Рабы и хозяева темперамента. 


Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Рабы и хозяева темперамента.



Ворошиловградцы нашли и другие очень интересные связи между нервным складом и складом характера. Они установили: хорошие свойства больше развиты у уравновешенных мыслителей (их 7,7 процента)[89]. Они трудолюбивы, исполнительны, у них хорошее чувство меры, сдержанность, такт. Зато они не так отзывчивы и не так общительны, как возбудимые мыслители (их 3,8 процента): те более склонны к сочувствию и отзывчивости, они общительнее, энергичнее, у них лучше самооценка — они лучше думают о себе. Трудолюбия у них меньше, исполнительности и сдержанности тоже, но зато они — генераторы идей, искатели нового. Возбудимый мыслитель часто тяготеет к лидерству — и в делах, и в личных отношениях.

Тормозимый мыслитель (их 3,9 процента) — это хороший исполнитель и труженик, спокойный и самоуглубленный; он рассудительнее и сдержаннее, чем возбудимый, вежливее и справедливее его. В семейной жизни он более уживчив, менее конфликтен.

Но у него меньше, чем у возбудимого, сочувствия, отзывчивости, меньше общительности, тяги к дружеской близости. Меньше у него и энергичности в делах и чувствах — именно потому, что он тормозимый, что его энергия быстро иссякает.

Среди художников больше всего возбудимых (16,7 процента всех людей). Они безудержны в энергии и активности, у них сильная тяга к инициативе, выдумке, сильное стремление к лидерству. Чувство меры у них ослаблено, слабее и такт, долг, дисциплинированность, скромность, чуткость. Меньше у них и общности с другими людьми, возможно, потому, что у них громче сигналы от своего «я», и больше энергии забирает переживание этих сигналов. Эти я-сигналы как бы приглушают сигналы от других людей, делают их менее громкими; в этом, возможно, и состоит повышенная самопогруженность таких людей, вернее, нервная основа такой погруженности.

Уравновешенный художник (их 13,2 процента) менее уравновешен, чем мыслитель. Он энергичен, очень активен, высоко ценит себя и похож этим на возбудимого мыслителя.

У тормозимого художника (их 2,6 процента) много хороших свойств, которые растут из интуиции, доброты, понимания. Он добросовестнее, исполнительнее, терпеливее других, больше тяготеет к справедливости, порядку. Но он менее активен, инициативен, энергичен, легче попадает в плен к грубости, мстительности, злости.

«У меня сын-студент и дочь-старшеклассница. Оба в отца: всегда можно все поручить, любят дело, аккуратные до мелочей. Учатся хорошо (правда, обоим трудно давалась математика), помогают по дому. Многие знакомые завидуют нам с мужем, по у сына и дочери есть, как я называю это, день и ночь. Классный руководитель говорит, что у них очень хорошие хорошие качества и очень плохиеплохие. Оба бывают такие злые, даже злобные, что я теряюсь. Когда рассердятся, просто готовы загрызть. И отец у них такой же. Я убедилась, что это, говоря по-старому, от бога, а по-современномуот генов. И ничего тут нельзя поделать, на роду написано быть такими». (В. Я. Угляй, Харьков, сентябрь, 1982.)

Да, часто бывает, что люди растут пленниками своего темперамента, рабами нервного склада, особенно его изъянов. Но обязательности, обреченности здесь нет, есть лишь предрасположенность, а это половина обреченности.

Как мы помним, нервный темперамент — только один корень многокорневой личности, и сбудется ли его предрасположенность, зависит от других корней человека — от его воспитания, отношения к себе, от его ума, воли, силы характера. От того, что возьмет верх в этом наборе пружин, и зависит, кем будет человек — командиром своего темперамента или солдатом.

Тормозимый художник — странная смесь: его достоинства (добросовестность, понимание, тяга к порядку) как бы взяты от флегматика и сангвиника, а недостатки — (взрывная злобность, грубость) от холерика. Причем и достоинства и недостатки как бы поставлены под увеличительное стекло, и это создает резко двойственный характер. С такими людьми трудно в семье, и им стоило бы усиленно приглушать свои злые струны, а их близким — не играть на этих струнах, поменьше трогать их.

Очень частый тип человека — «двуполушарный» мыслитель-художник; возбуждение и торможение у него уравновешены, подвижны, выносливы. По старому делению — это сангвиник.

Он быстро приспосабливается к обстановке, хорошо переносит трудности, ему помогает в этом сила и подвижность нервов. Он тяготеет к разносторонней жизни — этому помогает его «сдвоенность», равновесие образных и мыслительных пружин души. Он одинаково пригоден к практической работе и к умственным занятиям, к искусству и к науке. Он не терпит однообразия и узости, с трудом переносит рутинную жизнь, но его тяга к новизне (в том числе к новизне впечатлений) может быть и чрезмерной.

Таблицу ворошиловградцев открывает тип № 1 — мыслитель с выносливыми, сильными нервами; возбуждение и торможение у него уравновешены и подвижны. (По старому делению, он тоже подходит под сангвиника.)

У него все согласовано и все подчинено мысли. Автоматика нервных процессов у него быстрая, рефлексы-привычки возникают легко, и ему легче быть гибким в мысли и в действии. Его нервные процессы уравновешены, соразмерны, и это помогает ему развивать свои способности, делает более высоким их потолок.

Он быстро разбирается в людях, в обстановке, легко сходится с людьми, но легко и расстается: к этому его ведет нехватка эмоциональности, душевности и избыток рациональности, рассудочности.

Он враг косности, «новолюб», во всем тяготеет к современному стилю жизни, но иногда делает это неразборчиво. Он может быть хорошим семьянином, хорошим другом, пока это не противоречит его целям. Но он пониженно эмоционален, и поэтому его привязанности могут быть неглубокими и нестойкими, а эгоистичность, наоборот, повышенной.

Энергетика темпераментов.

«У меня жена привлекательная, веселая, за словом в карман не лезет. Мне очень приятно бывать с ней в гостях, она выделяется из всех, и все друзья завидуют. Но она вроде бы состоит из двух половинок от разных людей. В хороших условиях она хорошая, а в плохих быстро выходит из строя.

Становится злая, язык как жало, просто как подменяют человека.

Я долго думал и пришел к выводу, что ее сил хватает на хорошие условия. Ну и чтобы не поддаваться денежным недостачам, материальным трудностям.

Но чуть что сверх этого, у нее уже сдают тормоза, и чем дальше, тем больше. У нас двое детей, мальчишки вошли в трудный возраст, и она почти каждый день срывается. Потом жалеет, хотя никогда не признает свою вину. Думает, что уронит себя, если признает, а на деле-то поднимет, а не уронит.

Но что же дальше у нас будет? Ведь чем чаще у нее темные нервы играют, тем больше пропадает веселье, больше заедает усталость. Как узнать, поправимое это дело или непоправимое? (Юрий Степанович Л., Городец, Горьковская область, декабрь, 1981.)

У каждого темперамента, как мы помним, есть свои сильные и слабые стороны. Нервность усиливает эти слабые стороны и резко меняет человека, даже подменяет его. А каждый срыв вселяет в него недовольство собой, уколы совести и еще больше расшатывает нервы. И часто случается, что не человек командует своим поведением, а его «темные нервы» — враг лучшего в нем и друг худшего.

Если человек научится брать в руки свои «темные нервы», а его близкие будут поменьше нервировать его, дело можно поправить. Но помочь здесь могут только долгие усилия, которые как бы создают в человеке пружины сдерживания; это особенно важно тем, у кого ослаблено торможение. А такие усилия облегчаются, если ты знаешь плюсы и минусы своего темперамента, понимаешь, как они влияют на тебя.

С древних пор люди искали, как связана какая-нибудь черта человеческой физиологии с какой-нибудь чертой психологии. Аристотель считал, что все толстые добродушны, а тощие — злы, большой рост, по его мнению, выдавал смелость, а проворство движений — искусность в любви. Как будто каждая черта физиологии, да еще взятая отдельно, рождает свою черту психологии, как будто на каждом стебле физической черты сидит свой листок душевной черты.

Но свойства нашей физиологии не существуют отдельно друг от друга, они слиты между собой, как струи одного потока. И психологические наши свойства тоже не существуют один на один с физическими, да и друг с другом, они тоже сливаются между собой, как струи одного потока.

В человеке все связано со всем, все соединено в невероятно сложную, невероятно многозвенную систему. Нынешняя наука о человеке видит в этой системе пять главных этажей, пять разных уровней, от которых зависит наш облик.

Во-первых, это биохимические процессы — все виды обмена веществ, вся гормональная жизнь организма. Во-вторых, это строение тела, внутреннее и внешнее. В-третьих, это работа внутренних органов. В-четвертых, нервная деятельность. В-пятых, психика. И темперамент человека живет не на одном из этих этажей, он возникает на их стыке, рождается их равнодействием (причем, видимо, одни этажи больше влияют на него, а другие меньше). Такой вот системный подход к темпераменту разработали пермские психологи, которыми руководил доктор психологии В. С. Мерлин[90].

Из системного подхода к темпераменту вырос у психологов и энергетический подход. Работа организма, деятельность всех его этажей создает энергию — физическую, нервную, психологическую. Темперамент — это способ распределения энергии, манера ее траты. У разных людей энергия тратится по-разному — равномерно или неравномерно, бурными вихрями или тихими дуновениями; вспышки ее возникают часто или нечасто, по крупным или по мелким поводам, и восстанавливается она быстро, средне, замедленно...

Предполагают, что запас энергии примерно одинаков у людей разных темпераментов: темпераменты отличаются не запасом энергии, а тем, как она вырабатывается и тратится. Раньше думали, например, что у «слабого» темперамента энергии меньше, потом выяснили, что это не так. Оказалось, что из-за своей чувствительности он просто тратит ее не переставая, мелкими дозами, и общая трата у него не меньше, чем у того, кто разряжается сильно, но редко.

Есть, говоря упрощенно, три измерения энерготрат: возбудимость наших эмоций, чувств-откликов, — то есть частое или редкое их включение; сила этих эмоций, их накал и энергия торможения эмоций. Темперамент — сплав всех этих трех измерений, их результирующая, плод их взаимосил.

Скажем, если у тебя очень возбудимые эмоции и в то же время они пылкие, взрывные, ты холерик. Но тогда у тебя не хватает энергии на торможение этих эмоций — она вся уходит в их частые и сильные вспышки. Так возникает неуравновешенный темперамент.

А есть люди, у которых повышены траты на торможение, вернее, на подтормаживание эмоций. Это подтормаживание идет постоянно, ичеловеку не хватает энергии на возбудимость и бурность чувств. Так получается флегматик.

В разных условиях наш темперамент проявляет себя по-разному. В спокойной, привычной жизни он сглажен, мало правит нашим поведением. Он как бы выступает в роли пристяжной лошадки, движет нашими чувствами, не выдаваясь, прилаживается к кореннику — к привычной манере держать себя. Но как только обстановка обостряется, темперамент выходит из тени, стремится сам стать коренником, главным двигателем поведения.



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-09-20; просмотров: 157; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.238.118.192 (0.013 с.)