Орюр в Австрии, Германии и Италии в 1946-1947 гг.

АВСТРИЙСКИЙ ОТДЕЛ. Разведческая работа была начата в 1945 г. сразу, как только был организован в Зальцбурге русский ДиПи лагерь «Парш». Селивановский принял на себя должность нач. Австрийского отдела, а нач. Зальцбургской дружины назначил Игоря Рубеновича Ротинова. Дружину в Келлерберге в лагере Русского охранного корпуса основал о. Викторин (Лябах). Так как с Германией не было почтовой связи, то Селивановский возобновил издание журнала «Мы», как органа связи, и издание прочей необходимой для работы литературы. «Мы» выходил в Белграде до 1939 г. и Селивановский в нём сотрудничал. Зальцбургская дружина пользовалась помощью Алексея Михайловича Стаховича (1918-после 1960), члена австрийской организации пфадфиндеров с 1929 г.

Австрия, как и Германия, была разделена на зоны оккупации: американскую, британскую, французскую и советскую. Это обстоятельство усложняло работа Австрийского отдела.

В 1946 г. в Американской зоне были основаны дружина в Рид и отряд в Маттигхофене, в Британской зоне отряды в Клагенфурте, Лиенце, Филлахе (Ст. Мартин) и Шпитале и круг витязей (студенты) в Граце, во Французской зоне дружины в Брегенце, Куфштейне и Фельдкирхе и отряд в Инсбруке.

В связи с переездом Селивановского из Зальцбурга в Менхегоф (Германия) приказом Ст.скм 7 от 21.12.1946 был освобождён от должности, и в том же приказе нач. отдела был назначен Зоран Белик, освобожденный, в связи с отъездом прик. Ст.скм. Мартино 14 от 20.10.1947, а новым нач. был назначен Олег Минаев (р.1919- после 1999).

В 1946 г., со 2 по 18 августа, отдел под руководством Селивановского принял участие в международном лагере “Дружба», организованном французскими разведчиками (Eclaireurs de France) в Монтафоне (Форалберг). Кроме французов и русских, в лагере приняли участие австрийцы, англичане, бельгийцы, венгры, поляки и украинцы. Русская группа состояла из 180 человек. Во время лагеря были проведены КДВ и IХ КДР. В 1947 г. в лагере отдела «Русь» был проведен КДВ и КНО, а в 1948 г. XII КДР был начат в лагере «Парш» и закончен в передвижных лагерях. На курс записалось 8 человек, но закончило его только три: Николай Карпов, Максимильян (1923-1979) и Ярополк Леонидовичи Михеевы.

В Австрии было 4 отряда югославских скаутов, основанных русскими, и в трёх были русские начальники. В 1953 г. отдел был закрыт и представителем был назначен скм.Сучко.

БАВАРСКИЙ ОТДЕЛ. Работа началась сразу после конца войны, но Баварский отдел был сформирован только после ноябрьского съезда. В приказе ББМ 1 от 12.11.1945 нач. отдела был назначен Богатько, который, имея ответственную работу в НТС, передал отдел Михаилу Графу (прик.3 от 3.03.1946), который был освобождён от этой должности прик.ББМ 6 от 17.10.1946. Отдел перешёл в ведение ГК. Прик.9 от 3.04.1947 нач. отдела был назначен Г.Лукин, который был освобождён от этой должности прик.14 от 30.10.1947 г. и руководство отделом ББМ принял на себя. Это был самый крупный отдел, в котором к концу 1947 г. были дружины Ландсхут, Мюнхен-Богенхаузен (Дом «Милосердный Самарянин»), Мюнхен-Фрайман, Пассау, Фюссен (с 1947 г. Шлейсгейм) Эльзенфельд (с 1947 г. Манлеус).

ДЕНЬ ПАМЯТИ ВЕРНЫХ.

В сентябре 1946 г., конференция руководителей ОРЮР состоялась в лагере «Памяти Верных», около Гаутинга (Бавария). Было решено провести специальную церемонию. Разведчики, разведчицы и руководители стояли вокруг незажжённого костра. Мартино вёл перекличку. Стоявшие кольцом отвечали – «я». Затем он стал читать имена разведчиков и руководителей, погибших за Россию, а стоявший от него слева отвечал, - «погиб в борьбе с большевиками», «расстрелян большевиками», «погиб в советском концлагере» или «погиб в нацистском концлагере».

Это были незабываемые минуты. В глухом лесу, в тишине и темноте дети белых эмигрантов, родившиеся за границей, никогда не видавшие России, и дети, покинувшие её два-три года тому назад, стояли плечом к плечу и чувствовали, что знамя борьбы за Россию отцы передают им, в их молодые руки.

Список Верных составил Б.Б.Мартино. У него с собой была тетрадка, составленная ещё в Сараеве в 1930-е годы. Там, как что-то очень важное, были записаны выдержки из приказов Ст. р. ск. О.И. Пантюхова о погибших скаутах-разведчиках.

Там был приказ 220 от 14 ноября 1928, состоявший из одного только параграфа: «Горестная весть. Из России получено, окольным путём, известие о кончине Михаила Богословского, одного из доблестных Русских Скаутов, остававшегося верным нашему рыцарскому братству даже под гнётом большевиков и с героической энергией продолжавшего наше святое дело даже в большевицких тисках. Уж не убили ли они его? Он всегда был готов к этому и не боялся смерти. Не может ли кто-нибудь выяснить подробности его кончины. Имя Михаила Богословского следует внести в наш скаутский синодик погибших за Россию скаутов».

В приказе 270 от 14 апреля 1934 г. Ст.р.ск. снова пишет: «Много героев дали Родной России наши русские ск.-разведчики. Гордостью наполняются наши сердца, когда мы думаем о них. Помянём молитвенно имена русских скаутов-разведчиков, погибших за Россию. Е.И.В.Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, Ген. Иван Б. Смольянинов, скм. Константин Прохоров, Михаил Богословский, Сергей Покровский, Александр Сольский, Юрий Петерс, Николай Артемьев, Владимир Гантимуров, Михаил Ган, Александр Нескусил, Иннокентий Карелин. К этим именам были добавлены имена погибших в годы войны 1941-1945.

Пантюхов предлагал завести в отрядах или дружинах синодики и подавать поминания. Мысль о перекличке живых и мёртвых была взята из традиции русской императорской армии, в которой по Высочайшему повелению навсегда было сохранено в списках 1-й гренадерской роты Тенгинского полка имя рядового Архипа Осипова. На перекличках, при произнесении его имени, правофланговый отвечал: «Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении».

Рядовой Тенгинского полка Архип Осипов 22 марта 1840 г., во время Кавказской войны, когда мюриды ворвались в Михайловское укрепление на Черноморском побережье, совершил подвиг. Он взорвал пороховой погреб и погиб вместе с сотнями врагов под обломками уничтоженного взрывом форта. Возникшее здесь впоследствии русское селение было названо в память героя - Архипо-Осиповкой (ныне на Кубани в Геленджикском районе). На месте укрепления был поставлен крест, уничтоженный большевиками, но теперь там, кажется, сооружён памятник Архипу Осипову.

Мюридами у горцев Кавказа назывались последователи шейхов или имамов, давшие им обет беспрекословного повиновения. Конец движению мюридов был положен в 1859 г. когда имам Шамиль вынужден был сдаться русским в плен.

В лагере «Памяти Верных» в Баварии в 1946 г. поминались только убитые или погибшие в концлагерях скауты-разведчики, витязи и руководители, но, начиная с Первого слёта ОРЮР в Шлейсгейме в 1949 г., в списки были включены и умершие на посту, т.е., исполнявшие до последних дней жизни ту или иную должность в организации. С тех пор в лагерях ОРЮР ежегодно проводятся Дни памяти Верных с соответствующими церемониями.

ТРАГЕДИЯ РОССИИ - ПОСТАНОВКИ 1947-1949 гг.

После конца войны вся общественная жизнь в Европе оказалась под контролем военного командования победителей, в том числе и Советского Союза, и любые антисоветские демонстрации были невозможны.

В этой обстановке, когда русские эмигранты в Германии и Австрии не имели даже права называть себя русскими, а должны были именоваться бесподданными, однажды летом 1947 г. в лагере ОРЮР в Легау, витязи мюнхенского круга Дмитрия Донского пригласили всех лагерников и гостей к костру.

Это не был обычный лагерный костер с веселыми песнями и “точками”, а тематический костер-монтаж “Трагедия России”. Стихи и песни были тесно связаны с темой костра, а ведущий объединял их в одно логичное целое.

Это были годы, когда молодежь ценила поэтов и знала наизусть их стихи. Монтаж “Трагедия России” был построен из материала, который не надо было искать и разучивать, а только собрать и смонтировать.

Начальник круга Владимир Гаевич Тремль (р.1929), ныне известный профессор-советолог, начал костер словами: “Унесемся мысленно далеко на восток, в Россию. Вспомним стихотворения и песни страшных, кровавых последних тридцати лет”.

Бодрые песни царской армии сменялись ранними революционными. О бессудных расстрелах офицеров было сказано словами стихотворения Ивана Савина (Ивана Ивановича Саволайнена 1899-1927), посвятившего его расстрелянным братьям:

Ты кровь их соберешь по капле, мама

И зарыдав у Богоматери в ногах,

Расскажешь, как зияла эта яма,

Сынами вырытая в проклятых песках.

..................

Всех убиенных помяни Россия

Егда приидеши во царствие Твое.

За стихотворением следовали песни белых добровольцев, первых во всем мире оказавших вооруженное сопротивление большевизму. Белым не суждено было победить – но сопротивление народа продолжалось. Вот песня восставших тамбовских крестьян: “Что-то солнышко не светит, над головушкой туман”, а за ней, дошедшая до нас из советских концлагерей песня “Города вдали и огни вдали, чудный город вдали – Москва”, в которой есть такие слова:

Там в снегу, в тайге,

И в полях везде,

Как и прежде, Россия жива.

Пелись эмигрантские пародии на лживо пропагандные советские песни времен страшных 30-х годов – “Широка страна моя родная... где так вольно дышит человек” и другие.

Стихи Константина Михайловича Симонова (1915-1979) и советские песни начала Второй мировой войны сменяются песнями РОА. В этих песнях говорилось: “Будет строить новую Россию закаленный в бедствиях народ” и “твердо верим мы в победу нашу – и в твою, любимая страна”.

Трагедия РОА и выдача ген. Андрея Андреевича Власова (1901-1946) и власовцев на расправу Сталину (Иосифу Виссарионовичу Джугашвили 1878-1953) не поколебала веры у разведчиков в грядущее освобождение России от большевизма. Поэтому костер был закончен песней “Бьет светлый час”. Костер произвел на всех исключительно сильное впечатление.

Когда уже лагерники и гости разошлись спать, группа руководителей осталась еще поговорить, и тут, как вспоминает Тремль, Сергей Алексеевич Тарасов (1917-1982) сказал, обращаясь ко всем: “Ну что, провели костер и конец? Нет, братцы давайте дополнять, расширять его и этой зимой ставить “Трагедию России” в театре, для широкой публики”.

Сразу после лагеря началась подготовка к выступлениям. “Трагедия России”, созданная силами Мюнхенской дружины, была поставлена с участием разведчиков и разведчиц из Регенсбурга, Пассау и Шлейсгейма, приезжавших в Мюнхен на спевки, в Мюнхене, Шлейсгейме, Регенсбурге и Гамбурге.

Газета «Эхо» от 6 ноября 1947 г. писала о постановке в Регенсбурге: «Концерт оставил большое впечатление и был большой патриотической манифестацией русской национальной молодежи». Более ясно, из-за цензуры Унры, контролировавшей всю жизнь в ДиПи лагерях, сказать было нельзя.

В 1949 г. к хору Мюнхенской и Шлейсгеймской дружин присоединилась дружина в Ингольштадте. Было устроено пять выступлений, включая концерт для больных русских ДиПи в мюнхенском госпитале. О выступлении в Мюнхене Тремль писал:

«Огромный Софиензал – разборчивая, избалованная мюнхенская публика, духовенство, профессура, иностранцы, «зубры». Таких аплодисментов мы еще не слыхали нигде».

Всего в годы 1947, 1948 и 1949 в Германии было устроено тринадцать выступлений, именуемых, по цензурным соображениям – «концертами».

КАЛМЫКИ И ОРЮР. Начало разведчеству среди калмыков было положено еще в Белграде, когда в 1937 г. в 3-м отряде Ермака Тимофеевича, которым руководил, боснийский мусульманин Малик Мулич, было сформировано калмыцкое звено. Звено просуществовало до 1941 г. К сожалению, из калмыков тогда никто в руководители не выдвинулся, но среди русских разведчики калмыки всегда пользовались вниманием и симпатиями.

Как только кончилась война, и разведческая работа началась во всех ДиПи лагерях, началась она и с калмыками в Мюнхене в СС-казармах и в Нидерраунау около Крумбаха. В отчете о посещении лагеря Нидерраунау 18-20 октября 1946 г. Г.Л. Лукин писал о том, как он в первый же день встретился с Санджой Цагадиновым, с которым выяснял обстановку в лагере, и о разговорах 19 октября с начальником лагеря, начальником просветительной части, директором гимназии и буддийским священослужителем. Все они обещали полную поддержку разведческой работы. В тот же день, «были проведены: сбор штаба дружины, собрание родителей и сбор старшей молодежи, а 20.10 были проведены сборы разведчиков, разведчиц, волчат и белочек» (62).

Калмыцкая дружина ОРЮР в составе 24-го отряда разведчиков «Хонгор», 13-го отряда разведчиц, 8-ой стаи волчат и 9-ой стаи белочек была названа «Джангар». Во время второго приезда 26 октября в Нидерраунау Г. Л. Лукин и Рита Сагайдаковская основали 8-й круг витязей и дружинниц.

Начальник калмыцкой дружины Санджа Цагадинов (1925-2000), в статье «Калмыцкая молодежь и российское разведчество» писал:

«До сих пор калмыцкая молодежь участвовала во всех русских юношеских организациях, но это были одиночки, разбросанные по всем организациям, как то: разведчики, витязи, сокола. Между ними не было хорошо налаженной связи и тесного сотрудничества. <...> Теперь же наша молодежь вступила в ОРЮР в виде отдельного соединения (дружины). Как и предки наши, калмыцкая молодежь всегда стремилась идти нога в ногу со всей российской молодежью. Различие во взглядах возможно лишь в тех случаях, когда дело касается религии. Изучая историю своего народа, мы изучаем также и историю России в целом. Берясь за воспитание молодежи, нам приходится кое-что изменять в общей программе. Например, у русской молодежи небесным покровителем является св. Георгий Победоносец, у нас же покровителем разведчиков является Дяча Тенгер, по своему образу приблизительно соответствующий св. Георгию Победоносцу" (63).

В 1947 г. калмыки были переселены из Нидерраунау в Пфаффенгофен. Русско-калмыцкие связи не прекращались. Так, 9 марта 1947 г., состоялась поездка разведчиц из Мюнхенской дружины (при доме «Милосердный Самарянин») в Пфаффенгофен. «Ласточка» поделилась своими впечатлениями на страницах того же «Опыта» 1947, № 5:

«Более всего в лагере достойно удивления единство и послушание юных разведчиков и разведчиц. В лагере находится прекрасно оборудованная штаб-квартира. Всюду чистота и уют. Хозяева были настолько любезны, что познакомили нас с буддистской церковью, с бытом и национальными особенностями калмыцкого народа. После обеда был костер, на котором пелись русские и калмыцкие песни, и на котором мы ясно почувствовали, что все разведчики действительно сестры и братья. Костер продолжался довольно долго при приподнятом настроении».

7 ноября 1947 г. Мартино посетил Пфаффенгофен, о чем было написано в русскоязычной калмыцкой газете «Обозрение» от 23.11.1947 г.: «7 с.м. был радостным днем в жизни калмыцкой дружины разведчиков и разведчиц в Пфаффенгофене. В этот день их дружину посетил Старший скаутмастер ОРЮР Б. Мартино в сопровождении своего адъютанта, инструктора Вальтера Буца. Во время своего пребывания в лагере, Б. Мартино подробно ознакомился с жизнью и деятельностью калмыцкой дружины, которая под руководством инструктора Санжи Цагадинова достигла заметных успехов. Вечером, в одном из городских залов, калмыцкой дружиной в честь дорогих гостей была устроена дружеская «чашка чая», на которую были также приглашены настоятель буддийского храма в Пфаффегофене, гунзуд Санджи-Рагба Меньков, калмыцкие общественные деятели и представители редакции «Обозрения». На следующий день, 8 с.м., Б. Мартино нанес визит редакции «Обозрения» и лагерным организациям».

Будучи в 1947 г. и 1948 г. в Пфаффенгофене, Санджа Цагадинов выпустил два номера молодежного журнала на калмыцком языке «Тэгин очән» («Степная искра»), а после переезда калмыков в лагерь Иннгольштадт в 1949 г. - первый и последний номер журнала «Харулч» (разведчик). В том же году, или в начале 1950 г., калмыков перевезли в Шлейсгейм.

Калмыки делились на донских и астраханских, и у них в Шлейсгейме было два отдельных храма.

В Югославию калмыки попали из Крыма, вместе с частями Русской армии генерала Врангеля, сражавшись до последнего с общим врагом – большевизмом. Это были, главным образом донские калмыки-казаки. Они дали Белой армии, в процентном отношении, больше, чем любой другой народ России.

Калмыцкая общественность в ДиПи лагерях поддерживала разведческую работу потому, что благодаря помощи со стороны русских разведчиков, калмыцкая молодежь за границей получила впервые возможность создать свою калмыцкую молодежную организацию.

После переезда в Шлейсгейм калмыцкие школы прекратили свою работу, и Цагадинов хотел продолжить преподавание калмыцкого языка, хотя бы только для разведчиков, но ребята интереса не проявили.

Чтобы рассказать калмыцкой молодежи о прошлом их народа, был приглашён Шамба Балинов, признанный историк калмыцкого народа, прочитать доклад об истории калмыков. На доклад пришло больше русских, чем калмыков, потому, что многие калмыцкие родители не пустили детей на доклад, помня, что Балинов в годы войны выступал против русских.

На всемирном скаутском джембори в Бад-Ишл (Австрия, 3 - 13 августа 1951 г.) участвовало сводное звено ОРЮР из четырех русских и двух калмыков. (Подробнее С.62-64).

Калмыки, хотя и проживали в Баварии, но не входили в состав Баварского отдела, а подчинялись непосредственно Ст.скм.

БРИТАНСКАЯ ЗОНА ГЕРМАНИИ. Начало разведческой работы положил в лагере «Колорадо» (г.Лерт около Ганновера) о.Георгий Бенигсен, получивший из Менхегофа в конце 1945 г. журналы «Разведчик». Он принял участие в конференции ОРЮР в Менхегофе 17-21 февраля 1946 г. и обстоятельно доложил о положении русских в Британской зоне.

Глеб Александрович Рар (1922-2006), работавший в Гамбургском Православном комитете, был назначен приказом ББМ 4 от 14.04.1946 и.о. – исполняющим обязанности нач. отдела в Британской зоне.

В лагере Фишбек (около Гамбурга), в 1946 г. была основана дружина Ивана Сусанина, руководство которой взял на себя Леонид Феодосьевич Артемьев (р.1915), бывший в 1930-е годы нач. отряда в Вильно (тогда Польша, ныне Вильнюс, Литва), разведчицами руководила с конца 1947 г. Мария Васильевна Волченко (1909-1979), которая была в Кременце польской харцеркой. Разведчиками руководил Жора Кунцевич.

В Любеке были одиночки.

В конце 1946 г., в Фишбеке, был проведен II КНО, который закончили Жорж Кунцевич, Вера Леонская и Глеб Рар. Лагерей в отделе не устраивали.

Приказом ББМ 15 от 20.11.1947 отдел был объединен с другими в Западно-Германский.

ВЮРТЕМБЕРГ-БАДЕНСКИЙ ОТДЕЛ. В Эслингене (Вюртемберг-Баден), в 1945 г., Лейдениус основал отряд, а после «конференции», как он выразился, в 1947 г., второй отряд, из приехавших ребят из Штутгарта, и объявил основание Вюртемберг-Баденского отдела. Отдел не был утверждён в приказе, но был упомянут в приказе ББМ 15 от 20.11.1947, об объединении его с другими отделами в единый Западно-Германский.

ГЕССЕНСКИЙ ОТДЕЛ был создан Полчаниновым 28.04.1945 г. в Нидерзахсверфене (Тюрингия) после прихода туда американцев и назван Западно-Германским. Приказом ББМ 1 от 12.11.1945 отдел был переименован в Гросс-Гессенский, прик. ББМ 8 от 15.02 1947, в связи с переименованием области, просто в Гессенский и, прик. ББМ 15 от 20.11.1947 объединён с другими отделами в Западно-Германский (подробнее на С.61)

Кроме Менхегофской дружины, в отдел входила с 1945 г. дружина в Фюрстенвальде (нач. Игорь Фокеев), с 1945 г. отряд в Циренберге (нач.Юрий Васильевич Питалев, p. 1928), отряд в польском лагере в Фульде, основанный в 1946 г. при помощи харцеров и с 1945 г. стая волчат в Ротвестене (нач. Александра Выдрина). В Циренберге был отряд украинских пластунов, с которыми были дружеские отношения и совместный лагерь в 1946 г. Велась работа с одиночками. Ею руководил Константин Константинович Халафов (1902-1969), выпускавший с 15.12.1945 г. журнал «Одиночка». В 1947 г. в Бад-Наугейм (Михаил Демирос) был основан отряд из русских детей, живших на частных квартирах.

Югославские скауты в Касселе были основаны при помощи русских. Одно время югославскими скаутами руководил Полчанинов. Для югославских скаутов в Менхегофе были проведены КДВ.

РАЗВЕДЧЕСКАЯ ПОЧТА.

ДиПи лагерь Менхегоф находился недалеко, примерно полчаса ходьбы, от немецкой деревни Менхегоф. Там была и железнодорожная станция, и почта. Пришло Рождество, и никто никого с праздником по почте не поздравлял, да и рождественских открыток в продаже не было. Приближалась Пасха 1946 г., и Полчанинов решил поехать в ближайший город Кассель поискать пасхальные открытки. На окраине города, в каком-то неразрушенном магазине, продавались какие-то открытки военных лет с детскими головками и чистые, без рисунков. Продавались они, как и всё в немецких магазинах, по твердым ценам, по 10 пфеннингов за штуку. Было их около двухсот штук. На открытках без рисунка начальник Менхегофской дружины А.Доннер напечатал на ротаторе рисунок пасхального стола. Открытки продавались в пользу дружины по 1 марке. Для того, чтобы поздравления можно было послать в соседние лагеря, или даже внутри лагеря, Полчанинов организовал разведческую почту.

Борис Тихонович Кирюшин (1894-1961) нарисовал две марки. Для открыток в 12 пфеннигов - с церковью, и для писем в 24 пф. - с яйцом, с надписью «Х.В.». Цены на марках были такими же, как и на государственной почте.

Жителям лагеря эта затея понравилась. Открытки были сразу раскуплены, и люди, за неимением поздравительных открыток, писали поздравления на простой бумаге и посылали их без конвертов, которых не было в продаже, ни в лагере, ни у немцев. Конверты появились в продаже после Пасхи, и при покупке надо было сдать определенное количества старой бумаги. Конверты делались из старых немецких военных карт. За всего несколько пасхальных дней через почту прошло более 500 открыток и писем.

Ребятам очень понравилось разносить почту и чувствовать себя настоящими почтальонами. Из почтового ящика, который был в Менхегофе повешен около входа в лагерный клуб, почта бралась 4-5 раз в день и немедленно доставлялась по назначению.

Выпуская марки с пасхальной тематикой в 1946 г., мы не думали, что спустя много лет, появятся государственные почтовые марки, сперва рождественские, а затем и пасхальные. Таким образом, честь выпуска первых пасхальных марок в мире принадлежит российским разведчикам. Правда, Разведческая почта была частной, а не государственной, но мы были первыми и это кое-кому известно.

После Пасхи Разведческая почта не прекратила своего существования. Она поддерживала связь между столичным лагерем Менхегоф и провинцией – подлагерями в Фюрстенвальде, Циренбеге, Ротвестене (обслуживавший американский аэродром) и небольшим лагерем в самом Касселе (обслуживавшим американский госпиталь).

На наши марки обратили внимание не только филателисты, но и американские оккупационные власти. Полчанинов был арестован за незаконную доставку писем, но на суде оправдан, так как имел письменное разрешение от местной ЮНРРА. Разведческая почта вошла во многие каталоги, о ней писали и пишут, и на выставках марок можно иногда увидеть коллекции марок Разведческой почты. Она имела, и до сих пор имеет большое пропагандное значение.

ЗАПАДНО-ГЕРМАНСКИЙ ОТДЕЛ был создан приказом ББМ 15 от 20.11.1947 из отделов Британской зоны, Вюртемберг-Баденского, Гессенского и Французской зоны из-за их малочисленности в виду разъезда ДиПи. Нач. отделом был назначен Гавриил Жуков.

ФРАНЦУЗСКАЯ ЗОНА ГЕРМАНИИ. В конце 1945 г. в Равенсбурге (Ravensburg), ст.рук. Шнее, бывший офицер, вступивший в Свидере (Польша) в 1942 г. в подпольные разведчики, основал разведческое смешанное звено (при участии сына и дочки). В начале 1946 года Г.И. Кишковский, живший тогда в Линдау (Lindau am Bodensee), будучи в ДиПи лагере Менхегоф, получив от Виктора Михайловича Байдалакова (1900-1967) адрес Мартино, посетил его по дороге домой. ББМ предложил Г.Кишковскому, который раньше не был скаутом, вступить в ОРЮР и пройти КДР, а его старшего брата, Александра Ивановича Кишковского (1912-1961), члена НТС, который тоже разведчиком ранее не был, приказом 5 (без даты, но примерно в августе 1946 г.) назначил представителем ОРЮР во Французской зоне. В следующем приказе ББМ 6 от 17.10.1946 начальником отдела Французской зоны назначил скм.Александра Преснякова, который был освобождён пр. 9 от 3.04.1947, а новым нач. отдела был назначен в том же приказе Г.Кишковский.

В 1946 г., после окончания Х КДР, Г.Кишковский получил звание инструктора, с поручением организовать работу во Французской зоне. В Равенсбурге Шнее предложил Г.Кишковскому устроить собрание родителей в прицерковном зале. Родители охотно записали детей в ОРЮР, а Александр Панченко, бывший скаут из Варшавы, знавший Александра, брата Г.Кишковского по работе НТС, предложил свою помощь. Сводное звено, в течении короткого времени, выросло в дружину (отряд разведчиков (вожаки Костя Македонский и Эдик (Эдмунд Владимирович) Прибыткин (1930-1986), отряд разведчиц – Ольга Константиновна Кромиади, и стая волчат и белочек - Боженова).

Был создан сводный отряд в Вангене (Wangen) с начальником Игорем Кавас и одиночки в Фрейбурге (Freiburg) и Линдау. В Линдау жил и Жуковский, белградский руководитель и балетмейстер, служивший у оккупационных властей по организации досуга во французских войсках. В 1946 г. он поехал с французскими скаутами на джембори (подробнее на С.69). Работа шла активно. Каждый год устраивались летние лагеря, и даже был проведен КДВ, который дал новых энтузиастов разведчества (Олег Посисеев, Олег Константинов и другие). Благодаря добрым отношениям Г. Кишковского с французскими оккупационными властями и с руководством IRO, эти организации снабжали разведческие лагеря палатками, военной кухней. Один из лагерей посетил Мартино в сопровождении Вовы Тремля и остался доволен работой отдела,

ИТАЛИЯ. Представителем ОРЮР в Италии была назначена ББМ приказом 8 от 19.02.1947 г. Галина Лисовская, основавшая отряд Вещего Олега в ДиПи лагере Реджио-Эмилия (Reggio Emilia) и освобождённая от этой должности приказом 16 от 20.12.1947 г., в связи с её отъездом.

КОНФЛИКТЫ ВОКРУГ ОРЮР

Темномеров, последний начальник Французского отдела, получив хорошую работу в Нансеновском комитете Лиги наций, должен был из Франции уехать в Германию. На должность нач. отдела он попросил ОИП назначить Георгия Анатольевича Бобровского (р.около 1900), старого московского скаута, основавшего в 1929 г. в Праге дружину, но не скаутов, которые должны бы были подчиняться Пантюхову, а витязей РСХД, которые должны были подчиняться только ему и никому больше.

Работу со скаутами в Париже (слово разведчик Бобровский не признавал) он начал с устройства ёлки на католическое Рождество 26 декабря 1945 г., а Темномеров, приехав в Германию, стал искать русского скаутского ветерана, думая помочь ему начать скаутскую работу. Ему указали на Мартино, который рассказал Темномерову, что в годы войны велась подпольная разведческая работа, что с 4 по 6 ноября был съезд руководителей, что было принято новое название ОРЮР, а сам Мартино был избран заместителем Ст.р.ск. на Европу.

Темномерову всё это не понравилось, и он, вместо того, чтобы похвалить за геройскую работу в подполье, спросил, было ли на это согласие Пантюхова. Мартино ответил, что он писал Пантюхову 6 июня, а Полчанинов 1 августа 1945 г., что ответа мы не получили и не знали жив ли Пантюхов, а работа требовала проведение съезда. Темномеров сказал, что Пантюхов жив и что не дело руководителей, выбирать ему заместителя. Мартино согласился, и от должности заместителя отказался.

Заместителем Ст.р.ск. был назначен Бобровский, который требовал от Мартино подчинения, а Мартино требовал от Бобровского признания Главной квартиры в Германии. Бобровский выработал свой Устав НОРС, а ОРЮР выработал свой Устав. Пантюхов утвердил и один и другой, но временно, до выработки единого Устава.

Для Темномерова работа ОРЮР была, почему-то, неприятной неожиданностью. Неожиданностью она была и для многих общественных деятелей, желавших возглавлять и командовать. Они, без всякого основания, ожидали и требовали к себе уважение и не понимали, почему так получилось, что ОРЮР вдруг развернула работу во всех ДиПи лагерях. Секрет успеха ОРЮР был в том, что, во-первых, ОРЮР не была организацией для молодежи, а организацией молодёжи. Получилось как-то так, что все в ОРЮР были «на ты» и не было деления на «мы – ребята» и «вы – начальники». Во-вторых, в том, что скауты-разведчики все годы войны вели подпольную работу и подготовили руководительские кадры, а общественные деятели, желавшие командовать и возглавлять, кадрами не располагали.

Одним из желавших возглавить ОРЮР был заслуженный скаутский руководитель Н.Л. Иванов, который в 1923-1926 гг. принимал участие в подпольной скаутской работе на Кубани. В ОРЮР ему был оказан почёт и уважение, но из его желания командовать ничего не получилось.

Вторым был Валентин Николаевич Кайзеров (1904-?), опытный руководитель, который до войны работал не в русской, а чехословацкой скаутской организации. В ОРЮР он был членом Главной квартиры и читал лекции на курсах для руководителей. В 1947 г. он захотел воспользоваться болезнью Мартино и занять его должность. Сделав несколько неосторожных шагов, он был разоблачен, и Главный суд чести исключил его в конце 1947 г. из ОРЮР. В 1948 г. он, вместе с Ивановым, создал «Независимое содружество «Русский Скаут»». Содружество издавало журнал «Пантюховец» и создало «Общество содействия «Друзья российского разведчика» и попечительство о внешкольном воспитании детей в лагере Шляисхайм», издававшее журнал «Друг молодежи». Потом к ним примкнул Лейдениус, бывший скаут из Кишенева, который много сделал для подготовки Съезда руководителей в 1945 г., но, не получив руководящих должностей, был в обиде на Мартино, и его друг И.Завадский-Краснопольский, которого американцы подозревали в связях с советской разведкой. Евгений Николаевич Арцюк (1907-1963?), возглавлявший под именем Державина РОНДД – Русское обще-народное державное движение, оказывал финансовую поддержку всем этим начинаниям. Первоначально он сотрудничал с американской разведкой, но потом оказалось, что он сотрудничает и с большевиками. Погиб он в автокатастрофе при невыясненных обстоятельствах. Оставшись в Германии, Лейдениус объявил себя в 1959 г., Старшим русским скаутом, несмотря на то, что всеми признанный Ст.р.скаут Олег Иванович Пантюхов был еще жив.

 

ПЕРВЫЙ СЪЕЗД СОВЕТА В 1948 Г. И ИДЕOЛОГИЯ ОРЮР

В ДиПи лагере Шлейсгейм 11-12 января 1948 г. состоялся Первый съезд Совета ОРЮР, на котором в 5-ом параграфе декларации впервые была сформулирована идеология организации:

«Идеологически деятельность организации направлена на образование будущих творческих и активных участников свободной общественной жизни национальной России. В основе идеологии разведчества лежит:

а/Признание Божественного происхождения и назначения свободно развивающегося человеческого духа и истин евангельской этики, кладущей в основу жизни любовь к Богу и ближнему.

б/ Понимание пути совершенствования человека, как гармонического развития духа и тела, радости творческого труда и активного служения идеалам Божественной этики.

в/ Стремление к построению человеческого общества путём свободного сотрудничества личностей, общественных образований и народов.

г/ Воля к возрождению свободной, национальной России, создавшейся от основоположника своего Св.Равноапостольного Князя Владимира, трудами Святителей, Государей и всех людей российских, дома правды, мира и согласия всех народов и племён, населяющих её пространство».

В заключительном параграфе 6 было сказано:

«В работе старшей молодёжи ОРЮР признаёт необходимым идейное, национально-гражданское, надпартийное воспитание, предоставляя своим взрослым членам право и свободу изыскания путей личного участия в борьбе за Россию».