Апокалипсис Иоанна Богослова

 

В первом десятилетии XX века Уильям Рамсей написал книгу «Послания семи асийским Церквям»⁶. Пятьдесят лет спустя появилась книга «Послания семи Церквям», автором которой был Уильям Барклей¹. В ней была сделана по­пытка описать семь Церквей, о которых идет речь во второй и третьей главах Апокалипсиса, и рассказать об их истоках, возник­новении и отношениях между ни­ми. С этими целями привлекался и разнообразный археологический материал. В наши дни археология помогает воссоздать облик тех го­родов, где находились эти Церкви, понять, какими они были в конце I века, и осознать, с какими проб­лемами сталкивались в тот момент

Церкви, что имел в виду священный писатель Апокалипсиса. Конечно, постичь верования членов этих Церквей археология помочь нам не в силах.

 

1. В предыдущей главе, где мы рассматривали Эфес как центр по­читания богини Артемиды, о городе было сказано достаточно много. Население, кроме того, поклонялось императору и занималось всевоз­можными видами магии. Позже Эфес был средоточием различных гно­стических ересей. Несмотря на все это, апостолу Павлу удалось многого достичь в этом городе (Деян. 19). Там также довольно долгое время жил апостол Иоанн Богослов, именно в этом городе отошел он в Царствие Божие. Позже в Эфесе был созван Третий Вселенский собор (431 г.). В книге Апокалипсис Эфесская Церковь удостаивается большой похвалы (Откр. 2, 2-3, 6), хотя в ее адрес звучат и угрозы (Откр. 2, 4-6). В конце концов Святой Дух сдвинул светильник... с места его (Откр. 2, 5), и не­когда богатейший город Эфес и некогда процветавшая Эфесская Цер­ковь, бывшая, по общему признанию, «главной митрополией Азии», пришли в упадок. От прежнего блеска остались груды развалин да не­большая мусульманская деревушка Аяссолук неподалеку, название ко­торой, означающее «святой Богослов» хранит память об апостоле любви.

 

2. Греческая колония Смирна была основана более чем за тысячу лет до Р. X. Город располагался в 65 км на север от Эфеса в глубине большого залива и был городом моряков. Смирна имела теснейшие связи с Римом. Жители считали свой город «первым в Азии» — интересно, что они даже писали это на своих монетах. Античные авторы часто сообща­ют о так называемом «смирнском венке». Вероятно, это была цветочная гирлянда, которую носили те, кто почитал богиню Кибелу. Легендарной основательницей города считалась амазонка Смирна, изображение ко­торой также выгравировано на монетах, — ее представляли с венком на голове в виде охотницы и воительницы¹. Возможно, изреченное Святым Духом: «И дам тебе венец жизни» (Откр. 2, 10) имело особое значение и было чрезвычайно важно для смирнцев, которые с самого детства слы­шали о «смирнском венке». Христианская Смирна будет нести этот ве­нец, как подобает члену Церкви Христовой. Рамсей усматривает в сло­вах Святого Духа будь верен до смерти (Откр. 2, 10) напоминание о верности Риму, которую языческая Смирна поклялась хранить. Апостольское слово призывало верующих продемонстрировать подобную же преданность Христу. К сожалению, раскопки в этом районе продви­гаются очень медленно, так как большая часть древнего города покоит­ся под современными зданиями. Однако хорошо различимы остатки древнего театра и некоторых других построек.

 

 

3. Пергам был столицей провинции. Он находился в 122 км от моря и в 28 км к северу от Смирны. Это был центр культа многих богов, но больше других здесь почитался Асклепий, покровитель врачебного ис­кусства. Его символ — змея — изображался на многих монетах тех вре­мен. Кроме того, город был центром императорского культа: в эпоху Ав­густа, в 29 г. до Р. X., для нужд этого культа тут был построен специальный храм. Поклонялись также и другим богам — Зевсу, Афине, Дионису².

 

3. Пергам был столицей провинции. Он находился в 122 км от моря и в 28 км к северу от Смирны. Это был центр культа многих богов, но больше других здесь почитался Асклепий, покровитель врачебного ис­кусства. Его символ — змея — изображался на многих монетах тех вре­мен. Кроме того, город был центром императорского культа: в эпоху Ав­густа, в 29 г. до Р. X., для нужд этого культа тут был построен специальный храм. Поклонялись также и другим богам — Зевсу, Афине, Дионису².

Пергам гордился своим важным религиозным значением, так как это был первый и какое-то время единственный центр провинции, где поклонялись императору. Храм Августа изображался на монетах. Слова Иоанна о престоле сатаны (Откр. 2, 13) напоминают, возможно, как раз о культе императора, хотя могут они относиться и к тому, что Пергам больше других азиатских городов был переполнен идолами. Пергам-ским христианам угрожала реальная опасность подпасть под влияние язычества и стать последователями учения Валаама и учения николаи-тов (Откр. 2, 14-15). Те, кто были стойки в вере, могли подвергнуться гонениям: к моменту написания Апокалипсиса там уже был один муче­ник ( букв.: «свидетель») — Антипас свидетель Мой верный (Откр. 2, 13).

В результате раскопок на свет извлечено многое, что может служить доказательством древнего величия и значимости Пергама, особенно его акрополя¹. Важнейшими находками являются руины гигантского алта­ря Зевса, который был воздвигнут на трехсотметровой скале и возвы­шался над всем городом². Алтарь был восстановлен, перевезен в Берлин, откуда затем попал в Россию³. Обнаружены также остатки большого храма, посвященного культу императоров Траяна и Адриана¹. Но рабо­ты для археологов в Пергаме пока еще много. Во время написания Апо­калипсиса это был богатейший город, политический, культурный и ре­лигиозный центр. Многочисленные поклонники стремились попасть в Пергам, чтобы исцелиться в храме Асклепия. Пергам был также роди­ной знаменитого врача античности Галена.

 

4. Маленькая средиземноморская Фиатира находилась в Лидии, ме­жду Сардами и Пергамом. Это был центр почитания Аполлона и Си­виллы. Аполлон покровительствовал фиатирцам, и его культ был свя­зан с культом императоров. Город был основан Селевком Первым около 300 г. до Р. X. как военное поселение и с течением времени превратился в торговый центр. Надписи различного содержания, найденные на его территории, сообщают о всевозможной продукции, рассказывают о тех, кто производил изделия из льна и шерсти, окрашивал ткани, продавал и обрабатывал кожу, занимался керамикой, пек хлеб, изготавливал раз­личные металлические предметы². Деяния святых апостолов рассказы­вают о некоей Лидии, торговавшей багряницей и происходившей из Фиатир (Деян. 16, 14).

Послание к епископу Фиатирской Церкви отправляет, как свиде­тельствует Иоанн, Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану (Откр. 2,18). Фиатирская Церковь, к которой обращено самое большое из семи посланий Святого Духа, «пала», не оказав достойного отпора культам идолопоклонников. Надо отметить также и то, что именно здесь после 150 г. по Р. X. будет процветать ересь Монтана.

5. Сарды (в слав, и рус. переводе - Сардис, но в научной литературе принята такая форма, т.к. в греческом тексте это название стоит во мно­жественном числе. - Прим. пер.) находятся в 65 км к югу от Фиатир, на перекрестке нескольких торговых путей. В свое время это был крупный город и первоначально именно он был столицей богатой провинции Ли­дии. В глубокой древности Сарды, построенные на холме, были непри­ступной крепостью, однако с течением времени город спустился в доли­ну, а крепость стала акрополем нового города. Покровительницей Сард была богиня Кибела, отождествляемая с Артемидой. Развалины посвя­щенного ей храма сохранились до наших дней. На участке длиной 98 м и шириной 49 м теперь можно увидеть две целых колонны и множество разбитых, а вдоль священной дороги, ведущей в храм, сохранились не­сколько статуй крылатых львов. В 17 г. по Р. X. город был разрушен землетрясением, но затем император Адриан его восстановил. Во време­на написания Апокалипсиса Сарды пользовались дурной славой из-за богатства и нравственной распущенности его жителей, поэтому и в по­слании к Сардийской Церкви епископу рекомендуется бодрствовать, так как Господь найдет на него внезапно, как тать (Откр. 3, 1-6). Во всяком случае, христианская жизнь в Сардах в тот момент действитель­но влачила довольно жалкое существование, как, впрочем, и сам епи­скоп, которому Святой Дух говорит: «Ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откр. 3,1).

В ходе раскопок в этом районе был обнаружен храм Артемиды- Ки-белы¹, который впоследствии был перестроен в христианский. Там же были найдены многочисленные надписи. Самая значительная из них составлена на лидийском и арамейском языках и датируется десятым годом правления персидского царя Артаксеркса. Раскопки велись регу­лярно с 1958 года, в результате были обнаружены остатки строений ли­дийского, персидского, эллинистического и более поздних периодов. Большое количество изделий из керамики, монеты, бронзовые предме­ты, надписи на лидийском, греческом и латинском языках, многочисленные архитектурные, градостроительные и скульптурные памятники, великолепные мозаики и многое другое, сохранившееся от разных эпох, делают Сарды одним из самых богатых по части археологических нахо­док районов на территории Малой Азии. Среди наиболее интересных памятников, раскрытых археологами, — иудейская синагога (датирует­ся временем чуть позже 17 г. по Р. X.) и храм Артемиды¹.

6. Филадельфия находится в 52 км на юго-восток от Сард. В эпоху античности это был центр виноделия, покровителем которого считался Дионис. Город занимал важное в стратегическом отношении положе­ние, перекрывая доступ во Фригию. Однако теперь он должен был стать «отверстой дверью», как возвещает Дух Божий епископу Филадель­фийской Церкви (Откр. 3, 8), город должен исполнить новую миссию, подобно той, какую исполнял он, будучи центром распространения эл­линистической культуры. Археологический материал, которым мы рас­полагаем на сегодняшний момент, ограничивается немногочисленными надписями и монетами, так что большую часть сведений о Филадель­фии приходится черпать из литературных источников². Названием го­род обязан своему основателю — пергамскому царю Атталу II Фила-дельфу (159-138 гг. до Р. X.). Турки именуют его «Аллах-Сер», или «град Божий», и в связи с этим в памяти тотчас же всплывают слова, об­ращенные Духом Святым к этому городу: «Побеждающего сделаю стол­пом в храме Бога Моего... и напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего» (Откр. 3, 12).

 

7. Лаодикия была построена Антиохом II (264-246 гг. до Р. X.) в до­лине реки Ликос и находится в 78 км к юго-западу от Филадельфии. Во времена евангелиста Иоанна это был важный центр производства и торговли. Лаодикия славилась также своими врачами, особенно глаз­ными — вот почему в послании к епископу Лаодикийской Церкви речь идет о глазной мази, которой надо помазать глаза, чтобы видеть (Откр. 3, 18). Текст послания Святого Духа дает точное представление о мате­риальном и нравственном состоянии города, который настолько враж­дебно отозвался на призыв христианской Церкви, что последняя влачи­ла жалкое существование в духовном отношении. Рамсей отмечает, что эгоизм и самолюбование, проступающие в словах Лаодикийского епи­скопа: я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды (Откр. 3, 17), гово­рят о богатстве и эгоизме теплохладных лаодикийцев³.

В результате немногочисленных раскопок, проведенных в этом го­роде, были найдены фрагменты скульптур, куски ценных пород мрамо­ра, которые использовались как элементы архитектурного декора, фун­даменты и т.д. — все это остатки утопавшего в роскоши города. Вот почему лаодикийцы были «теплохладны» и все пытались примирить Бога с мамоной!

8. Археология проясняет также некоторые образы и символы Апока­липсиса.

а) В послании епископу Филадельфийской Церкви апостол среди прочего говорит: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего, и он уже не выйдет вон; и напишу на нем имя Бога Моего» (Откр. 3, 12). Смысл этого образа проясняется в свете археологических находок, по­ступающих из разных районов Палестины, Пальмиры и Малой Азии. Дары благотворителей в галилейских синагогах довольно часто сопро­вождались соответствующими надписями-посвящениями. На колонне, стоящей в синагоге в Капернауме, можно прочитать посвящение, напи­санное по-гречески: «От Ирода, сына Макима, и его потомства». Есть и другая сходная надпись на арамейском языке.

б) Образ книги, запечатанной семью печатями (Откр. 5, 1; 6, 1-7), которые следует открывать одну за другой, напоминает нам о том, с ка­кой тщательностью древние охраняли содержание письменных текстов от посторонних лиц. Цари, ростовщики, купцы, владельцы недвижимо­сти использовали простые или составные печати для того, чтобы застра­ховаться от подделки, добавляя к своей подписи имя свидетеля, которое указывалось здесь же. Словом, с помощью этого образа святой апостол хочет сказать, что Суд и кара Господня, описанные в книге с семью пе­чатями, останутся тайными до определенного времени, когда печати бу­дут открыты доверенным лицом в присутствии свидетелей.

9. Папирусы и черепки, найденные в Египте, проясняют вопрос о так называемых «солецизмах» и «варваризмах» («солецизм» — синтаксиче­ская ошибка; варваризм — употребление слов из чужого языка, более широко — неправильная речь. — Прим. ред.) в языке автора Апокалип­сиса. В качестве примера часто приводятся стихи из первой главы (4, 5, 6): Благодать вам и мир от Того, Который есть и был и грядый (...) и от Иисуса Христа... Свидетель верный..:, возлюбившему нас... и Он соделал нас царями... Тому слава!; из четырнадцатой (19): и бросил (ангел) в ве­ликое точило гнева Божия (слово — «точило» — обычно употреб­лялось в мужском роде, а в тексте Апокалипсиса прилагательное и ар­тикль к этому слову даны в женском роде, само же слово имеетграмматические признаки мужского рода. В русском синодальном пере­воде эти и другие грамматические шероховатости сглажены. — Прим. ред.). Подобные «солецизмы» и «варваризмы» служат для некоторых поводом говорить, что Иоанн якобы писал Апокалипсис до Евангелия и в тот момент не знал еще как следует греческий. Однако нет никаких со­мнений в том, что Апокалипсис был написан после Евангелия, около 95 г. по Р. X. Археология здесь также приходит на помощь, по-своему объ­ясняя языковые особенности Апокалипсиса Иоанна Богослова.

а) Археологические находки в Египте доказали, что слово мог­ло быть как мужского (), так и женского рода () (Откр. 14, 19), и это было довольно распространенным явлением в языке того периода. В одном из папирусов то же самое слово употреблено в двух разных родах. К тому же и другие данные по археологии Нового Завета доказывают, что многие из «солецизмов», «варваризмов» и «ошибок», допущенных якобы «по неряшливости», на самом деле являются всего лишь грамматическими особенностями, оборотами речи, общими для языка средних слоев населения первого века нашей эры¹.

б) «Апокалипсис, — говорят некоторые, — содержит выражения, ха­рактерные для еврейского (арамейского) языка». Дошедшие до нас па­пирусы, относящиеся к той же эпохе, когда создавался Новый Завет, свидетельствуют в пользу того, что многие обороты языка, которые ра­нее считались типично еврейскими, или семитскими, на деле таковыми не являлись и в апостольские времена использовались неиудеями².

в) Наличие в языке Апокалипсиса стилевых особенностей, харак­терных для древнееврейского языка, по мнению Тиссена, вполне естест­венно для сочинения, которое так часто использовало образы и выраже­ния Ветхого Завета. К тому же тщательное изучение Апокалипсиса позволяет без преувеличения сказать, что существует характерное сход­ство текста этой книги с другими сочинениями апостола Иоанна (срав­ните, например, такие характерные слова и выражения, как «Слово», «побеждающему», «вода живая», «агнец» и др.)³.

г) Профессор Брациотис в своем образцовом во всех смыслах сочи­нении «Апокалипсис Иоанна Богослова», написанном в духе право­славных традиций, объективно и честно утверждает: «Исследования по­следних лет показали, что язык Апокалипсиса является в сущности

эллинистическим койне¹ конца I века нашей эры в его самой близкой к народному языку форме. Этот вывод сделан на основе анализа других памятников этой эпохи, в частности, Евангелия от Марка, а также многочисленных папирусов и черепков, найденных на территории Египта»².

Несомненно, существует еще широкое поле деятельности для архео­логических исследований, связанных с содержанием этой богодухновенной книги. Раскопки, которые будут вестись в будущем в местах, где находились семь Церквей Апокалипсиса, еще расскажут нам о многом, что связано с духовной и материальной культурой общества, нашедше­го отражение в этой важнейшей, с богословской, религиозной и истори­ческой точек зрения, книге Нового Завета³.