871 г. гер­манские короли, князья и генералы, собравшись в Зеркальном зале Версальского замка, на оккупированной земле Франции, провозгласил короля Пруссии Вильгельма I кайзером Германской империи.

На политической карте Европы возникло новое крупное го­сударство, внутренняя и внешняя политика которого с самого начала приобрела антидемократический, реакционный, милита­ристский характер.

Имперская конституция 1871 г. Государственно-политическая структура и соотношение классовых и политических сил Гер­манской империи нашли свое отражение в общеимперской кон­ституции, которая была утверждена рейхстагом 14 апреля 1871 г. Эта конституция явилась слепком с конституции 1867 г. Северо-Германского Союза. Этот факт предопределил господст­вующее положение в новой империи наиболее крупного и силь­ного государства — Пруссии.

Хотя Германская империя и положила конец раздробленно­сти страны на многочисленные немецкие государства, она не стала, однако, единым централизованным буржуазным государ­ством. Согласно конституции она представляла собой, возник­шее на юридической основе договоров между королями и князь­ями, союзное государство, в рамках которого отдельные госу­дарства продолжали существовать. Империя состояла из 25 отдельных государств (4 королевств, 6 великих герцогств, 4 герцогств, 8 княжеств и 3 вольных городов) и имперской про­винции Эльзас-Лотарингии, аннексированной у Франции. Каж­дое из союзных государств располагало собственными законода­тельными органами (ландтагами) и разветвленной бюрократи­ческой исполнительной машиной.

Общенациональным законодательным имперским органом был германский рейхстаг. Он избирался на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права, хотя и со значитель­ными цензовыми ограничениями. Его законодательное право было весьма ограниченным, так как любой законопроект всту­пал в силу лишь с одобрения бундесрата и кайзера. Послед­ние два института располагали фактическим правом вето. Бун­десрат, представлявший на деле верхнюю законодательную па­лату. Он не избирался.

Во главе новой империи стоял кайзер, который одновремен­но был королем Пруссии и верховным главнокомандующим ар­мии и флота. Исполнительная власть была целиком независима от законодательной. Имперский канцлер не был ответствен пе­ред рейхстагом и не мог уйти в отставку в случае выражения вотума недоверия.

Вторая Германская империя представляла буржуазно-монархическое государстве, в котором власть принадлежала не крупной промыш­ленной и финансовой буржуазии, а. высшему прусскому дворянству — юнкерам.

Структура власти. Бонапартизм Бисмарка. В стране существовал немецкий вариант бонапартистской диктатуры, во­площавшийся в лице имперского канцлера Отто фон Бисмар­ка, который одновременно был и прусским министром-прези­дентом.

Три политические силы: прусское юнкерство, милитаризм, крупная буржуазия.

Крупный политический деятель, Бисмарк не только укреплял положение короны и юнкерства. Бисмарк выработал специфическую форму бонапар­тистской диктатуры, сущностью которой была опора на воен­ный деспотизм и сильно разветвленный огромный бюрократиче­ский аппарат власти.

Типичным проявлением бисмарковского бонапартизма было фактическое отсутствие правительства и общепринятой системы министерств. Вся полнота исполнительной власти была сосре­доточена в руках имперского канцлера. Одновременно он был министром иностранных Дел. Одна из особенностей правления Бисмарка— возникновение государ­ственной собственности путем национализации железных дорог, почты, телеграфа, введения монополии на табак, водку и т. п. Огосударствление этих отраслей хозяйства привело к усилению бюрократического аппарата; все служащие, занятые в этих отраслях хозяйства, стали государственными чиновниками.

На протяжении 70-х гг. возник ряд органов государственно­го управления — ведомств (министерств): иностранных дел (-1871), имперских железных дорог (1873), юстиции (1877), внутренних дел (1879).

Политические партии Второй империи. Интересы юнкерства представляла консервативная партия, которая в 1878 г. была переименована в партию немецких консерваторов. Она господствовала в сельских районах, прежде всего в ост-эльбских провинциях. Национал-либеральная пар­тия была важнейшей политической организацией крупного ка­питала. До конца 70-х гг. она была главной парламентской опорой Бисмарка. Юнкеры и магнаты промышленного капитала, крупнейшие представители тяже­лой индустрии и руководящие чиновники государственного ап­парата объединились в небольшую, но влиятельную немецкую партию имперских или свободных консерваторов.

Лево-либеральные партии в конечном счете отражали инте­ресы буржуазии. Наиболее значительной среди них была прогрессистская партия, которая объединяла представителей мелкой и средней либеральной буржуазии.

Своеобразное место в этой системе партий господствующих и имущих классов занимала партия «Центра» которая возникла зимой 1870/71 г. под руководством Л. Виндхорста. Используя исторические условия раскола Германии но религиозному при­знаку, эта партия объединила католиков и партикуляристские силы. Ее социальным базисом были мелкие буржуа, крестьяне и рабочие-католики южной и западной Германии, а также Верх­ней Силезии. Во главе партии стояли крупные землевладельцы.

«Культуркампф». Одним из проявлений борьбы Бисмарка против партикуляристских тенденций была «культуркампф», или «борь­ба за культуру». В 1872—1873 гг. рейхстаг по требованию Бисмарка принял ряд антиклерикальных законов, которые серьезно ущем­ляли прежние права католицизма в деле народного образова­ния, запрещали деятельность иезуитских орденов и конгрега­ции, лишали церковь права подготовки и назначения на долж­ность духовных лиц. Наступление на партию «Центра» и католические орга­низации сопровождалось одновременно распространением по­литики опруссачивания населения других немецких земель, на­ступлением на права национальных меньшинств и ростом национального угнетения поляков, французов, датчан.

Политика «культуркампфа» вызвала сопротивление внутри страны и за рубежом. Папа Пий IX объявил в 1875 г. майские законы 1873 г. недействительными. На нижнем Рейне и в Рурской области в 70-х гг. возникли христианско-социальные рабочие союзы как противовес социалистическому рабочему движению. Планы Бисмарка потерпели в этом вопросе полный провал.

Начало борьбы за передел мира. Наступление эпохи импе­риализма сопровождалось изменением соотношения сил вели­ких держав на мировой арене, которое нашло свое выражение в борьбе за передел уже поделенного мира. Англо-германский антаго­низм. Англо-германские ин­тересы сталкивались на Балканах и Ближнем Востоке, в Афри­ке и в Азии. С 1898 г. герман­ский рейхстаг принял ряд законов, которые наметили программу строительства мощных военных судов.

Одной из форм империалистической экспансионистской политики яви­лось так называемое «мирное проникновение». Первым шагом в этом направлении было осуществление проекта строительст­ва Багдадской железной дороги от Константинополя через Багдад к Персидскому заливу.

Вторым важнейшим направлением агрессивной внешней по­литики германского империализма было участие Германии в разделе Китая. Германия выступила инициатором посылки в Китай экспеди­ционного корпуса европейских держав и США для подавления народного восстания.

Германский империализм не удовлетворялся, однако, «мир­ным проникновением». Германия приступила к колониальным захватам лишь с середины 80-х гг. За истекшие четверть века она за­хватила колониальные владения общей площадью почти в 3 млн. кв. км с населением свыше 12 млн. человек. Правительство Вильгель­ма II предприняло в начале 900-х гг. целый ряд международ­ных акций, целью которых была попытка провокационным пу­тем подчинить себе уже захваченные ранее другими государст­вами территории. Это касалось прежде, всего двух конфлик­тов, в 1905 и в 1911 гг. в связи с Марокко, которые привели к общеевропейскому кризису и едва не стали поводом к воз­никновению европейской войны.

На протяжении первого десятилетия XX в. окончательно оформляются две гигантские военно-политические группиров­ки — Антанта и Тройственный союз. Во главе последнего ста­ла империалистическая Германия, которая взяла курс на под­готовку мировой войны.

16. Держава Габсбургов в 1815-1847 г.

Австрийская империя в 1815 г. Из многолетней борьбы сначала с революционной, а затем с наполеоновской Францией империя Габсбургов вышла расширившейся и внешне окрепшей. На Венском конгрессе Меттерниху удалось добиться присоединения к австрийским владениям Ломбардо-Венецианской области, и тем обеспечить господство Габсбургов в Северной Италии. За Австрией было закреплено преобладающее место среди госу­дарств Германского союза.

Недавно еще разгромленная и униженная, Австрийская импе­рия вернула себе Тироль и Зальцбург,—• она простиралась теперь на юге вплоть до Адриатического моря и могла оказывать политическое давление на государства как Апеннинского, так и Балканского полуостровов. Вместе с тем нигде временное торже­ство политической реакции не было столь полным. На престоле находился ограниченный и злопамятный император Франц, брат казненной Марии Антуанетты, ко времени Венского конг­ресса успевший целиком подпасть под влияние своего канцлера Меттерниха. Хотя последний и ведал формально лишь иностран­ными делами, именно он держал в цепких руках Австрийскую империю, стремясь в то же время навязать Европе реакционную политическую систему, получившую вскоре название «системы Меттерниха».

Система эта была самым тесным образом связана с господст­вующим положением австрийского дворянства и династии Габсбургов и с их политикой. Габсбургская монархия и после 1815 г. продолжала оставаться все тем же конгломератом чуждых друг другу народов, давно уже тяготившихся австрийским игом и в начале XIX в. пробуждавшихся к новой жизни. При этих условиях даже ничтожные изменения существующих порядков могли привести к движению центробежные силы и дать толчок к распаду многонациональной империи. Поэтому принцип «не трогать того, что находится в покое» и стал девизом императора Франца и его приближенных.

Земли, находящиеся под властью австрийских Габсбургов, состояли из владений, населенных различными народами. В наследственные замли Габсбургского дома входило 10 провин­ций. В южных провинциях Австрии большинство населения составляли словенцы и хорваты, а в Истрии, Далмации и на юге Тироля, особенно в городах, жило много итальянцев.

В городах и в районах, прилегающих к Герма­нии, особенно в Судетских горах, насчитывалось много немцев. Западная Галиция до реки Сан была в значительной степе­ни заселена поляками, а восточная — украинцами (русинами); украинцы населяли и Буковину.

В обширных, землях венгерской «Короны св. Стефана» господ­ствующей нацией были венгры (мадьяры). Но они преобладали, однако, только в собственно Венгрии — в долине среднего тече­ния Дуная и Тиссы. В северо-западной части Венгерского коро­левства, примыкавшей к Моравии, большинство населения составляли словаки. На юге же — в Хорватии и Славонии — преобладали хорваты, а в Воеводине и Банате жило много сербов. В Трансильвании основной массой населения были румыны, а в Закарпатской Украине — русины. Венгры составляли лишь около ²/б населения земель венгерской короны.

Всего к концу 40-х годов XIX в. в Австрийской империи про­живало 34 млн. человек. Из них около половины — 16 млн. — принадлежало к славянам. Венгров, итальянцев, румын и других национальностей насчитывалось до 11 млн. человек, и около 7 млн. составляли австрийцы и немцы.

При наличии большого числа столь различных национальнос­тей основную задачу австрийского правительства составляло насильственное поддержание установленного порядка и, следо­вательно, постоянное противодействие стремлениям отдельных народов к независимости. Использование национальной розни и натравливание одного народа на другой явились поэтому неотъемлемой частью системы Меттерниха. Ловко маневрируя, австрийское правительство настойчиво диктовало из Вены свою волю неавстрийским землям многонациональной империи. Оно поддерживало власть Габсбургов в Северной Италии, в Венгрии, в Чехии и в других населенных славянскими народами частях империи, опираясь при этом на землевладельческую аристокра­тию и дворянство, сохранивших в Австрийской империи почти целиком свои феодальные привилегии.

Национальный гнет обычно сочетался с классовым. В Чехии крупная буржуазия была немецкой, аристократия — онемечен­ной. В землях венгерского королевства, населенных сербами и румынами, помещики были обычно венграми, а крестьяне при­надлежали к угнетенной нации. Австрийское правительство использовало в своей политике это переплетение классовых и национальных противоречий.

С помощью разветвленного бюрократического аппарата, по­добранного почти исключительно из австрийцев, немцев или онемеченных представителей других национальностей, Габсбурги добивались покорности от своих разноязычных и не похожих друг на друга подданных. Политический и духовный гнет в Австрийской империи был тяжелее, чем где бы то ни было в Западной Европе. Слежка полиции, мракобесие в школах, произ­вол цензуры — все это достигало в Австрии невиданных даже для времен «Священного союза» размеров.

Аграрные отношения. Ко времени окончания наполеоновских войн хозяйственная жизнь Австрии повсеместно сохраняла по преимуществу аграрный характер. Еще в 1846 г. больше трех четвертей населения империи занято было в сельском хозяйстве. Несмотря на реформы Иосифа II, имевшие целью в интересах укрепления империи несколько ослабить крепостнический гнет, поземельная зависимость крестьян от помещиков продолжала существовать в Австрии повсюду.

Крестьянство Габсбургской империи с конца XVIII в. не на­ходилось уже в личной крепостной зависимости. Тем не менее помещики-дворяне по-прежнему сохраняли за собой право на получение феодальных повинностей и оброков и владели лучшей и большей частью земель. Им же принадлежала значительная доля полицейской и судебной власти над своими крестьянами. Барщинная повинность — «робот», особенно в землевладельче­ских районах, достигала 3—4 дней в неделю, т. е. была выше, чем во всех остальных странах Западной и Центральной Европы. Помимо этого, крестьяне задавлены были разнообразнейшими государственными и местными налогами и сборами, общее число которых в Моравии, например, достигало 242. В результате до двух третей урожая крестьянских полей в том или ином виде переходило в жадные руки австрийско-немецких или венгерских помещиков и государства.

В Австрии росло число помещи­чьих винокуренных и свеклосахарных заводов, а в горных рай­онах — лесопилен. Трехполье на помещичьих полях вытеснялось более современными системами землепользования с посевом клевера и других кормовых трав.

Развитие промышленности. К началу 40-х годов в Австрии имелись уже 172 прядильные фабрики, располагавшие почти миллионом механических веретен. Накану­не революции 1848 г. общее число фабрик достигло 209, а вере­тен — 1356 тыс. Об относительно быстром развитии австрийской текстильной промышленности говорит и значительное увеличе­ние ввоза хлопка из-за границы. Ввоз этот, не превышавший в 20-х годах XIX в. 8 млн. фунтов в год, во второй половине 40-х годов достиг 46 млн. фунтов в год.

Другие отрасли текстильного производства, особенно ткачест­во, заметно отставали от бумагопрядения, и здесь технический переворот начался позднее. Столица империи Вена была крупным центром развивающей­ся легкой промышленности.

Промышленный переворот начался в Австрии в 30-х годах. Но наряду с новыми фабриками, особенно в производстве готово­го платья, еще широко была развита капиталистическая работа на дому и в то же время далеко не изжиты мелкие, чисто ремес­ленные мастерские.

Относительная отсталость промышленного развития Австрии сказывалась прежде всего в более медленном, чем в других передовых странах Европы, внедрении паровых двигателей. Хотя в империи не было недостатка в каменном угле и желез­ной руде, тяжелая промышленность также развивалась весьма медленно. До 1848 г. большинство машин ввозилось в Австрию из-за границы.

Таможенная политика задерживала экономический прогресс, поскольку барьер из высоких ввозных пошлин, введенных для пополнения казны, фактически лишал австрийских фабрикантов необходимого им заграничного сырья, не давал укреплять необходимые торговые связи с соседними государствами и способствовал чудовищному развитию контра­банды. Австрийская империя не вошла в созданный Пруссией Таможенный союз из боязни конкуренции со стороны более пере­довой германской промышленности, и это сильно ослабляло дело­вые связи Австрии даже с соседними южногерманскими государ­ствами.

Австрийское правительство вплоть до конца 30-х годов не поощряло и строительства железных дорог. Император Франц даже признавался, что он боится, как бы при посредстве этих дорог «революция не была занесена в страну», и упорно отказы­вался утверждать представляемые ему проекты. Вследствие этого даже к 1850 г. длина железнодорожной сети в Австрийской империи лишь немногим превышала полторы тысячи километ­ров, хотя первая (частная) железная дорога была здесь пущена еще в 1832 г., раньше, чем в Германии. Речное пароходство до начала 40-х годов было мало развито.