Проблемы пациентов вне терапии

Может так случиться, что пациент, который прогрессиро­вал, вдруг прекращает всякий прогресс. Причина может нахо­диться вне терапии. Окружающая среда преклира может быть настолько сильно рестимулирующей, что он отвлекается, всегда рестимулирован, и работа продвигается очень медлен­но. Может быть обнаружено, что преклир (как в одном случае и было) договорился с другим супругом, который хотел развода, чтобы тот подождал с этим делом, тюка преклир не станет клиром. Другие жизненные ситуации могут породить в окружающей среде импульс, толкающий к тому, чтобы не быть клиром. Одитор не вмешивается в личную жизнь своих преклиров, но в случаях, когда терапия затрудняется суще­ствующими ситуациями, одитор, поскольку дело чревато по­терей его времени, имеет полное право узнать причину. Все эти причины сведутся к какому-то рассчитанному пациентом жизненному преимуществу в том, чтобы не быть клиром. Если, например, временно убрать преклира из его дома, это может изменить окружающую среду и позволить терапии продвигаться. Одитор имеет право попросить, чтобы пациент (клир он или нет) решил свои проблемы по собственной инициативе. Преклиры часто не понимают, что они уже стали релизами. Цель стать клирами сияет перед ними настолько сильно, что они перестают себя сравнивать с “нормальными”, которых они уже обогнали.

Можно ожидать того, что пациент в процессе терапии Дианетики будет весьма и весьма сосредоточен на копании в себе³³. По мере прогресса кейса, это состояние достигает своей максимальной остроты, когда кейс примерно на 3/4 закончен, и потом уменьшается. Характеристикой клира является его интерес к своему внутреннему и окружающему миру в одно и то же время. Если сосредоточенность на своем внутреннем мире была значительной, хорошей меркой прогресса кейса является то, насколько преклир интересуется окружающими вещами.

33 сосредоточиться на копании в себе; речь вдет о состоянии человека, который не замечает окружающего и копается в себе, пытаясь аналитически вычислить инграммы (знает он о Дианетике или нет), аналитически найти причину своим странным эмоциям м поступкам, оправдаться перед собой и выработать схему поведения на будущее на основании всего этого. Данные действия также включают в себя демонов, с которыми он спорит или соглашается.

Почти все преклиры очень много говорят о своих инг­раммах до того момента, как они становятся очень устойчи­выми релизами. Если они не говорят или не хотят говорить о своих инграммах в обычных беседах, одитор может заподоз­рить существование в инграммном банке чего-то очень обе­регаемого, чего-то такого, что необходимо прятать: в таких случаях нужно действовать соответствующим образом. Хоть одитору и могут надоесть эти разговоры, они открывают много нового материала, если он наблюдает за фразами, которые преклир использует, говоря об инграммах.

Это чистая правда, что аберрации появляются в резуль­тате того, что было сделано человеку, а не того, что он сам натворил. Действия пациента во время драматизации, во время совершения преступлений и так далее не являются для него аберрирующими. Поэтому деятельность преклира не должна интересовать одитора. Целые кейсы были закончены даже без того, чтобы одитор узнал, чем преклир зарабатывал себе на жизнь. В то время, как аберрированное общество налагает на человека ответственность за его действия, антиобщественные действия как раз являются результатом инграмм, которые диктуются этим обществом. Пациент не виноват в том, что он совершил. Если он клир, тоща другое дело. Можно считать, что клир несет полную ответственность за свои собственные действия, так как он в состоянии рассчитывать рационально на основании своего опыта. Но аберрированный человек имеет очень мало или вообще не имеет контроля над своими дейст­виями. Поэтому одитор должен объяснить пациенту очень доходчиво, что его совершенно не волнует, что аберрирован­ный, который стал преклиром, наделал в своей жизни. Проблема, с которой работают одитор и преклир - это инграммный банк, который состоит исключительно из того, что сделали другие люди и что было причинено преклиру в моменты, когда он был не в состоянии себя защитить. Этот подход не только является истинным, он также обладает терапевтическими свойствами, так как за счет такого рода объяснения одитор может добиться сотрудничества, в котором в другом случае было бы отказано.

Одитор обязан никогда не нарушать Кодекс Одитора в своей работе с пациентом. Результатом таких нарушений неизбежно является затянувшаяся терапия.

РЕСТИМУЛЯЦИЯ

Ум является механизмом, который сам себя защищает - Дианетика делает то же самое. Наука мышления, которая действительно работает, настолько близко следовала бы дей­ствующим принципам ума, что она вместе с тем параллельно следовала бы постановлениям и условиям самого разума. Так и с Дианетикой: разум получает диагноз из своей реакции на терапию; терапия улучшена реакцией ума (аналитическим подходом к инграммам, которые терапия вывела на свет). Это очень ценный рабочий принцип, так как он объясняет фено­мены, за которыми можно пронаблюдать и предсказывает большинство других феноменов. Частью этой параллельности является самозащитное устройство.

Повредить разум почти невозможно, так как он представ­ляет собой исключительно стойкий механизм. Конечно, когда кто-то начинает его кромсать и штопать металлическими предметами, травить его наркотиками или бактериями или отбрасывать в сторону его природную броню, как в случае применения гипноза, могут случиться и неприятности.

Шарлатанство почти невозможно там, где Дианетика практикуется хотя бы в некоторых своих принципах. Человек или использует всю Дианетику и добивается результатов, или зарабатывает себе ухудшение кейса: это научный факт. Диа­нетика, защищающая саму себя наука, требует практического применения клирами или, по крайней мере, релизами. Клир очень внимательно следует во всем своем поведении лучшим аспектам Кодекса Одитора, так как его этический уровень очень высок. Следовательно, любой человек, который начи­нает практику Дианетики, обнаружит себя, независимо от его первоначальных стремлений, движущимся к цели доведения его собственного кейса до состояния клира.

Тому содействует одна превосходная причина. Есть такой принцип - рестимуляция одитора. Мы теперь понимаем, что приводит к рестимуляции инграммы. Когда она рестимулируется, то насаждает в организме боль и диктует ему свои действия. Принятие какого-то ощущения из окружающей среды, которое напоминает запись (звуковую, световую или органических ощущений) в инграмме приводит последнюю в действие в большей или меньшей степени. Тем же образом, если одитор не клир или если он сам не проходит терапию для достижения состояния клира, он становится рестимулиро­ванным. Он, в конце концов, постоянно выслушивает инграм­мный материал пациентов. А ведь это - материал, из которого сделано сумасшествие. Инграммы есть у всех, и рано или поздно пациент начнет проходить одну из своих инграмм, которая будет очень похожа на инграмму одитора. Это ведет к неприятным ощущениям для одитора, если он не проходит терапию, где смог бы релиз эти рестимулированные неудоб­ства. До тех пор, пока человек работает над поздними локами, это не представляет большой проблемы (и это сделало воз­можным для практикантов и лекарей психики прошлого из­бежать большей части наказаний за свои собственные аберрации), но, когда вы имеете дело с исконным материалом этих аберраций, постоянное затрагивание рестимуляторов мо­жет привести к серьезному состоянию. Это тот же механизм, который заставляет людей в сумасшедших домах самих ста­новиться жертвами психозов, хотя, конечно, они должны были их иметь с самого начала для того, чтобы было чему рестимулироваться.

Одитор может провести один или два кейса без серьезных последствий, но какими бы значительными ни были в даль­нейшем последствия, Дианетика с ними справится. Однако, для сохранения собственного комфорта, одитор должен сам стать клиром или релизом - и чем раньше, тем лучше. Будучи релизом, он сможет работать без особых проблем, для него открывается возможность договориться с тем, с кем он про­водит терапию, чтобы этот человек тоже делал ему одитинг. Так может возникнуть ситуация, где два преклира - оба одиторы. Эти чередования обычно работают прекрасно.

Два человека, однако, после начала работы могут обна­ружить, что они взаимно рестимулируют друг друга, что значит, что каждый из них является “псевдо-человеком” из инграмм другого, или что один рестимулирован другим (тоном голоса, инцидентами). Это не должно быть помехой одитингу. Это преодолевалось и раньше, и сейчас, и терапия продвига­лась вперед, несмотря на самые жестокие рестимулирующие обстоятельства. Обычно преклир пытается избежать инграмм, утверждая, что одитор его рестимулирует, но это недостаточно веский довод для того, чтобы остановить терапию. Однако можно сделать так, что два человека приглашают третьего в цепь и, за счет того, что каждый из них делает клиринг следующему, они существенно снижают напряженность. Та­кая “треугольная” система, где ни один преклир не делает одитинг тому, от которого сам получает терапию, довольно успешна.

Муж и жена, которые на протяжении долгого времени много ссорились, могут найти взаимный клиринг слишком рестимулирующим. Это можно делать, если нет другого вы­хода из положения, и это делается часто. Но если терапия не продвигается успешно, он должен найти себе партнера для терапии, и она должна сделать то же самое. Матери, которые пытались сделать аборты и вообще относились к своим детям плохо, в состоянии производить им терапию, но, как и в любом случае рестимулирующих обстоятельств, одитор дол­жен исключительно истово следовать Кодексу Одитора. Без этого в терапии будет гораздо больше нагрузки, чем необхо­димо. В таком случае, мать сама должна быть по крайней мере релизом перед тем, как она попытается сделать детей клирами; она не должна с ними работать, пока им не исполнится по крайней мере восемь лет.

Проблема рестимуляции одитора или одитором, когда одитор рестимулирует преклира или преклир рестимулирует одитора, не включает в себя рутинного аспекта терапии, подразумевающего, что преклир всегда искусственно рести­мулирован во время терапии. Инграмму можно рестимулиро­вать, дотронувшись до нее несколько раз и, таким образом, она поднимается. Проблема рестимуляции одитора является особой проблемой, где одитор - это псевдо-враг, чем-то напоминающий человека, который принес вред преклиру. В таком случае можно наблюдать сильнейший антагонизм паци­ента к одитору. Некоторые пациенты испытывают такую ненависть ко всем мужчинам, что только женщины могут с ними работать; некоторые так сильно ненавидят женщин, что только мужчины могут работать с ними. Но даже в случае дикой антипатии, если нет другого одитора или человека, которого можно быстро натренировать на одитора, терапия все равно может продолжаться, и она принесет свои результаты.

КАК УРАВНОВЕШИВАЕТСЯ КЕЙС

Любой кейс, если прекратить терапию, уравновесится через несколько недель, или, другими словами, стабилизиру­ется на новом, более высоком уровне. Если не было исполь­зовано наркотического гипнотизма или других Дианетически противозаконных методов, все кейсы стабилизируются, таким образом, с большой пользой. Если терапией были вызваны рестимуляции, то можно рассчитывать, что они успокоятся. Пациент постепенно найдет свой собственный уровень состо­яния релиза. Работа над кейсами не обязательно должна продолжаться до клира, если у одитора не хватает времени, но, естественно, лучше, если они все же доводятся до конца -на чем обычно и настаивает большинство пациентов.

РАБОЧЕЕ ВРЕМЯ В ТЕРАПИИ

Обычный период Дианетической сессии - два часа. С обычным пациентом за это время будет достигнуто все, что вообще может быть достигнуто в тот день. Работать над кейсом каждый день нет необходимости, желательно работать через день или через два. Работа с промежутками в неделю не является оптимальной, так как кейсы имеют тенденцию урав­новешиваться. Более того, каждый кейс немного снижает уровень, обычно на четвертый день, если им не занимаются с интервалами не более трех дней. Это “падение” на четвертый день является естественным механическим феноменом: инг­рамма после включения, когда она рестимулирована в жизни, требует примерно четыре дня, чтобы резко вступить в дейст­вие. В терапии иногда требуется три дня для того, чтобы “проявить” инграмму. Это не значит, что нужно ждать три дня, чтобы она появилась, и это не значит, что работа должна остановиться на три дня, но из этого следует, что инграммы, не будучи воспоминаниями и не проявляясь как память, иногда требуют три дня, чтобы всплыть на поверхность.

Проще говоря, вы можете спросить об инграмме (в сессии) в первый день и сможете ее найти на третий день. В это время одитор находит другие инграммы. Этот процесс настолько автоматичен, что он не требует внимания и даже незаметен, кроме тех кейсов, когда работа ведется раз в неделю. Пре- " клира просят найти инграмму в первый день, она готова к сокращению на третий день, опускается на четвертый и уравновешивается к седьмому дню.

Эта трехдневная периодичность представляет интерес и с другой стороны. Вывод о том, что оптимальный промежуток времен? именно три дня, просто является наблюдением за средним поведением преклиров. Точные исследования могут обнаружить, что это 2,5 или 3,6 дня (время бывает разным для разных преклиров), но три дня является достаточно точным сроком для наших целей. Если вы стремитесь только к получению релиза кейса, вы иногда обнаружите необходимость работы с поздней инграммой: инграмма физической боли, полученная после рождения, сначала будет повышаться, потом продержится на одном уровне на протяжении трех дней и затем опустится. Когда она опустилась, одитору следует вернуться обратно к ней и пробежать по ней опять. Работа над этими “провалами” со временем заставит позднюю инг­рамму прочно уйти в рецессию.

Кейс часто впадает в эйфорию, когда одитор затрагивает инграмму, содержащую маник. Пациент тоща начинает всем вокруг рассказывать, как прекрасна Дианетика, потому что он сейчас в превосходной форме и очень счастлив. Но будьте осторожны. Через три или четыре дня этот маник провалится обратно в депрессивное состояние. Относитесь с подозрением к этим неимоверно быстрым “выздоровлениям”, так как в них не больше постоянства, чем в огоньке спички. Спичка гаснет, становится обгорелой и холодной. Одитор, видя эту эйфорию, должен вернуться обратно в кейс и сократить инграмму, которая там содержится, более тщательно или же найти более раннюю инграмму.

Количество времени, которое требуется на то, чтобы сделать клира, довольно сильно различается для разных пре­клиров. За счет разрядки зарядов отчаяния и работая над немногими ранними инграммами, одитор может добиться луч­шего самочувствия преклира, чем добивались любые другие терапии, за 20 или 30 часов: это релиз. Такое состояние сравнимо с результатами двух или трех лет прошлой терапев­тической работы. Количество времени, которое требуется на то, чтобы сделать клира, не сравнивается ни с одним стандар­том прошлого, потому, что клир - это то, о чем прежние стандарты никогда даже не мечтали.

В соник-кейсе, когда рикол в хорошей форме, можно получить клира за 100 часов. В кейсе с сильно перекрытыми риколами клиринг в крайних случаях может занять до 1000 часов. Таким же образом, кейс” который много фантазирует и содержит то, чего на самом деле не случилось, может занять много времени.

Посмотрите на это вот с какой стороны: тех результатов, которых с помощью психоанализа можно добиться за 2-3 года, в Дианетике мы добиваемся за 20-40 часов, причем после нашей терапии эти результаты будут устойчивыми, чего нель­зя сказать в отношении психоанализа. Это состояние - релиз. Такой человек может продолжать заниматься своим делом, но гораздо более компетентным образом, его эмоциональные заряды будут преимущественно ликвидированы. В лице клира, мы стремимся и добиваемся сверхнормального состояния ума. На обучение человека обычно тратятся многие тысячи часов; затрата двух или даже десяти тысяч часов на то, чтобы он стоял на ранг выше того, что раньше для него было возмож­но - это усилия, затраченные с пользой. Но мы не тратим даже такого количества времени. На то, чтобы стать клирами, у людей уходило около 30 часов, когда был соник и небольшой объем, и до 500 часов, когда их риколы были перекрыты и, вдобавок к этому, они имели рикол воображения. За сколько времени одитор справится со своими первыми несколькими кейсами - трудно сказать. Но со временем он получит клира, и наверняка за меньший промежуток времени, чем 1200 часов - даже при тяжелом случае. Когда он работает над достижением высшего релиза, после по крайней мере 50 часов пациент поднимается гораздо выше нормы, какой она пони­мается в настоящий момент, и затем этот подъем продолжа­ется. Улучшения такие, что от недели к неделе заметна даже физиологическая разница, а психологическая разница просто поразительна. Тот, кто думает, что для того, чтобы дотянуться до клира, нужно только немножко подпрыгнуть и что это не такое уж большое достижение, не имеет ни малейшего поня­тия, насколько высоко находится эта цель.

Большинство одиторов сначала попытаются добиться ре­лиза, и это, конечно, мудро. Но когда их собственные кейсы будут в конце концов клированы, только тогда они вдруг поймут, что это состояние стоило затраты гораздо большего количества времени, чем ушло на самом деле.

Когда одитор - новичок, невозможно предсказать, сколь­ко времени у него уйдет на ошибки, освоение инструментария и оттачивание его мастерства. Поэтому нет возможности предсказать, сколько времени ему понадобится, чтобы сделать пациента клиром. Но хорошо обученному одитору никогда не требуется больше, чем 800 часов на самые тяжелые кейсы. Даже 500 уже много.

ДАННЫЕ ОТ РОДСТВЕННИКОВ

Одитора всегда будет донимать лихорадочное желание преклира добыть данные от родственников или друзей. Просьба об этих данных сама по себе рестимулирует и преклира, и родственника. Матери сильно заболевали, пол­учив рестимуляторы своих собственных прошлых заболеваний от ребенка, который вдруг о чем-то “узнал”.

Данные, полученные от родственников и родителей пре­клира, не стоят даже самого ломаного гроша - этот факт постоянно подтверждается опытом. Ведь в этом случае мы полагаемся на память аберрированного человека, тогда как с помощью Дианетики мы имеем доступ к источнику точного материала, которому можно полностью доверять. Одиторы имели кейсы, прогрессирующие гладко и затем внезапно переставшие прогрессировать. Потом обнаруживалось, что преклир обошел родителей и родственников с вопросами, и они, не желая ничего, кроме того, чтобы он забыл о том, что они ему сделали, дали ему вводящие в заблуждение данные, которые потом одитору пришлось очень скрупулезно убирать. Вот они - “злодеи” этой пьесы, люди, сделавшие преклиру то, что создало его аберрации. Если кто-то ожидает от них точной информации, то следующим его шагом может быть уверенность в том, что Луна сделана из голландского сыра.

Если одитору нужна информация от этих людей, и он о ней просит - но в обход преклира - он, может, чего-то и добьется. Но любая информация, полученная таким образом, имеет ценность, которую в разведке относили к разряду “Ненадежный источник — малодостоверный материал”.

Предупредите преклира, чтобы он не беспокоил своих родственников и родителей, и объясните ему, что он может сделать их больными своими расспросами - вследствие прин­ципа рестимулирования. Если мы нуждаемся в подтверждении полученных данных, единственным способом получения яв­ляется терапия для родителей или родственников. Там мы обнаружим основной источник аберрации: в пренатальной жизни и детстве родителя. Но это уже проблема исследования, а не терапии.

Если мать находится в пределах досягаемости одитора, он может сократить инцидент рождения ребенка и затем инцидент родов, через которые прошла мать, держа их в отдельности друг от друга, и сверить точность терапии. Также существует другая информация, которую можно сравнить тем же образом, принимая необходимые предосторожности.

Важнейшей проблемой для одитора является субъектив­ная, а не объективная реальность. Улучшается ли состояние пациента? - вот о чем нужно думать во-первых, в-последних и всегда.

ОСТАНОВИТЬ ТЕРАПИЮ

Скандальная и грубая баба - ангел в сравнении с преклиром, терапия которого была остановлена решением одитора.

Продолжение терапии на пациенте, независимо от того, насколько редко происходят сессии, до какой-то степени удовлетворяет стремление его ИЛ (исходной личности) вы­рваться из-под аберраций.

Исходная личность, файл-клерк, сердцевина “Я”, которая хочет управлять организмом, наиболее фундаментальные же­лания личности - все они могут считаться синонимами для нашей цели. Происходит неимоверное извержение сил этого фундаментального Себя, того, что является в действительно­сти самой личностью, для покорения инграмм. Инграммы, заимствуя жизнь у своего хозяина, совершенно не желают быть покоренными. Каким бы механическим процессом это все в действительности ни было, одитор часто может пора­зиться сопротивлению инграмм и восхититься стремлением исходной личности покорить инграммы. Он работает вместе с исходной личностью, с самим человеком и игнорирует инг­раммные попытки вмешательства. Но существует ситуация, в которой кажется, что исходная личность предоставляет пол­ную свободу действия инграммам с целью получения терапии.

В работе “пациент” мог быть скептичным, саркастичным или даже злым по отношению к одитору. Или о пациенте можно было подумать, что он совершенно игнорировал свой инграммный банк. Или пациент мог даже яростно доказывать, что он ненавидит терапию. По некоторым из этих причин одитор может принять неразумное решение прекратить тера­пию. И вот пациент узнает об этом. На протяжении короткого времени, возможно, он не будет проявлять никакой реакции, но через несколько минут, несколько часов или несколько дней исходная личность, которой было отказано в спасении, может начать использовать все доступные виды оружия, чтобы заставить одитора возобновить терапию.

Расстроенный прекращением терапии, даже если он сам настаивал на этом, бывший пациент начинает либо быстро опускаться, либо принимается атаковать, прямо в лицо или за спиной, одитора и саму терапию. Самая разъяренная сканда­листка едва ли сможет причинить такие расстройства, как бывший пациент, которому было отказано в продолжении терапии. Бывало, что одиторы подвергались личным оскорб­лениям, подвергались нападкам их преклиры и сама терапия. На них возводились всевозможные обвинения, пускались в ход злые слухи. Наибольшие неудобства причиняли преклиры, которым было отказано в терапии до того, как они стали релизами. Даже самые настоящие релизы, чьи психосомати­ческие заболевания исчезли и которые должны были бы быть веселы, иногда создают расстройства, если одитор отказыва­ется доводить их до состояния клира. Множество механизмов могут быть использованы бывшими пациентами, столько же механизмов, сколько используется людьми для того, чтобы заставить других людей что-то сделать. Одним из приемов является повторное впадение в апатию и “быстрое ухудшение” состояния. Другой - яростное наступление на терапию. Тре­тий - это личная атака на одитора. Легко увидеть, что каждым из них имеет под собой желание возобновить терапию.

Ум знает, как он работает. От ума, который уже сделал первые шаги по пути, ведущему прочь от боли и несчастий, можно ожидать, что он будет использовать любые методы для того, чтобы заставить терапию возобновиться, если этот путь вдруг перекрывается.

Независимо от того, насколько бывший пациент был несговорчивым ранее, в момент возобновления терапии его отношение к ней меняется. Больше нет попыток разрушитель­ного характера, направленных против одитора или терапии, и все продолжается почти так же хорошо, как до того, как было объявлено о прекращении терапии.

Не предполагайте, однако, что преклир, который был невнимательным, непослушным и вообще не хотел сотрудни­чать раньше, теперь припадет к терапии, как успокоенный ребенок к матери. Это далеко от действительности, с пациен­том теперь по крайней мере так же трудно будет работать, как раньше, вдобавок возникнет даже некоторое количество до­полнительного антагонизма, вызванного приказом о прекра­щении терапии.

В этом случае одитор проклянет все на свете, если согласится работать дальше, но проклянет все дважды, если откажется. Однако из этого положения есть выход. Феномен “перенесения”, когда преклир просто переносит свои печали на одитора, не является механизмом, который здесь работает; перенесение - это другой механизм, возникший из жажды внимания и ощущения необходимости поддержки. Перенесе­ние может держаться вечно, если это позволить; пациент врача, например, может продолжать болеть только для того, чтобы врач продолжал с ним работать. Перенесение может возникнуть в Дианетической терапии, пациент будет опирать­ся на одитора всем весом, клянчить советов, создавать впе­чатление, что он удерживает инграммы в стремлении заставить одитора продолжать усердно работать, быть доступным и интересоваться состоянием преклира; это все результат рас­чета сочувствия и является аберрированным поведением. Умный одитор не будет давать советов и не попытается руково­дить чьей-то жизнью, так как человек функционирует успеш­но только как самоопределенный организм. В Дианетической терапии, несмотря на отношение пациента, невзирая на то, как велико его желание “быть больным” или стремление свалить все на одитора, невзирая даже на его жестокие замечания одитору во время сессии, это состояние не продержится вечно. Исходная личность пытается пробиться на поверхность; “Я” пытается сделать себя единым целым. Даже безразличная работа со временем разрядит достаточно заряда из кейса и сократит достаточно инграмм, чтобы при­нести больше уравновешенности пациенту. Исходная личность становится сильнее и сильнее, и поэтому делается более уверенной в себе. По мере продвижения кейса, копания в себе, возникшие в результате постоянных попыток достижения внутреннего мира в инграммном банке, становятся менее интенсивными, больше и больше проявляется интерес к окру­жающему миру. Выходом из положения является гладкая и успешная работа над пациентом, и в один прекрасный день он будет релизом, потом - клиром. Но пока что, если вы прекратили терапию над кем-то, не удивляйтесь ничему, что может случиться; вы можете исправить положение, только возобновив работу с этим кейсом.

ОЦЕНКА ОДИТОРА

Одитор должен многое оценивать в ходе работы для самого себя. Но он не дает своих оценок и не навязывает своих мнений преклиру. Если преклир считает нечто имен­но тем, что сделало его больным, значит, одитор должен принимать это. Объяснения преклиру, что именно в инграмме так сильно на него повлияло, это не только пустая трата времени. Это запутывает пациента. Причиной того, что одитор должен вести постоянную оценивающую работу, является факт, что он не принимает придуманных или неполных данных за инграммы.

Инцидент не поднимется, если данные в нем неверны: это происходит автоматически. Поменяйте один слог в инциденте, и он застрянет. Или, если кажется, что он ослабевает, он вернется обратно. Так что не бойтесь того, что инцидент, который сокращается при прохождениях, является неправиль­ным. Информация в нем должна быть более или менее правильной, или он не сократится. Таким образом, одитор, который выражает сомнения в инцидентах, данных, или вооб­ще строит из себя господа бога, будет иметь дело с предельно испорченным кейсом до того, как он продвинется далеко, а также получит пациента, которому не становится лучше. Если преклир начинает рассказывать инграмму о том, что мама занималась сексом с пятью эскимосами, дайте ему возмож­ность бежать по ней и никогда, никогда, никогда, никогда не говорите ему, что вы сомневаетесь в правдивости инцидента. Если вы скажете преклиру, что считаете, что он придумывает, вы можете серьезно задержать терапию. А коли скажете ему, что мать имела на то свои причины - встанете на сторону оппозиции: вы уже не атакуете инграмму, вы помогаете маме атаковать преклира. Критиковать, исправлять или любым способом судить преклира ни в малейшей степени не является частью Дианетики, но становится большей причиной задержки кейса, чем любое другое отдельное действие. Одитор, который выражает свои сомнения в материале, выданном ему преклиром, возможно, практикует черную магию, китайское иглоу­калывание, шаманство или вуду³⁴, но он не практикует Дианетику. И он не получит результатов. Одно замечание преклиру типа: “Я думаю, что вы ошибаетесь, говоря, что ваша мать пыталась сделать аборт” или “Мне кажется, что вы это придумываете”, может отбросить вашего преклира на 50 часов назад. Одитор не критикует и не становится судьей преклиру, также он не оценивает материал преклира для преклира.

34 вуду: форма религия, основанная на вере в колдовство в волшебные обряды, которая встречается в Африке, на островах Вест-Индии и в Америке.

Одитор принимает к сведению всю информацию пациента, не сообщая о своих выводах. Когда преклир закончил повествование о том, как в пятый раз повал в железнодорожную катастрофу в своем пренатальном периоде, можете быть уве­рены, что вы наткнулись на фабрику лжи в какой-то инграмме. Рассказывать об этом преклиру - далеко не самый верный способ исправления положения. Правильно будет найти фаб­рику лжи, инграмму, содержащую высказывания типа: “Гово­ря мне что угодно! Скажи мне что хочешь! Мне все равно что, но только скажи. Но, ради Бога, не говори мне правду, я этого не перенесу!” или “Ты не можешь сказать ему правду. Он будет очень обижен”. Существуют тысячи форм фабрик лжи. И ни одна из них не является редкостью.

Никогда не объясняйте преклиру причины, по которой вы что-то ищете. Если вы скажете, что ищете фабрику лжи, то фабрика лжи создаст фабрику лжи. Если вы скажете, что ищете эмоциональный заряд, вы подавите разрядку любого эмоционального заряда. Просто спокойно оцените ситуацию, сократите все, что кажется действительным, и продолжайте искать причину, почему кейс не функционирует так хорошо, как было бы возможно.

Проверкой действительности инграммы не является ее сюжет. Сюжет — информация бесполезная. Инграммы - это просто коллекции записей, сделанных в периоды “бессозна­тельности”. Не имеет никакого значения, согласуются ли эти замечания с тем, как нужно жить, по мнению одитора, или с тем, что следует брать пример с родителей. Писатели вклады­вают в книги сюжеты. Одиторы с ними дел не имеют. Инграмма в своей основе нелогична и нерациональна; не пытайтесь ее расшифровать, чтобы она казалась рациональ­ной! Если о пациенте известно, что он порядочный и честный член общества, а инграммы показывают, что его мать еженощно выступала в роли потаскушки, примите инграммы.

Достоверность очень легко установить. Задайте инграмме следующие вопросы:

1. Имеет ли она соматику?

2. Изменяется ли соматика по мере продвижения по инграмме?

3. Сокращается ли она? (Если она не сокращается, содер­жание, по которому бежит преклир, неправильно, или инг­рамма находится слишком поздно на цепи и имеет множество других инграмм раньше себя).

4. Соответствует ли содержание инграммы аберрации па­циента?

5. Соответствует ли соматика психосоматическому забо­леванию, о котором известно, что пациент его имеет?

6. Приносит ли это облегчение пациенту? (Этот пункт является более важным, чем все остальные).

Из-за того, что в прошлом целители душ позволяли себе важно заявлять: "О, это не вписывается в мою идею о том, как нужно жить", еще не следует, что одитор имеет право само­произвольно изменять практику Дианетики. Лекари прошлого не добивались результатов. Дианетика добивается результа­тов, и одной из наиболее важных причин, почему Дианетика добивается результатов, является то, что Дианетика не пыта­ется переиначить жизнь, чтобы та была удобной Дианетике, но применяет Дианетику к жизни. Одитор увидит много интересного и странного. Его девиз может быть таким же, как на украшающем старинный английский замок гербовом щите в виде 90-футового ворона: “Не удивляйся ничему”.

Отчет Кинси едва начал рассказывать истории, которые вы, как одитор, получите из Дианетики. То, что мать вовсе не такова, какой она показала себя Младшему и не такова, какой ее видит общество, и то, что мать и отец в действитель­ности не ведут себя так, как они должны себя вести с точки зрения общества, еще не является достаточной причиной для того, чтобы человек оставался аберрированным.

В психиатрических текстах мы постоянно встречаем па­циентов, которые пытались рассказать психиатрам о пренатальной жизни и которым было сказано с шутовской выспренностью, что эти инциденты были выдуманными. Па­циенты, от которых отказались все существующие научные школы по той причине, что их информация не соответствовала тому, во что верят в этих школах, полностью выздоровели и достигли оптимального состояния ума, гораздо более высокого, чем их бывшие менторы, частично благодаря тому, что Дианетика не ставит себя выше фактов. Одитор не только требует от преклира смотреть в глаза реальности за счет работы над инграммами, но он также заставляет себя смотреть в лицо реальности за счет принятия факта, что каким бы ни было содержание, если оно соответствует любому из выше­описанных условий, оно существует для терапии.

“Одитинг” означает “слушать”. Но это также означает “рассчитывать”. Расчеты кейса состоят из нахождения того, где пациент отклоняется от рациональности в поведении в его повседневной жизни, но, что более важно, того, где находятся инграммы болезненных эмоций и физической боли и как к ним можно подобраться и сократить их.

В ходе терапии пациенты открывают некоторые порази­тельные факты о своих родителях и родственниках. Часто преклиры обнаруживают (как это случилось с одним паци­ентом, который непоколебимо верил, что его ежедневно избивал отец), что жизнь была гораздо лучше, чем казалось.

Часто встречаются кейсы добрачного зачатия — когда у родителей свадьба, а пациент уже в утробе матери. И эти кейсы часто бывает очень тяжело разрешить, так как они содержат много секретности в своих инграммах.

Механизмы фабрики лжи часто пытаются придать маме дополнительных любовников и делают из папы дикого зверя, но фабрику лжи легко заметить: инциденты не ведут себя в процессе работы как инграммы: уже при вторичном прохож­дении их содержание сильно меняется, в них нет соматики и они не аберрируют.

Короче, проверка заключается в том, имеете ли вы действительную инграмму, а не в том, имеет ли эта инграмма смысл. Папа мог на самом деле быть диким зверем в спальнях, и мама действительно могла заниматься любовью с кварти­рантами; и отец вполне мог быть кротким ягненком, несмотря на всю ту славу, которую ему дала мать после рождения ребенка, и мать могла быть холодной ханжой, несмотря на дикие истории, которые слышал преклир. Правда выйдет во время сокращения, но эта правда не занимает одитора, кроме как для нахождения инграмм.

Во-первых, во-вторых и в-третьих, найдите инграммы, найдите их как можно раньше на траке для боли, позже на траке времени для эмоций, получите их, сотрите их, разрядите их, сделайте клира! То, что они не рассчитываются, как действительные данные, как раз и есть то, что заставляет аберрированного быть аберрированным. Оставьте сюжеты для писателей: наша задача - это терапия.

Но не принимайте на веру всякий “мусор”: спросите о соматике, смотрите, изменяется ли боль по мере того, как преклир говорит. Проверяйте на предмет наличия инграмм. И черт с ним, с сюжетом!