Огромное и постоянно возрастающее значение археологии Нового Завета

Примечание

1. Синайский кодекс был до революции 1917 г. собственностью России и хранился в Петербурге в Императорской публичной библиотеке, но после ре­волюции был продан большевиками за бесценок Британскому музею.

 

«Во дни Ирода царя»

 

Богодухновенный евангелист Матфей повествует, что Христос ро­дился в Вифлееме Иудейстем во дни Ирода царя (Мф. 2, 1). Он также го­ворит о том, что Ирод послав изби вся дети сущыя в Вифлееме и во всех пределех его, от двою лету и нижайше (Мф. 2, 16), чтобы таким образом, как он полагал, убить и Младенца Иисуса.

Кто был этот Ирод, когда жил, когда правил и когда умер, каков был его нрав — обо всем этом достаточно хорошо известно из большого чис­ла источников, а также благодаря археологии, с помощью которой были обнаружены развалины архитектурных сооружений той эпохи. Ирод был идумеем, т. е. отдаленным потомком Исава, брата Иакова. Идумеи населяли область Идумею с главным городом Хевроном. Иоанн II Гиркан подчинил себе идумеев, вынудил их принять иудаизм и заставил со­вершать обрезание. Дед Ирода, Антипа, был назначен Александром Яннаем управляющим Иудеей. Преемником Антипы (ум. в 78 г.) стал его сын Антипатр. Коварный и честолюбивый Антипатр сотрудничал с Иоанном II Гирканом и римлянами, в результате чего римский им­ператор Юлий Цезарь закрепил за Антипатром звание «правителя» (эпитропа) Иудеи (47 г.), а Асмонея Гиркана II назначил на должность «первосвященника и этнарха» в Иерусалиме. Антипатр (ум. в 43 г.) впо­следствии назначил своего второго сына Ирода на должность правителя Галилеи (Северная Палестина).

Ирод начал политическую карьеру еще в молодые годы. Благодаря своей энергии он быстро достиг больших результатов и стал тетрархом (четвертовластником) Иудеи. Затем при содействии Августа (впослед­ствии, с 31 г. по 14 г., — римский император) добыл себе корону Иудеи. Тогда с помощью римлян, а затем благодаря стремительной военной кампании против Антигона и трехмесячной осаде Иерусалима он вос­сел на трон в городе Давида (37 г. до Р. X.).

Его крутой, эгоистичный, честолюбивый и жестокий нрав проявил­ся самым ужасным образом. Он начал свое царствование с умерщвле­ния всего потомства Асмонеев, казнил Антигона (сына Аристовула II, брата Иоанна II Гиркана) вместе с сорока пятью его сторонниками. На­значил шурина Аристовула (брата его супруги Мариамны) первосвя­щенником храма в Иерусалиме. Однако его первосвященство длилось недолго — по приказу Ирода его утопили, по одним сведениям, в реке Иордан, по другим — в бассейне во время купания. Ирод также погубил Гиркана II, а спустя некоторое время убил и свою супругу Мариамну и ее мать Александру. Кроме того, он приказал сжечь заживо двух книж­ников, которые сняли с ворот храма золотого римского орла. Помимо этого, он умертвил двух мужей своей собственной сестры и двух своих сыновей — Александра и Аристовула. А за пять дней до своей смерти он направил своих приспешников убить своего сына Антипатра¹. Иудеи, так никогда и не признавшие Ирода за своего, поскольку тот был иду-меем, называли его «царем иудеев», тем самым противопоставляя дан­ный титул другому — «иудейский царь»². Ессеи ему также никогда не доверяли. Он мог рассчитывать только на поддержку космополитиче­ски настроенных иудеев.

В последние годы жизни он пребывал в крайне тревожном, со­стоянии: был вспыльчив, раздражителен по причине огромного числа убийств, совершенных им (помимо случаев, о которых уже было упомя­нуто, он умерщвлял сам или отдавал приказ убивать и многих других, уничтожал людей целыми общинами), и, главным образом, он терзался из-за убийства собственной жены, которую продолжал любить и после ее смерти. Поэтому он постоянно переезжал из одной горной крепости в другую, чтобы обрести покой и умиротворение, тогда как прежде он ис­кал исцеления в водах источников Каллирои, которые находились к востоку от Мертвого моря.

Умер он в возрасте семидесяти лет. Иудейский историк Иосиф Фла­вий называет его «самым жестоким тираном, который когда-либо нахо­дился у власти». И добавляет: «За короткое время его правления иудеи испытали столько ужасов, сколько предки их претерпели за огромный промежуток времени, начиная с того, как они вышли из Вавилона, и за­канчивая временем правления Ксеркса, когда они вернулись»³.

Таков был Ирод, в царствова­ние которого родился Спаситель Христос. Ужасный облик этого ца­ря довершается избиением мла­денцев, как об этом повествует бо-годухновенный евангелист Мат­фей. Совершенно верно сказано о личности бесчеловечного идумея Ирода: «Он пробрался к власти, словно лиса, правил, как тигр, и умер, как пес!» Археология помог­ла пролить свет на все стороны жизни Ирода. И всё это благодаря находкам, дошедшим до нас со времени его владычества, посколь­ку были проведены раскопки мно­гих архитектурных сооружений эпохи Ирода Великого (так его на­зывали) — таких, как храм в Иеру­салиме, царский дворец, древняя Самария, вновь застроенная и названная им Севастией, разные фортификационные сооружения в Пале­стине, а также общественные здания в Птолемаиде (Акра), Дамаске, Си-доне, Библе, Бейруте, Латакии (Лаодикии) и Антиохии¹.

 

Ирод Архелай. Ирод Антипа

 

Евангелист Матфей рассказывает следующее. Иосиф, который скрывался вместе с Девой Марией и Младенцем Иисусом, узнав о том, что Иудеей теперь правит сын Ирода, Архелай, побоялся возвращаться обратно. Поэтому, получив во сне указания от Бога, направился в об­ласть Галилею и поселился в Назарете (Мф. 2, 21-22), поскольку в Га­лилее тогда правил другой сын Ирода — Антипа.

Исторические события, связанные с Архелаем и Антипой, были изу­чены до мельчайших подробностей еще и благодаря археологии. В результате раскопок были найдены здания, монеты и письмена тех вре­мен, которые пролили свет на события, о которых говорится в священ­ных текстах.

Ирод Великий незадолго до смерти назначил троих из своих сыно­вей наследниками царства. Старший сын получал отцовский трон, к не­му переходил титул царя и, следовательно, власть над Иудеей, Самари­ей и северной частью Идумеи. Другой его сын, Антипа, наследовал титул тетрарха и получал во владение Галилею и Перею. Должность тетрарха наследовал и третий сын Ирода, Филипп II, с правом распоря­жаться Итуреей, Ватанеей, Трахонитидой и Авранитидой. После смер­ти жестокого и звероподобного Ирода народ Иудеи вздохнул с облег­чением, но, когда выяснилось, что царство отца перешло в руки его сыновей, люди вознегодовали. Так, например, только семья Ирода и на­емники признали Архелая царем. Народ же был настроен решительно против. Тогда Архелай бежал в Рим, где рассчитывал добиться для себя официального признания за ним титула «царь», однако римский импе­ратор, осведомленный о крайнем недовольстве народа Иудеи, повел се­бя осторожно и рассудительно, даровав Архелаю звание «этнарха». Так, к 4 г. до Р. X. вместо одного Ирода, который к этому времени уже умер, в Палестине было теперь три Ирода: Ирод Архелай, Ирод Антипа и Ирод Филипп II.

Следовательно, характеристика Архелая как «царя», данная еванге­листом Матфеем, является точной, поскольку, когда Святое Семейство вернулось из Египта, Архелай тогда еще имел титул «царя».

Ирод Антипа и Ирод Филипп II продолжали править в своих владе­ниях: первый — до 39 г., второй — до 34 г. Однако этого не произошло в случае с Архелаем, так как он был худшим из сыновей Ирода и показал себя во всем подобным своему отцу. Во время первого народного бунта он повел свои войска на Иерусалим, в результате чего было убито три тысячи человек, так что весь двор храма был завален трупами. В то вре­мя как Архелай и Антипа находились в Риме с целью получить согласие императора Августа на предоставление Архелаю царской власти, новые волнения стали причиной серьезных столкновений между иудейской и римской армиями. Вооруженные стычки достигли своего апогея перед стенами храма, и, пока римлян забрасывали камнями, те подожгли кры­тую галерею храма, ворвались в сам храм и разграбили его, в результате чего народные волнения охватили всю Иудею. Наконец римлянам уда­лось одержать верх: около двух тысяч человек были распяты, не считая того, сколько было убито во время военных действий².

Такие вот события происходи­ли в Иудее, когда Иосиф решил вернуться в Палестину с Пресвя­той Девой Марией и Младенцем Иисусом. Поэтому он и предпочел остановиться в Галилее, где тет­рархом был более мягкий Антипа.

Тиран Архелай снова вызвал возмущение у иудеев, после того как прогнал свою супругу и взял в жены другую женщину, уже дваж­ды до того побывавшую замужем. Однако его действия вызвали не­довольство и у римлян, поскольку он с большой расточительностью и рвением занялся строительст­вом. По причине всего этого рим­ляне отстранили его от должности и сослали в галльский город Вьенну, где тот и умер¹.

Имя Ирода Антипы, тетрарха Галилеи, часто встречается на страницах Нового Завета. Христос назвал его «лисом» (Лк. 13, 32), т.е. обладающим лукавым нравом, так как тот был ставленником Цезаря и узурпировал трон Давида. Это тот самый Антипа, к которому Пилат по­сылал Христа. Антипа, находившийся в то время в Иерусалиме, после того как со своими воинами уничижил Господа и посмеялся над Ним, послал Его обратно к Пилату. Благодаря льстивой любезности, оказан­ной Антипе Пилатом, они стали друзьями (Лк. 23,1-2).

Это был также тот самый Ирод Антипа, которого обличал Иоанн Предтеча, так как Антипа, после того как женился на дочери Ареты IV, царя набатеев, бросил ее, отправив обратно к отцу, и жил беззаконно с Иродиадой, супругой своего брата (Ирода Филиппа I, сына Ирода Ве­ликого и Мариамны). Иродиада была дочерью Аристовула, брата Анти­пы. Следовательно, Антипа приходился ей одновременно и дядей и де­верем! Эта женщина, так же как и ее дочь Саломея, жила с Антипой в столице его владений Тивериаде. Когда же Иоанн Предтеча обличил Ирода Антипу, тот заключил его в крепость Махерунт, а затем приказал обезглавить в угоду Иродиаде (Мф. 14, 1-12. Мк. 6, 14-25. Лк. 9, 7-9). Постыдная жизнь Антипы стала причиной начавшейся войны с царем Аретой. Когда же Калигула стал императором Рима, он лишил Антипу трона и сослал его в Галлию, а царем над всеми владениями, которыми некогда обладал Ирод Великий, поставил брата Иродиады Ирода Агриппу I.

 

Монеты эпохи Нового Завета

 

Монеты, которые находят при археологических раскопках, пролива­ют свет на важные события и лица, упоминающиеся в Новом Завете. Впервые монеты стали иметь хождение около VII в. до Р. X. Ко времени римского владычества монеты вошли в обиход уже повсеместно. Сего­дня в распоряжении исследователей Нового Завета имеется порази­тельное разнообразие монет, дошедших с тех давних времен. В эпоху, которая нас интересует, на территории Палестины циркулировали рим­ские, греческие монеты, монеты эллинистических государств, а также и иудейские, которые чеканили сами иудеи.

В Евангелии упоминаются пять видов греческих монет. Два из них — «талант» и «мина» — обозначали, в сущности, вес серебра. Этот вес у евреев, греков и римлян в разные эпохи определялся по-разному. Так, серебряный талант мог иметь вес 22 или 45 кг. Также были извест­ны «золотой талант», который мог весить 27 или 45 кг, и «золотая ми­на». Золотой талант (Мф. 18, 24; 25, 15) равняется примерно 240 золо­тым лирам¹. По мнению археолога Томпсона, серебряный талант был равен 960 американским долларам. Соответственно серебряная мина стоила примерно 16 американских долларов². Другие считают, что мина имела достоинство в четыре золотые лиры³. Остальные три вида монет назывались серебряной «драхмой», оцениваемой в 16 центов США (Лк. 15, 8, 9). Также в ходу была «дидрахма» — серебряная монета, при­мерно равная 32 центам США¹.

Римские монеты, упоминаемые в Новом Завете, были следующие: а) «динарий» — серебряная монета достоинством приблизительно в 20 центов США (Мф. 18, 28; 20, 2, 9, 10, 13 и т. д.); б) «кодрант» - медная монета, равная одной десятой цента США (Мф. 5, 26); в) «ассарий» (Лк. 12, 6) достоинством в один и одну четверть цента; г) медная «леп­та» (Мк. 12, 42), которая первоначально не была римской монетой, об­ладала достоинством менее чем в одну десятую цента².

Серебряный динарий — это монета, которую иродиане показали Господу, когда Его искушали (Мф. 22, 19-21). На одной стороне моне­ты была изображена голова императора и следующая надпись: «TI. CAESAR DIVI. AVG. F. AVGVSTVS», что означало: «Тиберий Цезарь Август, сын божественного Августа» На другой стороне было написано: «PONTIF. MAXIM.», то есть «великий понтифик».

Ирод Великий и его потомки, правители провинций и другие лица, у кого было на то право, также чеканили собственные монеты. Очевидно, самой распространенной была лепта, поскольку еще и сегодня в резуль­тате раскопок эти монеты находят в больших количествах. Две лепты вложила в сокровищницу храма вдова, которую похвалил Христос (Мк. 12, 41-44). Эта же монета фигурирует в упреках Христа в адрес лицемеров, которые по божественному суду должны будут отдать и по­следнюю медницу (лепту) (Лк. 12, 59).

Монеты, попадающие к археологам в результате раскопок, — всегда настоящий праздник, потому что с их помощью можно датировать на­ходки, сооружения, время жизни людей. Так, например, при исследова­нии монет, найденных в развалинах, оставшихся от общины в Кумране, археологи пришли к заключению, что кумранская община была основа­на незадолго до 100 г. до Р. X., разорена в дни Ирода Великого, восста­новлена в правление Архелая и просуществовала до 70 года.

Не меньшую помощь оказали монеты, обнаруженные в древней кре­пости Масада, построенной не позднее 70 г. Археолог Л. Кэдман писал: «Нет ни малейшего сомнения в том, что три монеты из Масады были найдены в том самом месте, куда они упали из рук иудеев, защищавших крепость почти 1900 лет назад»³.

Надписи и пометки

Существенную помощь в подтверждении исторической точности и достоверности Нового Завета оказывают также надписи, письменные пометки, которые увидели свет благодаря археологии. Из наиболее ин­тересных греческих надписей хотелось бы выделить ту, которую в 1871 году обнаружил французский исследователь Клермон Ганно и которая хранится в Константинопольском музее¹. Текст состоит из семи строк, написанных греческими прописными буквами, а сама надпись, очевид­но, помещалась на ограде храма, построенного Иродом, с тем чтобы за­претить язычникам приближаться к участку за оградой храма, который предназначался исключительно для иудеев. Надпись гласит: «Никому из инородцев не позволяется входить за ограду святилища храма. Кто будет схвачен, сам будет виновен в последующей за этим смерти»¹.

Первая половина надписи была найдена в пятидесяти метрах от тер­ритории храма. Однако археологи сходятся во мнении, что речь идет о древней надписи, происхождением из самого храма. Эта надпись приоб­ретает еще большее значение, если принять во внимание тот факт, что апостол Павел был обвинен иудеями в том, что он будто бы привел в храм эллинов (а именно Трофима Ефесянина) и тем самым осквернил святое место (Деян. 21, 28). Вторая половина этой надписи была обна­ружена в 1935 г. в ходе раскопок, проведенных Палестинским отделом древностей, рядом с воротами святого Стефана, среди руин².

Другая не менее интересная греческая надпись была обнаружена Раймондом Вайллем при раскопках южного склона холма Офела в 1913-1914 гг. Этот текст, опубликованный в 1920 г., представляет собой фрагмент надписи из еврейской синагоги. По мнению Олбрайта, он является наиболее древним свидетельством существования еврейской си­нагоги в Палестине. В надписи говорится о строительстве какой-то си­нагоги неким «Феодотом, сыном Беттена, священником и начальником синагоги, сыном начальника синагоги и внуком начальника синагоги...» Поскольку Феодот, как считают археологи, очевидно, взял себе имя римского рода Беттенов (или Беттиев), то в таком случае он или кто-ли­бо из его предков был вольноотпущенником из Италии, так как рабы, становясь вольноотпущенниками, брали обычно имя своего бывшего господина, отпустившего их на свободу. Следовательно, еще при Пом­пее (63 г. до Р. X.) иудейский предок Феодота в качестве пленного был отведен в Италию. Эта надпись вызывает еще больший интерес, если учитывать тот факт, что апостол Лука в книге Деяния святых апостолов упоминает о синагоге либертинцев (вольноотпущенников). Он пишет: «Восташа же нецыи от сонма глаголемаго Ливертинска... стязающеся со Стефаном» (Деян. 6, 9). Олбрайт полагает: «Следовательно, есть доста­точные основания, чтобы связывать данную синагогу с синагогой ли­бертинцев, о которой говорится в Деяниях (6, 9)»¹. Подобную мысль высказал и профессор археологии Д. А. Томпсон, добавив: «Мы вправе сделать вывод о том, что синагога, о которой идет речь, была построена в начале I века, когда Христос жил в Назарете»².

Были обнаружены и другие надписи, а также краткие пометки, сде­ланные на сосудах, которые датируются I веком. Надписи находят по всей Палестине. Наибольший интерес из них вызывают те, что связаны с сооружением водопровода в Кесарии, но мы не будем сейчас их ка­саться. Они ясно и достоверно свидетельствуют о политическом и куль­турном присутствии римлян в Палестине в период до и после событий, о которых говорится в Новом Завете.

 

Понтий Пилат и Тит

 

Человек, который читает Новый Завет формально и поверхностно и знает, что Палестиной в I веке управляла семья Иродов, недоумевает, почему Христа перед распятием, во время суда над Ним, отвели к «игемону» Понтию Пилату (Мф. 27, 2, 11). Однако этому факту есть свое объяснение. Римская провинция Иудея находилась под юрисдик­цией Ирода Архелая (сына Ирода Великого). Но, после того как Архелай был лишен трона и сослан в Галлию, Иудея попала под власть рим­ского «наместника» (в священном тексте он назван «игемоном», т.е. правителем), который находился в непосредственном подчинении у римского императора.

Понтий Пилат был пятым по счету римским наместником, который управлял Иудеей после изгнания Архелая. Согласно историку Иосифу Флавию Понтий Пилат был наместником в течение десяти лет³. Это де­сятилетие, вероятно, приходится на время либо с 26 по 36 гг., либо, по другим сведениям, с 27 по 37 гг.⁴. Помимо Понтия Пилата, в Новом За­вете упоминаются и другие два наместника: Антоний Феликс (52-59 или 60 гг.) и Порций Фест (60-62 гг.). Вплоть до 70 г., когда Иерусалим был разрушен римлянами, известны четырнадцать таких наместников. Таким образом, Христа отвели к Пилату, поскольку «только он имел власть над жизнью и смертью, что по-другому называлось jus gladii (правом меча), и только если он утверждал приговор, то его приводили в исполнение»⁵.

 

Такие современники Понтия Пилата, как иудейский историк Иосиф Флавий и Филон Александрийский (25 г. до Р. X - 50 г.), описывают его как тирана, мучителя народа и мздоимца. «Он был жесток, и жесто­кость его не знала милосердия. Во время его правления в Иудее царили взяточничество и насилие, воров­ство, притеснения, унижения, каз­ни людей без вынесения пригово­ра и беспредельная жестокость», — пишет Филон Александрийский¹. Имя римского полководца Ти­та связано с ужасным разрушени­ем Иерусалима в 70 году. Раз­рушение храма и самого города совершенно ясно предсказал Гос­подь (Лк. 21, 5-6; 20, 23-24, а так­же: Мф. 24, 1-36. Мк. 13, 1-32). Примерно с 50 года иудеи начали восстание против римлян. В Сама­рии и Иерусалиме вспыхнули на­родные мятежи. Еще хуже дело обстояло, когда римским намест­ником Палестины стал Порций Фест (60-62 гг.). Положение обо­стрялось все больше и больше, и, когда правителем стал Флор (64-66 гг.), восстание достигло апогея. Римляне вмешались в ход событий, однако временное их поражение придало иудеям храбрости, так что восстание охватило почти всю территорию Палестины, несмотря на то что иудеи были разобщены. Тогда Нерон направил полководца Веспасиана для того, чтобы тот навел порядок. Однако, прежде чем он успел выполнить возложенную на него миссию, пришло известие о самоубий­стве Нерона. По прошествии года внутренних беспорядков в Риме, Веспасиан был провозглашен императором. Поэтому он сразу же поспешил в Рим, а завершить начатое им в Палестине поручил своему сыну Титу.

 

 

Трагические события, последовавшие в 70 году, полностью подтвер­дили то, что предсказывал Господь. Ужасные условия жизни осажден­ных в Иерусалиме: голод, который вынуждал матерей закалывать, жа­рить и есть собственных детей; резня; пожар, полностью уничтоживший храм, и пленение — всё это хорошо известно. Иосиф Флавий насчиты­вает 97000 взятых в плен иудеев, не говоря уже о тех, кого распяли или закололи римляне, и добавляет, что только через одни ворота города римляне вывезли за три месяца 115800 трупов иудеев¹. В 71 году Тит отпраздновал свой триумф в Риме, во время которого были показаны семьсот плененных иудеев и драгоценная добыча, в том числе семисвечник и трапеза предложения хлебов, изготовленные из чистого золота. На гигантской триумфальной арке Тита, воздвигнутой, с тем чтобы уве­ковечить этот поход, сегодня каждый может увидеть рельефы с изобра­жением этих двух священных для иудеев предметов.

Иудейское восстание, продолжавшееся и после 70 года, послужило причиной того, что в рабство было продано огромное число тех иудеев, кто уцелел после кровопролитной войны 66-70 гг. Иудейские рабы бы­ли рассеяны среди всех народов. Господь говорил: «И падут во острый меча, и пленены будут во вся языки» (Лк. 21, 24). Монеты, которые чека­нили иудеи в период с 66 по 70 г. и с 132 по 135 г., упоминают «год осво­бождения»¹. Однако, увы, вместо освобождения на долю иудейского на­рода выпали поражение, гибель и рассеяние! Божественное правосудие таким ужасным способом исключило народ израильский из общности народов Земли, дондеже скончаются времена язык (Лк. 21, 24).

 

Археологи пытаются отыскать пусть даже малозначительное из того, что пролило бы свет на положение дел в I веке в Палестине и осо­бенно в Иерусалиме. Однако на сегодняшний день таких находок не очень много.

 

Иерусалим Ирода

 

Раскопки, которые были начаты в 1968 г. под руководством профес­сора Б. Мазара вокруг Иерусалимского храма, — наиболее интересное археологическое исследование, когда-либо предпринимавшееся на тер­ритории современного государства Израиль, — явили свету довольно богатый материал, свидетельствующий об Иерусалиме I века. Эти рас­копки подтвердили точность архитектурных и топографических под­робностей, которыми нас снабдил Иосиф Флавий в своих работах «Иудейские древности» и «Иудейская война»². На основании этих и других данных, мы можем понять, что представлял собой Иерусалим в то время.

Иерусалим подвергся сильным разрушениям в результате восста­ния Маккавеев, однако Ирод позаботился не только о том, чтобы вос­становить разрушенное, но также обнес город оборонительной стеной, привел в порядок дороги, облагородил город постройкой прекрасных зданий, в том числе театров, и прежде всего постройкой нового храма. Эти мероприятия, кроме всего прочего, были попыткой Ирода снискать себе расположение и доверие иудеев, для которых, как мы уже говори­ли, он был неугодным идумеем. В центральной части города, на самом высоком месте, Ирод построил для себя дворец, над которым возвыша­лись три знаменитых башни: Гиппика, Фасаила и Мариамны. Первая, высотой 40 м, была воздвигнута в честь его друга Гиппика; вторая, высо­той 30 м, — в честь его брата Фасаила и последняя, высотой 25 м, — в честь его любимой супруги Мариамны. До сегодняшнего дня сохранил­ся лишь фрагмент одной из них, очевидно, башни Фасаила, представ­ляющий собой часть так называемой «Башни Давида». От дворца Иро­да начиналась широкая и мощная стена.

Иосиф Флавий сообщает и о второй стене, которая шла от ворот «Геннаф» первой стены и доходила до «Антонии», т.е. до башни Анто-ниевой крепости¹, идентичность которой мы можем установить. Вопрос об этой второй стене вызвал множество споров у специалистов, кото­рые, однако, до сих пор не пришли к окончательному выводу. Тем не ме­нее точное месторасположение этой стены — не просто вопрос из облас­ти академического интереса. Определив местонахождение стены, мы сможем идентифицировать и место, где возвышалась Голгофа, на кото­рой был распят Христос, поскольку Господь, как известно, вне врат по-страдати изволил (Евр. 13, 12, ср.: Мф. 27, 33. Ин. 19, 17)².

Ирод восстановил с северной стороны храма стену, игравшую снача­ла роль оборонительного укрепления. Проводившиеся в последние го­ды при участии Л. Г. Венсана обширные раскопки способствовали более точному определению местонахождения этой стены, имевшей по одной башне на каждом из своих четырех углов. Между Антониевой крепос-тью и храмом существовало некое пространство, которое было блокиро­вано иудеями во время их первого восстания против римлян. В дни Христа в Антониевой крепости располагался римский гарнизон, кото­рый следил за порядком на территории храма, особенно в дни больших праздников. В эту крепость отвели апостола Павла, когда иудеи хотели его убить, потому что, как они утверждали, он осквернил храм, приведя в него язычников (Деян. 21, 27-40, особенно стих 34). Современные ис­следователи, в частности, Л. Г. Венсан и У. Ф. Олбрайт, считают, что это было то самое место, где Господь предстал пред Пилатом для суда¹.

Южнее крепости Антонии находилась территория храма и сам храм. Ирод расширил территорию с помощью дамб и насыпей и в 20-19 гг. до Р. X. начал восстановительные работы. Само здание было построено за восемнадцать месяцев¹, однако дальнейшие работы, связанные с отдел­кой внешнего и внутреннего убранства здания, продолжались вплоть до 64 г. по Р. X. Иудеи говорили Христу: «Сей храм строился сорок шесть лет...» (Ин. 2, 20). «Эти слова, — отмечает Томпсон, — произнесенные в 27 г., имеют важное значение для точного датирования проповеди Христа»².

Мы не будем останавливаться на подробном описании храма. Обра­тим только внимание на интересующие нас места, поскольку они связа­ны с лицами и событиями, которые упоминаются в Новом Завете.

Большие обтесанные камни, присущие архитектуре эпохи Ирода, которые использовались при строительстве храма, мы можем еще и се­годня видеть в Стене плача. Вероятно, именно эти камни побудили од­ного из учеников Христа сказать Ему: «Учителю! Виждь, каково кале­ние и какова здания!» На что он получил следующий ответ: «Видиши лисия великая здания? Не иматъ остати зде камень на камени, иже не ра­зорится» (Мк. 13, 1, 2). И, действительно, эти величественные построй­ки были разрушены Титом. Уцелели лишь незначительные остатки.

Этот великолепный храм возвышался напротив Елеонской горы. Он был самым ярким и самым красивым строением священного города. Фасад храма, высотой 50 м, выходил на восточную сторону; он был сло­жен из светлого мрамора, а весь декор был из чистого золота. В цент­ральной части двора и притвора, окруженного колоннадой, находилось святилище. Иосиф Флавий говорит, что святилище сверкало, словно «гора, покрытая снегом».

В огромный двор сооруженного Иродом храма вели восемь ворот. Двое — на южной стороне, четверо — на западной, одни — на северной и одни — на восточной, очевидно, в том месте, где сегодня находятся так называемые Золотые ворота. Еврейский историк Иосиф Флавий и, Мишна¹ упоминают только об одних воротах в восточной части города, и, возможно, что ворота, через которые состоялся торжественный вход Господень в Иерусалим, располагались в этом месте или где-нибудь по­близости (Мк. 11,11. Мф. 21, 10. Лк. 19, 28-48). Это были ворота, через которые проходила дорога из Вифании к храму. Иосиф Флавий много пишет о великолепных галереях (крытых перистилях) и о дворах в хра­ме Ирода. Тот, кто входил на территорию храма через одни из восьми ворот, сразу попадал в огромный двор, называемый двором язычников, или внешним двором, куда могли свободно входить язычники. В южной части двора находился царский притвор (галерея), а в восточной — при­твор (галерея) Соломонов. Именно в этом притворе хождаше Иисус во время праздника обновления (Ин. 10, 22-23. Деян. 3, 11, 5, 12).

Юго-восточное крыло территории храма Иосиф Флавий описывает следующим образом: «...долина была так глубока, что голова кружилась, если смотреть в нее сверху; а тут была построена еще огромная галерея, так что у каждого кружилась голова еще раньше, чем взор достигал дна долины, потому что здесь присоединялась глубина последней к высоте галереи»². Это угловое место, о котором говорит Иосиф Флавий, было, как пишет Томпсон, вероятно, «крылом святилища», где диавол поста­вил Христа, чтобы искусить его (Мф. 4, 5)³.

Где-то во дворе язычников собирались «торжницы» (меновщики, менялы) продающыя и купующыя в церкви, которых изгонял Господь (Мк. И, 15). О надписи, что была на решетчатой ограде, разделявшей двор язычников и двор иудеев, которая запрещала язычникам под стра­хом смерти проходить дальше, речь шла в предыдущей главе.

Через Красивые (слав. — Красные) ворота сначала можно было по­пасть во двор женщин. Он так назывался не потому, что предназначался исключительно для женщин, но потому, что это была самая дальняя часть храма из тех, куда дозволялось им входить. У Красивых ворот сидели слепые, хромые, бедняки и просили милостыню. Около этих во­рот апостолы Петр и Иоанн излечили хромого (Деян. 3, 2). Именно двор женщин был тем местом, где бедная вдова вверже лепте две в со­кровищницу храма (Мк. 12, 41-44). За двором женщин находился двор Израиля, или двор мужей, куда могли входить миряне, чистые по зако­ну Моисееву. Затем следовал двор священников. Здесь располагался жертвенник (алтарь) всесожжения, при котором служили левиты. В глубине двора священников находилось святое, или святилище, и свя­тое святых. «С территории перед храмом через двустворчатые ворота, которые всегда были открыты, можно было войти в храм. Вход прикры­вала завеса из сочетания белого, голубого, красного и пурпурного цве­тов»¹. Святое святых должно было быть украшено преимущественно позолоченным белым камнем. Люди того времени привыкли, как гово­рил Господь, когда обличал их, клясться «золотом храма» (Мф. 23, 16).

К сожалению, до сегодняшнего дня ничего не сохранилось ни от са­мого храма, ни от его прежнего величия. Больше всего сведений о храме содержится в работах Иосифа Флавия, кое-что мы можем почерпнуть из Нового Завета и почти ничего — из археологии. Трудность заключа­ется в том, что все пространство, на котором возвышался храм, в тече­ние веков оставалось священным местом. В результате падения Иеру­салима в 70 г. храм и все строения вокруг него были полностью разрушены. В последующие годы здесь возводили совсем другие соору­жения. Император Адриан в 133 г. на месте развалин иудейского храма установил статую Зевса и соорудил жертвенник, на котором принес жертвы. Позднее при императоре Юстиниане на этом месте строились христианские храмы. В VII в. арабы разобрали христианские храмы и из уже готовых камней и белого мрамора воздвигли известную мечеть Омара, которая существует и сегодня, являясь одним из самых священных для мусульман мест поклонения. Крестоносцы превратили эту тер­риторию в место поклонения для христиан. Однако в XII в. при Саладине оно снова обрело статус магометанской святыни.

И такое положение сохраняется до наших дней, несмотря на то что Иерусалимом снова ов­ладевали крестоносцы, а ещё позднее англичане. Таким образом, вся эта территория некогда блистательного иудейского храма теперь считается священным мусульманским местом! Посему, несмотря на то что здесь сокрыт, несомненно, богатейший информационный материал, увы, нет никакой возможности производить раскопки.

Английский археолог профессор Д. Гарстанг подводит следующий итог по результатам, полученным на основании исследований Иеруса­лима времен Ирода: «На протяжении своей истории ни религия, ни го­род так никогда и не создали более чарующего образа. Ритм и гармония греко-римской архитектуры, столь чудесно вырисовывавшиеся на фоне восточного неба, практически сводили на нет чрезмерную напряжен­ность построек Ирода и вносили стройность и грацию в традиционный хаос города»¹.

 

Евангелие от Матфея и Луки

 

В одной из статей в лондонской газете «Таймс» за декабрь 1994 г. было сделано заявление о том, что Евангелие от Матфея намного древ­нее, чем было принято считать до сих пор. «Таймс» опубликовала тогда интервью с немецким исследователем в области папирологии Карстеном Петером Тидом.

Доктор Тид утверждал, что три маленьких обрывка папирусов, со­держащих фрагменты текста 26-й главы Евангелия от Матфея (точнее, десять стихов из 26-й главы), принадлежащие библиотеке Магдален колледжа в Оксфорде, относятся не ко II веку по Р. X., как считалось, но к I веку по Р. X. (до или после 70 г.), и были написаны, по-видимому, сразу после Вознесения Христова. То есть, согласно точке зрения Тида, состоялся прорыв во времени на семьдесят или восемьдесят лет назад, тогда как до сегодняшнего дня самым древним считался папирус, дати­руемый 120 годом.

Вышеуказанные фрагменты папирусов находились в Магдален кол­ледже с 1901 г., и первоначально считалось, что они были написаны во II веке. Однако с тех пор никто не работал с так называемыми «пергаментами Мертвого моря», как они назывались, поскольку они не вы­зывали интереса у исследователей Священного Писания. В качестве справки заметим, что эти обрывки были куплены в Луксоре (Египет) в 1901 г. неким англичанином, пастором Чарльзом Хьюлиттом, и переда­ны в дар библиотеке Магдален колледжа. Хьюлитт умер на Сицилии в 1908 г., не оставив никаких сведений об этих папирусах, фотокопии ко­торых были опубликованы только в 1953 г. Два других фрагмента этого папируса, которые находятся в Испании, представляют собой цитаты из 3-й и 5-й глав Евангелия от Матфея. Тид, руководитель института Ос­новных эпистемологических исследований (Basic Epistemological Re­search) в германском городе Падеборне, посетил в 1994 г. Оксфорд и провел первое полное исследование папирусов Магдален колледжа.

Доктор Тид объявил в «Таймс», «что пергамены из Магдален, судя по всему, были написаны тем способом, какой был распространен в I веке по Р. X.», и добавил: «Даже при беглом изучении рукописей мож­но понять, что они написаны на целый век раньше, чем было принято считать вначале».

Утверждения Тида были также опубликованы в специальном не­мецком журнале (январь, 1995 г.).

Утверждение сорокадвухлетнего Тида, что Евангелие от Матфея яв­ляется непосредственной записью событий, связанных с жизнью Хри­ста, сделанной их очевидцем, уже вызвала дискуссии в кругу специалистов. Если будет доказана верность и точность этой оценки, то в таком случае откроется новая страница в истории толкования Священного Писания. По мнению газеты «Таймс», Тид является человеком, кото­рый, возможно, изменил наше представление о христианстве. Но мы по­ка еще должны ждать¹.