Германия и Италия. Австро-германско-итальянcкая война, 1866 г.

Такому разрешению, однако, воспротивилось столько враждебных элементов, что самый смелый и тонкий дипломат мог бы стать в тупик. Еще далеко не все трудности и невзгоды исчерпывались для Австрии распрей внутри страны, где противоречие между большинством в Палате депутатов и правительством выступало теперь резче, чем когда-либо. Настроение в Шлезвиг-Голштинии и даже в остальных государствах Германии, в которых (как в них ни было вообще мало единодушия) господствовало одно общее чувство недоверия к Пруссии, враждебность Австрии, постепенно убеждавшейся, что она допустила вовлечь себя в запутанный и даже опасный для нее вопрос, и наконец — зависть всех остальных держав — таковы были тяжелые условия, в которых стояла в то время Пруссия; но они еще более осложнялись настроением в кружках консервативной партии и влияниями в среде, окружавшей короля, который совершенно обдуманно пристал к военной политике, имевшей революционный характер и поставившей его почти в положение противника всех вообще германских государей. Но что было для Пруссии неизбежно, так это союз с Италией — единственной державой, на которую она могла рассчитывать в случае своей войны с Австрией; да и та смотрела на всю католическую часть германского и прусского населения, а с ним вместе и на консервативную часть Пруссии, как на продукт революции. Однако во всех этих противниках Прусского королевства было нечто общее — сознание того, чего бы они не желали, и это сознание отнимало у них последнюю силу: определенность государственной воли. А между тем глава прусской дипломатии, величайший из государственных деятелей, спокойно и уверенно шел своей дорогой, опираясь на прочные основы правительственной и военной организации Пруссии и на мужественный характер короля, принимавшего сознательно и смело такие решения, на которые его предшественники посмотрели бы совершенно иначе. 8 апреля 1866 года состоялся тайный договор Пруссии с Италией, сроком на три месяца. Условия его были таковы: Италия получает Венецию, а Пруссия — земли, равные ей по ценности; Италия обязуется (равно как и Пруссия) не заключать отдельного мирного договора с Англией. Договор падает, если Пруссия, по истечении условленных трех месяцев, не объявит австрийцам войны. Переговоры с Австрией не привели ни к чему, и на следующий же день по заключении с Италией вышеупомянутого условия, прусское правительство предложило на окончательное решение союзную реформу во Франкфурте, 9 апреля 1866 года. Народное собрание, созванное на ближайший срок, должно было установить дальнейшие условия предлагаемой конституции. Основные черты этой новой конституции Бисмарк изложил в циркулярной депеше 27 мая, в которой он совершенно правильно упирал на то, что этого рода реформа, вылившаяся в данные формы в силу обстоятельств, прямо необходима в интересах монархического и консервативного принципа. С помощью этой реформы выяснится и разрешится сам собой шлезвиг-голштинский вопрос, но уже не с точки зрения наследственности, а национальных убеждений. Решение, в ответ на этот запрос, Австрия поручила 7 июня Союзу. Его наместник вызвал на следующий день голштинских сословных представителей в Итцехо (Itzehoe). Таким образом распался Гаштейнский договор и потому пруссаки, под начальством Мантейфеля, снова вступили в Голштинию с севера. Это было 7 июня; а 12-го австрийцы, сообща со своим любимцем, герцогом Августенбургским, прогнали их из Голштинии. Под влиянием своего энергичного поступка австрийцы предъявили Германскому союзу требование мобилизовать соединенные военные силы всей Германии, кроме Пруссии, на основании того, что она преступила правила, постановленные 11-й статьей союзного акта, которая воспрещала членам Союза воевать между собой. Требование австрийцев было принято большинством 9 голосов против 6-ти, и прусский уполномоченный в союзном собрании тут заявил, что, по его мнению, дальнейшее соблюдение договора теперь немыслимо. Вслед за тем он предложил союз на новых условиях, так же как прусское правительство «усердно стремится к единению германского народа». В этом предложении прямо, без утайки, была высказана основная мысль Союза, возникшая некогда среди тревог и опасностей во Франкфурте в 1848–1849 годах, — мысль беспощадно-жестокая по отношению к прежней Германии: параграф 1 — «Союзные владения будут впредь состоять из существующих доселе государств, за исключением императорских австрийских и королевских нидерландских земель».

Генерал Эдвин фон Мантейфель. С фотографии 1864 г.