Скаутская подпольная работа в СССР

«По решению Секретариата ЦК от 11 января 1923 года было созвано совещание из представителей ЦК, ГПУ, (ЦК – имеется в виду Центральный комитет РКП (б) – Российской коммунистической партии (большевиков), а ГПУ Государственное политическое управление, новое название для ЧК, Главвсевобуча, обсудившее тактику в отношении скаутов. Она складывалась из того, что Всевобуч перестал пользоваться услугами скаутов, ГПУ преследовало за нелегальную деятельность, ЦК предлагало сотрудничество только на комсомольской платформе» (37).

Осенью 1923 г. были закрыты все скаутские организации. Руководители, не желавшие иметь неприятности с властью, отошли от работы и прервали связи со старыми друзьями, кто-то пошёл на службу в пионерскую организацию, но таких было меньшинство. Большинство осталось верным скаутизму. Одни руководители встречались с ребятами не для прохождения разрядов, а просто для дружеских встреч и думали, что они этим не нарушают приказа о прекращении скаутской работы, другие шли сознательно против советской власти. В одной из подпольных скаутских песен об этом было прямо сказано:

Нас десять, вы слышите, десять,

А старшему нет двадцати.

Конечно, нас можно повесить,

Но раньше нас надо найти.

У этой песни интересная история. Одна руководительница, по отбытию срока, оказалась в Киеве. Она была общительным человеком, и когда студенческая молодежь спрашивала её о концлагерном прошлом, охотно рассказывала, за что она «получила срок». Она получила его за подпольную скаутскую работу. В компании она не очень распространялась, но любознательных, если не было «третьего лишнего», посвящала в историю и идеологию скаутизма. Знакомила она и со скаутскими песнями – «Будь готов, разведчик» и с подпольной «Нас десять». Одним из таких её слушателей был Юрий Анатольевич Сeменцов (1915-1992), который потом сказал Полчанинову, что под влиянием этих разговоров, он почувствовал себя как бы частью скаутского братства. Вот так эта руководительница, применяясь к новым условиям, продолжала вести подпольно скаутскую работу и после отбытия срока.

Если отсутствие единой организации разведчиков тормозило развитие разведчества в России в годы 1911-1917, то после запрещения скаутской работы, отсутствие единой организации было на руку подпольщикам. Большевикам было бы легче взять в свои руки центр организации, если бы такой был, но его не было и им пришлось иметь дело с множеством мелких, незаметных, подпольных организаций, не имевших между собой связи. Как сообщает Русанов: «Из дела скаутов П-87740 (ФСБ СПб) следует, что всех допрашивали о связи с Б.Солоневичем, о том, что известно о его деятельности и его перемещении по СССР. Надо полагать, что ГПУ считало Б.Солоневича связующим звеном в сети скаутмастеров. Б.Солоневич действительно не раз приезжал в Петроград-Ленинград, где встречался со скаутмастерами и вёл переговоры».

Б.Солоневич пишет на стр.255^: «Месяцами и годами собирались сведе­ния о скаутах и, наконец, весной 1926 года ГПУ решило, что все нити “контрреволюционного сообщества” в его руках. И тогда грянул удар».

Б.Солоневич, по постановлению Коллегии ГПУ от 20.9.1925 г. получил 5 лет за нелегальную скаутскую деятельность. У Михаила Захаровича Никонова-Смородина (1889-?) в его книге "Красная каторга" сказано, что в одной из камер на Солов­ках он видел на стене надпись: "Здесь сидело 18 скаутмастеров".

Как сообщил Ступин, нач. Сектора историко-архивной и музейной работы Российской ГК, по его исследованию, проведенном в 2012 г., на Соловках в 1926-1930 гг. было 15 скаутских руководителей: Глеб Иванович Бострем (1898-1937), Владимир Бурман, Дмитрий Ганешин, Шолом Гурвич, Владимир Гуревич, Владимир Добровольский, Борис Зеленов, Владимир Зотов, Владимир Собинин, Борис Соколовский, Борис Солоневич, Наталья Чешихина-Зеленова, Андрей Шапошников, Сергей Владимирович Шибанов (1905-1989) и Дмитрий Шипчинский. И 15 и 18 человек, это далеко не все, кто были на Соловках.

Известно, что Б.Солоневичу удалось бежать, а Дмитрия Валерьяновиа Шипчиского (а не Шепчинского, и не сына генерала) (1905-1929) расстреляли по обвинению в подготовке побега с группой других заключенных. Это про него написал Александр Исаевич Солженицын (1918-2008) в "Архипелаге ГУЛаг" (часть III-IV, стр.38): «А обнаглевший Шепчинский, сын расстрелянного ге­нерала, вывешивает тогда лозунг над входными воротами:

"Соловки - рабочим и крестьянам!"

(И тоже ведь пророчество!) - но это не нравится, разгадали и сняли»

Дольше всех нажиму со стороны комсомола сопротивлялись еврейские скауты. «В 1924-1927 годах на Украине и Белоруссии несколько тысяч еврейских подростков воспитывались в Союзе еврейских скаутов «Гашомер-Гациоир» («Юный страж») (с 1918-го до 1919 года назывался «Юный маккавей») (38).

Сопротивлялись не только евреи, но и русские. Мы не знаем, кем была киевская знакомая Семенцова, продолжавшая, по-своему вести скаутскую работу, но, благодаря Кучину, знаем имена многих других. Ю.Кудряшов посвятил целую главу «В неравной борьбе» подпольной работе после 1923 г. и даже после арестов 1926 г. до 1930-х годов в своей книге «Российское скаутское движение» (Архангельск, 2005, С.105-110). На С.110 Кудряшов упоминает, что скаутский руководитель Г. Бострем был расстрелян в 1937 г.

 

 

В ЗАРУБЕЖЬЕ В 1919 – 1921 гг.

Первые русские беженцы появились в районе Константинополя (ныне Стамбул) после французской эвакуации Одессы в 1919 г. и в том же году началась скаутская работа на о. Проти (ныне Кинали-Ада). После эвакуации англичанами Новороссийска в феврале 1920 г. русские беженцы появились и на других Принцевых островах (ныне Кизил-Адалар). Повсюду началась скаутская работа и 25 марта 1920 г., в день рождения О.И. Пантюхова, на о.Принкипо (ныне Буюк-Ада), где уже был отряд, собрались отряды с других островов, Проти, Антигона (ныне Бургаз-Ада) и Халки (ныне Хейбели). В самом Константинополе скаутская работа велась в помещении клуба «Маяк». Так в России назывался ХСМЛ – Христианский Союз Молодых Людей (УМСА). «Маяк», получая деньги из США, платил небольшое жалование всем скаутским руководителям за их работу с детьми и юношеством. Беженцами назвались те, кто покинул родину не для продолжения борьбы с большевиками, а ради спасения своей жизни. Раненые, которые отдохнув и подлечившись, возвращались в Крым продолжать борьбу с большевиками, беженцами не были. В ноябре 1920 г., после эвакуации Русской армии генерал-лейтенанта барона Петра Николаевича Врангеля (1878-1928), в район Константинополя прибыло более 150 000 военных и гражданских, которые себя считали не беженцами, а эмигрантами, покинувшими родину для продолжения борьбы с большевиками.

За границей, кроме эмигрантов и беженцев, были ещё русские, которые никуда не бежали, а жили там, где столетиями жили их предки. Они оказались после конца Гражданской войны в новообразовавшихся государствах, получили подданства стран по месту жительства, и стали считаться в этих странах национальными меньшинствами. (Подробнее в главе «Русские, как меньшинства в 1920-1930-х годах» С.30).

К концу 1920 г. русская скаутская работа, кроме Эстонии (с 1912), Латвии (с 1917), Маньчжурии (с 1917) и Приморья (Владивосток с 1916 и в других городах), велась в Болгарии, Германии, Греции, Египте, Кипре, Королевстве СХС (сербов, хорватов и словенцев), Тунисе, Турции, Франции и Чехословакии. С кем-то у Пантюхова была связь, с кем-то нет. В каждой стране была своя русская скаутская организация.

Приказом от имени Главной квартиры Константинопольской организации от 11 ноября 1920 г. Пантюхов объявил об объединении всех эмигрантских русских скаутских организаций в единую ОРС зг - Организацию русских скаутов за границей. Руководство было поручено начальнику Константинопольской организации ст.скм. Я.Н. Репнинскому. Кто-то подчинился этому приказу, а кто-то нет.

Ст.р.ск. О.И. Пантюхов основал 22. марта 1921 г. в Константинополе Совет по делам русских скаутов под своим почётным председательством и при участии генерал-майора Сергея Александровича Траилина (1872-после 1940), ген.-лейтенанта Николая Дмитриевича Невадовского (1878-1939), ст.ск. Дона Дехтерева, ст.скм. Репнинского, ст. скм. Владимира Аполлоновича Темномерова (1901-1978) и скм. Ивана Лаврентьевича Клочко. Совет по делам русских скаутов начал восстанавливать связь между отдельными скаутскими организациями за границей.

МЫ И ИНОСТРАННЫЕ СКАУТЫ

Скаутизма в Болгарии не было, пока туда не приехали русские эмигранты – солдаты и офицеры Русской армии. С ними приехали их семьи и люди, не пожелавшие оказаться под властью большевиков.

В Варне, в конце 1920 г. был основан отряд русских скаутов Борисом Робертовичем Уэльсом и его помощником Александром Михайловичем Шатерником (1902-1945). В отряде было три патруля разведчиков и три патруля разведчиц. Большинство русских вскоре уехало в другие страны, и отряд прекратил работу. Летом русские собирались в форме по 4-5 раз в неделю, ходили в походы, проводили костры с беседами, точками и песнями. Всё это не могло не вызвать интереса у мальчиков болгар.

Двое болгар, - Коларов и Иван Паничерский с помощью Уэлься и Шатерника основали в начале 1922 г. первый болгарский отряд «младежи разузнавачи» (юных разведчиков). Форма у болгар была, как и у русских – синие штаны или юбки, зелёные рубашки и оранжевые галстуки у разведчиков и синие у разведчиц. В 1924 г. БМР – Българските младежи разузнавачи – были приняты в состав BSIB – Boy Scout International Bureau (БСИБ – Бойскаутского интернационального бюро в Лондоне).

В Словении, которая с 1918 г. стала частью Королевства СХС (сербоов, хорватов и слоовенцев), словенских скаутов тоже не было, хотя при австрийскоой гимназии в Любляне (по-немецки Laibach), в которой учились словенские мальчики, был отряд пфадфиндеров, в котором работа велась на немецком языке. Обучение в гимназии словенских детей и внешкольная скаутская работа служили онемечиванию словенцев. В Словении до 1918 г. обучение на словенском языке было только в начальных школах.

В городе Целе (Словения) случайно оказался один или два русских скаута. Их имена забыты, но известно, что они там основали в 1921 г. первую дружину словенских скаутов, в которой было 72 человека. Русских детей в Целе в 1921 г. не было.

В Хорватии и до 1918 г. были и гимназии, и университет с преподаванием на хорватском языке, и хорватская скаутская работа началась в 1913 г., но из-за начавшейся в 1914 г. войны, не получила широкого распространения.

Получилось так, что в конце 1920 г. в гимназии в городе Огулин не было преподавателя латинского языка, и туда был послан преподавать русский скм. Максим Владимирович Агапов-Таганский (1890-1973). Он учил гимназистов латинскому языку, а сам в это время учился хорватскому. Не зная хорошо хорватский язык, Агапов (он не пользовался своей полной фамилией) своими рассказами о разведчестве так заинтересовал своих учеников, что 10 апреля 1921 г. основал там дружину из двух отрядов – извидников (разведчиков) и планинок (разведчиц). Начальницей разведчиц была преподавательница гимназии Драгица Хамулак. До этого в Хорватии не было женских отрядов, и первый отряд разведчиц был создан под руководством русского руководителя. Огулинская дружина вскоре стала лучшей дружиной в Хорватии и Славонии (восточная часть Хорватии), и когда все дружины были объединены в отдел, то 21 июня 1924 г. Агапов был избран начальником этого отдела. Огулинские скауты, не имея другого, свои гимном приняли русский «Будь готов, разведчик».

Не будучи ещё начальником отдела, Агапов, зимой 1923-1924 гг. организовал в Загребе курс для руководителей хорватских скаутов. Не желая копировать Гилвелл, Агапов разработал свою собственную программу. Читать лекции по звеновой системе Агапов пригласил русского руководителя Ивана Алексеевича Гарднера (1898-1984). Курс был закончен летом 1924 г. в лагере около города Римске Топлице (Словения). Курсанты сочиняли «журавлей» по хорватски, а «Будь готов» и Бородино пели по-русски. Первый куплет русской песни «На Авале, на горе» курсанты пели по-русски, а по-хорватски сочинили второй куплет. Курс имел большой успех и Агапов в 1925 г. провёл второй курс на старом месте с курсантами из Хорватии, а также и из Словении. В том же году Боснийско-Герцеговинский отдел попросил Агапова и Гарднера провести курс для их руководителей около Пазарича (26 км. на запад от Сараева) у подножья горы Белашница. На этом курсе были взяты девизом слова «Будем как солнце» из стихотворения русского поэта Константина Дмитриевича Бальмонта (1867-1942). После окончания курса, приём курсантов в руководительское братство сопровождался хлебом-солью и пением «Слава на небе солнцу высокому» (из оперы А.П. Бородина «Князь Игорь») И лагерное обещание, и прожигание галстука веткой от костра, и частушки «журавли», были заимствованы югославскими скаутами у русских.

В течение 1920-1930-х годов Агапов провёл 9 курсов для руководителей в Хорватии и 2 курса в Боснии и Герцеговине. Словенские скауты, которые своих курсов не устраивали, посылали курсантов к Агапову в Хорватию, и считали Агапова своим учителем. К 50-летию со дня рождения Агапова словенские скауты выпустили в 1940 г. специальный номер журнала Skavtska pota (скаутский путь). Боснийско-герцеговинские скаутские руководители тоже считали Агапова своим учителем. Свидетельство тому письмо Ярослава Конечни, руководителя скаутов в Тузле (Босния), а позднее начальника всех морских и речных югославских скаутов, которое было напечатано в «Опыте» 31:

«Когда я узнал, что меня посылают на курс БКС, мне не верилось, что я лично увижу человека, о котором я так много слышал, как о человеке и руководителе. Авторитет брата Максима был в Боснийском отделе, и особенно в нашей дружине очень высок (...) Много раз, в течение своей жизни я вспоминал слова, которые слышал на курсе от брата Максима, этого идеалиста и великого скаута. Его идеалы всегда перед моими глазами и ведут меня... Брат Максим Владимирович Агапов – настоящий скаут, руководитель и брат, в полном смысле этих слов».

В 1928 г. на Плитвицких озерах Агапов провёл с югославскими скаутами давно им задуманный «Лагерь мистерия», в основу которого было положено скзание о Граде Китеже. Это было первым опытом проведения цикловой игры. Результаты этого опыта были широко известны не только югославским скаутам, но также и польским харцерам. Опытом «Лагеря мистерия» воспользовался польский руководитель Александр Камински (Kamiński), выпустивший в 1932 г. свою известную книгу «Антек Цваняк» (Antek Cwańak), в русском переводе «Тоня Удальцов», сделанном Артемьевым, положившей основы цикловых игр у волчат, как в польской, так и в русской организациях.

Если первым начальником Хорватского отдела был Агапов, то последним был тоже русский, Сергей Сергеевич Склевицкий (1916-1996). Одно время пом.нач. Дринского отдела (Босния и Герцеговина) был Полчанинов, а в Македонии начальниками дружин в Тетово одно время был Расторгуев, а в Куманово Сергей Антонов.

 

ВСЕСЛАВЯНСКИИЙ СКАУТСКИЙ СОЮЗ

30 июня 1922 г., во время юбилейного слёта чехословацких скаутов в Праге, с участием 19 600 человек из разных стран, в том числе из Польши, Королевства СХС и русских эмигрантов, в присутствии представителя БСИБ Хюберт Мартина (H.Martin), был основан Славянский союз скаутов и гайд. На учредительном собрании от чехословацких скаутов был основатель и Старший скаут Антонин Свойсик (1876-1938) и М.Ветрова-Пастрнкова, от ЗХП – Союза польских харцеров (ZHP – Związek harcerstwa polskiego) Х.Сакович (H.Sakowicz) и Т. Сопоцико (T.Sopocyko), от югославских извидников (разведчиков) основатель и Старший разведчик Миша Попович и Й.Липа, а от русских скаутов Владимир Лучезаров.

Ст.р.ск. О.И. Пантюхов в приказе № 86 от 12 сентября 1922 г. (Константинополь) сказал: «1-го июля с.г. Организация Русских Скаутов вошла в Славянский союз скаутов и герль-гайд. Целью союза является: укрепление братства между скаутами – славянами, организации инструкторских съездов, скаутских выставок, экскурсий и т.д.».

Польские харцеры предложили на пост председателя союза своего генерала Геллера (Heller), но по предложению югославского Старшего разведчика М.Поповича и русского представителя В.Лучезарова председателем был выбран А.Свойсик, а вице-председателями Старшие скауты всех трёх организаций.

Судя по имеющимся документам, в 1925 г. председателем союза был серб М.Попович, начальником секретариата русский скм.Иван Гарднер, а начальником канцелярии Ярослав Мали. Все трое жители Белграда. Союз официально по-сербски назывался Свесловенски Скаутски Савез.

В Варшаве в 1927 г. вышло два номера журнала «Skaut Słowiański» со статьями по- польски, по-чешски, по-сербски и по-русски.

Из истории харцерства Вацлава Блажеевского «Wacław Błażejewski: Z dzejów harcerstwa polskiego (1910-1939)» (Варшава 1985) нам известно, что летом 1929 г. в Польше состоялась конференция Бюро Славянских Скаутов, в которой приняли участие также и болгарские разузнавачи (разведчики). Председательствовал поляк С.Седлачек (S.Sedlaczek) и на этой конференции председателем Славянского союза был выбран поляк Т.Струмилле (T.Strumiłlę). Это была 4-я конференция.

В Праге в 1931 г. с 28 июня по 4 июля состоялся первый слёт славянских скаутов (Tabory Slovanskych Skautu) с участием 15 000 чехословацких и 3 000 иностранных скаутов и скауток. Из истории В.Блажеевского известно, что поляки выпускали свою лагерную газету «На тропе» (Na Tropie. Pismo Wyprawy Harcerstwa Polskiego na Obozu Skautów Słowiańskich w Pradze). Первый номер был напечатан в Катовицах (Польша), а следующие четыре в Праге. В Праге 28 июля 1931 г. состоялась 5-я конференция Бюро Славянских Скаутов, на которой было решено возобновить в Чехословакии издание журнала славянских скаутов, а в 1935 г. провести слёт славянских скаутов в Польше. Председателем союза славянских скаутов был снова выбран А.Свойсик и центр Бюро на два года был перенесён в Прагу (с.237). Почему в Польше (в Спале) в 1935 г. был проведен польский юбилейный слёт (25-летие ЗХП), а не славянский слёт, В.Блажеевски не объясняет.

В 1933 г. в Гёдёлё (Венгрия) во время Всемирного джембори состоялась 6-я конференция Бюро Славянских Скаутов.

В Белграде с 4 по 11 сентября 1935 г. состоялся 3-й слёт (табор) скаутов Югославии, во время которого была проведена 7-я конференция Бюро Славянских Скаутов. От болгар был Стоянов, а от поляков Капишевски (Kapiszewski). Центр Славянского союза был перенесен снова в Белград и секретарём был выбран русский скм.Агапов. Снова говорилось о возобновлении издания журнала, каковой и был выпущен в Белграде в 1936 г. под названием Le scout Slave и номером 1. В Белграде же в декабре 1937 г. состоялась последняя 8-я конференция Бюро Славянских Скаутов.

В 1939 г. Германия оккупировала Польшу и запретила работу ЗХП. В 1940 г. немцы запретили скаутскую работу в Чешско-моравском протекторате, а в 1941 г. в оккупированной Югославии. В связи с этим прекратил свою работу и Союз славянских скаутов.

 

В ЗАРУБЕЖЬЕ В 1922 – 1941 гг.

Приказом от имени Главной квартиры Константинопольской организации Пантюхов создал в 1920 г. ОРС за г. – Организацию русских скаутов за границей, и назначил Репнинского её начальником (смотри С.20). Дальнейшие приказы относительно её судьбы не сохранились. Известен же приказ Ст.р.ск. 85 от 11 сентября 1922 г., в котором сказано:

«Мною получено официальное сообщение от 30 августа о том, что международной скаутской конференцией и Бюро утверждена Организация Русских Скаутов за границей, а я главою её».

Организация Русских Скаутов за границей получила международное при­знание только как организация русских скаутов-эмигрантов. Русские скаут­ские отряды, в которые входили дети русских национальных меньшинств, не имели права быть членами Организации Рус­ских Скаутов за границей, а должны были входить, с большей или меньшей автономией, в состав местных скаутских организаций. Только Эстония, и только до 1936 г. разрешала своим русским подданным состоять в эмигрантской скаутской организации с центром в США.

Основанный в 1921 г. в Константинополе Совет по делам русских скаутов после отъезда ОИП в США 5 сентября 1922 г. прекратил своё существование и ОИП стал единолично руководить организацией.

В США ОИП прибыл 10 октября и записал в дневнике: «Однако в этой «демократической» стране люди делятся по количеству имеющихся у них денег, и в то время, как немногие пассажиры первого класса были спущены на берег немедленно после того, как пароход пристал к пристани, все остальные, то есть весь третий класс, должен был остаться на борту и завтра ехать на Эллис Айланд (...) Родственник мисс Спрэт, как оказалось, пришёл нас встречать, но он мог только передать нам записку». Мисс Спрэт была хорошей знакомой семьи Пантюховых по Константинополю.

В записи 11 октября сказано: «За дверьми ждал милейший Боас, вот уже два дня ожидающий нас и запустивший из-за нас свои дела. Его круглое лицо улыбалось от радости, что ему удалось исполнить поручение его двоюродной сестры и встретить свежих эмигрантов. Затем нам представился заведующий общежитием «Славоник Хом», и предложил на первых порах остановиться в этом Доме. Мы с радостью согласились» (39).

Кто эти «мы»? Это ОИП, его супруга Нина Михайловна и дети Олег 12 лет и Игорь 11 лет.

На этом кончается дневник и с этого начинается жизнь Пантюховых в США.

В Константинополе семья Пантюховых зарабатывала себе на жизнь продажей сувениров иностранцам. Иностранцами в то время были воинские части Франции, Англии, Америки и Италии, оккупировавшие Константинополь. Кроме того Олег Иванович получал от американского ХСМЛ небольшое жалование за работу с детьми и юношами. Связи с американцами, и то, что Олег Иванович и Нина Михайловна говорили по-английски, послужило причиной, почему семья Пантюховых решила ехать в США. Что надо куда-то ехать было ясно всем русским, оказавшимся в 1920 г. в Турции. Вопрос был только, куда и как?

Пантюховы нашли квартиру на окраине Нью-Йорка в восточной части Манхеттена (East-Side) в доме 25 East, 99 улица, где обосновалось много русских и где квартиры были сравнительно дёшевы. Там на 125 улице была и русская церковь, куда ходили Пантюховы. Олег и Игорь поступили в городскую школу. По-английски они говорили плохо, но таких, как они, в школе было много и учителя с этим считались. Свою мастерскую Пантюховы устроили у себя на квартире. Так было в Константинополе, так получилось и на новом месте.

Нина Михайловна и Олег Иванович стали рисовать акварелью виды Нью-Йорка, разрисовывать в русском и японском стилях лаковые шкатулки и музыкальные ящички. Дело пошло так хорошо, что в мастерской у Пантюховых нашлась работа и для других русских, которым на первых шагах было особенно трудно. Для мастерской по соседству было снято помещение, и число работников дошло до 20-30 человек.

Не забывал ОИП и скаутских дел. К его приезду в Нью-Йорк его уже ждало около 40 писем (40). На них надо было хоть коротко ответить, и ОИП находил на это время. Для скаутских дел находил ОИП не только время, но и деньги.

Одной из первых забот ОИП была выработка Устава организации. Раньше не было ни организации, ни устава и ОИП, составив Устав Всероссийской Национальной Организации Русских Скаутов, и утвердив его в приказе 146 от 23.11.1924, счёл нужным оговориться, что предлагаемый Устав «следует рассматривать лишь как пробу оформить Русский скаутизм за пределами России». Слово «национальный» в 1920-1930-х годах было почти обязательным в названиях зарубежных организаций и не имело того отрицательного значения, которое ему придали большевики, добавляя еще слово «буржуазный». Словом «национальный» подчёркивался патриотизм и отрицание большевицкого интернационализма.

Лилия со св.Георгием была утверждена для НОРС приказом 186 от 5.12.1926. Значки чеканились в Львове, и как было сказано в приказе 212 от 3.09.1927 «Первоначальные расходы в размере 12-ти долларов я беру на себя».

На себя взял ОИП и расходы по изданию книги «Русским скаутам. Приказы, инструкции, информация и беседы», которая вышла в Белграде в 1929 г.

Чеканка орденов и медалей, которыми ОИП награждал руководителей и друзей, делалась на деньги ОИП, так как он не считал возможным требовать оплату награды от награждаемого. Наконец и членские взносы в БСИБ платил ОИП из собственного кармана.

Увы, наступившая в США 24 октября 1929 г. Великая депрессия, сильно подорвала спрос на сувениры. Для Нины Михайловны и Олега Ивановича работы хватало, но мастерскую прищлось закрыть и они в 1933 г. переехали во Флориду в Палм Бич, где на сувениры был больше спрос, чем в Нью-Йорке.

ОИП находил время и на участие в жизни Объединения лейб-гвардии 1-го стрелкового его величества полка, в котором был одно время председателем (41), и объединения георгиевских кавалеров. Оба эти объединения входили в состав РОВС – Русского обще-воинского союза. С ген. Евгением Карловичем Миллером (1867-1939), председателем РОВС, у Олега Ивановича была деловая переписка и обмен поздравлениями.

Одновременно с членством в РОВС, ОИП, будучи монархистом, с середины 1930-х годов участвовал в отколовшемся от РОВС КИАФ - Корпусе императорской армии и флота, который признавал вел. князя Кирилла Владимировича императором в изгнании, в то время как РОВС его императором не признавал. Сын ОИП Олег Олегович разделял взгляды отца и был секретарем, признававшего вел. кн. Кирилла Владимировича императором, Нью-йоркского отделения Имперского союза-ордена (42).

B книге Петра Николаевича Базанова (p.1969) «Издательская деятельность политических организаций русской эмиграции (1917-1988)» на С.171 говорится, что «в США заведующим представительства распространения младоросских изданий был О.О. Пантюхов». Это не так.

Глава младороссов Александр Львович Казем-Бек (1902-1977) был скаутом в Царско-сельской дружине. Свою фотографию в группе скаутов он послал ОИП и получил от него письмо с благодарностью. Это дало повод Казем-Беку послать ОИП бандероль с младоросскими газетами. ОИП был возмущён лозунгом младороссов «Царь и советы». Партия младороссов, будучи монархической и признающей вел. кн. Кирилла Владимировича императором в изгнании, считала, что советский строй хорош для русского народа, и если Россия призовёт вел. кн. Кирилла Владимировича на царство, то всё будет в порядке. Младороссы призывали к пропаганде монархии в СССР, но не к борьбе с советской властью. Потом стало известно, что Казем-Бек был советским агентом. В упомянутой книге Базанова, на стр.183 сказано: «А.Л. Казем-Бек переехал в США, занимался просоветской публикацией, пока неожиданно, даже для родных и самых близких друзей, не бежал в 1957 г. в СССР».

ОИП не поблагодарил Казем-Бека за присылку литературы, но Казем-Бек решил послать очередную бандероль, только не ему, а его сыну Олегу Олеговичу. Не получив и от него ответа, младороссы всё же в свои отчёты включили Олега Олеговича, как «заведующего представительства распространения младоросских изданий в США». Получая от кого-то деньги, младороссы таким, не очень честным образом, отчитывались перед дающим их.

Выполняя задание большевиков, младороссы мишенью для своих нападок избрали НТСНП (ныне НТС – Народно-Трудовой Союз). ОИП был не на стороне младороссов, а на стороне НТСНП. В Приказе ОИП 272 от 5 мая 1934 г. в параграфе V было сказано: «Газета Нац. Союза Нов. Поколения «За Россию» любезно предоставляет в каждом номере место для статей и заметок Русских Скаутов-Разведчиков. Советую выписывать эту газету во все отряды старых разведчиков (витязей – как они теперь называются – прим. РВП) Корреспонденции и статьи посылать на имя Нач. Инст. Части А.М. Шатерника. Через него же можно и подписаться на газету».

Кроме того, ОИП послал руководству НТСНП довольно обширное письмо:

«...Давно хотел написать Вам, что цели наши одни и те же. Уверен вполне, что Вы одинакового со мной мнения о необходимости взаимной поддержки. Это уже и было, отчасти, проведено в жизнь – лет пять-шесть тому назад я горячо рекомендовал Союз в своих обращениях и письмах к руководителям русских скаутов-разведчиков. Результатом было развитие работы Союза на Дальнем Востоке, где очень многие из руководителей и старых разведчиков взялись за работу в Союзе и заняли руководящие роли. В др. странах тоже…

Нам надо ещё много работать, чтобы создать чисто русское движение молодёжи, влив своё (но талантливое и весёлое) в увлекательную систему скаутизма... И надо иметь в виду, что у младшего возраста скаутов другие потребности, чем у юноши 16 лет и выше. За всякие добрые, конкретные советы, или проекты, если бы таковые были, мы были бы в высшей степени признательны, и я просил бы их прислать мне...» (43).

НОРС, будучи членом БСИБ, не должна была вести одновременно работу с мальчиками и девочками. Поэтому ОИП в приказе 224 от 26 января 1929 г. назначил свою жену Нину Михайловну на должность Старшей руководительницы и утвердил в том же приказе для русских вожатых (гёрл-гайд или разведчиц) особый знак – три подснежника с ленточкой с девизом «Будь готова» посередине и словами «Помни» слева и «Россию» справа. Приказом Ст. руководительницы 5 от 23 марта 1930 г., св. Ольга была объявлена небесной покровительницей русских вожатых.

В 1929 г., для укрепления связи внутри организации, ОИП с женой Ниной Михайловной и сыном Олегом, пред­приняли поездку в Англию на Всемирное джембори, посещая по дороге Болгарию, Югославию, Польшу, Латвию, Эстонию, Бельгию и Францию.

В результате этой поездки ОИП назначил ст.скм.Бориса Ивановича Цыновского (1902-1941) (Руан, Rouen, Франция) на должность заведующего новосозданной им ИЧ - Инструк-торской Частью, своего рода главной квартирой организации. (Приказ 257 от 31 июля 1932)

Цыновский в 1933 г. отказался от этой должности и заявил о своём уходе из НОРС. ОИП в Приказе 262 от 3 декабря 1933 г. освободил его от должности заведующего ИЧ, а в приказе 263 от 24 декабря 1933 г. назначил на эту должность Шатерника (София, Болгария), исполнявшего эту должность до 1936 г.

Шатерник составил новый устав, утверждённый ОИП 17 августа 1934 г., с новым названием, вместо НОРС, - НОРС-Р - Национальная Организация Русских Скаутов-Разведчиков. В числе прочих изменений, был заменен клич "Помни Россию!" на "За Россию!" с прибавлением к девизу - "Будь готов!".

Исключительно важным нововведением было издание Шатерником органа связи руководителей - "Бюллетеня Инструкторской Части", которого организация раньше не имела, а который теперь стал выходить регулярно каж­дый месяц. Кроме того, были созданы заочные курсы для вожаков и для руководителей. Сотрудники Шатерника стали выпускать ежемесячный журнал "Разведчик". В одном из "Бюллетеней Инструкторской Части" был однажды опубликован список всех отрядов НОРС-Р вместе с меньшинственными отрядами, поддерживавшими связь с ИЧ, но формально в НОРС-Р не состоявшими.

В АНГЛИИ, в Лондоне, 19 февраля 1931 г. др. Борис Андреевич Перотт (1890-?) собрал русских общественных деятелей и поднял вопрос о создании отряда русских скаутов. От НСНП (ныне НТС) на собрании присутствовал Владимир Васильевич Барачевский (1893-1963), ставший душой всей скаутской работы. На первый сбор в 1931 г. собралось 7 мальчиков, к 1938 г. их было уже 47, но в годы войны 1939-1945 гг. работа прекратилась и более не возобновлялась.

В БЕЛЬГИИ работа началась в 1924 г. после приезда Николая Ивановича Сахновского (1904-1991) основавшего в Брюсселе отряд. В 1929 г. из этого отряда на джембори в Англии поехал Сахновский и 4 скаута. Работа прекратилась в 1933 г.

В БРАЗИЛИИ работа начал А.Крауц 23 августа 1931 г. (приказ ОИП 253 от 25 (12) декабря 1931) Последнее известное упоминание о работе Бразильского отдела было в приказе 259 от 10 января 1933 г. В приказе говорилось, что русские скауты организовали сапожную мастерскую, и это ставилось в пример всем другим.

В ВЕНГРИИ Михаил Григорьевич Попов-Бобров, будучи венгерским «черкес» (разведчиком), решил основать в Будапеште русский отряд. Он обратился через венгерских разведчиков в БСИБ с просьбой связать его с русской скаутской организацией, откуда получил адрес полковника Павла Николаевича Богдановича (1883-1973), включивши отряд в НОРР под номером 16. В 1933 г. в Гёдёлё, около Будапешта, должно было состояться Всемирное джембори. Попов-Бобров заявил о желании участвовать, но получил отказ, так как его отряд не состоял в организации, связанной с БСИБ. На этот раз ему был дан адрес ОИП. Для участия в джембори Попов-Бобров перешёл из НОРР в НОРС, и ОИП в приказе 279 от 20 февраля 1935 г. наградил его и его трёх помощников знаками Белого Медведя 2-й степени. Не было ли это слишком щедро? Работа велась до прихода в Венгрию Советской армии в 1944 г.

В ВЕНЕСУЭЛЕ велась работа. Об этом свидетельствует фотография 2-го отряда русских герл-скаутов на о.Св.Маргариты в 1929 г. (Ю.Кудряшов. Росс. Ск. Движение. А.2005 г. С.226). Подробности нам не известны.

В ГЕРМАНИИ русские скауты начали работу в начале 1920 г. в лагере для беженцев в Альтенау. В Берлине была основана дружина в 1923 г., но работа вскоре и там, и там прекратилась. В 1927 г. служащий РСХД – Русского Студенческого Христианского Движения Владимир Сергеевич Слепян (1892-1956) снова начал работу в Берлине. В 1933 г., после прихода к власти Гитлера, скаутские организации, связанные с БСИБ, были запрещены и русским скаутам пришлось переименоваться в витязей, чтобы иметь возможность продолжать работу. В 1939 г. Витязи были тоже запрещены и вместо них нацисты создали НОРМ – Национальную организацию русской молодежи.

В ГРЕЦИИ в 1920 г. скаутскую работу начал в Салониках, в лагере русских эмигрантов, скм. Петр Александрович Берников (?-1971), а в лагере на о.Лемнос в июле 1921 г. Гарднер. С ликвидацией лагерей прекратилась скаутская работа. Анатолий Михайлович Жуковский (1905-1998) был с 1921 г. нач. отряда в Салониках. Уехал в 1922 г. в Королевство СХС, взяв с собой знамя отряда, ставшее белградским знаменем. Окончив в Словении Крымский кадетский корпус, переехал в 1922 г. в Белград. Представителем Ст.р.ск. на Грецию до 1925 г. был капитан Зиновий Константнович Гембицкий. В 1935 г., из-за разъезда русских, отдел был закрыт.

В ЕГИПТЕ скаутская работа началась в 1920 г. в лагере эвакуированных англичанами из Новороссийска раненных и больных и продолжалась до конца-30-х гг.Связи с ОИП не было.

В КИТАЕ русская скаутская работа долго не начиналась, хотя русские туда прибыли вскоре после захват большевиками Приморья 25 октября 1922 г. Русские дети поступали в английские и французские скаутские отряды, не пытаясь создать даже русских звеньев. Только летом 1925 г. в Шанхае был основан скм. Д.Г. Бочкаревым отряд при Коммерческом училище Русского Православного Братства, где он работал преподавателем (44). В Тяньзине русский отряд был основан в 1928 г. п.скм. П.Н. Воецким (45). В связи с этим Китайский отдел был разделен на Северный (Тяньцзин) и Южный (Шанхай). В 1929 г. Китайский отдел был объединён, до окончательного раздела в 1937 г. в связи с нападением Японии на Китай.

В Шанхае, в 1927 г., из-за начавшейся гражданской войны, для защиты Французской концессии и Международного «сеттльмента» были созданы вооруженные отряды из русских добровольцев, известные с 1932 г. под названием Шанхайский Русский волонтерский полк. Русские успешно отбили нападение китайских коммунистов и в 1937 г. несли охрану от нападений японцев и китайцев. В полку служило немало скаутов, а во время боев за Шанхай на скаутах лежала помощь раненым и беженцам. Ст.р.ск. О.И. Пантюхов в приказе № 311 от 11 ноября 1938 г. наградил медалью «в воздаяние отменной твёрдости, самообладания, трудов и храбрости в деле помощи русским в беде, всем русским скаутам Шанхайской дружины, работавшим в обстановке военного времени в период «Шанхайской войны» японо-китайского конфликта с 12-го августа 1937 г. до 15-го января 1938 г.» (46)

После начала войны Японии против США в 1941 г., японцы русскую скаутскую работу не запретили, потому что она велась во Французской концессии, признавшей сотрудничавшее с немцами правительство в Виши. Работа велась до 6 мая 1945 г., до Пасхи, совпавшей с днём св.Георгия, после чего начался выезд русских на Филиппины.

В Северном Китае работа велась до 1 ноября 1942 г., когда правление Российского Дома в Тяньцзине запретило ученикам русской гимназии состоять в дружине НОРС-Р.

В МАНЬЧЖУРИИ был самый крупный и самый активный отдел НОРС-Р. Количество