Виды судебно-психиатрической экспертизы в гражданском процессе

 

Судебно-психиатрическая экспертиза в гражданском процессе может проводиться амбулаторно, в стационаре, в суде, а также заочно (чаще всего посмертно).

Заочная экспертиза проводится в случаях, когда подэкспертный вследствие тяжелого соматического заболевания или дальности расстояния не может прибыть на экспертизу. Следует однако подчеркнуть, что в ряде случаев заочная экспертиза является лишь предварительным этапом освидетельствования. Эксперты по ознакомлении с материалами гражданского дела могут запросить дополнительные документы, необходимые для окончательного решения. При недостаточной ясности вопроса эксперт может настаивать на личном освидетельствовании лица, в отношении которого назначается судебно-психиатрическая экспертиза. В редких случаях при тяжелом физическом состоянии подэкспертного эксперт может выехать на дом или в соматическую больницу.

Среди заочных экспертиз наиболее трудной и сложной является посмертная судебно-психиатрическая экспертиза. Посмертная судебно-психиатрическая экспертиза назначается судом для решения вопроса о психическом состоянии лица на момент совершения какого-либо гражданского акта. Чаще всего посмертная экспертиза проводится в отношении лиц пожилого и старческого возраста при составлении ими завещания, оформления дарственной, вступления в брак.

Трудности этого вида экспертизы обусловлены необходимостью оценивать психическое состояние данного лица ретроспективно, на основании данных медицинской документации, показаний свидетелей, а также других, нередко скудных материалов, характеризующих личность покойного.

Все эти данные могут быть разрозненными, противоречивыми и недостаточными для заключения экспертизы, поскольку по гражданским делам не ведется предварительное следствие.

Медицинская документация, если покойный находился в стационаре, в основном касается его физического состояния. Даже в тех случаях, когда эти лица находились под наблюдением психоневрологического диспансера или были консультированы психиатрами в соматической больнице, оценка их психического состояния может быть различной в различные дни консультаций и записей наблюдения. Такая неоднозначность квалификации глубины имеющихся расстройств объясняется рядом причин. Прежде всего при посмертной экспертизе в гражданском процессе чаще всего речь идет о психических изменениях при сосудистой патологии. Как известно, при атеросклерозе сосудов головного мозга психические изменения отличаются неустойчивостью, мерцающим характером, частыми колебаниями. При этом светлые промежутки могут сменяться более выраженными и грубыми психическими изменениями, что находит отражение в соответствующих записях врачей, наблюдавших этих больных в различное время. Нередко эти лица вообще не оказывались в поле зрения врачей-психиатров, а описание их психического состояния врачами общей практики оказывается скудным и противоречивым. Еще более противоречива оценка психического состояния этих лиц свидетелями – родственниками, друзьями, сотрудниками и т.п. Это связано с субъективным отношением к покойному, а также к совершенной им и в последующем оспариваемой сделке.

При этом свидетели, общавшиеся с данным лицом в разное время, также описывают различное его состояние, подчеркивая или, наоборот, опуская отдельные нюансы поведения, имеющие большое значение для диагностики.

Следует также отметить, что подобные дела возбуждаются и рассматриваются обычно спустя длительное время после смерти данного лица. Поэтому многие важные детали, характеризующие его поведение и психическое состояние, забываются, что снижает значимость подобных показаний.

Оценке психического состояния этих лиц может способствовать анализ их письменной продукции. Их письма, адресованные родным и близким, различные записки могут отражать степень и глубину имеющегося интеллектуально-мнестического снижения. Анализ их содержания позволяет установить характер их ориентировки в окружающем, способность к объективному анализу ситуации в целом, а также критической оценке своего состояния.

При проведении посмертных экспертиз для решения вопроса о психическом состоянии лица на момент оформления завещательного распоряжения или дарственной, необходим анализ содержания этих документов. При этом в одних случаях выявляется их логичность, соответствие предшествующим отношениям с лицом, которому оставлен завещательный документ, и объективным жизненным обстоятельствам. В содержании завещательного распоряжения, оставленного таким лицом, можно установить четкую аргументацию своих действий, сохранность привязанностей к близким людям, учет их интересов. В других случаях содержание завещания или дарственной носит немотивированный случайный характер, отражает повышенную внушаемость данного лица, недоучет ситуации, нарушение критических способностей. Иногда же, как показывает экспертная практика, кажущаяся необоснованность завещания в действительности обусловлена изменившимися отношениями покойного с лицами ближайшего окружения в последний период жизни или же их неосведомленностью о существующих у него других привязанностях и обязательствах. Поэтому только сопоставление данных медицинской документации со свидетельскими показаниями, письменной продукцией покойного, характеристиками с места жительства и работы может способствовать ретроспективной оценке его психического состояния при оформлении того или иного документа. В некоторых наблюдениях, где разноречивость и недостаточность всех имеющихся данных не позволяет прити к окончательным выводам, целесообразно рекомендовать проведение экспертизы в суде. В судебном заседании эксперт может выяснить у свидетелей ряд вопросов, недостаточно полно отраженных в материалах дела, но имеющих важное значение для получения необходимых для экспертизы данных. Опрос свидетелей дает возможность выяснить отдельные детали, характеризующие психическое состояние покойного, устранить противоречия в показаниях свидетелей, сопоставить все имеющиеся сведения, которые могут оказаться решающими для выводов экспертов, и таким образом решить экспертные вопросы.

Судебно-психиатрическая экспертиза по делам о признании гражданина недееспособным и необходимости установления опеки. Предметом судебно-психиатрической экспертизы является оценка психического состояния лица для решения вопроса о его способности понимать значение своих действий и руководить ими и необходимости установления опеки.

Недееспособность и опека. Согласно ст. 29 ГК, гражданину, который вследствие психического расстройства не может правильно понимать значение своих действий или руководить ими, признанному в связи с этим судом недееспособным, назначается опека. Опекуны являются представителями подопечных и совершают от их имени и в их интересах все необходимые сделки.

Специальный порядок признания судом гражданина недееспособным регламентирован Гражданским процессуальным кодексом РСФСР.

Согласно ст. 258 ГПК РСФСР, в подобных случаях дело о признании гражданина недееспособным может быть начато по заявлению членов его семьи, профсоюзов и иных общественных организаций, прокурора, органа опеки и попечительства, психиатрического лечебного учреждения.

В соответствии с ч. 2 ст. 259 ГПК в заявлении о признании гражданина недееспособным должны быть изложены обстоятельства, свидетельствующие о психическом расстройстве, вследствие которого лицо не может понимать значение своих действий или руководить ими. Дела данной категории рассматриваются с обязательным участием прокурора и органа опеки и попечительства.

Как указано в ст. 260 ГПК, судья в порядке подготовки дела к судебному разбирательству при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает для опеределения его психического состояния судебно-психиатрнческую экспертизу.

Во всех случаях психическое состояние гражданина как единственное основание лишения его дееспособности должно быть подтверждено судебно-психиатрической экспертизой. Сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным, в силу закона считаются недействительными. Так, согласно ст. 27 Семейного кодекса, недействительным считается брак, если он заключен с нарушением условий, установленных ст. 14 этого же Кодекса с лицом, признанным недееспособным.

Имущественные сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным, также считаются недействительными (ст. 171 ГК РФ)*.

* Для подобных случаев закон устанавливает исключение из общего правила: в интересах гражданина, признаного недееспособным, суд по требованию его опекуна может признать такую сделку действительной, если будет установлено, что такая сделка совершена к выгоде этого гражданина.

 

Лица, признанные судом недееспособными, не могут также принимать участие в судебном заседании в качестве истцов или ответчиков.

Лишение дееспособности не безвозвратно. Восстановление дееспособности лица, ранее признанного недееспособным, с отменой опеки регламентируется ч. 3 ст. 29 ГК, указывающей, что, «если основания, в силу которых гражданин был признан недееспособным, отпали, суд признает его дееспособным. На основании решения суда отменяется установленная над ним опека». При этом правом обращаться в суд с заявлением о признании лица дееспособным наряду с другими лицами пользуется и опекун. Решение суда о признании гражданина дееспособным выносится на основании соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы.

Закон допускает ограничение гражданской дееспособности в отношении лиц, злоупотребляющих спиртными напитками или наркотическими средствами и ставящих в связи с этим свою семью в тяжелое материальное положение (ст. 30 ГК). На основании решения суда этим лицам назначается попечитель. Объем дееспособности таких лиц значительно сужен: они вправе совершать лишь мелкие бытовые сделки. Однако совершать любые иные сделки по распоряжению имуществом, а также получать заработную плату, пенсию, иные доходы и распоряжаться этими средствами они могут лишь с согласия попечителя. Если гражданин проживает один (не имеет семьи), он не может быть ограничен в дееспособности.

Если отпали основания, в силу которых гражданин был признан ограниченно дееспособным (он прекратил злоупотреблять спиртными напитками или наркотическими средствами, либо вследствие развода, смерти, раздела и т.п. перестала существовать его семья), суд отменяет ограничение дееспособности и на основании решения суда отменяется попечительство. При ограничении дееспособности этой категории лиц закон исходит не из их психической болезни, а из материальных интересов их семьи. Эти лица не подлежат судебно-психиатрической экспертизе, поскольку не являются психически больными. Органами опеки и попечительства являются органы местного самоуправления (ст. 34 ГК). Опекун или попечитель назначается органами опеки и попечительства по месту жительства нуждающегося в этом лица (ст. 35 ГК).

Нормы об опеке и попечительстве впервые включены в Гражданский кодекс. До сих пор они содержались в Кодексе о браке и семье. Этими нормами регулируются общие вопросы опеки и попечительства – их цели, правовое положение; функции опекунов и попечителей; порядок их назначения, а также освобождения или отстранения от обязанностей; исполнение опекунами и попечителями своих обязанностей; порядок прекращения опеки и попечительства.

Не могут быть опекунами или попечителями несовершеннолетние, лица, лишенные родительских прав, а также признанные судом недееспособными (ст. 35 ГК); опекун или попечитель назначается только с его личного согласия. При этом должны учитываться его нравственные и иные личные качества, способность к выполнению обязанностей опекуна или попечителя, отношения, существующие между ним и лицом, нуждающимся в опеке или попечительстве, а если это возможно, и желание подопечного. Опекуны и попечители обязаны заботиться о содержании своих подопечных, об обеспечении их уходом и лечением, защищать их права и интересы.

Среди норм ГК об опеке и попечительстве следует особо отметить ст. 37, которая устанавливает контроль со стороны органов опеки и попечительства за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных. В этой статье более четко, чем это было ранее (в прошлом ст. 136 КоБС), предусмотрены пределы такого контроля: без предварительного согласия органа опеки и попечительства опекун не вправе совершать, а попечитель давать согласие на совершение сделок, которые влекут уменьшение имущества подопечного, а также сделок, которые предусматривают отказ от принадлежащих подопечному прав (например, отказ от наследства, непринятие имущества в дар). Статья 37 устанавливает не только контроль за действиями опекунов и попечителей по распоряжению имуществом подопечных, но и определенные ограничения их действий в этой сфере, в частности на совершение имущественных сделок с подопечными за исключением лишь безвозмездных сделок, совершенных к выгоде подопечных.

Судебно-психиатрическая экспертиза по делам об имущественных сделках. Предметом судебно-психиатрической экспертизы является оценка психического состояния лица на момент совершения имущественной сделки.

Несмотря на разнообразие возможных сделок (купля-продажа, обмен жилой площади, приватизация квартир, раздел лицевых счетов, дарение и т.д.) экспертиза исходит из единого принципа и подхода при решении экспертных вопросов. Основным вопросом, подлежащим разрешению, является оценка психического состояния лица в момент совершения сделки, его способности понимать значение своих действий или руководить ими в этот период. Для правильной экспертной оценки основное значение имеет установление времени начала заболевания, его глубины и выраженности в момент совершения сделки.

Ретроспективная оценка психического состояния лица на момент совершения имущественной сделки основана на анализе комплекса клинических, психологических и социально-бытовых характеристик с учетом возможного ухудшения психического состояния уже после совершения сделки.

Дополняет эти данные анализ особенностей самой сделки – ее логичность, мотивированность, понимание лицом своих деяний и правовых последствий, что отражает состояние его критических способностей.

В тех случаях, когда анализ суммарных данных свидетельствует о неспособности лица в период совершения сделки понимать значение своих действий или руководить ими, судебно-психиатрическое заключение является основанием для признания судом сделки недействительной. Согласно ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Судебно-психиатрическая экспертиза отвечает в этих случаях на вопрос суда о способности лица понимать значение своих действий или руководить ими в момент заключения сделки, т.к. если психическая болезнь или ухудшение психического состояния наступило после заключения сделки, то юридический акт не утрачивает свою силу.

При рассмотрении исков о признании сделки недействительной перед экспертом также может возникнуть вопрос о возможности истца или ответчика принимать участие в суде. Решение экспертизы в этих случаях зависит от динамики психического заболевания.

В практике судебно-психиатрической экспертизы встречаются случаи, когда у больных уже после заключения сделки возможно временное ухудшение болезненного состояния, которое по прошествии определенного времени, иногда после лечения, проходит. В подобных случаях восстанавливается способность понимать значение своих действий или руководить ими в период рассмотрения гражданского дела в суде. Такие больные способны осуществлять свои гражданские права и защищать законные интересы.

Однако возможны и другие варианты экспертных решений, когда отмечавшееся уже на момент заключения сделки психическое заболевание имеет место и в период рассмотрения дела в суде или же ухудшение состояния уже после совершения сделки стабилизируется и исключает способность больных понимать значение своих действий или руководить ими, т.е. принимать участие в суде в качестве одной из сторон (гражданская процессуальная недееспособность).

Судебно-психиатрическая экспертиза по бракоразводным делам. В этих случаях предметом судебно-психиатрической экспертизы является:

1) оценка психического состояния лица на момент вступления в брак в случае иска одного из супругов о признании брака недействительным;

2) оценка психического состояния лица, состоящего в браке, при иске одного из супругов о расторжении брака.

I. Признание брака недействительным. Согласно закону (ст. 14 Семейного кодекса РФ), не допускается заключение брака между лицами, из которых хотя бы одно признано судом недееспособным вследствие психического заболевания. Это обстоятельство является одним из условий для признания судом брака недействительным (ст. 27 Семейного кодекса РФ). Закон предусматривает также возможность признания брака недействительным, если он заключен хотя и с лицом дееспособным, но находящимся в момент регистрации брака в состоянии, исключающем возможность понимать значение своих действий или руководить ими. Таким образом, в задачу экспертизы по делам о признании брака недействительным входит клиническая характеристика психического состояния лица в момент его вступления в брак. При этом важно не только установить наличие у данного лица психического заболевания, но и уточнить время его возникновения по отношению к моменту вступления в брак, а также тяжесть и глубину психических расстройств в тот период времени, т.е. ответить на вопрос, мог ли подэкспертный в тот период понимать значение своих действий или руководить ими.

II. Расторжение брака. Дела о расторжении брака регламентируются ст. 16 Семейного кодекса РФ, согласно которой признание судом одного из супругов недееспособным является основанием для прекращения брака. В соответствии с особенностями поставленного перед экспертизой вопроса важно оценить психическое состояние одного из супругов в период их совместного проживания.

Необходимо установить, не имеется ли у подэкспертного таких психических расстройств, которые могут препятствовать дальнейшей семейной жизни. В этих случаях наряду с общими показателями, характеризующими особенности ведущего синдрома, глубину имеющихся личностных изменений, степень прогредиентности процесса, большое значение имеет социально-бытовой статус, уровень и стабильность социальной адаптации.

Применительно к делам по иску о расторжении брака особое значение имеет анализ комплекса признаков, характеризующих особенности семейных отношений.

Ведущими показателями являются эмоциональная сохранность больных, отсутствие грубых психопатоподобных расстройств, создающих трудные условия для совместного проживания супругов, правильное поведение в семье, разумная забота о детях.

Необходимым условием является отсутствие бредовых переживаний, непосредственно направленных на лиц, ближайшего окружения – одного из супругов, детей, определяющих неадекватное к ним отношение и патологическую мотивацию поведения. Например, связь бредовых идей ревности, воздействия, ущерба в отношении супруга с характером иска.

Таким образом, перед судебно-психиатрической экспертизой при исках о признании брака недействительным и о расторжении брака стоят различные задачи. Оценка психического состояния подэкспертных касается различных временных периодов. В случаях иска о признании брака недействительным решающее значение имеет ретроспективная оценка состояния подэкспертного в прошлом, в период заключения брака. При экспертизе по вопросу о расторжении брака эксперт должен исходить из оценки настоящего психического состояния, учитывая в то же время его прогноз.

 

Обследуемая Г., 74 лет (1920 г. рождения). Направлена на экспертизу в 1994 г. в связи с иском сына о признании недействительным ее брака с гр. К. и договора об обмене жилой площади.

По специальности фельдшер, с 55 лет на пенсии, проживала в отдельной однокомнатной квартире. Была замужем, муж умер в 1978 г., имеет от брака сына. Проживала в отдельной однокомнатной квартире. С 1980 г. состояние здоровья Г. ухудшилось. У нее отмечалось повышение артериального давления, жаловалась на головные боли, шум в голове, снижение памяти. Стала раздражительной, гневливой, подозрительной. Считала, что в ее отсутствие кто-то проникает в ее квартиру, «обкрадывает». В последующем поведение стало неправильным. Она уходила из дома, не могла найти обратную дорогу, обитала на вокзалах. В июле 1989 г. по инициативе сына была направлена психиатром в областной ПНД, где был установлен диагноз: «Атеросклеротическое слабоумие».

В сентябре 1989 г. познакомилась на вокзале с гр. К. (1937 г. рождения), по инициативе которого стала с ним совместно проживать, а в мае 1992 г. с ним был зарегистрирован брак. По словам свидетелей, К не работал, пропивал ее пенсию. Она по-прежнему вела себя неправильно, уходила из дома, бродяжничала. Согласно материалам гражданского дела, сразу же после регистрации брака К. произвел ряд сложных квартирных обменов. При этом обследуемая при обмене квартиры дала согласие на выписку одного ордера на имя К., который в конечном итоге получил квартиру и садовый участок, а она лишилась своего права на квартиру.

Согласно меддокументации в связи с тем, что Г. находилась в беспомощном состоянии, обитала на вокзалах, была неухоженной, санитарно запущенной, исхудавшей, ее сын госпитализировал ее во Владимирскую психиатрическую больницу.

В отделении больницы она была дезориентирована, добродушна, называла только свою фамилию, но не знала своего возраста, домашнего адреса, возраста сына, полностью запамятовала события последних лет; не помнила, что вышла замуж, что обменяли ее квартиру.

Выписана с диагнозом: «Атеросклеротическое слабоумие».

В дальнейшем сын обратился в суд с заявлением о признании его матери недееспособной. Стационарная судебно-психиатрическая экспертная комиссия пришла к заключению, что как страдающая атеросклеротическим слабоумием Г. не может понимать значение своих действий и руководить ими, нуждается в установлении опеки, не может участвовать в судебном заседании. Решением суда она была признана недееспособной, ее опекуном был назначен сын.

В последующем он обратился в суд с иском о признании брака его матери с гр. К. недействительным, а также о признании недействительными ряда сделок по обмену жилплощади, совершенных по ее доверенности гр. К., в результате которых она лишилась жилплощади.

При освидетельствовании в ГНЦ. Заключение терапевта: ишемическая болезнь сердца, атеросклероз венечных артерий, аорты. Гипертония. Заключение невропатолога: «Церебральный атеросклероз».

Психическое состояние: обследуемая дезориентирована в окружающем, не знает текущего года, месяца, места нахождения, не понимает цели ее пребывания в Центре. Ничего не может сообщить о своем замужестве. На вопросы о К. пояснила, что это «мужчина», а кто он – не знает. Утверждает, что у нее маленький ребенок, которого «надо кормить грудью». Во время беседы благодушна, доброжелательна, никаких жалоб не предъявляет. В отделении не может найти свою палату, часто ложится в чужую кровать, не может себя обслужить. Память, интеллект грубо нарушены. Критика отсутствует. Заключение: Г. страдает атеросклеротическим слабоумием. Об этом свидетельствуют данные анамнеза. О появлении у нее интеллектуально-мнестических расстройств – примерно с 1980 г., которые в возрасте обратного развития, на фоне общего сосудистого заболевания приобрели нарастающий характер, сопровождались эмоциональными расстройствами, подозрительностью, бредовой трактовкой окружающего, идеями ущерба и привели к тотальному слабоумию, диагностированному в 1989 г. Указанные интеллектуально-мнестические расстройства в форме слабоумия определяли длительное неправильное поведение Г., являлись причиной наблюдения психиатром, лечения в психиатрической больнице, ее инвалидизации. Настоящее клиническое психиатрическое обследование также выявляет наряду с неврологической симптоматикой, общим сосудистым заболеванием грубые нарушения интеллекта, эмоциональную измененность, полное отсутствие критики. Поэтомe как страдающая атеросклеротическим слабоумием, развившимся задолго (с 1986 г.) до вступления в брак с К., Г. в мае–июне 1992 г. не могла правильно понимать значение своих действий и руководить ими.

В последующем при участии в совершении обменов, в результате которых она лишилась жилплощади, также не могла правильно понимать значение своих действий и руководить ими. По своему психическому состоянию Г. не может также принимать участие в судебном заседании.

Судебно-психиатрическая экспертиза по делам о возможности принимать участие в воспитании детей. Решение вопроса о возможности одного из родителей принимать участие в воспитании детей регламентируется содержанием ст. 73 Семейного кодекса об ограничении родительских прав. Согласно данной статье: «1. Суд может с учетом интересов ребенка принять решение об отобрании ребенка у родителей (одного из них) без лишения их родительских прав (ограничение родительских прав). 2. Ограничение родительских прав допускается, если оставление ребенка с родителями (одним из них) опасно для ребенка по обстоятельствам, от родителей (одного из них) не зависящим (психическое расстройство или иное хроническое заболевание, стечение тяжелых обстоятельств и др.). Ограничение родительских прав допускается также в случаях, если оставление ребенка с родителями (одним из них) вследствие их поведения является опасным для ребенка, но не установлены достаточные основания для лишения родителей (одного из них) родительских прав.... 3. Иск об ограничении родительских прав может быть предъявлен близкими родственниками ребенка, органами и учреждениями, на которые законом возложены обязанности по охране прав несовершеннолетних детей (п. 1 ст. 70 настоящего Кодекса), дошкольными образовательными учреждениями, общеобразовательными учреждениями и другими учреждениями, а также прокурором. 4. Дела об ограничении родительских прав рассматриваются с участием прокурора и органа опеки и попечительства...».

Следует подчеркнуть, что предусмотренное ст. 73 Семейного кодекса РФ ограничение родительских прав значительно отличается по своему содержанию и процессуальным последствиям от лишения родительских прав, условия которых сформулированы в ст. 69 Семейного кодекса РФ.

Закон предусматривает лишение родительских прав в отношении лиц, виновных в неисполнении своих обязанностей.

По смыслу этой статьи родители (один из них) могут быть лишены родительских прав, если они: уклоняются от выполнения обязанностей родителей; злоупотребляют своими родительскими правами; жестоко обращаются с детьми; являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией; совершили умышленное преступление против жизни и здоровья своих детей либо против жизни и здоровья супруга.

В противоположность этому ограничение родительских прав предусматривает случаи, в которых оставление ребенка с родителями или одним из них опасно для ребенка по обстоятельствам, от них не зависящим, в частности при психическом расстройстве или ином хроническом заболевании. Таким образом, в соответствии с формулировкой данной статьи задачей судебно-психиатрической экспертизы является определение психического состояния подэкспертного с учетом тех психических расстройств, которые могут определять опасность для ребенка, с обязательным установлением отдаленного прогноза заболевания.

В этих случаях экспертиза чаще проводится в отношении психически больных женщин с неблагоприятным течением психического заболевания (шизофрения, эпилепсия, органическое поражение головного мозга).

Критериями опасности для пребывания с ними ребенка следует считать: наличие в клинической карте психического заболевания грубых психопатоподобных расстройств; бредовых идей ревности, преследования, отравления, воздействия, направленных на конкретных лиц ближайшего окружения – одного из супругов, детей, внуков и других родственников; преобладание глубокой депрессии с упорными попытками самоубийства.

Такие больные совершают опасные действия по бредовым мотивам – уводят из дома детей, препятствуют оказанию им медицинской помощи, пытаются совершить расширенное самоубийство из альтруистических побуждений (прежде чем покончить с собой, убить детей с целью оградить их от неминуемых мучений, которые их ожидают, по мнению больных, в состоянии глубокой депрессии).

Отмеченные психические расстройства определяют оценку психического состояния подобных больных, как представляющих опасность для ребенка со всеми вытекающими из этого последствиями, регламентированными ст. 73 Семейного кодекса. В случае ограничения родителей в их родительских правах или признания родителей недееспособными, а также в других случаях отсутствия родительского попечения, защита прав и интересов детей возлагается на органы опеки и попечительства (ст. 121 Семейного кодекса).

Вопросы, решаемые психиатром-экспертом в гражданском процессе после принятия Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании». Круг вопросов, решаемых по гражданским делам с помощью судебно-психиатрической экспертизы, существенно расширился после вступления в силу с 1 января 1993 г. Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (далее – Закон о психиатрической помощи). Закон впервые установил судебный порядок разрешения значительной категории дел, которые ранее решались административным путем. К примеру, все жалобы на действия психиатров и иных работников, допущенные при оказании психиатрической помощи, подавались в орган управления здравоохранением по подчиненности психиатрического учреждения, где эта помощь оказывалась. Судам такого рода дела были неподведомственны*.

* Следует, правда, уточнить, что уже в 1988 г. (с принятием «Положения об условиях и порядке оказания психиатрической помощи») появилась возможность обжаловать в суд решения должностных лиц территориальных органов здравоохранения – главных психиатров. Например, главного психиатра города, области, республики (вплоть до главного психиатра Минздрава СССР). Так что с 1988 г. действия врачей-психиатров обжаловались главному психиатру, а его решения – в суд. Отмеченный порядок просуществовал до 1993 г., когда Положение от 1988 г. было отменено.

 

Статья 47 Закона о психиатрической помощи предоставила возможность обжалования действий, ущемляющих права граждан при оказании им психиатрической помощи, непосредственно в суд*, который рассматривает дело по жалобе в порядке гражданского судопроизводства. Чаще всего это дела о неправомерном, по мнению жалобщика, применении недобровольных психиатрических мер – недобровольном психиатрическом освидетельствовании, недобровольной госпитализации, диспансерном наблюдении и пр. Поскольку обжалуемые действия касаются специальных психиатрических вопросов, суд, в силу требований ст. 74 ГПК, должен назначить судебно-психиатрическую экспертизу.

* Лицо, приносящее жалобу, вправе но собственному выбору обратиться либо в суд, либо в вышестоящий орган (к вышестоящему должностному лицу), либо к прокурору (ч. 1 ст. 47 Закона о психиатрической помощи).

 

Предметом судебно-психиатрической экспертизы при рассмотрении судом исков, связанных с недобровольным психиатрическим освидетельствованием, недобровольной госпитализацией и постановкой на учет в психоневрологический диспансер, является оценка психического состояния подэкспертного в эти периоды, а также в период подачи иска для установления его возможности принимать участие в судебном процессе в качестве истца.

Общий принцип этих новых для судебно-психиатрической практики экспертиз сводится к установлению соответствия действий врача-психиатра психическому состоянию освидетельствованного лица, критериям недобровольного психиатрического освидетельствования, госпитализации и постановки на учет в психоневрологический диспансер, определенным Законом о психиатрической помощи.

При обжаловании недобровольного психиатрического освидетельствования или недобровольной госпитализации судебно-психиатрическая экспертиза сопряжена с решением трех основных вопросов.

При рассмотрении вопроса о неправомерности недобровольного психиатрического освидетельствования в задачи СПЭ входит установление соответствия психического состояния лица указанным в законе критериям недобровольного освидетельствования, предусмотренным ч. 4 и 5 ст. 23 Закона о психиатрической помощи. При обжаловании недобровольной госпитализации необходимо установить соответствие психического состояния лица правовым основаниям для недобровольной госпитализации, регламентированным пунктами «а», «б», «в» ст. 29 того же Закона.

В экспертном заключении должны содержаться конкретные ответы на поставленные судом вопросы, которые обычно сводятся к следующему:

1) страдает ли лицо каким-либо психическим расстройством в настоящее время и страдало ли им в период, относящийся к недобровольному психиатрическому освидетельствованию или госпитализации, если да, то каким;

2) является ли имеющееся психическое расстройство тяжелым (согласно формулировке ст. 29 о недобровольной госпитализации) и при этом обусловливало ли оно в период недобровольного психиатрического освидетельствования или госпитализации непосредственную опасность лица для себя или окружающих; его беспомощность; существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи;

3) нуждалось ли данное лицо по своему психическому состоянию в тот период в недобровольном психиатрическом освидетельствовании или недобровольной госпитализации, и если нуждалось, то вследствие каких особенностей его психического состояния;

4) способно ли данное лицо в период подачи иска понимать значение своих действий или руководить ими, а также принимать участие в судебном процессе в качестве истца, защищать свои интересы.

При решении вопроса о неправомерном установлении диспансерного наблюдения, которое изменяет правовое положение больных, задачей СПЭ является определение соответствия психического состояния подэкспертного критериям установления диспансерного наблюдения, указанным в ст. 27 Закона.

В соответствии с этим критериями в судебно-психиатрическом заключении должны быть ответы на следующие поставленные судом вопросы:

1) страдает ли данное лицо каким-либо психическим расстройством и страдало ли им на момент принятия врачебной комиссией решения об установлении диспансерного наблюдения, если да, то каким именно;

2) если установлен факт наличия психического расстройства, то является ли оно хроническим или затяжным с тяжелыми стойкими или часто обостряющимися болезненными проявлениями;

3) нуждалось ли данное лицо в период принятия рассматриваемого решения и нуждается ли в настоящее время в установлении за ним диспансерного наблюдения, если да, то почему именно.

В заключение следует подчеркнуть, что эксперты не вправе прибегать к правовым оценкам оспариваемых в суде действий. В частности, эксперты не могут именовать их «незаконными» или «неправомерными» (хотя экспертные суждения о медицинской обоснованности профессиональных действий вполне допустимы). Выходят за пределы компетенции эксперта такие характеристики врачебно-психиатрических действий, ка