Потенциальные приемные родители

Семьи, которые хотели бы взять детей на воспитание, и семьи, которые не допускают даже мысли об этом... Что отличает их друг от друга?

На этот вопрос позволяют ответить результаты проведенного в 2004 г. исследования потенциальных возможностей Пермского реги­она по организации профессиональной замещающей заботы, в кото­ром приняло участие 800 человек. Использовались следующие усло­вия отбора респондентов: наличие семьи, относительное социальное и материальное благополучие (отсутствие судимости, аддикций у членов семьи, невключенность в систему помощи по линии социаль­ной защиты). Таким образом, исследовались семьи социально и эко­номически состоявшиеся. Опрашивался один представитель семьи, чаще всего кто-нибудь из родителей.

Семьи, ориентированные на прием детей, составили менее одной десятой части общей выборки: из 800 респондентов только 62 чело­века выразили желание принять детей на воспитание. Остальные либо были категорически против (513 человек), либо сильно сомневались (225). Будем называть респондентов «согласившиеся», «отказавшие­ся» и «сомневающиеся».

Сравнение двух групп («согласившиеся» и «отказавшиеся») по­зволило выделить некоторые социально-психологические и демо­графические особенности семей, желающих принять детей на вос­питание.

В.Н. Ослон. Жизнеустройство детей-сирот

Часть II. Профессиональная замещающая семья...

 

Семьи «согласившихся» достоверно отличались наличием иерар­хических отношений в семье: доминирование жены и пассивность мужа. Жены достоверно чаще занимались распределением денег в семье (41,9% в группе «согласившихся» и 23,1% среди «отказавших­ся»). Среди «отказавшихся» 52,5% опрошенных указали на равно­правные отношения в супружеской паре при формировании семей­ной потребительской «политики». Лидирующее положение жены выявлено и при решении «жизненно важных» вопросов (32,3% в группе «согласившихся» и 19,1% среди «отказавшихся»). В качестве наибо­лее конфликтогенной зоны респонденты из группы «согласившихся» чаще выделяли «взаимоотношения супругов» (24,1% против 27,4% в группе «отказавшихся») и «отношения родителей и детей». Средняя частота конфликтов между родителями и детьми составляет 2 балла из 3 возможных. В семьях «отказавшихся» — 1,9 балла. В семьях, ориентированных на прием, в значительно большей степени выражен «страх будущего отчуждения детей», т.е. их сепарации при взросле­нии (в семьях «согласившихся» 25%, «отказавшихся» — 15,5%). Для сохранения системы в конфликты в супружеской паре при наруше­нии баланса распределения власти включаются дети. Сепарация кров­ных детей становится угрозой для семьи.

Семьи из группы «согласившихся» выделяются снижением ус­тойчивости семейной системы к стрессам. Они значительно чаще переживают «угрозу безопасности, своей и близких, чувство незащи­щенности» по сравнению с другими: 19,6% против 16,1% у «отказав­шихся». Как следствие, в семьях «согласившихся» наблюдается бо­лее высокий уровень соматических расстройств. По сравнению с се­мьями из групп «отказавшихся» и «сомневающихся» в семьях, ори­ентированных на прием, повседневный стресс чаще связан с пробле­мами здоровья у членов семьи (соответственно: 12,2%, 13,9%, 19,6%)-Последние в меньшей степени удовлетворены своей семейной жиз­нью в целом (в группе «отказавшихся» 48,1% против 38,7% среди «согласившихся»). До приема ребенка большинство семей, пожелав­ших воспитывать детей из детского дома и ставших в дальнейшем эффективными патронатными семьями, переживало кризис. Потреб­ность принять ребенка была в определенном смысле связана с поис­ком выхода из кризисной ситуации. Активное участие в системе пси­хологической подготовки к приему было социально приличным по­водом для получения профессиональной помощи.

Семьи из группы «согласившихся» отличаются от других групп семей структурой ценностных предпочтений. Они в большей степе­ни, чем другие, ориентированы на изменения. В структуре жизнен­ных ценностей респонденты этой группы достоверно чаще выделяют «возможность создавать что-то новое» (1,2% в семьях «отказавших­ся» и 4,1% среди «согласившихся»). Это можно рассматривать как семейный ресурс в совладении со стрессом. По сравнению с «отка­завшимися» они в меньшей степени пытаются закрыться в границах своей семьи. Ценность «благополучной, крепкой семьи» хотя и зани­мает у них одно из первых мест в общей структуре, но по сравнению с ценностями «отказавшихся» она значима несколько меньше (соот­ветственно 10,6% против 13,2%).

В отличие от семей группы «отказавшихся» семьи «согласив­шихся» достоверно чаще либо сами имели опыт воспитания чужих детей («отказавшиеся» — 1,2%, «согласившиеся» — 16,1%), либо по­добный опыт был в их расширенных семьях (22,6% — в группе «со­гласившихся» и 10,1% — среди «отказавшихся»). Это также подтвер­ждается данными лонгитюдного исследования. Пусковым механиз­мом приема в подобных случаях, по нашему мнению, можно считать наличие в семье такого прецедента.

В этих семьях более адекватно относятся к детям-сиротам. «Отка­завшиеся» чаще воспринимают сирот в качестве «убогих». У них легко актуализируется архетип бедного сиротки, которого нужно жалеть по причине его «глубокого несчастья» (41 % в семьях «отказавшихся», 32,8% в семьях «согласившихся»). Не случайно они больше ориенти­рованы на их сегрегацию в государственных учреждениях («отказав­шиеся» — 48%, «согласившиеся» — 32,3%). Респонденты, отказываю­щиеся от приема, в большей степени ориентированы на репрессивные методы по отношению к родителям, лишающим своих детей заботы. В качестве основных способов решения ситуации социального сирот­ства они предлагают стерилизацию родителей (29%) и административ­ную и/или уголовную ответственность (23,9%). По сравнению с семь­ями «согласившихся» они достоверно реже предлагают передавать де­тей «на воспитание в семьи» (27,1% — в группе, ориентированной на прием, и 14% среди «отказавшихся»). Детей, лишенных родительской заботы, «отказавшиеся» достоверно чаще воспринимают в качестве но­сителей аддиктивных расстройств (20,1% — «отказавшиеся», 10,3% — «согласившиеся»).

 

 

В.Н. Ослон. Жизнеустройство детей-сирот

Часть П. Профессиональная замещающая семья...

 

Семьи, ориентированные на прием, достоверно реже (р < 0,001) считают, что дети, лишенные родительской заботы, относятся к кате­гории «ненормальных»: они думают, что «это такие же дети, как и все, им надо только помочь».

В структуре мотивов приема «отказавшиеся» чаще выделяют мотив «отсутствия собственных детей» (р < 0,003). Данный показа­тель имеет самый высокий ранг в структуре мотивов приема незави­симо от группы. Общество убеждено, что чужие дети нужны семье, в основном чтобы перейти в статус «нормальной».

В структуре мотивов приема группы достоверно различаются по выбору такого экзистенциального мотива, как «поиск смысла жизни» (14,5% в первой группе, 8% во второй), и выбору мотива, отражающего страх «пустого гнезда», «взросление собственных детей» (12,9% в группе «согласившихся» против 7,4% у «отказавшихся»). Значимость данных мотивов для приема находит отражение в результатах нашего исследо­вания. Немаловажным является и стремление перейти в статус много­детной семьи для группы «согласившихся» (р < 0,001). Больше «согла­сившихся» видят в приемных детях гарантию обеспеченной старости (6,5% против 2,2% «отказавшихся»). Интересно, что в группе «отка­завшихся» в три раза чаще указывают на корыстные мотивы приема (соответственно 10,8 и 3,2%).

Изучение соотношения реального материального положения се­мьи и самооценки по этому признаку выявило интересную законо­мерность: в семьях «отказавшихся» при более высокой материальной обеспеченности родители чаще оценивают свой материальный статус как более неудовлетворительный по сравнению с семьями, ориенти­рованными на прием. Разрыв составляет 9% в пользу «согласивших­ся», притом что средняя величина дохода на одного человека в месяц составляет 1500 рублей среди «согласившихся» и 1800 среди «отка­завшихся». Самой частой причиной отказа от приема является «не­хватка денег на собственных детей» (70,8%).

Значимыми являются различия по социально-профессиональ­ному статусу. Во-первых, существенно больший удельный вес сре­ди «согласившихся» занимает группа педагогов, воспитателей, пси­хологов, социальных работников (32,3% против 19,9% «отказавших­ся»), т.е. тех, кто воспитание детей считает областью своей профес­сиональной компетенции. Во-вторых, среди «согласившихся» более представлены частные предприниматели (9,7% против 3,5%). Инте-

ресно, что по сравнению с группой «отказавшихся» среди ориенти­рованных на прием относительно низкий (3,2% против 8,2%) удель­ный вес домохозяек или временно неработающих женщин. В группе «согласившихся» практически нет безработных. Они отсутствуют среди женщин, а среди мужчин представлены меньше, чем в группе «отказавшихся» (3,2% среди «согласившихся» и 5,1% среди «отка­завшихся»), т.е. семьи не нуждаются в приеме как в решении про­блемы занятости. Однако среди женщин, желающих воспитывать приемных детей, 38,7% согласились бы не работать, если бы имели другие источники дохода, тогда как среди тех, кто не готов заняться воспитанием детей-сирот, таких лишь 25%. То есть матери из груп­пы «согласившихся» готовы к изменению своего профессионально­го статуса.

Каждая вторая семья (58,1%), ориентированная на прием, стре­мится, по сути, к усыновлению ребенка, т.е. хотела бы, чтобы ребенок остался в семье навсегда и стал «опорой на старости лет». Однако семьи рассчитывают на государственную материальную поддержку ребенка и семьи (87,1% респондентов данной группы указали на этот факт) и оплату труда родителей (41,9%), т.е. отдают предпочтение не усыновлению, а другим формам замещающей заботы. В настоящее время усыновление, которое действительно является лучшей формой жизнеустройства ребенка, оставшегося без опеки родителей, недо­ступно семьям по финансовым мотивам. Кроме этого, семьи не хотят лишать ребенка льгот, которые сопровождают статус сироты или ос­тавшегося без попечения родителей.

При этом на уровне формирования отношений привязанности, вне которых ребенок не в состоянии развиваться полноценно, семьи, ориентированные на прием, достаточно ресурсны.

Только 12,9% респондентов согласны на временное помещение ребенка в семью. Данная группа включает в себя исключительно пе­дагогов, которые рассматривают замещающую заботу как продолже­ние своей профессиональной деятельности.

В качестве самого важного условия приема детей респонденты называют согласие и готовность всех членов семьи (коэффициент — 2,57%)*. Это подтверждает наши выводы о том, что к приему необхо-

* Диапазон значения коэффициента от 1 (минимальное значение) до 3 (максимальное значение).

В.Н. Ослон. Жизнеустройство детей-сирот

Частъ П. Профессиональная замещающая семья...

 

димо готовить всю семью, а не только того члена, который получает статус замещающего родителя или воспитателя. Респонденты из груп­пы ориентированных на прием считают одной из основных проблем, возникающих при приеме, низкую толерантность окружающих (ко­эффициент — 1,07).

Замещающая семейная забота еще не нашла широкого распрос-•- транения среди населения. Семьи, ориентированные на прием де­тей, выделяются наличием опыта замещения, хотя бы в расширен-■ ной семье. Они не склонны подкреплять у детей, оставшихся без попечения родителей, те роли, которыми их наделяла биологичес­кая семья, в меньшей степени отдают предпочтение репрессивным методам в отношении этой семьи. Они предпочитают выстраивать с приемным ребенком отношения привязанности и ориентированы на длительный прием. Однако усыновление им чаще всего недоступно в связи с материальной необеспеченностью семьи и нежеланием лишать ребенка «сиротских» льгот.

Для потенциальных приемных семей характерен высокий уро-, вень иерархии с доминирующей фигурой матери. Будущая сепара­ция кровных детей воспринимается в качестве угрозы для сохране­ния семьи. Прием имеет функцию стабилизатора семейной систе­мы, способного, по мнению родителей, снизить тревогу ее членов. Для эффективного приема необходимо включение всей семьи в си­стему социальной и психологической помощи. Семьи указывают на недостаточную толерантность микросоциума к приему детей, в том числе и к профессиональной замещающей семейной заботе.