Нечто о взгляде (в дополнение к сказанному)

Эскалатор. Удивительная ситуация, трудно при­выкнуть. В толпе, на улице можно отключиться от лиц, смотреть в небо или под ноги, а здесь — нику­да, плывут неостановимо. Сколько встреч и — это чудовищно! — никакого общения. Нет, неправда, вот кто-то оглянулся, оглянулись и вы. О, догнать бы, за­глянуть бы в лица-мысли, лица-судьбы тех, что скры­лись в тесноте на ступенчатом хребте.

Долго, пристально, бесконечно смотреть друг на друга люди могут лишь в одном случае. Это очень редко. Обычно же глаза встретившись, по какому-то негласному уговору торопятся разойтись: задержать­ся немного, еще чуточку — и врозь, по делам, по ма­газинам, на потолок. И вообще избегают люди смот­реть друг другу в глаза. Почему?

Да просто некогда. Ни к чему. Нецелесообразно. А взору нужна подвижность. Фиксация — тяжелая нагрузка, насилие над вниманием — вызывает оцепе­нение, гипноз.

Но почему так тягостен, так неудобен чей-то чу­жой, неотрывный взгляд, почему он чувствуется даже как бы спиной, почему вызывает недоумение, непри­язнь, раздражение? Вам неуютно, хочется спрятаться, вас пронизывают, ощупывают...

Хотя у некоторых животных взаимное созерцание тоже входит в ритуал любви, в основном оно не оз­начает ничего хорошего. «Я тебя сейчас съем». — «А это посмотрим, кто кого». — «Посмотрим». — «Посмотрим». Драматична психологическая борьба, застывают друг против друга два петуха или два кота, — ситуация, напоминающая эпизод из из-зестного фантастического романа, где два гипнотизе-та, добрый и злой, вздувая на лбу жилы и обливаясь ютом, сцепляются взглядами в мертвой схватке: кто;ого перегипнотизирует. Точно так ведут себя, выяс-тяя свои мужские отношения, самцы гориллы. Кто-то из соперников не выдерживает и опускает голову, признавая себя подчиненным. Все интеллигентно, без физического насилия. С гориллой можно прекрасно поладить, если не смотреть ему в глаза, он этого ор­ганически не выносит.

Говорят, что звери вообще боятся человеческого взгляда, что самого злобного пса можно усмирить, если поймать его взгляд и с абсолютной уверенностью двигаться прямо на него... В некоторых случаях мне самому удавалось таким образом успокаивать разо­шедшихся злыдней, но трудно сказать, что же в этом случае на них действует — сам ли взгляд или про­сто необычное поведение.

Еще неизвестно, насколько собака различает вы­ражение человеческого лица. Собака редко фиксиру­ет взгляд, очевидно, для нее это нецелесообразно, она ведь преследователь движущегося. Если собака на что-то долго смотрит, то впадает в оцепенение — род гипноза, зафиксированный у некоторых пород в стойке. А вот кошки животные-поджидатели, те мо­гут смотреть долго, кота не пересмотришь. Кошки и друг на друга долго глядят, застыв, и на добычу — завороженно.

Мы опять, на ином уровне, подошли к физиономи­ке, к тому, о чем шла речь и в главах о психических типах, и о гипнозе.

Чем выше по эволюционной лестнице, чем ближе к человеку, тем больше сигнальное значение физио­номии, тем тоньше различается выражение глаз. Уже в конце первого месяца жизни маленький гамадрильчик различает выражение физиономии своей мамаши, а если воспитывается людьми — то людей. Скорчите ему гримасу — испугается. В пять месяцев он уже знает, что смотреть на морду вожака нельзя, можно только на портрет или по телевизору. А что делает человеческий малыш, испугавшись или застеснявшись? Отводит глаза, прячет лицо.

Младенец человека, как и обезьяныш, реагирует на физиономию уже с конца первого месяца жизни, пытается общаться и с куклами, если их физиономии достаточно напоминают человеческие. Нормальный малыш четырех месяцев ответит улыбкой на улыбку или доброе выражение и заплачет, если посмотреть на него строго. Это, конечно, чисто инстинктивная реакция. По моим наблюдениям, младенцу нравятся движения рта (он пытается им подражать) и не нравятся движения бровей и век. Если вы стояли у клетки макаки или шимпанзе и эти особы пытались вас напугать, вы поймете, в чем дело.

Судя по всему, мимика, особенно глазная, играла в первобытном общении выдающуюся роль. В нашем общении она оттеснена речью, смещена на безотчетный уровень, но все же громадное богатство сохра­няется. Мимическое обучение и тренировка идут всю жизнь, и уже трудно разобрать, что здесь врожденно и инстинктивно и что — результат усвоения, социаль­ной передачи. Будет ли итальянец, родившийся и вы­росший в Норвегии, оживленно жестикулировать? Представители взаимоудаленных культур при встрече первое время испытывают трудности в понимании ми­мики. У некоторых индейских племен в обычае полное подавление мимики, маскообразность. У японцев — загадочные ритуальные улыбки. Китайцы, глядя на европейских туристов, удивлялись, почему те все вре­мя сердятся: так они толковали поднятие бровей, европейский жест удивления. А белые миссионеры приходили в ужас от «черного смеха», которым не­которые племена Африки выражают свой гнев.

Нет, никакими словами, конечно, невозможно пе­редать содержание игры взглядов. Инстинктивно ли это?

Когда мы разговариваем с кем-то в присутствии совершенно постороннего лица, то в моменты особен­но эмоциональные, например при смехе, бросаем взгляды в сторону этого присутствующего, словно приглашая его разделить наши чувства или проверяя, разделяет ли он их. А тот, поймав такой взгляд, обыч­но делает взглядом же ответный знак участия, ка­кую-то неопределенную мину: мол, вижу и в общем одобряю, хоть и не знаю что... Или, наоборот, стара­тельно замыкается, суровеет... Все это делается почти безотчетно, а если и осознается, то уже вслед. Это все обычно, но совершенно загадочно.

Вот вы случайно встретились с глазами сидящего напротив, задержались чуть дольше обычного — и уже пошло на принцип, уже гляделки: а вот возьму и не отведу, а вот посмотрим, кто кого... Посмотрим... Да, настоящий маленький психологический поединок, до крайности глупый, но исполненный тайного смысла. При победе — пустяковенькое, но торжество. Не зря опытные тренеры учат боксеров: смотри сопернику прямо в глаза уже при рукопожатии, в бою не отво­ди глаз...

Смотреть друг на друга — это уже значит общать­ся и устанавливать отношения.

Взгляд дает богатейшую пищу для непроизвольных прогнозов, содержит массу скрыто подразумеваемого. В момент встречи глаз возникает напряженная игра взаимных ожиданий, начинается лихорадочный от­счет времени, на чашу весов начинают быстро падать эмоции — свои и партнера... Что-то произойдет, чем-то это кончится...