Право и закон в русской системе ценностей

В русской дореволюционной философии права существовал собственный взгляд на ценность права и его соотношение с законом, отражающий специфику национальной духовной культуры. Под законом в этом случае понимались все нормы, гетерономные по отношению к субъектам, которым они адресуются, и авторитетно предписывающие им определенное поведение. В этом смысле законом являются и нормы права и нормы гетерономной нравственности. Интересные и глубокие мысли на этот счет высказывал видный представитель русского «серебряного века» Б.П. Вышеславцев. Он полагал, что «нравственный закон есть закон, который человеческое "я" испытывает как внутренне понятный ему и свободно признанный закон, в отличие от права, выступающего извне как объективная сила, духовно принуждающая человека».[162] Жизнь под знаком закона порождает и соответствующее отношение к миру. Такая «законническая» этика имеет глубокие корни в человеческом обществе и восходит к первобытным кланам с их тотемистическими культами и табу.[163] Под законом жил древнееврейский народ в дохристианскую эру. По слову Филона, жизнь "в законе" есть цель жизни каждого израильтянина и идеал жизни еврейского народа. Центральным понятием ветхозаветного менталитета является само понятие "Завета", т.е. некоего союза, договора между Богом и народом, между индивидами, образующими нацию. "Евреи были как бы народом колонизаторов.., - комментирует эту ситуацию Б.П. Вышеславцев, - обосновывающим социальную жизнь, право и государство, сразу на договоре, на конструировании союза, подобно государству американских колонистов. Нация здесь создается юридическим актом и предшествует "народу". Мы получаем настоящий "общественный договор", обосновывающий союз (Vertrag, как Vereinbarung), договор, вводящий в правовые отношения и Бога, подобно договору римского народа с цезарем. Но всякий договор и всякий союз, построенный на договоре, есть правоотношение и, следовательно, кладет в основу норму поведения, иначе говоря, "закон дел". Понятие "Завета" необходимо утверждает закон и жизнь в законе..."[164] Современное западноевропейское общество идет по пути, начертанному древним Израилем. Только на место положительного закона как высшей ценности встал закон естественный. Учение о естественном законе (естественном праве) вошло в средневековую теологию и политико-правовую мысль и пребывает там в качестве мерила позитивного закона до сего дня. На этой же точке зрения стоит и протестантизм.[165]

Спецификой законнической этики, включающей и право и мораль, является ее социальный характер. При этом общество делается носителем и охранителем как морального, так и правового закона. А это означает, что критерием "естественности" или "неестественности" какого-либо закона, в конечном счете, является само общество, которое знает отвлеченную норму добра, но не знает индивидуальности человеческой личности.[166] Итак, борясь со злом, закон не может преодолеть зла. "Ошибаются те, кто думает, что справедливое устроение человечества ("оправдание") разрешается системой справедливых законов, идеальным государством - монархией, или республикой, или коммунизмом, как думал античный мир и как думает современное внехристианское человечество; ошибаются и те, которые хотят устроить человеческую душу и сделать ее праведной, связав своеволие страстей сетью моральных императивов и запретов. Ни усовершенствование запретов, ни организации властей, ни постоянное моральное суждение и осуждение (любимое занятие толпы) не устраняют и даже не уменьшают количества зла и преступления на протяжении исторического пути. По-прежнему "мир весь во зле лежит", и порою кажется, что он становится еще злее. Трагедия "закона" в том, что он хочет и не может, требует и не выполняет, обещает и не дает (das perennierende Sollen)".[167] С позиций христианских ценностей, жизнь под законом не есть высшее состояние человеческого бытия. В Царстве Божием не может быть договорного начала, оно метаюридично. В христианстве снимается сам закон как высший принцип морали и устанавливается этика религии, этика любви. "Ибо любовь к Богу, как Отцу, не есть договор, и любовь к братьям не есть договор и потому не есть "закон дел", норма правоотношения (do ut des, facio ut facias)".[168] Таким образом, качественно иное состояние своей духовной жизни человек обретает только через благодать. Благодать, как "сущностная нравственность",[169] "превосходя и превозмогая закон, не отменяет его, а только его восполняет. Человек, внутренне, субстанциальными корнями своей личности утвержденный в Боге, наружно, своей периферией принадлежит к "миру", к сфере предметно-космического бытия... В меру своей сущностной богочеловечности человек есть сын Божий, соучастник божьей жизни, божьего дома; в меру ее отсутствия - он есть только слуга и раб Божий, исполнитель Его велений. Отсюда - сфера производной нравственной жизни, как подчинения эмпирической человеческой жизни нравственному закону".[170]

Итак, проблема заключается в том, что закон необходим, но недостаточен. Необходимо помнить, что не законом единым жив человек, хотя бы этот закон был и правовым.

 

Виды права.

Сделанный выше с позиций онтологической теории анализ феномена права приводит к выводу, что последнее не исчерпывается государственно-организованным бытием (законом), а представляет собой явление как непосредственно социальное, так и межгосударственное.

Социальное право пронизывает все общество и охватывает самые разнообразные отношения в различных его сегментах и сферах. Социальное право, как и государственное, может быть публичным (централизованным) и частным (децентрализованным).

Публичное социальное право существует в догосударственных и в современных потестарных обществах (например, отношения, регулируемые правовыми обычаями, табу). Такое право поддерживается и защищается публичной властью общества. В качестве иллюстрации можно привести социальную организацию древних греков, описываемую Гомером в «Илиаде» и в интерпретации французского ученого Э. Бенвениста:

«Агамемнон обращается здесь к «сынам ахейцев» в качестве базилея, ответственного за свое войско; он – его глава, он осуществляет порядок (themis), предписывающий надлежащее поведение, обычай, которому нужно следовать. Сам themis формулируется в установлениях – themistes. В 16-й книге «Илиады»… читаем: «Зевс раздраженный, когда на преступных людей негодует, / Кои на сонмах насильственно суд совершают неправый (themistes)», т.е. на тех, кто во власти зла передает неправедные установления.

Порой необходим контекст, чтобы оценить значение. Патрокл бросается в бой и одного за другим повергает всех своих противников; но ему уготована неожиданная смерть, о чем он не ведает, ибо сам Феб Аполлон в переодетом виде выступает ему навстречу: «Быстро по праху катясь, зазвучал под копытами коней / Медяный шлем… Прежде не сужено было…шлему сему знаменитому прахом земным оскверняться: / Он на прекрасном челе, на главе богомужней героя, он на Пелиде сиял, но Кронид соизволил, да Гектор / Оным украсит главу» (16, 794 сл.). Само выражение указывает, что в силу некоего божественного установления шлему, принадлежавшего Ахиллу, никогда не суждено было оскверниться прахом земным. Поскольку Ахилл – «богомужний герой»…, он из рода богов и даже его оружие обретает божественные привилегии.

Эту социальную организацию и царящий в ней themis еще раз проясняет противоположное изображение страны киклопов, которое поэт набрасывает несколькими штрихами. Они, сообщает Гомер, беззаконники athemistes…, у них нет ни права, ни общих советов; «Над женой и детьми безотчетно там каждый / Властвует, зная себя одного, о других не заботясь» (Од. 9, 106-115). Вот ярко показанный смысл themis. Там, где нет рода genos…, нет и закона themis, нет «сходбищ народных». Каждая семья живет по собственным правилам… Киклопы – явные дикари.

Другой текст иллюстрирует соотношение… терминов themis и dike – и подводит нас к исследованию второго из них.

Одиссей входит в дом Евмея, не узнанный им, и благодарит последнего за гостеприимство: «Зевса молю я и вечных богов, чтоб тебе ниспослали / Всякое благо…» Евмей отвечает: «Если бы, друг, кто и хуже тебя посетил нас, мы долг свой / Гостя почтить сохранили бы свято…» – закон не велит ему … не почтить гостя, ибо «…Зевес к нам приводит / Нищих и странников» (14, 53 сл.).

Итак, странника принимают в дом в силу themis – закона, исходящего от Зевса. Далее Евмей говорит о тираническом, капризном и грубом господстве новых хозяев: «Слишком уж щедрым быть нам не можно, рабам, в беспрестанном / Страхе живущим, понеже теперь господа молодые / Властвуют нами…» (14, 59-56); но такова dike – судьба рабов. Употребление dike в этом случае показывает, что оно выходит за пределы семьи и речь идет об отношениях между разными группами. Справедливость и право жестко ограничены той областью, где они бытуют».[171]

Частное социальное право существует в различных социальных структурах и, соответственно, поддерживается и защищается этими структурами (например, кровная месть, членство в политической партии и т.д.).

В соответствии со степенью распространенности, систематизированности, формализованности и процессуальной обеспеченностью в нем можно выделить следующие характерные разновидности: индивидуальное право, корпоративное право, каноническое (церковное право).

Индивидуальное право присуще любому обществу, поскольку в любом обществе существуют индивиды, обладающие свободой, а нормы государственного права не могут охватить все случаи, требующие правового регулирования. Например, любой социально легитимный договор имеет правовую природу, является формой социального частного права.

Корпоративное право возникает в самых разнообразных человеческих сообществах, как в создаваемым по интересам, так и в естественных, таких как семья, и направлено на осуществление функций и целей этих сообществ. Оно действует в семье наряду с государственным семейным правом, в вузе во взаимоотношениях между студентами и преподавателями, в сфере политических отношений между партиями и т.д. Нормы корпоративного права могут быть как императивного, так и договорного характера.

Негосударственное корпоративное право, как правило, опирается на более четкие, более формализованные нормативные правила, чем право обычное. Таково спортивное право, объединяющее игроков и болельщиков. Таково игорное право. Например, во всех казино игра в рулетку связана с соблюдением правовой нормы, запрещающей делать игровые ставки путем выставления жетонов на игровое поле после объявления крупье об окончании приема ставок. Нарушение данной нормы не порождает права на получение выигрыша, даже если ставка оказалось верной.[172]

Особую разновидность корпоративного права, позволяющую ее выделить в особый подвид, представляет собой право каноническое (церковное). Каноническое право может быть выделено в самостоятельную разновидность ввиду своей особой разработанности именно как системы права, функционирование которой связано со специальными органами церковной юрисдикции, включая церковный суд.

Специфической разновидностью негосударственного права можно считать право международное. Оно также не создается отдельным государством и не подконтрольно ему. (Может получить статус государственного права при его интегрировании во внутригосударственное законодательство).

Дополнительная литература по теме:

Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. I. Хозяйство, семья, общество II. Власть, право, религия. М., 1995.

Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986.

Кудрявцев В.Н. О правопонимании и законности // Государство и право. 1994. №3.

Нерсесянц В.С. Право и закон: их различение и соотношение // Вопросы философии. 1988. №5.

Нерсесянц В.С. Право и закон. М., 1983.

Четвернин В.А. Понятия права и государства. Введение в курс теории права и государства. М., 1997.

Цыпин В.А. Церковное право. М., 1994.

Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990.

 

ЛЕКЦИЯ 8. Государство и право.

Неотъемлемая связь государства и права. Правовые возможности государства. Право в государстве: специфические признаки. Понятие государства и его признаки: внешние и внутренние.

Неотъемлемая связь государства и права. Правовые возможности государства. Право возникает раньше государства, и существование его возможно без государства. Но государство без права существовать не может. Невозможно себе представить государство, древнее или современное, в котором право не существовало бы в том или ином виде.[173] Право является атрибутом любого государства, его своеобразной «визитной карточкой». Поэтому можно, в каком-то смысле, согласиться с французским правоведом М. Виралли, которому право представляется «…как чрезвычайно сложный механизм, как нечто необъятное, устрашающее, принуждающее и даже притесняющее, но одновременно, с другой точки зрения (выделено мной – А.П.), успокаивающее и защищающее… В определенной мере право – это лицо общества, подавляющего индивида или помогающего ему»[174].

Для характеристики связи государства и права существенны три момента:

1. Государственная власть может создавать право, и такая творческая деятельность государственного аппарата называется в широком смысле правотворчеством (создание нормативно-правовых актов), а в узком смысле – законотворчеством (создание законов). Но возможности власти в этом направлении небезграничны. Любое государство вынуждено считаться с теми условиями жизни конкретного общества, нарушение которых может разрушить социальную структуру. Акты, идущие вразрез с интересами и потребностями людей, рискуют остаться «мертворожденными» и не получить правового значения. И наоборот, правовые акты, «признаваемые» населением, способны порождать новые общественные отношения.

2. Но наряду с творческим моментом в правовой жизни любого государства существует момент консервативный, связанный с необходимостью признания уже сложившихся общественных отношений, органичных для данного общества, в качестве отношений правовых и придания отражающим их нормам статуса норм официального права.

Например, моральные отношения по оказанию материальной помощи нуждающимся, могут получить значение правовых отношений, если нормы государственного права закрепят за определенными категориями граждан право на получение денежных пособий.

3. Но поскольку определенные общественные отношения зачастую уже имеют правовую форму независимо от государства, то последнее может санкционировать (поддержать, признать общеобязательными) существующие правовые нормы, также придав им статус норм официального права. (Таким путем возникает, например, правовой обычай).

Право в государстве: специфические признаки. Как было отмечено выше, государственно-организованное право получает новые черты, которые лишь намечены в праве социальном. Так, в государственном праве нового уровня достигает формализованность правовых норм. Чаще всего они выражаются в письменных источниках и представляют собой рационально организованную систему. Именно в государстве применение специальными органами процессуально обеспеченных мер принуждения к правонарушителям становится эффективным средством защиты права. Право, формирующееся в государстве, является одним из наиболее мощных средств и социального контроля и социального развития. Оно обладает высшей легитимностью (социальной ценностью) в «здоровом» государстве, и конфликтующие с ним нормы социального права, как правило, теряют свое правовое значение.

Понятие государства и его признаки. Государство есть развитая форма политически организованного общества. Это означает, что государство имеет как общесоциальные признаки, присущие всем первичным обществам, так и признаки специфические. Общесоциальными признаками государства являются наличие общности людей, связанных между собой духовными, экономическими, политическими, этническими, правовыми и иными отношениями и публичной власти, которая, будучи верховной, легитимной и правовой, регулирует общественные отношения, в том числе используя принуждение. Указанные признаки публичной власти означают следующее:

1). Социальную власть вообще можно характеризовать как способность чьей-либо воли оказывать определяющее воздействие на поведение другого субъекта. В обществе власть проявляется на разных уровнях и в различных сферах: в семье, общественной организации, учреждении, политической партии, религиозном объединении и т.д. Но эти проявления власти не распространяются на все общество. Они носят фрагментарный и зависимый характер, охватывая лишь часть целого, и выступают только от имени этой части во всех отношениях между отдельными сегментами общества. Публичная власть упорядочивает отношения внутри общества как целого и поэтому выступает от имени общества во всех внутренних и внешних отношениях. В этом смысле она является властью верховной и самостоятельной. Верховенство власти внутри общества и ее независимость от всякой внешней власти составляют понятие суверенитета. В государстве суверенитет политической публичной власти называется государственным суверенитетом. Таким образом, публичная власть в государстве, как правило, есть власть суверенная.[175]

2). Любая социальная власть основана на управлении поведением других субъектов и предполагает подчинение. Таким образом, реализация власти отнюдь не представляет собой «улицу, с односторонним движением». Это сложное отношение между носителем власти и исполнителями властных решений, следствием которого и является сознательное выполнение предписанного поведения. Подобное признание власти со стороны населения, согласие подчиняться ей, следовать ее распоряжениям называется легитимностью власти. Легитимность категория не столько рациональная, сколько иррациональная. Именно поэтому подчас бывает трудно объяснить, почему человек подчиняется властным велениям. Но потеря публичной властью легитимности неизбежно ведет к ее падению и замене другой властью. Таким образом, легитимность является необходимым признаком всякой публичной власти и условием ее дееспособности. [176]

3). Публичная власть неразрывно связана с правом. В любом обществе существуют общеобязательные правила поведения, поддерживаемые и охраняемые публичной властью. Наличие таких правовых правил, реализуемых в поведении субъектов через использование ими своих прав и исполнение обязанностей, является необходимым условием существования самого общества. Необходимо иметь в виду, что в государстве право получает дополнительные признаки, к которым относятся системность, формализованность и возможность применения государственного физического принуждения к правонарушителям. (См. выше). Так, только в государстве право получает письменную форму закона. Только в государстве появляются такие атрибуты правосудия как профессиональные суды и тюрьмы.

Помимо своих общесоциальных признаков, государство имеет и признаки специфические, отличающие его от других социальных образований. Таких основных признаков можно выделить три:

1). Природа власти такова, что она не может реализовываться всеми одновременно, так как требует соподчинения объектов управления управляющему субъекту. Поэтому верховный характер публичной власти предполагает определенную ее централизацию, сосредоточение в специальных органах, составляющих аппарат государства. Хотя определенный аппарат управления существовал и в догосударственных обществах, только в государстве он состоит из профессионалов, людей занятых управленческим трудом как своей основной деятельностью, которая приносит им средства к существованию. Таких людей в политической теории именуют управляющими, менеджерами, чиновниками, бюрократами и т.д.

Единый аппарат государства состоит из собственно управленческого аппарата, призванного осуществлять регулятивные функции государства, и охранительного аппарата (аппарата принуждения), нацеленного на охрану установленного порядка.

2). Наличие в государстве специфического аппарата, состоящего из людей, занимающихся управленческой деятельностью, предполагает расходы на его содержание, включая расходы на оплату труда чиновников, содержание армии и т.д. Решение государством общесоциальных задач требует привлечения общесоциальных материальных ресурсов, что обеспечивается, в частности, сбором денежных средств с населения, называемых налогами.

3). Верховенство публичной власти в государстве распространяется на определенную территорию. Поэтому публично-правовая власть всегда территориально организована. Без территории государство невозможно.

Под территорией государства понимается земная и водная поверхность, заключенные в определенные границы. В рамках последних к территории государства относятся также земные недра и воздушное пространство.(Подробнее см.: «действие нормативно-правового акта в пространстве»). Территориальная принадлежность населения в государстве влечет за собой административно-территориальное деление. При этом вся территория государства в целях эффективного управления разбивается на ряд административно-территориальных единиц: края, области, районы, провинции, округа, графства и т.д.

Кроме основных признаков, понятие государства имеет и признаки атрибутивные, каковыми являются гимн, флаг, герб, государственные символы и т.д. Их наличие указывает на то, что конкретное государство является не только политико-социальным фактом, но и фактом общественного самосознания.

Перечисленные признаки являются в определенной мере внешними (формальными). В этом смысле любое государство представляет собой аппаратно-организованную публичную власть, управляющую делами общества в границах определенной территории. Но, анализируя понятие государства, следует обратиться и к внутренним (глубинным) признакам, отражающим его идею. Эти признаки не находятся на виду, но могут быть выявлены через определенный философский дискурс. Государство при этом предстает не как нечто чуждое и насильственно навязываемое обществу, и не как средство, инструмент в руках гражданского общества, а как единый с обществом социокультурный и духовный феномен.

В этом своем качестве государство есть ничто иное, как политический союз, включающий в себя всех членов общества, ради которых и через которых он и существует. Но такой союз устанавливается не через формальный договор ( как ошибочно полагали сторонники теории общественного договора), а через духовное единение, основанное на общности исторической судьбы, прошлого и будущего народа. Поэтому подобный политический союз существует не только в демократиях, но и в монархиях. С этих позиций государство есть исторически необходимая форма материального и духовного существования определенного народа (нации) как территориального политико-правового союза.

Дополнительная литература по теме:

Аржанов М.А. Государство и право в их соотношении. М., 1960.

Алексеев А.С. К учению о юридической природе государства и государ­ственной власти. М., 1895.

Бачило И.Л. Факторы, влияющие на государственность // Государство и право. 1993. №7.

Бутенко А.П. Государство: его вчерашние и сегодняшние трактовки // Го­сударство и право. 1993. №7.

Бабун Р. Общее учение о праве и государстве. Киев, 1925.

Бабурин С.Н. Территория государства: Правовые и геополитические проблемы. М., 1997.

Бердяев Н.А. Царство Духа и царство Кесаря. М., 1995.

Бердяев Н.А. Философия неравенства // Русское зарубежье.Л., 1991.

Байтин М.И. К дискуссии о понятии государства // Вопросы теории госу­дарства и права. Саратов, 1971.

Гессен В.М. Общее учение о государстве. Лекции, читанные в Санкт-Пе­тербургском политехническом институте. СПб., 1912.

Гумплович Л. Общее учение о государстве. СПб., 1910.

Дмитриев Ю.А. Соотношение понятий политической и государственной власти в условиях формирования гражданского общества // Государство и право. 1994. №7.

Дугин А. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. М., 1997.

Дунаев В.И., Никитский А.А. Очерки науки о государстве. М., 1909.

Дюги Л. Конституционное право. Общая теория. М., 1908.

Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908.

Ильин В.В., Ахиезер А.С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 1997.-384 с.

Ильин И.А. Общее учение о праве и государстве // Собр. Соч. В 10 т. Т.;. М., 1994.

Кистяковский Б.А. Социальные науки и право. М., 1916.

Ковалевский М.М. Общее учение о государстве. Лекции. СПб., 1909.

Кокошкин Ф.Ф. К вопросу о юридической природе государства и органов государственной власти. М., 1896.

Коркунов Н.М. Русское государственное право. Тт. 1-2. СПб., 1909.

Котляревский С.А. Власть и право. Проблема правового государства. М., 1915.

Лазаревский Н.И. Русское государственное право. Тт. 1-2. СПб., 1913.

Левин И.Д. Суверенитет. М., 1948.

Лившиц Р.З. Государство и право в современном обществе: необходи­мость новых подходов // Советское государство и право. 1990 №10.

Магазинер Я.М. Самодержавие народа. Опыт социально-политической конструкции суверенитета. СПб., 1907.

Малько А.В. Государство: проблемы правового ограничения // Теория политики (общие вопросы). Саратов. 1994.

Мамут Л.С. Метаморфозы восприятия государства // Проблемы ценностного подхода в праве: традиции и обновление. М., 1996.

Мамут Л.С. Государство в ценностном измерении. М., 1998. -46 с.

Мишель А. Идея государства. М., 1909.

Новгородцев П.И. Государство и право // Вопросы философии и психоло­гии.М., 1904. Кн. 74-75.

Ориу М. Основы публичного права. М., 1929.

Петров В.С. Сущность, содержание и формы государства. Л., 1981.

Палиенко Н.И. Суверенитет. Ярославль, 1903.

Понтович Э.Э. Проблемы государственной власти. Философско-право­вые этюды. Пг., 1901.

Проблемы суверенитета в Российской Федерации. М., 1994.

Рождественский А.А. Общее учение о государстве. Лекции. М., 1903.

Спекторский Е.В. Государство. Пг., 1918.

Тененбаум В.О. Государство: система категорий. Саратов, 1971.

Теория политики (общие вопросы) / Под ред. И.Н.Коновалова, А.В. Малько. Саратов, 1994.

Тихомиров Ю.А. Государство на рубеже столетий // Государство и право. 1997. №2.

Философия власти / Под ред. В.В.Ильина. М., 1993.

Франк С.Л. Духовные основы общества: введение в социальную филосо­фию // Русское зарубежье: из истории социальной и правовой мысли. Л., 1991.

Франк С.Л. Проблема власти // Вопросы жизни. 1907. №3.

Хабибулин А.Г. Научные основы типлогии государства: вопросы теории и практики. СПб., 1997.

Халипов В. Введение в науку о власти. М., 1996.

Хлебников Ю. Право и государство в их обоюдных отношениях. Вар­шава, 1874.

Четвернин В.А. Размышления по поводу теоретических представлений о государстве // Государство и право. 1992. №5.

Чиркин В.Е. Легализация и легитимизация государственной власти // Го­сударство и право. 1995. №8.

Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. М., 1994.

Шалланд Л.А. Юридическая природа территориального верховенства. Историко-догматическое исследование. Т.1. СПб., 1903.

Шмитт К. Понятие политического // Вопросы социологии. Т.1. М., 1992.

Шмитт К. Политическая теология. М., 2000.