Орюр в 1945 Г. И первый съезд в мюнхене

Можно с уверенностью сказать, что не будь подпольной работы, не было бы и ОРЮР. Подпольная организация за годы войны подготовила довольно большие руководительские кадры, которые были сразу использованы во всех ДиПи лагерях. Многие общественные деятели не верили, что велась подпольная работа и не могли понять причин успеха ОРЮР. Они не могли понять, почему молодые руководители не хотят им подчиняться и не могли понять, что в глазах молодых руководителей Мартино выглядел куда более авторитетно, чем они, ничем себя в годы войны не проявившие.

В январе 1945 г., после провала немецкого наступления в Арденах, каждому было ясно, что немецкому сопротивлению скоро будет конец. В начале марта американцы прорвали укреплённую линию Зигфрида, и, перейдя Рейн, вторглись в Германию.

Поэтому Полчанинов, оказавшийся к концу войны в лагере русской фирмы «Эрбауер» в Нидерзахсверфене (Тюрингия), решил в марте 1945 г. провести подпольные КДВ (ставшие последними подпольными), на которые пригласил человек 8 ребят, из осторожности не говоря им, для чего их собирает. Все внимание было уделено практике проведения сборов.

11 апреля в Нидерзахсверфен пришли американцы. На следующий день ребятам объяснили, зачем их собирали, к чему они готовились и, что теперь настало время каждому применить на практике, приобретенные знания. Каждому было предложено собрать звено. Тут же Андрей Доннер был назначен начальником Суворовского отряда разведчиков и начальником Нидерзахсверфенской дружины. Руководство отрядом разведчиц было предложено Юлии Квятковской, сестре Жеки Харченко (в замужестве Евгении Петровны Бей, р.1929), одной из курсан­ток. В Советском Союзе, до войны, она была вожатой у пионеров и охотно взя­лась за работу. Сам Полчанинов принял должность нач. Западно-Германского отдела.

Первой заботой было решить вопрос форм для новозаписавшихся разведчиков и разведчиц. Так как ничего подходящего не удалось найти, то пришлось использовать формы сине-стального цвета для немецких девушек - "флакхельферин" - помощниц на зенитных батареях. Для галстуков были исполь­зованы простыни, реквизированные в СС-овском госпитале. В оранжевый цвет для разведчиков они красились лекарством "бронтазиль" из того же го­спиталя, а синюю краску для разведчиц нашли случайно у кого-то из жителей лагеря. Руководители получили трофейные зелёные косынки, тоже из госпиталя, которыми делали СС-овцам перевязки рук. Звеновые флажки шились из немецких желто-оранжевых нарукавных повязок с надписью "Дойчес вермахт", предназна­чавшихся для ополченцев.

В 1945 г. 6 мая был и праздник Пасхи, и день св.Георгия. В этот день, за три дня до капитуляции Германии, был в Нидерзахсверфене парад дружины. В этот же день вышел, отпечатанный в 5 экз. журнал "У костра", в котором был опубликован состав дружины - 49 человек, не считая руководителей.

Начальник лагеря Константин Васильевич Болдырев (1909-1995), пригласил на парад нескольких американских офицеров, которые почти все оказались бывшими скаутами, а после парада для гостей и руководителей устроил чашку чая. Американцы признались, что им было трудно поверить, что в такой короткий срок можно было создать скаутскую дружину. Во Франции они не встретили ни одного скаута, и меньше всего ожидали встретить скаутов в Германии, к тому же русских. Ещё больше они были поражены рассказами о подпольной работе, которым они не могли не поверить, увидев знамёна, значки и литературу. Один из офицеров обратился к Полчанинову со скользким вопросом - что вы будете делать, если советские власти потребуют от своих союзников американцев запрещение деятельности русских скаутов? Полчанинов ответил, что нас уже один раз запрещали гитлеровцы, так что у нас, на этот счёт, имеется не­который опыт. Офицер пришёл в восторг от ответа. Американцы приобрели много новых сведений о русских и России, а русские несколько новых друзей.

После конца войны, русские в Нидерзахсверфене долго не задержались. Сперва поползли слухи, а потом было сообщено по радио, что американцы отдают Тю­рингию под советскую оккупацию. Весь лагерь был быстро погружен на грузовики и двинулся в Кассель, ближайший город в Американской зоне. После некоторых колебаний, американцы предоставили русским лагерь Менхегоф.

Менхегофская дружина провела свой первый лагерь под руководством Полчанинова в июле, а в августе Пелипец провел второй лагерь «Родина». В Меммингене в 1945 г. был проведен Б.Мартино небольшой лагерь, так как там проживало мало русских. В 1945 г. ОРЮР провёл в Германии эти три лагеря и был ещё один в Австрии, около Зальцбурга, как писал Я.Михеев в СИ 8 от 15.8.1989 г., под руководством М.Скворцова в июле (30 человек).

Кроме Меммингена и Менхегофа с окрестными лагерями, в 1945 г. была 15.09 основана дружина в Регенсбурге (основатель Константин Анисимович Кирий (1909-1949), член НТС, который ранее разведчиком не был и передал её вскоре Борису Дмитриевичу Лузину (1918-2000), тоже члену НТС), в октябре в Мюнхене в Доме «Милосердный Самарянин», Фюссене и Равенсбурге (Шнее).

Приказом 1 от 12.11.1945 г. были утверждены начальники отделов Австрийского – Селивановский, Гросс-Гессенского (названного первоначально Западно-Германским) – Полчанинов и новосозданного Баварского отдела Николай Богатко.

При помощи издательства "Посев" в Менхегофе, с октября 1945 г. начал выходить журнал "Разведчик" для разведческой и не-разведческой молодежи, который издательство, несмотря на малый тираж (200-400 экз.), благодаря своим представителям, доставляло буквально во все места скопления русских "ДиПи" (перемещенных лиц) в Германии. Таким образом, журнал "Раз­ведчик" оказался и первым органом связи, при помощи которого разведчики и разведчицы, потерявшие связь с организацией в последние месяцы войны, смогли её восстановить, и пропагандным рупором, призывавшим русскую молодежь вступить в ряды организации. На этот призыв откликнулась не только молодежь, но и немало взрослых, по разным побуждениям пожелавшие принять участие в работе организации.

В первые месяцы после конца войны, вопрос связи стоял особенно остро. Разрушенная войной Германия восстанавливалась очень медленно. Железнодорож­ные мосты и станции были разрушены, нехватало паровозов и вагонов. Поезда на дальние расстояния не ходили и даже для получения билета на самое короткое расстояние, надо было предъявлять соответствующие разрешения. Для поездок из одной зоны ок­купации в другую, нужно было иметь специальное разрешение оккупационных вла­стей, которое русским было особенно трудно получать. Немецкая почта тоже не сразу начала работать. Вначале она принимала только открытки для доставки в радиусе около ста километров. Писем за границу в 1945 г. немецкая почта вообще не принимала. В начале 1946 г. было разрешено писать за границу, но не более 25 слов по немецки.

Конец войны застал Селивановского в Зальцбурге (Австрия), где он в июне 1945 г. основал в лагере Парш дружину, и так как связи с центром не было, принял на себя должность начальника отдела.. Связь с Австрией в конце 1945 г. установил Василий Николаевич Лейдениус (1905 или 1906-1990), а после него, она поддерживалась личными встречами у границы, где приходилось не разговаривать, а кричать, через проходивший по границе ручей.

Кроме Зальцбурга в Австрии, 1 августа 1945 г. была основана о.Викторином Лябахом, бывшим разведчиком в Суботице (Югославия), ещё дружина в Келлерберге в лагере Русского охранного корпуса.

Американским, английским и французским служащим, которые могли пользоваться военной почтой, было строго запрещено пересылать чужие письма. Поэтому было нелегко найти человека, который бы согласился нам помочь связаться со Ст.р.ск., Пантюховым, проживавшим в США, но и Мартино и Полчанинову удалось найти способ написать ему письмо с описанием нашей работы по адресу, который оба помнили на память.

В то время, как Латвийская, Литовская и Эстонская скаутские организации пользовались в ДиПи лагерях покровительством своих дипломатических представителей в Вашингтоне (правительство США не признавало присоединения прибалтийских республик к СССР), а польские скауты имели свою Главную Квар­тиру в Лондоне и широкую помощь от офицеров армии ген. Андерса, русские были в исключительно тяжелом правовом положении. Например, началь­ник ДиПи лагеря Менхегоф, американец Кольт, потребовал, во избежания неприятностей с советскими представителями, чтобы разведчики не называли себя русскими и не пользовались рус­ским трехцветным флагом. Поэтому, несмотря на отсутствие связи с Америкой, Мартино, чтобы подчеркнуть, что центр ОРЮР находится в США, заказал себе бланки и печать с надписью:

RUSSIAN BOY SCOUTS ASSOCIATION

Chief Scout: Colonel Oleg I. Pantukhoff

Hunterstreet 811, West Palm Beach, Flor. U.S.A.

Deupty Chief Scout in Europe

Из всех довоенных отделов НОРС в Европе, вне контроля СССР, остались только Французский и Представительство в Англии, зато во время войны, в подпольных условиях, возник большой и сильный Германский отдел.

С Англией, при помощи НТС, связь была вскоре восстановлена. Предста­витель НОРС-Р Барачевский был и представителем НТС, но от него пришли неутешительные вести, что его небольшой Лондонский отряд во время войны пре­кратил работу. Старые скауты выросли и пошли в армию, а пополнений, чувствовавших себя русскими, не оказалось.

Во Франции скаутские руководители подпольной работы не вели и даже после освобождения Парижа (24.7.1944) долго не могли её возобновить. Единственный руководитель из Лотарингии, которая во время войны входила в состав Великогерманского рейха – Жорж Праутин, принимавший участие со своим от­рядом в подпольной работе в составе Германского отдела, был после освобожде­ния Лотарингии призван в армию. Он не подготовил себе заместителя и его отряд без него прекратил работу.

Война окончилась, появились новые возможности, и к ним надо было приспособить ОР – Организацию Разведчиков, возглавляемую Пантюховым (так она именовалась в Китае) или НОРР – Национальную Организацию Российских Разведчиков, как она именовалась в Европе. В отличие от НОРР – организации РУССКИХ разведчиков, которая перестала существовать, а ранее возглавлялась Богдановичем, организация, возглавляемая Пантюховым, именовалась организацией РОССИЙСКИХ разведчиков.

Было решено провести Съезд руководителей. В параграфе 2 Устава ВНОРС 1924 г. говорилось: «Верховным органом организации Русских Скаутов является Съезд Русских Скаутов, собирающийся периодически, в зависимости от обстоятельств». В первые 20 лет обстоятельства, видимо, не позволяли созвать предусмотренный Уставом Съезд, но в послевоенной обстановке созыв съезда был необходим для вышедшей из подполья организации, хотя обстоятельства для его созыва были исключительно трудными. Помощь пришла неожиданно от совершенно неизвестного нам человека. Это был Лейдениус, имевший разрешение от американцев пользоваться железными дорогами Германии и Австрии. Он предложил Мартино свои услуги в деле созыва Съезда и Мартино поручил ему посетить ДиПи лагеря, в которых началась разведческая работа: Фюссен, Равенсбург, Регенсбург, Менхегоф и Зальцбург (Австрия) и лично передать приказ 15 руководителям на местах. Из Австрии никто не смог приехать, но В. Н. Лейдениус привез приветствие съезду от зальцбургских руководителей, а в Равенсбург (Французская зона Германии) он не смог посетить, так как разрешение имел от американцев, которое было действительно только в американских зонах Австрии и Германии.

Передавая приказ и приглашая на съезд, В. Н. Лейдениус счел нужным добавить от себя, что на съезде будут представители разных молодежных организаций и предвидится их объединение в единую организацию. В Менхегофе ему было сказано, что кроме нашей организации, которая все годы войны вела подпольную работу, других нет, а если он их знает, то пусть их назовет. Он назвал организацию в Регенсбурге, которую возглавляет Кирий и в Зальцбурге, которую возглавляет Селивановский. Ему было объяснено, что и Кирий и Cеливановский члены ОРЮР, и что нам нет надобности объединяться, так как мы уже объединены. Но Лейдениус, который в 1917 г. был членом Кишиневской организации, немножко отстал от событий, и продолжал считать, что в каждом городе своя скаутская организация, как это было 30 лет тому назад. К сожалению, наши руководители в Австрии поверили, что на съезд будут «приглашены руководители всех параллельных юношеских организаций» (55). О каких «параллельных» организациях могла идти речь? Ни возглавителя НОРР П. Н. Богдановича, ни Главного руководителя НОВ – Национальной Организации Витязей Н. Ф. Федорова, проживавших во Франции, незачем было приглашать, даже если бы они смогли приехать в Германию. На съезде не было ни одного члена их организаций, а руководитель витязей А. Ретивов принадлежал не к НОВ, а к витязям РСХД, которые уже в 1942 г. объединились с подпольной организацией разведчиков и не имели надобности вторично объединяться. Владимир Николаевич Бутков (1916-2000), бывший член НОРР (Богдановича) на съезде присутствовал, но не как представитель Богдановича, а как начальник дружины разведчиков (Пантюхова) в Фюссене. Вопрос объединения параллельных организаций, или их «осколков», на съезде и не поднимался, о чем свидетельствует имеющийся отчет.

На съезде приняли участие 25 человек с правом голоса и 12 без права голоса. Съезд посетили г-жа Гашинская, представительницa ЮНРРА, С. Дрейер (Miss. Signe Dreijer) от ИМКА-ИВКА, дир. гимназии Дома «Милосердный Самарянин» Павел Дмитриевич Ильинский (?-1982) и преподаватель истории в этой же гимназии Василий Иванович Алексеев (1906-2002). Хотя съезд официально был назван Съездом руководителей юных разведчиков, среди 25 человек, имевших право голоса, не все имели руководительские должности или руководительские звания. Ада Шульц была в Цетинье только вожаком звена, белградцы Игорь Захарович Вечеслов (р.1925) и Сергей Владимирович Шауб (1924-2006), и еще некоторые, тоже не были руководителями и ко времени съезда руководительских должностей не занимали. Все они были приглашены на съезд, как жители Мюнхена, которых было легко пригласить, и которым было не трудно участвовать.

Съезд состоялся с 4 по 6 ноября 1945 г. На утреннем заседании «после молебна съезд открывает Н. Богатько, как старший мюнхенский руководитель. Председателем съезда избирается Н. Богатько, товарищем председателя Г. Лукин, секретарями М. Ладыженская и В. Лейдениус. После оглашения приветствия от руководителей Австрийского отдела, принят текст приветственных телеграмм Международному Скаутскому Бюро и О. И. Пантюхову, после чего участники съезда распределяются по секциям: организационной, программной, женской, старшей молодежи, финансовой и внешних сношений».

На вечернем заседании 4 ноября Б. Б. Мартино дал отчет о работе Инструкторской части в годы войны, после чего были доклады с мест. Весь день 5 ноября работали секции, а 6 ноября на утреннем заседании были обсуждения резолюций секций и выборы Заместителя Старшего русского скаута на Европу. Б.Б. Мартино был избран на эту должность 23-мя голосами при одном воздержавшемся, каковым был сам Б. Б. Мартино.

Съезд вынес 16 постановлений, из которых главными были:

«1. Разработать Временный Устав Организации в Европе вместо существующего Устава 1934 г., не подходящего для настоящего положения».

«2. Наименованием организации считать то, под которым она зарегистрирована в Международном Скаутском Бюро: Организация Российских Юных Разведчиков (Russian Boy Scouts Association)».

«16. Поручить Заместителю Старшего Русского Скаута составить Главную Квартиру Организации в Европе» (56).

Первый приказ по ОРЮР последовал 12 ноября. В первом параграфе было сказано:

«1. Постановлением съезда руководителей в Мюнхене от 4 по 6 ноября с.г., я избран заместителем Олега Ивановича Пантюхова на Европу. Я приступаю к возглавлению нашей организации в Европе, руководствуясь теми направлениями, которые выработал съезд и прилагаю все усилия восстановления связи с Олегом Ивановичем Пантюховым».

«2. Выражаю от лица организации сердечную благодарность отцу Александру Киселеву и матушке К. И. Киселевой (Каллисте Ивановне – прим. РВП) за хлопоты по устройству съезда и радушное гостеприимство, оказанное съезду в церковном доме в Мюнхене.

От души благодарю старшего руководителя Василия Николаевича Лейдениуса за жертвенный труд, вложенный им в дело съезда, за успешное проведение ценой не малых усилий и личных затрат на поездки по Германии и Австрии, имевших цель подготовить съезд.

Приношу братскую благодарность старшему руководителю Николаю Николаевичу Богатько, блестяще выполнившему задачу хозяина и председателя».

«3. Прошу отца Александра Киселева не отказать в дальнейшей помощи руководству нашей организацией и вступить постоянным членом в Совет организации в Европе».

«4. Назначаю:

1. Старшую руководительницу К. И. Киселеву представительницей женской ветви в главной квартире организации в Европе.

2. Старшего руководителя В. Л. Гальского (Владимира Львовича. 1908-1961 – прим РВП) представителем для сношения с другими организациями в главной квартире.

3. Руководителя Г. Л. Лукина начальником финансовой части главной квартиры.

4. Ел. Александровну Лопухину (Елену Алексеевну Лопухину, в замужестве Слободскую, 1925-2004 – прим.РВП), исполняющей должность начальника секретариата главной квартиры.

Все члены Главной квартиры являются также членами Совета организации».

Надо сказать, что поддержка ОРЮР не противоречила широким планам о. Александра Киселева, благодаря которым Дом «Милосердный Самарянин» вскоре стал центром русского Мюнхена.

Из всех документов ясно видно, что Мартино не основал новую организацию ОРЮР, а только дал новое название для той, которую возглавлял Ст.р.ск. О.И. Пантюхов, и которая не раз меняла своё название.

Для многих руководителей, получивших приказ ББМ 1, решения съезда были неожиданностью и ст.рук. С.Пелипец стал настойчиво требовать созыва Второго съезда, предлагая Менхегоф, как наиболее удобное место, как географически, так и относительно пропитания и ночлега. Ст.рук. Б.Мартино был согласен на устройство подобной встречи руководителей, но категорически возражал против названия "Второй съезд". Руководители требова­ли именно созыв Съезда, и обе стороны остались при своем. Поэтому ст.рук. Б.Мартино во всех приказах и документах именовал встречу в Менхегофе (17-21 февраля 1946) "конференцией".