Э. Тайлор и идеи эволюционизма

Основные илеи эволюционизма

В середине XIX в. в европейской науке широко распространяются идеи эволюционизма. Вначале они охватывают исследования в био­логии, этнографии, антропологии, истории культуры. Эволюция как ¹ всеобщий термин означает развитие, развертывание (от лат. evolu-tio), плавное накопление изменений, которые постепенно, от одной стадии к другой, ведут к усложнению уровня организации в социаль­ных или иных системах. Этот восходящий путь развития может че­редоваться с нисходящим, когда прогресс замедляется, тормозится различными обстоятельствами. Такое положение приводит к регрес­су, но это состояние временное, оно отражает лишь ступень в эволю­ционном развитии.

Для понимания истории культуры идеи эволюционизма оказа­лись очень привлекательными, ибо дали возможность восстановить «связь времен», опровергнуть мнение о том, что «прошлое должно быть оставлено в прошлом», показать зависимость современности от истории культуры. Опираясь на многочисленные факты из жизни народов, эволюционизм обретал доказательность в своих выводах, столь необходимых в гуманитарных науках. Эволюционисты исполь­зовали дневники и наблюдения во время экспедиций, путешествий в различные страны мира, применяя при анализе истории культу­ры сравнительно-исторический и историко-генетический методы. Это делало их сочинения увлекательным чтением не только для спе­циалистов.

Весьма привлекательными и гуманными были и теоретические идеи эволюционистов: единство человечества создает основу для всеобш-ности его культуры. При всем многообразии и самобытности культуры разных народов понятны людям, ибо состоят из единообразных эле­ментов. Каждый народ имеет хозяйственный уклад жизни, создает ору­дия труда, люди объединяются в семьи для продолжения рода, переда-

ют из поколения в поколение легенды, верования, обычаи и законы поведения, произведения искусства и нравственные нормы.

Все это составляет культуру, которая имеется у всех народов как необходимый атрибут их бытия. Всеобщность культурных форм че­ловечества как субъекта культуры, деятельного и творческого ее со­здателя стала самой популярной идеей эволюционистов. Куда бы ни направлялись экспедиции, всюду они находили подтверждение этой идее. Народы обнаруживают несходство культур лишь в самобыт­ных, но не главных чертах. Поэтому все культуры не только равно­правны, но и равноценны, нет среди них высоких или низких, до­стойных или презренных — каждая ценна и уникальна.

Этот вывод звучал весьма гуманно и благородно. Все культуры эволюционируют, развиваются, и народы могут находиться на раз­ных ступенях или стадиях этого процесса. Вглядываясь в прошлое, можно воспроизвести путь культурных изменений, обнаруживая в на­стоящем многие связующие нити.

В культуре ничто не умирает навсегда, ни одна ступень не отбра­сывается полностью. Культура напоминает своеобразную «порис­тую» систему, сквозь фильтры которой то поднимаются, то исчезают различные элементы. Более того, культура современников находит «питание» многим идеям: народные методы врачевания подталкива­ют медиков к поиску местных лекарственных снадобий, способы ве­дения счета пригодны для обучения детей математике, знакомство с мифами и легендами обогащает духовную жизнь.

Появилось огромное число исследователей культур разных наро­дов, которые посвящали свои работы эволюции религии, эволюции семьи, эволюции собственности, эволюции морали и права.

Все это объясняет необычайную популярность эволюционизма, ибо он придал новый импульс развитию всех гуманитарных наук. Важно подчеркнуть, что новое научное направление складывалось преимущественно на основе этнологии и антропологии.

Термин «этнология» был предложен французским физиком А.-М. Ампером, который в 1830 г. разработал схему классификации антропологических и гуманитарных наук. В рамках этнологии начи­нает свое стремительное развитие культурология на основе изуче­ния истории культуры народов и этносов. В XIX в. популярность эволюционизма сопровождается организацией научных обществ, из­данием журналов и монографий. В Русском географическом об­ществе создается специальное отделение по изучению культурной жизни народов России, проводятся этнографические экспедиции.

Книги европейских ученых переводятся на русский язык через два-три года после их издания. Идеи эволюционизма в России разделяли М. М. Ковалевский, Н. Н. Миклухо-Маклай, Л. Я. Штернберг и мно­гие другие.

Конечно, не стоило бы идеализировать значение эволюционизма. К концу XIX в. его популярность стала угасать. Появилось много кри­тических суждений по поводу прогресса в истории культуры, движе­ния от простого к сложному. Но все это не могло заслонить и умалить достоинств эволюционизма в его обосновании истории культуры.

Его идеи приобрели особую актуальность и интерес в наше время, когда возникла настоятельная потребность в возрождении культуры, преодолении духовного кризиса, необходимость поиска истоков куль­турных явлений, ценности культур разных народов. Этим объясня­ется переиздание книг Г. Спенсера. Э. Тайлора, Д. Фрэзера, которые до недавнего времени были библиографической редкостью.

Эволюционизм привлекал многих ученых. Наиболее известными сторонниками являются: в Англии — Герберт Спенсер (1820-1903), автор книг «Основы социологии» и «Система синтетической фило­софии»; Джон Мак-Леннан (1827-1881), известный своими трудами «Первобытный брак» и «О почитании животных и растений»; Джон Лебок (1834-1913), изложивший свои идеи в книгах «Доистори­ческие времена, или Первобытная эпоха человечества» и «Начало цивилизации»; Эдвард Тайлор (1832-1917), получивший широкую известность как классик эволюционизма своими работами «Перво­бытная культура» и «Антропология»; Джеймс Фрэзер (1854-1941), шотландский ученый, автор многочисленных книг по истории рели­гии: «Фольклор в Ветхом Завете», «Золотая ветвь», «Мифы о проис­хождении огня», «Культ природы», «Вера в бессмертие и культ умер­ших» и многих других.

Названия многих книг свидетельствуют о преимущественных ин­тересах ученых. Для английских эволюционистов характерно уста­новление единства в развитии многих форм культурной жизни, осо­бое внимание уделяется истории брака, семьи, религии.

Весьма близок по своим взглядам к концепции эволюционистов американский ученый Льюис Морган (1818-1881), написавший кни­ги «Древнее общество», «Системы родства и свойства в человече­ской семье», «Дома и домашняя жизнь американских туземцев». Почти 40 лет жизни он посвятил исследованию индейских племен, изучая самобытный культурный уклад, собрал огромный и очень цен­ный исторический материал. Он внес значительный вклад в перио-

дизацию истории культуры, раскрыл историю семейных отношении и родства как всеобщей формы организации жизни, способствовав­шей объединению людей, созданию необходимых первичных, но весьма фундаментальных связей. Идеи Л. Моргана очень быстро приобрели популярность, оказали большое влияние на многих ис­следователей.

Известно, что книгу Моргана «Древнее общество», изданную в США в 1877 г., К. Маркс получил от своего русского друга, социо­лога М. Ковалевского. Почти год К. Маркс изучал ее. Об этом сви­детельствует сохранившийся подробный конспект книги. Очевидно, у него возник замысел написания самостоятельного исследования по истории общества, но это намерение не было выполнено. Ф. Энгельс после смерти Маркса осуществил этот замысел в книге «Происхож­дение семьи, частной собственности и государства». В 1891 г. при выходе 4-го издания книги Энгельс дополнил ее новыми данны­ми, опираясь на исследования М. Ковалевского. Такова судьба идей и книг.

Во Франции идеи эволюционизма приобрели широкую извест­ность благодаря трудам Шарля Летурно (1831-1902). Свои основ­ные идеи по истории культуры он изложил в книге «Социология по данным этнографии». Вслед за ней вышли работы, посвященные эво­люции различных форм культуры народов и их общественной орга­низации, среди них: «Эволюция морали», «Эволюция брака и семьи», «Эволюция собственности», «Политическая эволюция», «Юридиче­ская эволюция у различных человеческих рас», «Религиозная эво­люция», «Эволюция рабства» и ряд других. Почти все эти книги были переведены на русский язык и хорошо известны российской интеллигенции.

В Германии эволюционизм развивался в трудах Адольфа Бастиа-на (1826-1905), создателя Берлинского музея народоведения, автора трехтомного сочинения «Человек в истории», в котором представле­на история человеческого духа, умственного прогресса и психологи­ческого обоснования распространения новых идей, побуждающих народ к действию.

Теодор Вайц (1821-1864) сосредоточил внимание на разработке «Антропологии примитивных народов», считал особенно важным исследование не столько физических особенностей народов, сколько психологии, морали, интеллекта.

Несомненный интерес имеют труды Юлиуса Липперта (1839— 1909) — «Всеобщая история жречества», «Христианство, народные

верования и народные обычаи», «Культ душ в его отношении к древне­еврейской религии». Наибольшую известность имела его книга «Ис­тория культуры», в которой представлено систематическое изложе­ние эволюции культуры, где главной идеей выступает забота о под­держании жизни и благотворный труд на благо человечества.

Более подробно концепция эволюционизма в культурологии раз­работана в книге Э. Тайлора «Первобытная культура», а его творче­ский путь и основные идеи будут рассмотрены ниже.

Вехи творческой биографии

Эдвард Бернет Тайлор (1832-1917) — всемирно признанный клас­сик эволюционной теории в истории культуры. Это был талантли­вый ученый, обладавший поразительно богатой эрудицией, неутоми-.мый путешественник, немало сделавший для организации науки. Его жизненный и творческий путь свидетельствует об огромной энерге­тической силе таланта.

Он родился 2 октября 1832 г. в семье промышленника в предме­стье Лондона и должен был продолжить традиционные занятия ком­мерцией. Тайлор получил среднее образование в квакерской школе, и ничто не предвещало отклонений от намеченного семьей пути.

Случай определил изменения в его судьбе. Во время путешествия на Кубу он познакомился с любителем археологии и истории куль­туры, меценатом и банкиром Г. Кристи, который оказал влияние на интересы Э. Тайлора, приобщил его к миру археологии и этногра­фии. Увлечение оказалось столь сильным, что изменило намерения Тайлора. Через два года, в возрасте 25 лет, вернувшись в Англию, он усиленно занялся самообразованием, изучал языки, историю и этно­графию. Первая его работа вышла в 1861 г. и была итогом его экспе­диций по Мексике. Затем он опубликовал книгу «Исследования в области древней истории человечества», в которой излагал основные идеи эволюционизма в истории культуры.

В 1871 г. вышел фундаментальный труд Э. Тайлора «Первобыт­ная культура», который принес ему всемирную известность. Инте­ресна судьба этой монографии в России. Первое русское издание по­явилось уже в 1872 г., хотя и со значительными купюрами цензоров из-за расхождения трактовки происхождения религиозного созна­ния. В 1939 г. книга Э. Тайлора переиздается, но под одним названи­ем объединяются главы двух книг, неравноценные по своему научно­му значению.

Наконец, в 1989 г. публикуется новое издание книги, наиболее полное по сравнению с предыдущим, хотя и в нем отсутствуют две главы: «Эмоциональный и подражательный язык» и «Искусство счис­ления».

«Первобытная культура» написана необычайно интересно, увле­кательно, великолепным литературным стилем, доступным для лю­бого читателя. Она насыщена этнографическим материалом по исто­рии культуры. Объяснение происхождения мифологии, тайноведе-ния, астрологии, переселения душ, почитания различных животных и растений, жертвоприношений, спиритизма, вампиров, колдовства, привидений, фетишизма, идолопоклонства, получивших неожидан­ную для цивилизованного мира популярность в наши дни, — все это делает книгу Э. Тайлора необычайно современной. Рассмотрение са­мой книги, ее идей еще предстоит, а сейчас вернемся к его биографии.

Успех книги «Первобытная культура» был столь значительным, что Тайлор был избран членом Британской академии наук — Коро­левского общества, а несколько лет спустя он получил дворянство, стал сэром Эдвардом Тайлором. Учитывая его происхождение, это было высокой наградой.

Он продолжал научную работу, написал более 250 статей. В 1881 г. вышла его последняя книга «Антропология (Введение к изучению человека и цивилизации)». В этом труде Тайлор сосредоточил вни­мание на эволюции человека и культуры, особенностях его физиче­ского, социального и духовного облика, значении языка, форм обще­ственной жизни. Его авторитет повлиял на дальнейшее развитие этой отрасли знания.

Он вместе со своими коллегами подготовил создание кафедры антропологии в Оксфордском университете, стал в 1896 г. ее первым профессором. Э. Тайлор избираяся президентом Антропологическо­го института Великобритании и Ирландии, был создателем и храни­телем Этнографического музея, собирателем богатых коллекций на­родов мира.

Тяжелая болезнь прервала его научную деятельность еще в 1907 г., а скончался он 2 января 1917 г.

Обоснование науки о культуре

Вернемся к главному труду Э. Тайлора «Первобытная культура». В нем 15 глав, посвященных науке о культуре, развитию материаль­ной и духовной культуры, пережиткам в культуре, мифологии, ани­мизму. Интересно отметить, что новое издание книги сопровождает-

ся указателем этнонимов (упоминанием различных народов мира), в котором перечислены около 400 этносов, а в указателе имен приво­дятся сведения о 500 авторах, на которых ссылается Тайлор. Все это достаточно убедительно говорит о широте его эрудиции.

Приступая к исследованию, он дает определение культуры, или цивилизации, в широком смысле. Культура слагается из знания, ве­рований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества.

Все эти явления культуры можно найти у каждого народа, и это единообразие свидетельствует об общих законах их происхождения и развития. Каждый факт культуры не произволен, он связан со все­ми предшествующими этапами. История человечества есть часть ис­тории природы, в ней нет эпизодов, не связанных друг с другом.

n> Как бы ни различались культуры народов, их объединяет общее сходст­во природы человека и обстоятельств его жизни. Этим и объясняет­ся единство человечества, возможность взаимопонимания и диалога культур..

Все народы и все культуры соединены в один непрерывно разви­вающийся процесс, и эволюция идет постепенно, когда один слой культуры накладывается на другой. Катастрофы, катаклизмы, скач­ки, революции губительны для культуры, которая страдает от подоб­ных вторжений. Это не означает, что культура сопротивляется нова­торству, открытиям, изобретениям, гениальным произведениям, но они приобретают известность и культурное значение постепенно. Культуры подобны видам растений и животных, поэтому исследова­тель может систематизировать их, расположить эволюционными ря­дами, выявить их повторяемость и устойчивость, ареалы распростра­нения. Такой подход может сблизить естественные и гуманитарные науки.

При многих индивидуальных различиях постоянство и общее сход­ство самобытных культур позволяют заключить, что «весь мир — од­на страна»¹. Обращение к музейным коллекциям первобытной куль­туры (топоры, молотки, пилы, рыболовные сети, плетение, способы добывания огня, мифы о солнечном восходе, затмении, землетрясе­нии, потопе, обычаи посвящения юношей, обряды свадеб и погребе­ний) обнаруживает поразительное сходство и повторяемость. Разли-

¹ Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1989. С. 21.

чия лишь подтверждают мысль о том, что народы находятся на раз­ных ступенях или стадиях всеобщего пути. Тайлор пишет:

Культура — общее усовершенствование человеческого рода путем высшей организации отдельного человека и целого общества с целью одновре­менного содействия развитию нравственности, силы и счастья человека¹.

Пользуясь предложенным в 1768 г. шотландским ученым Ада­мом Фергюссоном делением истории человечества на эпохи дико­сти, варварства и цивилизации, Тайлор убедительно раскрывает про­цесс перехода от одной стадии к другой на примере развития техни­ки, материальной и умственной культуры. Общий прогресс развития цивилизации состоит в стремлении к благосостоянию человеческого рода. Однако эти изменения не всегда ведут к позитивным переме­нам и прогрессу.

История культуры характеризуется неравномерностью развития, неодинаковым темпом изменений, возможностью регресса, упадка, кризиса. Как отмечает Тайлор, движение вперед оставило позади не­мало положительных качеств характера, о которых образованные лю­ди нашего времени вспоминают с сожалением и которых они стре­мятся достичь снова своими бессильными попытками остановить ход истории и восстановить прошлое в современной обстановке. Вообще в культуре измерить прогресс или упадок по какой-то общей шка­ле — задача необычайно сложная. Дикарь, принимающий нечто из чужой культуры, слишком часто утрачивает свои грубые доброде­тели, не приобретая взамен ничего равноценного. Остановка и упа­док в развитии культуры и цивилизации — весьма частые и даже могущественные проявления в жизни народов. Погружение челове­ческих обществ в грубость и нищету, упадок знания, отставание на­родов, некогда прогрессивных по сравнению с их соседями, увеличе­ние «опасных слоев» в городах, голод, эпидемии низводят население до крайности.

Однако разрушительные действия способны смести цивилизации отдельных стран, но не в силах истребить культуру всего мира.

Прогрессивное движение, — приходит к выводу Тайлор, — в культуре рас­пространяется и становится независимым от судьбы своих начинателей².

Благодаря процессу распространения культуры обычаи и изобре­тения давно угасших народов могут оставаться достоянием тех, кто их пережил.

Там же. С. 36 ² Там же. С. 44.

 

«Цивилизация движется вперед, хотя возможны на ее пути отклонения и остановки. Но попятный путь противен ее природе, ее ноги устроены не так, чтобы делать неверные шаги назад. И взгляд ее, и движение, устрем­ленное вперед, являются выражением подлинно типических свойств че­ловечества», — заключает Тайлор¹.

Отстаивая идею прогресса, он особое внимание уделяет идее ус­тойчивости в культуре, преемственности культурного наследия от поколения к поколению. Он уподобляет развитие культуры потоку, который, однажды проложив свое русло, продолжает течение на про­тяжении веков.

Пережитки в культуре

Обращение к истории культуры позволяет оценить, почему старые обычаи удерживают свое место в обстановке новой культуры, кото­рая, конечно, не могла породить их, а должна была бы, напротив, стремиться их вытеснить. Иногда они держатся силой древнего авто­ритета, нередко вопреки здравому смыслу. Часто подобные явления именуют суевериями, но этот термин неточен, ибо содержит смысло­вое значение «укора», отсталости. Тайлор считает более уместным именовать их «пережитками», или «пограничными знаками в ходе культуры».

Справедливости ради стоит заметить, что это понятие за 10 лет до выхода книги «Первобытная культура» использовал русский уче­ный К. Д. Кавелин, но его идеи не получили широкой популярности в европейской науке. Известно также, что термин «пережиток» ока­зался очень удобным для описания негативных явлений в советском обществе. Опошление этого понятия не умаляет его научного значе­ния, просто необходимо очистить его от идеологических наслоений. К этой категории фактов Тайлор относит множество явлений, ко­гда от старого обычая сохраняется немало того, что указывает на его происхождение, хотя сам обычай, приняв новую форму, настолько приспособился к иным обстоятельствам, что продолжает занимать свое место в силу собственного значения.

Пережитки можно обнаружить в детских играх и детских песен­ках, старинных поговорках, пословицах, загадках, жертвоприноше­ниях. Особую роль играют тайные знания, вера в магические силы, предзнаменования, предсказания, предвещания. К ним можно отне­сти толкование снов, различные гадания, астрологию, спиритизм,

Тайлор Э. Первобытная культура. С. 64.

колдовство, хиромантию. Интересное объяснение данных явлений Тайлор дает в IV и V главах своей книги.

Тайлор называет пережитки «рудниками исторического знания» — исследователь может докопаться до глубинных слоев культуры, об­наруживая их изначальный смысл. В детских играх сохраняются воспоминания о давних военных приемах, подражание серьезному жизненному делу. При обучении счету обычно используется счисле­ние по пальцам, камушкам, что было распространено в древности. До сих пор нередко «бросают жребий», полагаясь в решении дел на во­лю случая. Люди склонны полагать, что при этом некие духовные су­щества определяют выбор.

Томас Гетэкер в трактате «О свойствах и употреблении жребиев» пишет, что жребий — священный оракул. Запрет азартных игр на деньги также связан с мнением, будто в них вмешивается дьявол.

Древние карты Таро, в которых фигуры многочисленнее и слож­нее, чем в современных, использовались для предсказаний.

Поговорки, пословицы, загадки также сохраняют и передают но­вым поколениям глубокий смысл прежних времен. «Встать с левой ноги» означает не просто провести дурной день, но в этом отражено представление о различии правого и левого, доброго и злого. «Левиз­на» ассоциируется с неправильностью и неправедностью действий, умыслом сатаны. «Купить кота в мешке», «Волк даром перед козой не пляшет», «Черт берет того, кто позади всех», «Пепел летит в глаза тому, кто его бросает»— эти и многие другие изречения существуют в фольклоре разных народов, иногда меняя форму, но сохраняя об­щий смысл.

Весьма распространенный обычай поднимать бокал за живых и умерших — осколок древнего обряда жертвоприношений. Таков же обычай новоселов, которые первой пускают в новый дом кошку.

Тайноведение — одна из древнейших форм познания мира. По мнению Тайлора, оно основывается на ассоциации идей, способно­сти человека соединить идеи и действительность. Руководствуясь этим, человек пытался предсказывать и вызывать события, воздей­ствовать с. помощью различных приемов на природу, историю и от­ношения между людьми. Во многом тайноведение фантастично, ил­люзорно, но оно прочно укоренилось в сознании, стало элементом духовной культуры. Казалось бы, рост образования должен оконча­тельно вытеснить его на отдаленную периферию сознания. Но поток цивилизации движется не однолинейно, а проходит периоды возвра­та, попадает в крутящиеся водовороты и даже может превратиться

в стоячее гнилое болото. Какое-нибудь верование или обычай целые столетия может обнаруживать симптомы упадка, но затем общест­венная среда, вместо того чтобы подавлять, благоприятствует его но­вому росту.

Совсем уже угасавший пережиток опять расцветает с такой силой, кото­рая настолько же удивительна, насколько вредна. Воскресший пережиток может, однако, сохраняться целые века, проникнуть в самые внутренние ткани общества и даже сделаться типичным признаком и характерной чертой своего времени¹.

Эти слова Тайлора достаточно точно определяют современную ситуацию увлечения астрологией, магией, колдовством, гаданием, когда книжный рынок наводнен многочисленными изданиями, а те­левидение — передачами спиритических и гипнотических сеансов. На протяжении истории культуры существовало бесконечное мно-'жество магических искусств, построенных на символической связи.

Предсказание событий по встрече с животными знакомо всем на­родам. Это запечатлено в легендах, сказаниях, былинах, гербах. Орел, сова, аист, кошка, медведь были символами различных событий.

Весьма распространено толкование снов, в которых ищут объяс­нения возможных перемен. В Библии приводятся сны Иосифа о снопах, Луне и И звездах, о вине и корзине с хлебами, о тощих и жирных коровах, о пустых и полных колосьях. Известно также, что толкование снов использовал Фрейд для понимания глубинных сло­ев человеческой психики.

Тайлор рассматривает различные формы гаданий: гаруспикацию (гадание по внутренностям), хиромантию, или пальмистрию (гада­ние по ладони), как способы определения судьбы, предсказания удач или несчастий, дактиломантию или лозоискательство для поиска во­ды, руды, кладов.

Особое место среди тайноведения принадлежит астрологии, в ко­торой отражена зависимость человека от космоса и Вселенной. Дей­ствительно, существует связь Земли с планетами и звездами, и это отразилось во многих знаниях о приливах и отливах, солнечных и магнитных бурях. С лунными фазами связывают рост и увядание растений, перемену погоды.

На основании астрологических вычислений составляются горо­скопы, с помощью которых определяют вероятность жизненных со­бытий, предсказывают будущее, предостерегают от неверных реше-

Тайлор Э. Первобытная культура. С. 107.

ний, описывают черты характера. Не все в этих руководствах абсурд­но, во многом они полезны для человека, раскрывают его возможно­сти и способствуют самопознанию.

Мифология и анимизм

Важной частью истории культуры является мифология. Легенды, сказания, былины, мифы, сказки существуют у всех народов мира. Поверхностный взгляд видит в них только странный вымысел, за­бавные истории. Тайлор рассматривает мифологию как памятник истории культуры, свидетельство развития творческого воображе­ния, переработки сознанием жизненного опыта многих поколений. Изучение мифов — неотъемлемая часть культурологии.

«Пользование мифологией как средством для исследования истории и -законов человеческого познания является научной отраслью, которая ед­ва ли была известна до настоящего столетия», — отмечает Тайлор¹.

Начиная от природных мифов древности до мифологических систем — грациозно-художественных в Греции, неуклюжих и чудо­вищных в Мексике, хвастливо-преувеличенных в буддистской Азии, — всюду обнаруживается общий закон человеческого позна­ния. Тайлор предостерегает исследователей от вульгарного толкова­ния мифов как чудовищных вымыслов или от поиска в них прозаи­ческого правдоподобия. Но события, представленные в мифах, могут быть историческим источником как воспоминания о реальных ге­роических подвигах, природных явлениях, верованиях и обычаях. Интересно, что многие мифологические сюжеты повторяются у на­родов, живших в разные периоды истории.

Знаменитая легенда о Ромуле и Реме, братьях-близнецах, обре­ченных в младенчестве на смерть, но вскормленных волчицей и впо­следствии ставших основателями Рима, вовсе не уникальна. Исто­рик Геродот описал детство персидского царя Кира II, который был покинут родителями и вскормлен собакой. Славянское народное предание повествует о волчице и медведице, которые спасли народ­ных героев Валигору и Вырвидуба. В Германии в подобном пре­дании рассказывается о Вольфдитрихе, а в Индии оно повторяется в сказках о Сатавагане и львице, Синг-Бабе и тигрице, в Бразилии — о герое Тири и ягуаре.

Можно по-разному толковать эти мифы: как связь человека и жи­вотного мира, видеть в природе источник силы и жизни, но можно

Там же. С. 123.

также увидеть развитие воображения, фантазии. Анализируя множе­ство мифов, Тайлор предлагает их классификацию:

• мифы философские, или объяснительные;

• мифы, основанные на реальных, но неправильно понятых, пре­увеличенных или искаженных описаниях;

• мифы, в которых предполагаемые происшествия приписываются легендарным или историческим личностям;

• мифы, основанные на реализации фантастической метафоры;

• мифы, созданные или примененные для распространения нравст­венных, социальных, а также политических учений.

Такая широкая панорама истории мифологии представляет без­условный интерес для культурологии. Каждый рассказ имеет некое реальное обоснование и потому становится фактом истории. Даже «ели легенды обрастали вымыслом, они все же сохраняли образ мыс­ли и действий своего времени.

«Миф есть история его авторов, а не действующих в нем лиц. Он есть вос­поминание о жизни не сверхъестественных героев, а создавших его своим поэтическим воображением народов», — заключает Тайлор¹.

Исследование мифологии особенно актуально в современную эпо­ху, когда, с одной стороны, возродился интерес к истории культуры, к происхождению фольклора, религии, к отражению мифов в поэзии. (Об этом свидетельствует издание двухтомника «Мифы народов ми­ра», «Мифологического словаря».) С другой стороны, в обществен­ном сознании XX в. появились тенденции мифотворчества, обожест­вления исторических личностей, их героизация и демонизация. Из­учение мифологии помогает понять механизмы функционирования сознания, вскрыть иррациональные источники идей и образов.

Истоки многих обычаев, верований, мифов Тайлор находит в ши­роко распространенном у всех народов мира явлении анимизма. Этим термином он обозначил веру в духовные существа, которая составля­ет «минимум религии».

Наблюдая такие события, как рождение и смерть, расцвет и увя­дание, сон и обморок, восход и закат, люди объясняли их существо­ванием души, которая может вселяться в тело либо покидать его, но при этом не исчезая вообще.

Душа, по мнению Тайлора, есть тонкий невещественный челове­ческий образ, по своей природе нечто вроде пара, воздуха или тени.

¹ Тайлор Э. Первобытная культура. С. 204.

Она составляет причину жизни и смерти, мысли в том существе, ко­торое она оживотворяет. Она независимо и нераздельно владеет лич­ным сознанием и волей своего телесного обладателя в прошлом и на­стоящем. Она способна покидать тело и переноситься быстро с места на место. Большей частью неосязаемая и невидимая, душа обнару­живает также физическую силу и является людям спящим и бодрст­вующим преимущественно как фантом, призрак, отделенный от те­ла, но сходный с ним. Она способна входить в тела других людей, животных и даже вещей, овладевать ими и влиять на них.

Первобытный анимизм был своеобразной философией религии, отвечая непосредственному свидетельству человеческих чувств, и тем самым удержал свое место даже в высших слоях культуры и в совре­менном мире. Эти представления не утрачены, в них отчетливо про­слеживается наследие отдаленного исторического времени. Обраща­ясь к значению понятия «душа» в языках многих народов мира, Тайлор находит в них общий смысл. В санскритских словах «атман» и «пра-на»; в греческих «психе», «пневма»; в латинских «анимус», «ани-ма», «спиритус»; в русских «дух», «дыхание»; в немецком «гейст»; в английском «гост».

Весьма распространенным было представление о множественно­сти душ: «темной», или тени, которая идет в Аид, и «светлой», отра­жающейся в воде, зеркале. Говорят о четырех душах: одна остается в теле; другая там, где человек жил; третья отлетает в воздух; четвер­тая — в страну духов. С этими представлениями связаны многие ве­рования и обычаи. В античной и средневековой философии упоми­налась растительная, чувствительная и мыслительная душа.

Выражения «душа отлетела», «быть вне себя», «потерять душу» передают смысл представлений о странствиях души.

Учению анимизма Тайлор посвящает VII-XIV главы своей кни­ги. В них рассматриваются представления о душе как причине жиз­ни, связь души и здоровья, болезни, смерти, сновидений и состояний экстаза. С душой связаны двойники и привидения, призраки умер­ших, являющихся живым, души животных и растений, предметов и жизненной среды человека. Такие явления, как переселение душ и возрождение жизни, страх перед призраком непогребенного тела, празднества в честь умерших и особенности обрядов похорон у раз­ных народов объединяются понятием анимизма.

Очень подробно Тайлор описывает легенды о странствиях души в страну мертвых, расположенную на Западе; связь их с представле­ниями о земном рае, островах блаженных, подземных царствах Аиде

и Шеоле; влияние их на учения о возмездии, каре, покаянии и воз­даянии.

Анимизм в изложении Тайлора дает возможность объяснить та­кие явления в культуре, как демонизм, фетишизм, идолопоклонство, веру в вампиров — духов мрака. Особый раздел составляют пред­ставления о духах природы, на которых основываются почитание и охрана колодцев, водоемов, рощ и деревьев, воплощение божествен­ной души животных в тотемизме. Впоследствии они отражаются в верованиях в могущество бога ветра и грома, бога моря и огня, бога Солнца и Луны, бога земледелия и войны как олицетворения духов­ных сил.

Теория анимизма, согласно Тайлору, имеет два раздела: первый касается души отдельных существ, способной продолжать существо­вание после смерти или уничтожения тела; второй рассматривает от-• дельных духов, поднимаясь до высоты могущественных богов. Для анимизма характерно признание роли духовных существ в управ­лении явлениями материального мира и жизнью человека. Посколь­ку духи сообщаются с людьми, то их поступки доставляют им ра­дость или огорчение, они награждают их за добрые дела и мысли, наказывают за совершенное зло. Так анимизм соединяется с нравст­венностью.

Анимизм связан и с желанием умилостивить душу, принести ей жертву, сделать ее предметом особого почитания и поклонения. На этом основаны многочисленные посты, исповеди, самоистязания как способы покаяться в грехах, испросить прощения. Верования о вос­крешении души можно найти во многих религиях. Причем, посколь­ку душа имеет человеческий образ, нанесенные человеку увечья отра­жаются также на ее облике. Распространены представления о голосе духов, их шепоте или свисте, произнесении слов, которые использу­ются медиумами на спиритических сеансах, проявляются в заклина­ниях и заговорах. Погребальные обряды во многом отражают пред­ставления о душе, ее нужде в пище, одежде, многих предметах быта, жертвоприношениях, поминании, священных трапезах.

Учение о душе перешло в современную культуру из далекого про­шлого и в известной степени претерпело некоторые метаморфозы. Тем не менее оно сохранилось почти в неизменном виде, и во все времена душа определялась как

«оживляющая, отделимая и бессмертная сущность, как причина индиви­дуального существования. Учение о душе, — подводит итог Тайлор, — со­ставляет главную часть системы религиозной философии, которая свя-

зывает непрерывной умственной нитью дикого поклонника фетишей с цивилизованным христианином»¹.

Заключая свое исследование, Тайлор отмечает, что история чело­вечества и изучение древних форм его жизни являются необходимой частью развития мировой цивилизации и должны занять соответст­вующее место в системе знаний. Но эти знания имеют не только на­учный интерес, но и большое практическое значение. Они показыва­ют нам, в какой мере представления и поступки современных людей являются продуктом тех знаний, которые возникли на ранних стади­ях развития культуры. Древнейшая история человека жива в настоя­щем и оказывает влияние на многие стороны и жизненные проблемы нашего бытия. Именно поэтому исследования прошлого должны про­стираться до самых глубоких слоев культуры, которые помогут бо­лее полно представить современное развитие духовной жизни, ее достоинства и утраты, взлеты и падения, регресс и прогресс.

«Мы должны считать большим счастьем, — отмечает Тайлор, — что нам выпало жить в один из тех богатых событиями периодов умственной и нравственной истории человечества, когда недоступные в прошлом ис­следования открыты для нас. Долго ли продлятся эти счастливые дни — неизвестно. Можно ожидать, что успехи науки и широкое распростране­ние научного метода с его неопровержимыми доказательствами и непре­рывным открытием новых фактов более успешно, чем до сих пор, про­двинут мир по пути прогресса. Но е