Основные категории педагогической науки

 

Основными категориями педагогики являются воспитание, образование и обучение. На сегодняшний день допускается многовариантность трактовки этих понятий, что делает скрытым и неясным их содержание, создает здесь путаницу и затрудняет их применение. Поэтому важно разобраться с этими категориями более обстоятельно.

Еще в 1860-х гг. на страницах российских педагогических журналов развернулась дискуссия, начатая Л.Н. Толстым по поводу различения понятий "воспитание" и "образование". В дискуссии приняли участие такие известные педагоги, как К.Д. Ушинский, П.Ф. Каптерев, П.Г. Редкий, В.Г. Белинский, П.Р. Фурман, В.Я. Стоюнин, Н.И. Пирогов, Н.И. Кареев, В.В. Розанов, Ф.П. Гааз, А.Ф. Кони, А.Н. Острогорский.

К сожалению, участники той дискуссии так и не пришли к компромиссу, высказывая разные, порой прямо противоположные точки зрения. Однако некоторые выводы сделать все-таки можно: 1) практически все авторы различают понятия "образование" и "воспитание" и не считают их синонимами, однако одни (в частности, Л.Н. Толстой) считают их практически несоприкасаемыми, другие же (их большинство) полагают, что дефинитивно эти понятия пересекают друг друга; 2) большинство авторов понимает под образованием интеллектуальную сферу развития личности, связанную в первую очередь с усвоением основ наук, т.е. фактически сводят образование к систематическому обучению. Под воспитанием же подразумевают либо духовное (в первую очередь нравственное) воздействие на личность, т.е. сферу воздействия, отличную от образования, либо же в целом процесс формирования характера, в таком случае воспитание является более широким термином, чем образование, и включает его в себя в качестве составной части.

Таким образом, ведя речь об образовательно-воспитательных системах, процессах, сферах, пространстве, необходимо упорядочить, структурировать информацию о них. Как мы пытались показать выше, структурная иерархия знания, относящегося к педагогической сфере (традиционная для советской педагогики - общая педагогика, дидактика, теория воспитания), не подходит для этих целей в современных, изменившихся условиях. Представления о структуре педагогических знаний, характерные для западной научной школы, не совсем адекватны сложившимся отечественным традициям.

Для объяснения этого феномена обратимся к истории развития термина "педагогика" и терминологическим дискуссиям, характеризующим традиции западной научной школы.

По мнению Ф. Бест [12], история педагогики как теоретической дисциплины тесно связана с историей педагогических учебных заведений. Так, во Франции курс педагогики был введен в 1883 г. Однако преподаватели вскоре почувствовали необходимость различать "общую педагогику", т.е. систематическое и последовательное изложение философских основ педагогических доктрин Платона, Монтеня, Руссо, Монтессори, Ферьера, Декроли, Дьюи и др., и "специальную" или "практическую" педагогику, призванную помочь будущим учителям в преподавании той или иной конкретной дисциплины. Таким образом, можно было говорить о "педагогике математики", "педагогике чтения", "педагогике естествознания", восходящих к так называемому предметному уроку (kcon de chose).

Одновременно в университетах создавались кафедры педагогической науки, возглавлявшиеся философами, известными социологами (такими, например, как Дюркгейм), но отнюдь не педагогами. В результате произошло разделение между университетской элитой, занимавшейся педагогической наукой, и нормальными школами, на долю которых выпали практические аспекты педагогики.

К тому времени детская психология уже полностью сложилась в самостоятельную науку, труды Пиаже и Валлона получили мировое признание, особенно после Второй мировой войны, и педагогика претерпевала свое первое превращение - она становилась "психопедагогикой". В 1950-1960-е гг. в университетах создаются кафедры психопедагогики. Однако в те же годы многие специалисты выступали против использования этого термина как "плохо продуманного и необоснованного" [213].

В 1971 г. М. Дебесс и Г. Миаларе, пытаясь внести ясность в терминологические споры и освободить педагогику от ее двойственного и псевдонаучного статуса, предложили использовать термин "педагогические науки" [163].

Безусловно, что касается статуса, педагогические науки обрели заметное преимущество благодаря определению границ и методов исследования, а также установлению связей с уже сложившимися научными дисциплинами. Следуя этой тенденции, возрастная психология, когнитивная психология, социология образования, история педагогики и социальная психология воспитания утвердились как самостоятельные научные отрасли, в большей степени связанные с социальными науками, нежели с такой специфической областью, как педагогические науки. Следствием этого стала маргинализация термина "педагогика", тесно связанная с европейской традицией выхолащивания его первоначального содержания и фрагментацией знаний о воспитании.

Параллельно с этой непроизвольной маргинализацией термина "педагогика" в 1970-е гг. появилась тенденция отождествления ее с социальной психологией и даже "динамикой" малых групп. Эти тенденции привели к еще одному существенному превращению: недирективная педагогика, взявшая за образец направление американской социальной психологии К. Роджерса, стала претендовать на всеобъемлющую роль. Не следует недооценивать воздействия смешения одного из педагогических направлений и собственно педагогики, поскольку именно вокруг него возобновились в 1984 г. горячие споры. Желание раз и навсегда "покончить" с педагогикой, намеренно смешивая ее с недирективным обучением, еще более обострилось и сказалось на педагогических исследованиях. Дискуссия эта касалась и терминологии.

Так, в английском языке термин "educational sciences" ("педагогические науки") не нашел широкого применения и более широко используется словосочетание "educational research" ("педагогические исследования"). Дело не просто в терминологических различиях или трудностях перевода, так как само выражение "педагогические науки" известно в англоязычных странах давно благодаря Герберту Спенсеру, написавшему в 1861 г. книгу "Педагогика как наука". Разумно было бы предположить, что из-за огромного объема научных публикаций в англоязычных странах предпочтение отдается обсуждению результатов исследований, а не мировоззренческим проблемам, связанным с правомерностью названия и самого существования педагогических наук как таковых.

Что касается термина "педагогика", то он также не получил широкого распространения в английском языке. Соответствующая словарная статья отсутствует в "Британской Энциклопедии" (Encyclopedia Britanica, 1985), а индекс отсылает читателя к статьям "Обучение", "Искусство как средство воспитания", "Философия образования" и "Социальные аспекты образования". Отсутствует такая статья и в "Международной энциклопедии образования" (International Encyclopedia of Education, 1985, 1989). В то же время французская "Универсальная энциклопедия" (Епсусlopedia Universalis, 1985) посвящает этой теме 15 страниц, 4 статьи.

По мнению М. Дебовэ [38], во франкоязычных странах термин "sciences de l'education" (науки об образовании) утвердился в последние десятилетия и постепенно вытесняет термин "pedagogie" (педагогика). Аналогичные изменения происходят в испано- и португалоязычных странах. Термин "педагогика", по-видимому, более прочно укрепился в немецком, в меньшей степени в итальянском языке. Но споры между сторонниками педагогической науки в единственном числе (Ersiehung-swissenschaft) и педагогических наук во множественном числе (Ersienhungswissenshaften) не затухают.

Во франкоязычных странах дискутируется само содержание "наук об образовании": область приложения нескольких дисциплин; комплекс смежных отраслей, сохраняющих неразрывные связи с дисциплиной-прародительницей, или же полноправная самостоятельная наука? Ограничительная концепция, преобладающая в настоящее время во Франции, выделяет дидактику из сферы наук об образовании и противопоставляет их педагогике. Термин "didaktik" заимствован из немецкого педагогического вокабуляра и означает знание взаимосвязи между содержанием обучения, учащимися и учителями. Постепенно множественное число "didactiques" вытесняет единственное, как бы подчеркивая, что конкретное содержание каждого предмета так же значимо, как и способ презентации того или иного конкретного знания.

Таким образом, пройдя длительный путь развития, общая педагогика в структуре европейского научного знания стала либо философией образования, либо социологией образования, либо социальной психологией образования. С другой стороны, специальная педагогика превратилась в дидактику. Эти различные области, к которым следует добавить историю педагогики, когнитивную психологию и психосоциологию, объединены под названием "науки об образовании".

Следовательно, можно констатировать, что в рамках западной научной школы в течение последнего столетия произошел существенный пересмотр позиций, связанных с педагогической наукой. Возникло множество самых разнообразных и разноплановых наук, относящихся к сфере образования. Как видно из приведенного обзора, такая наука, как педагогика, фактически потеряла свой предмет и утратила свою значимость и свое место как отрасль научного знания. Однако и в других своих названиях науки об образовании связаны исключительно с образовательной сферой. Куда же исчезло понятие "воспитание"?

Дело в том, что процессы воспитания практически выключены из европейских институциональных образовательных структур. Поэтому воспитание не выделяется (на уровне государственной политики) в качестве структурного звена в работе образовательных учреждений. Сам же феномен "воспитание", конечно, подвергается исследованию и изучению. Но исследуется он в двух практически мало связанных между собой направлениях. Первое направление рассматривает процесс воспитания либо в плане роста и развития человека вообще (педагогическая антропология), либо в плане определения его смысла, целей, социальных ориентиров и т.д. (философия воспитания). Второе направление имеет своей целью исследование и доведение до уровня практических рекомендаций способов и приемов межличностного взаимодействия взрослых с детьми разного возраста (детская и возрастная психология, психология общения), а также группового взаимодействия и взаимодействия с группой (социальная психология, социальная психология воспитания).

Таким образом, науки, связанные с воспитанием, также теряют свой предмет в ареале научной области, определяемой как "педагогика", и становятся либо философией воспитания, либо практической психологией воспитания.

В нашей стране, как известно, сложились иные подходы к воспитанию и образованию. На уровне государственной политики традиционно образовательные учреждения отвечали и отвечают не только за осуществление процессов образования, но и за воспитание детей в рамках этих учреждений. А такая наука, как педагогика, вовсе не утратила своего прежнего значения, можно даже говорить о повышении ее статуса и рейтинга в ряду гуманитарных и социальных дисциплин. Хотя нельзя исключить и того, что изоляция советской педагогической науки от мировой в течение 70 лет просто затормозила тенденции "размывания" педагогической науки, наблюдающиеся в западном научном мире. Очевидно, эти тенденции скажутся в скором времени и на состоянии российской педагогической науки.

Советский период развития педагогики внес существенные уточнения в определение базовых понятий. Наиболее продуктивной в этом смысле и достаточно устоявшейся к настоящему времени является точка зрения, согласно которой воспитание можно трактовать в трех смыслах: широком социальном, понимаемом как "социальное формирование" (введение этого термина приписывают Н.К. Крупской); широком педагогическом, включающем в себя в качестве составных частей обучение и "чистое" воспитание; и в узком педагогическом ("чистое" воспитание).

Под воспитанием в широком социальном смысле понимается вся совокупность социальных влияний, оказываемых на человека в процессе его жизнедеятельности. Скажем, если нам говорят, что человек воспитывался в довоенные годы в нашей стране, мы уже можем представить себе особенности этого человека, его психологии, его мировосприятия. Если же человек получил воспитание в 1960-1970-е гг. в США, то это уже личность иного рода. Таким образом, под воспитанием в широком социальном смысле понимается социальное формирование личности в определенных территориальных рамках и в определенный исторический период. Воспитание в широком социальном смысле в качестве составляющих включает воспитание в широком педагогическо м смысле, организованное воздействие общества на человека и стихийные воздействия. Воспитание в широком педагогическом смысле в качестве составляющих включает воспитание в узком педагогическом смысле и обучение. Организованное воздействие общества осуществляется через СМИ (средства массовой информации) и через партии, общественные движения и религиозные организации. Стихийные же воздействия включают в себя макровоздействия (географические и климатические особенности, особенности культурной, этнической, национальной среды) и микровоздействия (семья, особенности уклада, ближайшее окружение). В целом структуру воздействия различных факторов на личность можно изобразить так, как показано на рис. 1.

Под воспитанием в широком педагогическом смысле понимается целенаправленный и специально организованный процесс воздействия (взаимодействия) на личность, осуществляемый в рамках специальных (образовательных) учреждений специальными людьми - педагогами. И в этом смысле, как отмечают многие ученые, в частности Г. Нойнер и Ю.К. Бабанский, оно тождественно понятию "образование".

Под воспитанием в узком педагогическом смысле понимается специальная система воспитательной работы, нацеленная на формирование совершенно определенных качеств личности.

Под обучением подразумевается передача знаний, умений, навыков и формирование опыта творческой деятельности в определенной предметной области.

Из представленной схемы видно, что в реальности на личность оказывает влияние огромная масса факторов. От силы их влияния и направленности во многом зависит то, какой сформируется отдельная личность. В тоталитарных государствах воздействие на личность осуществляется не только посредством специального педагогического формирования, но и через другие факторы - организованные и стихийные, включая и микровоздействия (фашистская Германия, коммунистический Китай и Советский Союз). "Исторический опыт великих диктатур, - писал в свое время Д. Андреев в своей "Розе Мира", - с необыкновенной энергией и планомерностью охватывавших население громадных стран единой, строго продуманной системой воспитания и образования, неопровержимо доказал, какой силы рычаг заключен в этом пути воздействия на психику поколений. Поколения формировались все ближе к тому, что представлялось желательным для властей предержащих. Нацистская Германия, например, ухитрилась добиться своего даже на глазах одного поколения" [8, с. 11].

Рис. 1

 

В тех же случаях, когда государственное устройство не имеет столь тоталитарно жестких рамок, классическим примером формирования личности "на заказ" являются воспитание и образование, получаемые в закрытых образовательных учреждениях, минимально допускающих или вовсе не допускающих влияния извне на личность, т.е. жестко ограниченное рамками воспитания как педагогического формирования (закрытые частные школы, военные школы, монастырские школы).

Другая педагогическая идея исходит из признания важности стихийных влияний на личность. Именно в процессе стихийных влияний проявляется активность и избирательность самой личности, оказывающейся в условиях отсутствия внешних принудительных воздействий. Конечно, реально стихийные воздействия далеко не всегда характеризуются отсутствием внешнего принуждения и насилия. Однако сторонники позиции естественной активности и избирательности личности рассматривают стихию именно в позитивном смысле этого слова - как свободу от нажима и принуждения и предоставление возможности личности осуществлять свободное волеизъявление и выбор. Эти представления проецируются и на воспитательно-образовательный процесс. Основная идея сводится к тому, что наиболее полное раскрытие и самореализация личности возможны лишь при такой организации образовательного процесса, которая соответствует естественным условиям жизни свободного человека. Современному человеку вследствие имеющегося у него опыта и сформированных представлений о том, что из себя должны представлять воспитание и образование, такой подход может показаться утопичным, вредным, а в крайних своих проявлениях - и антигуманным. Однако обратимся к высказываниям Л. Андреева, который утверждал, что сущность государства, равно как и этический облик общества, не может быть преобразована в мгновение ока. Немедленный полный отказ от принуждения - утопия. Но этот элемент будет убывать во времени и в общественном пространстве. Всякая дисциплина слагается из элементов принуждения и сознательности, и от соотношения этих двух элементов между собой зависит тот или иной род дисциплины. Наибольшей степенью принуждения и почти полным отсутствием сознательности обладает дисциплина рабовладельческих хозяйств, тюрем и концентрационных лагерей. Немного больше сознательности в воинской муштре. По мере же ослабления в дисциплинарных системах элемента принуждения возрастает и заменяет его собой категорический императив внутренней самодисциплины. На воспитании именно этого импульса построится вся новая педагогика. Думается, что предсказания великого мыслителя, хотя и очень медленно, постепенно, но оправдываются, новое понимание мира внедряется в сознание людей. Общественные изменения, сопутствующие настоящему времени, дают основание для надежд по поводу именно такого хода изменения общественного сознания.

 

Глава 2

 

ОБРАЗОВАТЕЛЬНО-ВОСПИТАТЕЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС: ИСТОЧНИКИ, ЦЕЛИ, СОДЕРЖАНИЕ