Точки зрения на правление Ивана IV

Исполненная величия фигура Ивана IV уже не одно столетие приковывает к себе внимание историков. Оценки правления и личности Ивана IV Грозного формировались в публицистике ещё при жизни царя и в первые десятилетия после его смерти. В сочинениях князя Андрея Курбского сложилась концепция, в основе которой лежало утверждение о резком и немотивированном повороте Ивана IV Грозного от благодетельных реформ к террору; т. о. возникла публицистическая и историографическая традиция, различавшая в одном персонаже «двух Иванов» – мудрого государственного деятеля-реформатора и кровавого тирана. В фольклоре также возник двойственный образ царя – справедливого правителя, с одной стороны, и жестокого деспота, с другой.

Русские писатели первой четверти XVII в. связывали причины Смуты с отрицательными последствиями правления Ивана IV Грозного (Авраамий Палицын, И. Тимофеев и др.). Тимофеев писал о благотворном влиянии на царя его 1-й жены Анастасии Романовны.

Концепция «двух Иванов» стала официальной в первой половине XVII в., когда на престол взошел первый царь из дина­стии Романовых – Михаил Федорович. С одной сторо­ны, новой династии нужно было решительно отмежевать­ся от скомпрометировавших себя опричных зверств, с другой – лишь через родство с царем Иваном новый царь имел право на престол (дед Михаила был родным братом первой жены Ивана Грозного, Анаста­сии, и дядей царя Федора Ивановича). Потому-то в соз­данном тогда «Хронографе» панегирически описывалось начало царствования Ивана IV, а затем сообщалось, что после смерти благочестивой царицы Анастасии «буйный вихрь» внезапно «премени» добрый нрав царя. Жестокость Ивана IV Грозного осуждалась официальными кругами в XVII в., что подтверждено торжественным перенесением мощей митрополита Филиппа из Соловецкого моностыря в Москву (1652) и признание царём Алексеем Михайловичем вины своего «прадеда».

Поворот к положительной оценке деятельности Ивана IV Грозного наметился при Петре I, считавшем Ивана своим предшественником во внутренней и внешней политике. В.Н. Татищев восхвалял Ивана IV Грозного, с неудовольствием признавая, что большинство русских и иностранных источников оценивали его правление негативно. Сторонник абсолютизма М.В. Ломоносов обвинял самих жертв опричного террора, противившихся воле царя. И.Н. Болтин, осуждая «своенравие» вельмож и их борьбу с «единовластием», впервые высказал мнение о «феодальном» характере сопротивления объединительной политике царя.

Н.М. Карамзин, отдавая дань интеллекту и талантам Ивана IV Грозного, изображал первую половину его царствования как ряд политических и военных достижений; описывая зверства Ивана, Карамзин принци­пиально отказывался от их исторического оправ­дания. Эта позиция совпадала с нравственными гуманистическими установками русской культуры, стала основополагающей для общественного мнения и повлияла на многие курсы русской истории XIX – начала XX вв. (В.Д. Иловайский, Н.В. Устрялов). Не случайно скульптура Ивана IV Грозного отсутствовала в ряду других русских правителей в памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде (скульптор М.О. Микешин, 1862), при этом были изображены опальные Адашев, Воротынский.

Трагическая окраска образа Ивана IV преобладала в русской литературно-художественной, изобра­зительной и музыкальной классике (М.М. Антоколь­ский, Л.А. Мей, А.Н. Островский, И.Е. Репин, Н.А. Римский-Корсаков, А.К. Толстой и др.).

Историки государствен­ного направления (К.Д. Кавелин, А.Ф. Самарин, С.М. Соловьёв) видели причины потрясений эпохи Ивана IV Грозного в борьбе «государственного и родового начал», опричнину считали апогеем этой борьбы (С.М. Соловьёв), однако не уходили и от моральной оценки. Славянофильская традиция в основном восходила к трудам Н.М. Карамзина и резко осуждала террор, поскольку отрицала саму возможность конфликта в русском обществе (К.С. Аксаков). К.Н. Бестужев-Рюмин не отрицал возможной реальности некоторых заговоров. Н.И. Костомаров и В.О. Ключевский создали яркие психологические портреты царя. Н.И. Костомаров полагал, что террор, особенно против Новгорода, был направлен на окончательное уничтожение остатков «вечевой свободы»; В.О. Ключевский видел его причины в борьбе с боярами, но более с лицами, нежели группировками. С.Ф. Платонов считал, что Иван IV Грозный совершил своеобразный государственный переворот (опричнину) и сокрушил при поддержке дворянства удельное княжеское землевладение и политическое влияние аристократии, при этом социальным последствием опричнины стала Смута. В основу этой концепции Платонов положил созданную им теорию борьбы боярства (вотчинников) и дворянства (помещиков). Н.П. Павлов-Сильванский считал, что Иван IV Грозный разгро­мил «феодализм» в России, т. е. его осно­ву, договорные вассальные отношения, на смену которым пришла «сословная монархия». Эти теории завершили классическую историософскую традицию XIX в. (изучение отношений государства и личности, критика насилия).

Первые историки-марксисты (Н.А. Рожков, М.Н. Покровский) развили схему Павлова-Сильванского в теорию «первой дворянской революции», поддержанной «торговым капиталом»; роль же Ивана IV в событиях считали незначительной и разду­той. Историография второй половины 1930-х гг., являясь частью изменявшейся государственно-политической идеологии, восприняла, с одной стороны, идеи Платонова, с другой – воззрения Виппера. В яркой популярной работе последнего выражались настроения той части эмигрантской и советской интеллигенции, которая видела в новом советском государстве преемника великой импе­рии, что было поддержано официальной пропа­гандой с конца 1930-х гг. Принципиаль­ное отрицание возможности каких-либо «об­щих» для разных эпох нравственных норм привело к апологетизации самой репрессивной деятельности Ивана IV и сопровождалось безмерной идеализацией его личности (С.В. Бахрушин, И.И. Полосин, И.И. Смирнов).

Значительную роль в формировании общественного сознания в целом и научного в частности сыграли личные симпатии к Ивану IV И.В. Сталина, определившие идеологическую окраску образа царя в литературе и искусстве (С.М. Эйзенштейн и др.). Труды противников идеализации (С.Б. Веселовский и др.) не пуб­ликовались. В то же время велись плодотворные исторические и источниковедческие исследования землевладения, государственного и социального устройства, культуры эпохи Ивану IV (Б.Д. Греков, И.У. Будовниц, П.А. Садиков, М.Н. Тихомиров и др.), подгото­вившие базу для возвращения на новом источниковедческом уровне к критической оценке личности и исторической роли Ивана IV в середине 1950-х гг. (С.М. Дубровский и др.). Значительное влияние на развитие историо­графии правления Ивана IV оказали работы С.Б. Веселовского (опубликованные в 1960-х гг.), А.А. Зимина, И.И. Смирнова, Н.Е. Носова и др. А.А. Зимин основной причиной террора считал борьбу царя с «удельнокняжеским сепаратизмом», осуществлявшимся варварскими методами. Его взгляды разделял В.Б. Кобрин, оценивавший как миф борьбу «боярства и дворянства», т. к. эти социальные группы невозможно разделить по форме собственности. Р.Г. Скрынников полагал, что Иван IV боролся не с сепаратизмом, а с аристократической олигархией за власть в целом. Террор во всех работах осуждался. Д.Н. Альшиц видел в репрессиях неизбежный элемент в строительстве само­державного государства, противниками которого, по его мнению, были все социальные слои – боярство, дворян­ство, духовенство, посад и т. д.

Литературное творчество Ивана IV изучалось с середины XIX в. (И.Н. Жданов и др.). Сохранилась переписка Ивана Грозного с А. Курбским, английской королевой Елизаветой I, шведским королём Юханом III и др. Первое, что обращает на себя внимание при чтении произведений царя Ивана – это его широкая (разумеется, на средневековом уровне) эрудиция. Для доказательства своих положений он совершенно свободно оперирует примерами из истории древней Иудеи, Византии. Он прекрасно знал не только Ветхий и Новый Завет, но и жития святых, труды «отцов церкви» (византийских богословов). Выявление и исследование произведений царя позволило поставить его на одно из первых мест среди деятелей русской культуры XVI в. (А.А. Зимин, Д.С. Лихачёв, Я.С. Лурье, А.С. Орлов, В.Ф. Ржига, Ю.Д. Рыков и др.).

5. Рекомендуемая литература

1. Волков В.А. Ливонская война 1558 – 1583 гг. // Православный образовательный портал «Слово» – http://www.portal-slovo.ru/rus/history/

2. Киселев А. «... Убийственный разлад духа и сил» (Георгий Федотов) // Высшее образование в России. 2004. № 1. С. 127 – 141.

3. Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси (к постановке проблемы) // История СССР. 1991. № 4. С. 54 – 64.

4. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности. М.: Интерпракс, 1995. С. 16 – 27. (Глава 5. Государственная идеология).

5. Кузьмин А.Г. История России с древнейших времен до 1618 г.: Учеб. для студ. высш. учеб. заведений: В 2 кн. Книга вторая. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 2003.

6. Минаков А.Ю. Земщина // Православный образовательный портал «Слово» – http://www.portal-slovo.ru/rus/history/

7. Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. М., 2005.

8. Нефедов С.А. Реформы Ивана III и Ивана IV: османское влияние // Вопросы истории. 2002. № 11. С. 30 – 53.

9. Отечественная история: Учебное пособие для технических вузов / Под ред. Е.В. Бодровой, Т.Г. Поповой. М.: ИПР ВПО МАДИ (ГТУ), 2004.

10. Отечественная история: энциклопедия: в 5 т. / Гл. ред. В.Л. Янин. Т. 1 – 3. М.: Большая Российская энциклопедия, 1994 – 1996.

11. Перевезенцев С.В. Государь Иван IV Васильевич Грозный // Православный образовательный портал «Слово» – http://www.portal-slovo.ru/rus/history/

12. Россия во второй половине XVI в. Правление Ивана Грозного: Методические рекомендации по курсу «Отечественная история» / Моск. гос. ин-т электроники и математики. Сост.: М.Н.Оганесян, В.В. Попова. М., 2001.

 

Методические указания одобрены на заседании кафедры и могут быть рекомендованы студентам I курса всех специальностей.

Зав. кафедрой,

профессор, к. и. н. Попова Т. Г.

Учебное издание

 

 

Становление самодержавия. Правление Ивана IV Грозного

 

 

Составитель

РОДИОНОВА Ирина Витальевна

 

 

Редактор С.П. Клышинская

Технический редактор О.Г. Завьялова

http://www.miem.edu.ru/rio

[e-mail]

 

 

Подписано в печать. Формат 60х84/16.

Бумага типографская. Печать – ризография.

Усл. печ. л. Уч.-изд. л. Изд №.

Заказ. Бесплатно. Тираж 100 экз.

Московский государственный институт электроники и математики

109028 Москва, Большой Трехсвятительский пер., д. 1 - 3/12, стр. 8.

Отдел оперативной полиграфии Московского государственного

института электроники и математики.

113054 Москва, ул. Малая Пионерская, д. 12 – 18/4, стр. 1.

 

^[1] В старину весь комплекс понятий о «всемирной империи» принадлежал не светскому, а религиозному мировоззрению и отражал искание Спасения. Интерпретация видений пророка Даниила и его толкований сна вавилонского царя Навуходоносора (604 – 561 гг. до н.э.) о четырех царствах, последнее из которых – царство Антихриста, первые зачатки учения о Риме как царстве христианской истины пронизаны идеей спасения и относятся к разряду эсхатологической (религиозное учение о «конце света») литературы. Как справедливо отмечал А.В. Карташев, в сознании христиан «Римская империя становится рамой, сосудом, броней и оболочкой вечного царства Христова, и потому сама приобретает некоторое символическое подобие этой вечности в истории». Рим стал аллегорией мистического центра, оплота всемирно-исторической борьбы добра и зла, от выстаивания которого зависит конец света. Учения о Риме принадлежало как восточному, так и западному христианству. Значение этой формулы для исторических, государственных и правовых концепций Нового времени трудно переоценить. Неслучайно Римским университетом «La Sapienza» в 1981 г. был основан Международный семинар исторических исследований «От Рима к Третьему Риму», работающий на постоянной основе.

^[2] При этом следует иметь в виду, что за весь опричный период в России погибло людей в несколько раз меньше, чем в одну Варфоломеевскую ночь в Париже 24 августа 1572 г., когда католики уничтожали гугенотов, а английский король Генрих VIII обезглавил и пытал значительно большее количество своих противников, чем Иван IV.