Игумен досифей. Старообрядчество. Дон.

Страницы истории казачества, начиная с середины XVII в., во многих проявлениях тесно связаны с движением старообрядцев. Притеснения последователей старой веры в Центральной России вылилось в бегство свободолюбивых приверженцев древнего благочестия на север в Помо­рье (Соловки, Повенец), в казачьи области (Дон, Терек), заволжские леса, Сибирь и Алтай. Многие скиты старообрядцев содержались за счет каза­ков, в них также находили приют израненные после походов и престаре­лые воины.

Из учителей древлеправославия на Дону особо выделялся "старостью и добродетелями украшенный" игумен Досифей. К нему неоднократно в письмах обращался протопоп Аввакум: "...Отцу Досифею мир и благо­словение. Спаси Бог тебе за добронравие твое. Пал, подстилаю главу свою и благословения прошу: моли Бога о мне грешном".

Первые упоминания о Досифее относятся к середине XVIIa., еще до официальных церковных реформ. По рассказам инока Корнилия, игу­мен Досифей приезжал из Москвы в Новгород, где они и познакоми­лись. Корнилий и Досифей сошлись во мнении о том, что нововведения новгородского владыки Никона в перстосложении при благословении не каноничны: "Глагола Досифей: яко и аз видех, что неподобно благо­словляет, слагая персты, и дивихомся и недоумеяхом". Вскоре Никон стал патриархом и принялся за проведение реформ. На одном из цер­ковных соборов по поводу крещения и перекрещивания, участвовал игумен Досифеи.

Вскоре сложилась заметная оппозиция реформам, как в верхах обще­ства, так и среди простых православных. Досифею по монастырским делам часто приходилось бывать в столице и встречаться с известными рев­нителями древнего благочестия. Постепенно раскольниками выработа­лась идеология, политика и литература протеста против нововведений.

Знаменитый Досифей с 1662 по 1669 гг. был настоятелем Николо-Беседного монастыря на окраине Тихвинского посада. Управляя обителью, он проявил замечательные организаторские и хозяйственные качества. В 1663 г. Досифей добился независимости Никою-Беседного монастыря от Большого Успенского Тихвинского. Досифей основа­тельно занимался благоустройством вверенной ему обители: в 1668 г. начал ремонт и перестройку древней трапезной церкви во имя Усекнове­ния Честныя Главы Св. Иоанна Предтечи и настоятельских келий при ней. По его заказу в 1669 г. при ремонте трапезного храма старец Феодо­сии изготовил 350 изразцов.В середине XVII в. было модно украшать печи и стены храмов изразцами. Духовные власти очень ценили таких мастеров, за них шла борьба. Даже в этом деле игумен Досифей как бы спорил, не уступал патриарху Никону. Он также "устроил" новую водо-святную чашу, которая сохранялась в монастыре до начата XX в.

В Тихвинском посаде и в окрестных обителях проживало много пос­ледователей старой веры, их взгляды были популярны среди местных жителей, им симпатизировали. Когда в 1666 г. последовал указ Новго­родского митрополита Питирима о задержании старовера-постриженника Николо-Боровинской пустыни Иоасафа Чаплина, игумен Доси­фей помог ему скрыться. С усилением гонений на старообрядпсв, тихвинцы, особенно женщины, уходили на север в Олонецкие леса, где основали ряд поселений и скитов (например, Тихвин Бор у Повешха). Через некоторое время там они вновь встретились с Досифеем.

В 1669 г. игумен Досифей оставляет Николо-Беседный монастырь и "...поиде на Дон и пребыша на Дону три лета, и паки возвратишася к Москве ".Прибыв в столицу, Досифей постриг боярыню Морозову в монахини и предсказал ей скорый тернистый путь. Интересен тот факт, что пребывание Досифея на Дону хронологически совпадает с началом и подавлением восстания Степана Разина. Стучайно ли оно? После раз­грома бунта, многие разинские сподвижники оказались в рядах защит­ников Соловецкого монастыря - оплота старообрядчества в Поморье, осажденного правительственными войсками.

Досифею в разгар гонений удалось скрыться в Заонежских лесах в Курженской обители, где его избрали игуменом. Особенности характера проповедника, его священничество, сделали Досифея почитаемым ду­ховником среди раскотьников. Как наставник иеродиакона Игнатия и

Данилы Никулина, он является родоначальником старообрядческой Выговской Пустыни:" И нача в сей пустыни общежительного жития с благословления игумена Досифея...".

Летом 1672 г. по приказу новгородского владыки Питирима, обитель на оз.Курженском сожгли и Досифей вынужден был "крыяхуся по пус­тыням поморским, около Онега озера, в Шунте, в Толвуе, в Повенце,... Выговской и Водлозерской пустынях..." и поселится в Троицкой обите­ли По. инициативе Досифея, ставшим здесь игуменом, староверы Севера составили челобитную царю " Об исправлении веры ", поручив иноку Сергию доставить ее. В Москву Сергий прибыл уже после смерти царя Федора и вместе с Никитой, Савватием и другими монахами стал участником старообрядческого восстания 1682 г.

Второй раз Досифей пришел на Дон в 1685 г. и стал игуменом в обители, расположенной в 50 верстах от места впадения р.Чир в Дон, около казачьего городка Нижнего Чира. Чирская обитель, основанная Св. Иовом около 1672 г. с ведома Донского войска, имела часовню во имя Покрова Богородицы, перестроенную в храм к 1685 - 1686 г.г. Цер­ковь Покрова Богородицы стояла неосвящённой и приход иерея с анти­минсом был весьма кстати. Первым делом Досифей поспешил освятить храм, д;1я чего он три раза ездил в Черкасск за разрешением: " А в нынешнем, в 194 году (1686) приезжал он, Досифей, в Черкасской с иными такими ж церкви Божий противниками, старцами, и выступали в трех кругах, в разных числех, и просили войска, чтобы поводили им тое часовню освятить...".

Казаки убедились, что у Досифея есть антиминс и ставленная грамота и дали свое согласие на освящение храма. Известие о предстоящем тор­жестве распространилось по всему Дону. Освящение состоялось 21 марта 1686 г. при большом стечении народа, специально приехали видные ста­рообрядцы: иеродиакон Герасим из Льгова, попы Пафнутий и Феодосии. Чирская обитель стала обладать всеми необходимыми атрибутами для привлечения благочестивых казаков и староверов появилась возможность получать оттуда Св. Дары. Например, казаки -старообрядцы ходили лишь в храмы, священники которых имели "Досифеево причастие".

Старшина донского войска поначалу не очень хотела разбираться в трениях, возникших из-за церковных реформ и покрывала своих от пра­вительства:"...и атаман де и все старшины положились в том, на их поповскую волю, чтобы они служили так, как в старых книгах напечата­но...А черный поп Досифей живет на Дону,... а черный поп же Ермил живет на Дону,... а в Черкасский городок приходят не почасту, и ника­кому расколу они их казаков неучивали... И церковь в Чиру велели освятить попу Досифею войском, будучи в Кругу...".

После царской грамоты 1687 года о поимке Досифея и раскольников, живущих по Хопру, Медведице и Чиру, оставаться в обители стадо небезопасно. Спасаясь от преследований, старцы ушли под защиту сочуствующих казаков: " Раскатьщики Досифсй и Феодосий, Макарий и Иона Соловецкий...приезжали и пристанище де...им было". В ответ на указ 1687 года вспыхнуло восстание верхнедонских казаков под руко­водством атамана Самойлы Лаврентьева.

Старообрядцы во главе с Досифеем ушли за терские земли на р. Куму, во владения Шемхала Тарков­ского.Старцы послали от себя атамана Левку Маньщикого с тремя сотнями казаков кэтому черкесскому князю с предложением вступить в поддан­ство. Шемхал охотно принял их и поселил на реке Аграхани. Здесь же, не позднее октября 1691 г. и умер Досифей (почил "апостольским мужем").

Деяния Досифея еще долго приносили свои плоды. Как противник самосожженцев, он не поминалих, из-за чего Досифею пришлось столкнуться с Аввакумом. Это помнили современники, осуждая край­ние формы протеста. В конце XVII о Досифее писали: "Помните столпа Досифея отца: "поститеся и молитеся, лутче спасетеся... нечего нам самим на тот свет спешить".

Кто мы? Откуда?

Восстание старообрядцев на Дону в 1688—1689 гг.

Первые раскольники появились на территории войска Дон­ского в середине 50-х гг., после церковного Собора 1654 г. принявшего решение об их преследовании. Еще больше увеличился поток приверженцев старой веры на Дон после Собора 1667 г.

В 1674 г. в верховьях Медведицы возник раскольничий городок, в котором, как доносил царицынец Ф. Барановский воеводе Глебову, проживало около 300 человек. Однако по­пытка правительства уничтожить поселение и арестовать старцев не увенчалась успехом. Вовремя оповещенные о гро­зящей опасности, обитатели городка спрятались в лесах.

К 1672 г. относится основание священником Иовом пер­вой пустыни старообрядцев с «ведома войска» на р. Чир. Вскоре им была создана в двух верстах от упомянутой выше пустыни женская обитель. При его преемнике Досифее рас­кольники завели вокруг пустыни пашню и построили мельницу.

В 1676 г. была основана пустынь недалеко от устья Хопра черным попом Савелием. Однако постоянные ссоры, которые имели место между ним и другими чернецами, окончились тем, что по решению войскового Круга он был сожжен. Казаки считали старообрядцев на землях Казачьего Присуда иностранцами и при нарушении казачьих законов общежития расправлялись с ними в соотвествии с обычным казачьим правом.

Несколько позже возник­ли пустыни на Цымле, Белой Калитве, Айдаре, Жеребце и других местах Кроме них и поселений, расположенных «в дальних мес­тах», многие раскольники жили в казачьих городках. К их числу относятся старец Пафнутий, живший в Сиротином, а затем в Голубинском городках, Тихон, обитавший в Глазуновском городке, черный поп Феодосии — в Есаулове, поп Самойла и другие. Причем, если пустынники все же вели в значительной мере уединенный образ жизни и лишь в какой-то степени пропагандировали свое учение, то влияние рас­кольников, живших вместе с казаками, стало несравненно большим.

Новая волна бегства старообрядцев на Дон относится к началу 80-х гг. XVII в., когда после Собора 1681 г. усилились гонения и преследования их. Сво­еобразным ускорителем этого процесса послужила и казнь сторонников старой веры летом 1682 г. в Москве. При этом большая часть раскольников, приходя на Дон, основывала новые поселения, а другая — оседала в уже существующих казачьих городках, увеличивая тем самым их население в несколько раз. Наиболее колоритной фигурой из донских раскольников был ельчанин К. Ларионов, по прозвищу Косой. Его учение о приближающемся конце света и необходимости идти очищать землю, нашло широкую поддержку среди медведицких рас­кольников. Правда, когда он пустился в богословские споры с казаками, оказалось, что среди них много «книжников» и «начетчиков», и они легко уличили его в беграмотности и в «суесловии».

Однако, недовольные политикой Московско­го правительства, ущемлявшей их коренные интересы, казаки находили в раскольнической идеологии своеобразное теорети­ческое обоснование своей антиправительственной деятельно­сти. Когда в августе 1683 г. раскольники (слепой чернец Осип и двое его сообщников) предъявили в Черкасске грамоту, со­державшую призыв выступить против бояр в защиту царя, то большинство участников войскового Круга высказались за не­медленный поход на Москву. С большим трудом войсковому атаману Фролу Минаеву удалось отговорить казаков от набега. Казакам роздали раньше срока царское жалование, после этого идти на Москву стало как-то «неудобно»..

Царское правительство, получив информацию о готовности казаков идти походом «на Русь», потребовало от казаков верности в службе и немедлен­ной высылки в Москву чернеца с «воровскими письмами».

6 сентября 1683 г. созвали Круг, и «приговор» гласил: «... чернеца посылать не для чего, потому что он малоумен и письмо воровское составливал не он, а надобно послать по тех подлинных воров, которые то письмо ему, чернецу делали и обманули» (речь шла о К. Косом (который себя дискредитировал, как богослов, и о К. Леонтьеве). Более категорично высказался П. Чекунов: «Для чего их к Москве посылать?! И без них на Москве много мяса!».

Атаман Фрол Минаев и другие старшины, однако, смогли добиться решения послать легкую станицу из 3 казаков за К. Косым и К. Леонтьевым. В это время, наиболее антимосковски настроенные казаки ушла вместе с атаманом М. Скалозубом на калмыков. Не исключено, что войсковая старшина отпустила их под калмыцкие улусы, чтобы разрядить социально-политическую обстановку, на Дону.

Исполняя приговор Круга, станичники схватили вождей раскола и доставили их в Черкасск, где К. Леонтьев взял всю вину на себя и был выслан в Москву. Там, во время допроса, он показал на связь московского восстания 1682 г. с волнениями на Дону, а также попытку московских раскольников вступить в контакт с дон­скими старообрядцами. Выдать Косого войсковая старшина не решилась. Станичники тут же сочли бы это нарушением принципа убежища. А они, пока еще, соблюдали его свято.

Русское правительство, весьма самонадеянно, пришло к выводу, что расправиться с приверженцами старой веры, живущих «особо» на земле донских казаков, с помощью войсковых властей будет не трудно:

«... буде по Хопру и по Медведице речках выше (ваших) казачьих городков такие вышеписанные городки построены и собрався живут в тех городках... какие люди и чинять церковные расколы, и таких воров и церковных противников... переимать и жилища их разорить, чтоб впредь в тех местах нигде им жилища не было, а переимав, пущих завотчиков из них трех или четырех человек..., заковав в кандалы, прислали... к Москве»

На что большинство казаков, ежели не сказало, то подумало «Вам нужно, вы и ловите!». Не сразу в Москве сообразили, что станичники, в большинстве, своем сами старообрядцы

В Черкасск 1 марта 1686 г. была направлена грамота, предписываю­щая лишить казаков-раскольников жалованья и выселить их из городков, а «пущих завотчиков» прислать к Москве. Бо­лее строгий характер имела грамота от 14 июня 1686 г. Однако все требования правительства оказались лишь на бу­маге: войско Донское оставило их без внимания. Более того, приверженцы старой веры, поддержанные голытьбой и даже частью родовых казаков во главе с некоторыми старшинами, готовились к открытой схватке с царизмом.

В конце 1686 г., когда Фрол Минаев, горячий сторонник промосковской ориентации, отправился в Москву во главе Зимовой станицы, войсковым атаманом избрали Самойлу Лаврентьева, ярого противника Москвы.

Одним из первых шагов С. Лаврентьева на посту войскового атамана было приглашение в Черкасск из Маныча в феврале 1687 г. попа Самойлы для пропаганды уче­ния раскольников и привлечения на свою сторону казаков. Однако, С. Лаврентьев и другие старшины-раскольники пони­мали, что Круг может их действия не одобрить. Созывать же Круг, не зная позиции верховых каза­ков - рискованно. Поэтому, воспользовавшись предлогом — войсковым приговором об установлении мирных отноше­ний с калмыками Чаган тайши — войсковые власти направили в поездку К. Матвеева. Он побывал во многих верховых городках, и сплотил всех приверженцев ста­рой веры. На состоявшемся весной 1687 г. войсковом Круге, несмотря на противодействие промосковски настроенных «до­брых» казаков, было принято решение «служить по старым книгам» без поминания царя и патриарха.

Антимосковская партия возглявляемая Лавреньевым и Матвеевым, учитывая опыт и ошибки С. Разина, когда часть казаков его поддерживала, а другая — домовитые во главе с К. Яковле­вым — пошла на сговор с самодержавием, планировали первоначально ис­коренить, уничтожить прислужников самодержавия на Дону, сплотить всех казаков, бурлаков, беглых людей, а затем повторить поход на Москву. Показательны в этом от­ношении слова, сказанные К. Матвеевым во время подготовки к первому Крымскому походу: «Куды де нам итти на Крымско­го? Надобно тут первое очистить, путче де ныне Крымской, нежели наши цари на Москве; перво тут очистить, да уж де тогда на Крым итить, да для чего де и куды ходить? у нас де свои горше Крыма».

Таким образом, С. Лаврентьев, К. Мат­веев, П. Сергеев и других старшины стремились, не только сохранить политическую автономию войска Дон­ского, (кстати, как и домовитые казаки во главе с Фролом Минаевым), но идти, как в Смуту, на Москву и разобраться со злыми боярами и отступниками веры. Учение раскольников стало для них идеологическим обос­нованием антиправительственной деятельности. Весной 1687 г. активизировали свою деятельность медведицкие раскольники. Но не принимавшие их учения казаки, в большинстве своем, не поддержали К. Косого и его привер­женцев. Для них стало очевидно, что «самосвяты и еретики» вроде Косого могут спровоцировать религиозную войну. А что такое религиозная война они знали от запорожцев, служивших при дворах многих европейских монархов. Поэтому, когда Ф. Минаев, тот что ездил в Москву, вернулся на Дон, с походным войском из Крыма, срочно созвали Круг. И на нем приняли решение о высылке в Москву со станицей И. Семенова, вождя медведицких раскольников, К. Косого, хотя С. Лаврентьев и многие казаки «при­говаривали казнить смертью» т.е своим судом, не идя на поклон к Москве и не демонстрируя свою к ней лояльность.

Показания, данные К. Косым в столице, вскрыли истин­ное положение дел на Дону.

Напуганное размахом движения, правительство потребовало от Войска выдачи руководителей раскола — С. Лав­рентьева, попа Самойлы и других. Но большинство участ­ников Круга, состоявшегося осенью 1687 г., отказались выполнить предписание царских властей, мотивируя тем, что «наперед де сего никогда их братьев с Дона не выдавали».

Вскоре стали собирать зимовую станицу, атаманом какой избран К. Матвеев. Перед отъездом он направил письма терским и яицким казакам с призывом «стать за веру», а проезжая по верховым городкам, приказывал казакам гото­вить к весне оружие для похода на Волгу, а затем, согласно его замыслам, как отмечали некоторые «добрые» казаки, «возму­тить все государство и идти к Москве».

8 начале января 1688 г. на Дон была послана третья гра­мота с требованием выдачи раскольников. Однако выпол­нена она была лишь частично: в Москву станица Я. Филиппова доставила попа Самойлу. Бывший войсковой атаман С. Лав­рентьев вновь остался на свободе. Все попытки Ф. Минаева и других знатных старшин добиться его высылки окончились неудачей: войсковой Круг, на котором было велико влияние казаков-раскольников, не поддержал их.

Тогда лидеры промосковской партии стали направили письма князю В. Голицыну, подробно информируя его о положении дел на Дону и о грозя­щей опасности правительству, по возвращении из Москвы ста­ницы К. Матвеева: «...на Низу и на Украине воровство... будет как и при Стеньке Рази­не...»

5 марта 1688 г. в Москве арестовали атамана зимовой станицы К. Матвеева и других казаков-раскольников, а б марта началось следствие. 9 марта на Дон была послана грамота с категоричным требо­ванием не позднее 9 мая доставить в Москву С. Лаврентьева и других видных казаков-старообрядцев.. По решению войскового Круга, это приказание бы­ло выполнено. Что делать! Так сказать, издержки демократии: позиция раскольников подорваны отсутствием лидеров - К. Мат­веева, попа Самойлы и других. Кроме того, на этом спешно собранном Круге, не было, верхнедонских казаков – ярых старообрядцев, поскольку сбор ограничился только низовыми городками до Раздор. А низовое казачество, в большей степени, чем вер­ховое, зависело, от Московского правительства., от царского жалования. Как заявляли казаки на Кругу: «зачем де нам его, Самойла с единомысленниками не отдать? Но не помереть бы нам голодною смертью для их». Таким образом можно сказать, что низовские казаки, своих атаманов Москве продали. Хотя неизвестно было бы лучше, если бы казаки сыграли роль детонатора и по всей Руси заполыхала бы страшная религиозная война. Возможности для этого были все. Громадное часть населения никоновских реформ не приняла, еще большая колебалась, не хватало только вооруженных людей, чтобы полилась кровь… О результатах этой несостоявшесй смуты можно только догадываться. Вряд ли на карте мира, в итоге новой, Слава Богу не состоявшейся смыты, сохранилось бы наименование «России», ну, и, разумеется, «казаки»…

9 мая 1688 г. завершилось следствие по делу раскольников, а 10 — на Красной площади были казнены К. Матвеев, попы Самойла и Прокофий; на Болоте — С. Лаврентьев, П. Чекунов, Л. Белгородец. Другие видные казаки-раскольники — Н. Сергеев, Ф. Боярченок, И. Рабынин, П. Рыковский, М. Ва­сильев. Я. Кузовченок, И. Сапожников — сосланы в Си­бирь. В царском приговоре отмечено их стремление «возмутить народ к воровству и к походу на Волгу и под Москву». 3 июля 1688 г. на Дон послана грамота, предписыва­ющая казакам «учинить промысел» над раскольниками

Выполняя распоряжение правительства, войсковые власти на­правили на р. Медведицу карательный отряд «из казаков-никониан», то есть принявших церковную реформу и считавших старообрядцев раскольниками.

Видя это, часть старообрядцев ушла на р. Аграхань, а другая укрепилась в Заполянском городке 4 апреля 1689 г. После длительной осады, каратели овладели городком и зверски расправились с его жи­телями. Так что религиозная война все-таки началась, но шла она только на Дону. Это, так сказать, прививка против религиозной войны во всем Царстве.

После подавления восстания медведицких раскольников, еще большая группа приверженцев старой веры, бежала на реку Аграхань во владения шемхала Тарковского. Первое время, казаки, пытались мирным путем добиться возвращения раскольников на Дон с обещанием «отдать им вины». Одна­ко, их усилия были напрасны: посланцев войска Донского старообрядцы убили, (чем сразу же восстановили против себя всех казаков. Б.А.) также, как и умертвили дворянина Л. Щу­кина. Только 40 семей во главе с П. Максимовым пришли в Чирской городок и отрешились от старой веры. Остальные же раскольники не сложили оружия и продолжали борьбу с правительством и, теперь уже, с войском Донским.

Летом 1690 г. большой отряд их, соединившись с несколь­кими тысячами горцев, двинулся под верховые казачьи город­ки. Угрозами и уговорами им удалось склонить на свою сторону часть казаков. Но в этой ситуации старообрядцы выступали как «супостаты», они «навели на Дон иноплеменных», поэтому, в соответствии с обычным казачьим правом, при полной поддержке Войска, вновь взявший власть в свои руки, Войсковой ата­ман Ф. Минаев направил противних значительные силы. В районе Цимлянского городка произошло сражение. Потерпев поражение, раскольники ушли восвояси. Несколько позже они совершили нападение на г. Тор и Маяцкой, захватив при этом богатую добычу.

В январе 1691 г. правительство послало к раскольникам с милостливой грамотой дворянина И. Басова. Но и его поез­дка не увенчалась успехом. Раскольники, опасаясь преследований со стороны царских властей, отказались покинуть зем­ли шемхала. Тогда по приказу царя астраханский воевода П. Хованский направил для уничтожения раскольничьего го­родка на р. Аграхани ратных людей. Узнав о грозящей опасно­сти, старообрядцы двинулись на Кубань, но по пути следования на р. Сунже были разбиты черкесами, и только 200 человек достиг­ли цели. Другая часть раскольников в количестве 150 человек отправилась на Терек, где и принесли повинную.

В 1695 г. в Черкасске был схвачен Л. Маноцкий — вождь раскольников — и казнен. И после этого, практически, прекращается вооруженная борь­ба приверженцев старой веры против правительства и войска Донского до начала Булавинского восстания, когда она вспых­нула вновь.

Казаки прекрасно понимали сами, и втолковывали московским властям «какия беды они смогли избыть». Как отмечал Я. Гречанин в письме правительству: «ересь сия не как иные воровства, чтоб поимати первого вора и поймав его убить и прочие разорить и разогнать; но сие есть о воре дело великое, и всегда они умножаютца, и есть дело зело зло, и добрых людей ни во что ставят...» И далее предлагал «смирить раскольников», чтобы они «не учинили мятежу в государстве»

Усилия царского правительства в 80-е гг. XVII в., по сути своей, направленные на укрепление позиций России на Дону, еще не затрагива­ли коренные экономические и политические интересы всего казачества, и попытка С. Лаврентьева и других оппозиционно настроенных старшин в этих условиях на борьбу казаков окончилась неудачей.

Казачий домострой.

Городок, станица, хутор…

Городок это – укрепление. С 16 века упоминаются в документах казачьи городки на Дону, на Тереке. Строились они, как правило на островах. Таким старинным казачьим городком была поставленная на острове Хортица на Днепре Запорожская Сечь, где при раскопках найдены еще языческие идолы, такая же крепостица была на острове Токмак. Городком-укреплением был Черкасск, Кагальник, Качалин, Козарин, Раздоры и десятки других на Дону, Терки на Тереке, Яицкий городок на Урале. Все это были окруженные со всех сторон водою или болотами крепости. Были они деревянными, со стенами из срубов, набитых землей, поставленными на валы, с частоколом для стрелков перед валами. Вот по этим изгородям, сооруженным из заостренных бревен, и получали крепости название – острог. Точно такие же остроги, как строились на Дону и Яике, ставили казаки в Сибири от Урала до Тихого океана.

Каждый городок имел свои боевые особенности: над стенами поднимались башни, на раскатах стояли пушки, перед деревянными стенами были турлучные укрепления (плетеные из веток стены, засыпанные землей), множество «волчьих ям» и других ловушек подстерегали врага по пути к городку.Это было серьезное укрепление, в котором можно было переждать осаду значительного отряда.В городках жили гарнизоны, отсюда уходили в походы, оставляя для защиты городков третью часть бойцов. Куда же исчезли городки?

Их старательно уничтожали враги казачества, но они поднимались вновь и победило их время и …станицы.

Первоначально станица это не населенный пункт, это родоплеменное или товарищеское объединение семей, родов или даже племен. «Слетались птицы, стада, станицы…» поется в одной старинной песне. Сущестовали «зимовые» и «легковые» станицы,которые посылались к царю с дипломатическими поручениями. Были в таких станицах атаманы и послы с охраною. Это были боевые или охотничьи отряды, которые тоже назывались иногда станицами. Станицы, где вероятно были родственники и семьи казаков, кочевали под защитой городка. В случае опасности либо скрываясь за его стенами, либо откочевывая как можно дальше, пока городок держал оборону. Территория,принадлежавшая станице именовалась юртом. С годами станицы разрастались и все чаще останавливались у городков,то есть превращались как бы в посад городка. Постепенно, городки были поглощены станицами, или были брошены,а все население переселилась в «укоренившуюся станицу», Так скажем станица Преображенская возникла в юрте Козарина – городка, а старый Козарин превратился в хутор в пяти километрах от станицы.

Станицы переняли от городков все внутреннее устройство: в центре – площадь – майдан, в восточной его части – церковь или собор,напротив через площадь атаманское правление, прежде эту площадь как в городке окружали арсеналы, кузницы, оружейные, амбары,ссыпки для зерна...Рядом с майданом обязательно тянулись коновязи, где ставили коней, собиравшиеся по тревоге-сполоху, казаки. Со временем, боевое назначение майдана сменилось на торговое и на широком пространстве, между церковью и правлением, шумели знаменитые ярмарки, а вокруг него появились гимназии, магазины и даже театр…

Станицы и возникнув-то, как городки, постепенно, в города превращались.

Население станиц увеличивалось. Часть казаков, получив земельные наделы далеко от станиц, переселялась на хутора. Традиционно, как память о кочевом прошлом сохранилась в том, что находившиеся на юртовых станичных землях хутора относились к станице. Считалось, что существует некоторая подчиненность хутора станице и станичный атаман главнее хуторского, но на самом деле все было не так просто. И часто хутор – наследник городка бывал старше станицы, а ежели хуторской атаман возрастом и наградами превосходил станичного, так станичный к нему обязан был первым почтительно обращаться. Кроме того, в соответствии с законами гостеприимства, которые распространялись, прежде всего, на гостей, хуторской атаман был у себя в хуторе полным хозяином, и ему в его хуторе первым должен был отдавать честь любой приезжий, даже если избранный хуторским обществом, атаман был простым казаком, а приезжий – генералом.

Слово историка

«В древности и в средневековье Донская земля была населена различными народами, имевшими поселения на ее территории. Начи­ная со времени Великого переселения народов ее заселяли, по пре­имуществу, тюркские народы. Эти народы закладывали традиции жизни в крае, многие из которых были восприняты донскими казака­ми. В XVI в. азовские татары приняли участие в формировании дон­ского казачества……

…..Предшественники донского казачества (русско-татарско-мордовское население Рязанской земли и Мещеры, русско-украинское население Северщины) с конца XV - начала XVI в. прокладывали пути на Донскую землю, используя ее главные реки Дон и Северский Донец. При этом они использовали более благо­приятные, чем ранее, условия проникновения на Дон, связанные с ослаблением, а затем - с ликвидацией Золотой Орды.

Первые сведения о донских казаках, как о постоянном населе­нии на Дону, относятся ко второй трети XV в. Точных сведений о месте расположения их поселений нет, но можно предполагать, что располагались они вблизи Азова, у Волго-Донской Переволоки и по притокам Дона - Медведице и Северскому Донцу. Казачество было немногочисленным и постоянно перемещалось по Дикому Полю, пе­реходя с Дона на Волгу и на другие казачьи реки. Однако Дон по­степенно становился центром казачества.

В послеопричный период происходил рост рядов донского ка­зачества, вызванный усилением бегства на Дон из внутренних уездов страны. Среди казачества гораздо более значительной, чем ранее, становится прослойка русских людей и выходцев из социальных ни­зов России, хотя среди атаманов по-прежнему было немало дворян. К 80-м годам сложилась цепь казачьих городков по Дону, состояв­шая в 90-х годах из более чем 30 поселений. Всего к концу XVI -началу XVII в. насчитывалось около 8-10 тысяч казаков,….

Значительный рост казачьего населения происходил на Дону в третьей четверти XVII в., когда после Соборного уложения уси­лился приток беглых. (Церковный раскол. Б.А.) В начале 60-х годов на Дону насчитывалось примерно 20 тысяч казаков, причем увеличение их численности про­должалось. Всего к концу третьей четверти ХХ11 в. на Донской зем­ле насчитывалось около 100 городков. Сложилась цепь городков по Дону (приблизительно 51), Хопру (26), Медведице (15). Заселение Северского Донца, по существу, только начиналось.

В XVII в. ряды донского казачества пополнялись главным образом за счет выходцев из России. Преобладали выходцы из ни­зов русского общества и из мелких служилых людей. В этническом отношении преобладали казаки русского происхождения. Постоянно жили запорожцы, особенно в нижних городках. Кроме русских и украинцев, среди казаков было немало татар и ногаев. С середины XVII в. началось проникновение на Дон калмыков.

Заметное развитие получила у донских казаков семейная жизнь. Женами казаков были как русские женщины-казачки, так и мусульманки, в т.ч. пленницы, положение которых напоминало поло­жение рабынь. В связи с развитием на Дону семейной жизни стали появляться потомственные казаки.»

Н.А. Мининков.

Донское казачество в эпоху позднего средрневековья.(до 1671 г.)

Ростов на Дону.1998 г.

Кто мы? Откуда?

Хождение на край Земли.

/ Семен Дежнев /

Казак Семен Иванович Дежнев родился в 1605 году в северном русском городе Великом Устюге, умер в 1673 году в Москве и за всю свою жизнь, пожалуй, южнее Москвы-то и не был, а уж на Дону, на. Яике или на Днепре и в жарких казачьих степях не хаживал никогда! Какой же он казак?

Это противоречие мучает многих, кто узнает о великом землепроходце: как это так - родился в Устюге, большую часть жизни провел на Севере и Дальнем Востоке, в казачьих краях не бывал, а везде пишется - казак Дежнев?!

Но ведь и я, родившийся на Петербургском камушке, всю жизнь проведший в этом городе, никем иным кроме как казаком себя не считаю! И для меня тут никакого противоречия не было. Сказано:"Казак и в Африке - казак"

Да, много хлебнул я лиха на уроках географии, где учительница пыталась мне доказать, что в "казаки" брали? Это служба была такая! Казак- это форма найма! - А что ж других -то в казаки не брали - Других -то путешествен­ников? - бурчал я,правда,прекрасно понимая,что никому ничего не докажешь! Да и самому то не очень понятно, с чего это взялись на Крайнем Севере казаки?

Как забито в головы моих одноклассников, что казаки это солдаты с нагайками, так ничем это и не выбить. К сожалению, даже сегодня.

И тогде еще в школе, я решил когда нибудь отыскать доказательство тому, что Дежнев, а с ним и Атласов, и Хабаров и многие иные землепроходцы, казаки не по должности, а по крови. дети казачьего племени, к которому причислял я и себя. Я искал доказательства и нашел! Но для этого от многих привычных исторических схем полилось отказаться.

Самая первая, которая до сих пор – красуется во всех энциклопедиях и справочниках: "в ХУ-ХУ! веках крестьяне бежали на окраины России, где становились казаками - вольными людьми" Эта ложь, вот уже более четырехсот лет, вбиваемая в головы, рождает последующую путаницу, перед которой встают в тупик и школьники и вообще все, кто интересуется казачеством. А опровергнута эта ложная и вредная посылка может быть сразу и окончательно.

В Х1У - ХУ веках не крестьяне бежали на Дон из России, а казаки бежали с Дона! Стремительно откочевывая станицами в Польшу, в Турцию, на Яик, на Дунай и на север до самого Ледовитого океана.

Шла татарская "замятня" - геноцид православного населения на Дону. Она только в песнях называется "татарская", а татарами то в ту пору считались все, кто платил ханам дань.

Страшный хан Узбек, который начал исламизацию подданных Золотой Орды - хотя и считался чингизидом, т.е. потомком монголов дал свое имя целому народу не случайно. Скорее всего, в нем монголькой крови были капли... Так что истребление велось не по-национальному, а по религиозному признаку. От него то и разбегались по всему свету казачьи роды и племена, объединеные в станицы.

Вероятно, откочевывали женщины, дети и старики воины оставались на берегах Дона сражаться. Это были - беженцы. Поэтому и не заметили их летописцы. Да и шли они путями тайными, да по ночам. Это предположение подтверждает, например, такое наблюдение, что с этого времени на Севере слово"казак" - стало означать "поденщик", самый бедный наемный работник, часто работающий только за харчи.

Это было не нашествие иноплеменных, а бегство обездоленных, слабых, северянам единоверцев, близких по языку.

Тоже самое происходило и казаками - черкасами откочевывшими на Украину. И много позже казаки, особенно запорожцы, при угрозе нападения в крепостях и на засеках оставляли только строевых казаков, а детей, стариков и женщин оправляли в отступ. Часто оборонять родные степи и курени оставались только неженатые, то -есть те по ком "дети не закричат"

Число же беженцев было, вероятно, очень большим" и этому уже есть документальное подтверждение: К ХУ1 веку на русском Севере было так много казаков, что они постоянно упоминаются в уставных грамотах Соловецкого монастыря и в актах Великого Новгорода.