VI. Образ человека и биографическое развитие – о психотерапии и психотерапевтах

 

СОВРЕМЕННЫЙ ОБРАЗ ЧЕЛОВЕКА

 

В этой главе я хотел бы вернуться к образу человека в различных психологических направлениях, которого я лишь кратко коснулся во вводной главе. Собственно, я описал там внутренний ход жизни с точки зрения персонализма, под другим углом зрения это описание выглядело бы совершенно иначе. Читатель вправе узнать другие возможные точки зрения и понять, какие сферы познания могут быть охвачены тем или иным методом рассмотрения.

Грубо говоря, различные направления исходят из различных представлений о человеке или мысленных моделей. В принципе возможны четыре таких мысленных модели.

1)технико-механистическая или физико-химическая модель. Последнюю называют также медицинской;

2)биологическая модель; ее важнейший аспект - модель наследственности, нативизм;

3)психологическая модель, к важнейшим направлениям которой следует отнести бихевиоризм или учение о человеческом поведении и эмпиризм или учение об опыте. Вариантом этого направления является социологическая модель, которая говорит, что человек полностью определяется своей классовой социальной принадлежностью;

4) персоналистская модель, которая опять-таки может быть подразделена на (а) псевдоперсонализм, полагающий, что личность возникает из взаимоотношения наследственности и опыта; (б) подлинный персонализм, признающий помимо наследования и воспитания аутентичную "третью силу". Эта третья сила называется различными авторами личностью, индивидуальностью, высшим "Я" или "самостью". Это высшее "Я", называемое так или иначе, является духовным "образованием" в духовной действительности.

Хотя все эти направления считают только собственный образ мышления научно приемлемым, для того, кто может принять различные точки зрения или мыслить различным образом, очевидно, что каждая модель имеет собственный научный метод. Каждая модель допускает вполне определенные вопросы и дает определенные ответы в пределах границ, очерченных самой моделью или соответствующим научным методом.

Невозможно, например, пользуясь психологической или персоналистской мысленной моделью, решать физико-химические проблемы, так же как психологические или персоналистские проблемы - в рамках биологической модели. Тем самым сказано, что каждая модель отражает редуцированный облик человека. Поэтому говорят о биологизме, психологизме и социологизме. Марксизм и исторический материализм базируются на социологическом, бихевиоризм - на психологическом облике человека.

Эти различные представления о человеке находят свое отражение в различных психологических школах. Можно доказать, что существует также различная мода, когда определенный образ человека является основой того, что всеми признается как "человек",

Так, в конце прошлого, в начале этого века биологический нативизм был "точкой зрения" просвещенного и находящегося на высоте научных достижений своего времени человека. Весь жизненный путь считался определенным чисто случайным смешением наследственных факторов, и с концом жизни все безвозвратно уходило.

В двадцатых годах этого столетия в психологии находил все большее признание бихевиоризм (чистое учение о поведении). Наследственность вряд ли играла теперь роль, поведение человека обуславливали воспитание и культура. Уотсону (Watson) принадлежит изречение "Дайте мне несколько здоровых младенцев, и я сделаю из них все, чего от меня потребуют. "

Эмпиризм имел большой резонанс прежде всего в Америке. Он вызвал там большой педагогический энтузиазм, так как из него следовало, что через улучшение условий воспитания может возникнуть лучший мир.

Персонализм в его теперешней форме возник только в тридцатые годы. После второй мировой войны несколько неопределенный псевдоперсонализм был исходным пунктом для реформы системы воспитания. Воспитание не должно было теперь состоять в приготовлении или тренировке, но должно было создавать предпосылки того, чтобы человек мог сам открыть, развить и реализовать себя. В центре внимания стояло пробуждение творческих сил человека. Эти идеи были затем перенесены на образование взрослых.

Одновременно все еще встречаются фанатичные сторонники нативизма и эмпиризма, пытающиеся уничтожить этическое краснобайство о ценности личности в системе воспитания. Лозунгом одних является селекция, лозунгом других - программированное обучение. Готовы даже работать рука об руку, пока речь не идет о "личности". Эта ненависть к личному в человеке иногда проявляется в совершенно неожиданных ситуациях. Например, обсуждение книги Скиннера "По ту сторону свободы и достоинства" (Skinner, "Jenseits von Freiheit und Würde") известным нидерландским биологом Д. Хилениусом (Hillenius) начинается словами: "Должен признать, что чтение "По ту сторону свободы и достоинства" прежде всего благоприятно для людей, которых постоянно раздражают разговоры о глубинных мотивах человеческой души, об исключительности, автономии, естественности, слободе человека. "

Отчетливо видно, что здесь подлинный нативист обсуждает книгу представителя эмпиризма. Хилениус не испытывает удовольствия и при дальнейшем чтении, так как Скиннер ни слова не говорит о наследственности. Впрочем, критика остается в рамках научного спора. Но типичны снисходительный тон и раздражение, заявляющие о себе, как только речь заходит о персонализме. Может быть, это раздражение означает лишь, что эти люди всеми силами стараются заглушить что-то в себе самих.

ТЕХНИКО-МЕХАНИСТИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ

В течение прошлого и в начале этого столетия технико-механистическое направление нашло целый ряд приверженцев. Человек рассматривался как комбинация различных машин. Отсюда, например, мнение, что сердце это насос, которое еще в ходу в медицинской модели.

Наряду с технико-механистическим подходом возникла физико-химическая модель, согласно которой жизнь и сам человек являются огромной химической цепной реакцией, протекающей "в жизни", которой можно объяснить все. Благодаря биогенетике в середине нашего столетия произошел ренессанс физико-химической модели. Я еще вернусь в этому при рассмотрении биологического образа мышления нативизма.

НАТИВИЗМ

В современном нативизме мы встречаемся с редуцированным образом человека, понимающим человека как биологический объект, запрограммированный генетическим кодом или - выражаясь общедоступным языком -наследственностью.

Человек по терминологии этого направления "эвдосоматичен", то есть определен изнутри. Отсюда ясно, что нативизм не интересуется "духовной" биографией человека; для представителей этого направления есть только три фазы, юношеский рост, равновесие возраста взрослости и старческое разрушение или инволюция. Все другие явления человеческой биографии могут быть объяснены на основе этих феноменов, причем развитие возможно только в фазе юношеского роста (как развитие уже заложенных данных).

Нативизм столь же стар, как само человечество. Разведение домашних животных, например, восходит к седой древности, эти первые селекционеры интуитивно знали законы наследственности. С другой стороны, наследование - каст, королевской власти, дворянства и позднее также профессий - во всех человеческих сообществах составляло основу социального порядка. Наследственные права создавали фундамент феодальных обществ, наследовали права, а также и обязанности. Бог создал людей определенного ранга и положения, человек рождался господином или слугой. Кто не мирился с этим порядком, был преступником, достойным смерти.

В 19 веке в поисках учения о происхождении человека возник новый нативизм. Это направление отмечено именами Дарвина и Геккеля. В 20 веке учение о происхождении продолжилось в психоанализе Фрейда, который заявлял, что вся культура является лишь надстройкой или сублимацией господствующей над всем животной инстинктивной жизни человека. И эта инстинктивная жизнь опять-таки предопределена наследственностью. Кроме того, поведение человека испытывает влияние опыта, приобретенного человеком после его рождения. Но за всем этим приобретенным поведением скрывается животный человек, знающий только одно стремление, сексуальное либидо.

Недавно нидерландский режиссер Хаанстра попытался познакомить широкую общественность с примитивным дарвинизмом или нативизмом. Как принято, он указывает, что фильм возник при консультации "биологов и ученых". В бестселлере "Голая обезьяна" Десмонда Морриса также восхваляется крайний дарвинизм.

Как новая ветвь нативизма в середине нашего столетия возникла биогенетика. Биогенетики химическими методами исследовали наследственные факторы, гены, и построили модель огромной спиралеобразной молекулы ДНК. Подобно магнитной ленте компьютера, эта молекула содержит код наследственности. Тем самым человек, освободившийся от предопределенности религиозного учения, попадает в ловушку предопределенности биологического учения.

Таким образом, нативизм прошел долгий путь развития от древних социальных институтов до очень современной, естественнонаучной закономерности. Для обоих, однако, естественно представление о том, что человек детерминирован своим рождением, и его свобода лишь пустая иллюзия.

Определенно сформулированный аскиоматический выбор биогенетических нативистов был законен, пока они занимались так называемой чистой наукой. Они ограничивались при этом биологической наследственностью, очерчивали область исследований, ставили определенные вопросы, приводившие ко все более точным ответам благодаря их постановке в заданном контексте. Но в момент, когда эти нативисты покидают область чистого, научного исследования и пытаются улучшить человечество путем манипулирования наследственными факторами, дело принимает совсем иной оборот. Тем самым они становятся биотехниками, которые метят в нашу жизнь! И у них далеко идущие планы: их идеал - мир, управляемый и контролируемый биохимиками. В 1962 году на лондонском симпозиуме они объявили миру об этом своем идеале. В этом симпозиуме принимали участие основные представители биохимии, среди которых было значительное число лауреатов Нобелевской премии. Сочли не только принципиально возможным создать путем генетических манипуляций полезные варианты "специальных людей", но и сама эта цель казалась достижимой в течение ближайших 20 лет. Тем самым должна была начаться новая эра благоденствия человечества. А двадцать лет уже почти прошли!

Радикальные нативисты пытаются найти эндосоматическое решение для всех социальных проблем. Умеренные нативисты интересуются также экстрагенетической наследственностью, так называемыми плазмагенами в протоплазме. Эти плазмагены материнских белковых клеток, о которых постепенно становится все больше известно, особым образом влияют на наследственность. Критикуя радикальных биотехников, базельский зоолог Адольф Портман (Portmann) говорит; "Вряд ли осознаваемым идеалом человеческой жизни для радикальных биотехников является существование в колонии насекомых. " Он указывает на опасность, угрожающую, если подобная "техника усовершенствования" попадет в руки властных группировок или доктринеров-политиков. К тому же после всего, что стало известно об экстрагенетической, протоплазматической наследственности, он скептически относится к высказываниям генетиков.

Между тем умеренные нативисты начинают заниматься проблемой программы и окружения. Действительно ли обязывающ генетический код? Говоря иначе: действительно ли в нем заложены не только физические явления, но и характер всей последующей жизни? Не является ли генетический код все-таки одним из факторов развития? Более того, не дает ли он возможностей развития, которые тормозятся или стимулируются окружением, при этом имеется в виду биологическая и эмбриональная среда?

Из концепции нативизма следует, что решение проблем воспитания и образования следует искать в совершенно определенном направлении. Системой образования овладела система отбора, становящаяся из года в год все более точной. Только тот, кто выдержал процесс селекции и в точности соответствует требованиям, установленным технологами от образования, получает доступ к высшим формам образования, созданным для супер-интеллигентов.

Во Франции уже давно применяют эту систему, это уже привело к мифическим "супершколам", таким, как Высшая Политехническая Школа или Высшая Школа Администраторов. Бросается в глаза тот факт, что многие ученики этих школ являются детьми бывших выпускников этих школ. Но тогда это должно доказывать, что высокая одаренность наследуется. Или же можно говорить о "закрытом обществе", члены которого подыгрывают друг другу.

В Нидерландах система образования развивается на основе объективного теста для всех школьных классов для последовательного процесса отбора, причем нормы тех, кто составляет тесты, обязательны для всех детей, независимо от структуры личности. С этой тенденцией, пытающейся направить детей на соответствующий им уровень путем постоянной селекции, обошлись типично по-английски.

Бенн Хоффманн иронизирует в своей книге "Тирания тестов" над всей системой тестов и вводит ее в определенные границы. Будто бы объективные результаты школьных тестов ни в коем случае не одинаковы для детей разных типов. В тестах с выбором ответа из предложенного множества в однозначно невыгодном положении оказываются особенно интеллигентные и склонные к размышлению дети.

Книга "Меритократия" описывает в манере научной фантастики мир в 2056 году; она описывает общество, основой которого являются интеллектуальные достижения, которые в течение жизни снова и снова проверяются с помощью тестов. Автор описывает, как в одном из таких обществ решающими для всего знания являются только исторические нормы или масштабы тех, кто составляет тесты. Всех стригут под одну гребенку. В книге также описывается, как, наконец, вспыхивает восстание людей, которые сами хотя г определять свои критерии.

Но это еще не дает ответа на вопрос, что, собственно, является наследственным, а что нет.

Все потенциальные факторы могут быть наследственными. Согласно Хорусу физическая конституция, род чувственного восприятия, функции памяти, определенные элементы концентрации и интереса, тип интеллигентности, эмоциональная реакция и темп развития наследуются.

Это универсальные качества, в применении которых человек еще достаточно свободен. Можно, пожалуй, сказать, что человеку его биологической предрасположенностью дается широкий спектр возможностей. Каждая культура требует, однако, лишь небольшую часть этих возможностей, остальные вообще не развиваются. Человек, точно также, как и растение, имеет бесконечно много "спящих глаз", которые развиваются либо в экстремальных условиях (например, в концентрационном лагере), либо если личность, то есть само "Я" принимает решение реализовать их для достижения своих индивидуальных целей.

Эмпиристы правы, считая, что в человеке дремлет много больше того, что пробуждается случайным ходом жизни. Но вызывает возражение мнение эмпиризма, что развитие идентично кондиционированию (или дрессировке).

"Я" может достичь гораздо большего, чем обычно думают. В каждом человеке дремлют силы, которые он сам может развить. Согласно образу мыслей нативистов, есть только одно направление, в котором можно искать решения определенных проблем. Я уже показал, что в школе это означает постоянную селекцию от класса к классу. В отношении выбора профессии из этого вытекает так называемая теория "ключа к замку" - то есть считается, что достаточно точно зафиксированный профиль молодого человека или предендента, который можно определить с помощью тестов, поможет найти так же точно очерченную профессию. За этим скрывается идея, что достаточно посадить "подходящего чел опека на подходящее место", и все само собой уладится.

Нативизм указал на то, в какой степени форма проявления человека определяется наследственной предрасположенностью. Все-таки психический облик человека зависит от склонностей, обусловленных наследственностью. Впрочем, эти склонности имеют так много областей, что культура и окружающая среда в каждом случае могут востребовать лишь небольшую часть из них.

Кроме того, в каждом человеке идет процесс так называемого одушевления, это постоянная переработка новых впечатлений, которые точно также формируют человека (Хорус). "Все инструментальные, чисто формальные функции являются наследственными. Помимо этого индивидуум может учиться только тогда, когда он достиг определенной степени зрелости. Несмотря на все психически обусловленное и все персональное развитие, жизнь в целом получает определенную основную наследственную структуру, которая может служить также фундаментом для различных сооружений, для сооружений, которые могут быть построены, частично разрушены и вновь воздвигнуты. "

ЭМПИРИЗМ И БИХЕВИОРИЗМ

Эмпиризм и бихевиоризм выделяют экзосоматические воздействия внешней среды, которым подвержен человек после своего рождения через воспитание и культурное кондиционирование его поведения.

Эмпиризм успешно указал на слабые места нативизма. Решающий, критический аргумент имеет биологическую природу; эмпиризм подчеркивает, что человек является млекопитающим, которое в отличие от других высших млекопитающих рождается бедным инстинктами. Научно выражаясь, человек словно преждевременно родившийся птенец выводковой птицы. У него открытые органы чувств, как у птенца выводковой птицы, но беспомощность птенца птенцовой птицы. И в этом отношении человек представляет собой исключительное явление животного мира. Цвет кожи и волос, общий внешний облик и физическая конституция являются, правда, наследственными, но как млекопитающее человек рождается слишком рано. Его эмбриональный период сокращен, нервная система при рождении еще не полностью развита. Теленок, как и птенец выводковой птицы, может при рождении встать, бежать и самостоятельно находить дорогу к матери, младенца же всему этому должно научить окружение в первые годы после рождения.

Высшие млекопитающие благодаря долгому периоду эмбрионального развития получают полную систему рефлексов для всех жизненных проявлений и для всего набора инстинктов данного вида. Эти инстинкты пробиваются также и в окружении чуждого вида, имеющего другие образцы поведения. (Хорошим примером этого является курица, высидевшая утиные яйца и с удивлением глядящая, как ее "цыплята" бросаются в воду!)

Младенец лишь тогда становится человеком, когда к прирожденным рефлексам (сосание, мигание и тому подобное) добавляется приобретенный в результате обучения образ поведения (речь, мышление). Пользуясь выражением Лангевельда, человек зависит от воспитания и обучения. Понятие "экзосоматическое развитие" охватывает ходьбу, речь, мышление и другие человеческие способности, приобретаемые под влиянием культуры.

Помимо биологической наследственности, есть своего рода культурная наследственность, благодаря которой культура передается следующему поколению через воспитание и обучение. От этой передачи в большей степени зависит, какие возможности своих явных наследственных признаков сможет развить человек.

Даже прямохождению человек не может научиться без примера своего окружения, не говоря уже о речи и всех других формах человеческой культуры. Инстинкты человека развиты только рудиментарно, они ограничиваются определенными основными инстинктами, например, стремлением выжить. Если человек действительно, как утверждают нативисты, возник из групп, ведущих стадный образ жизни, тогда он потерял инстинкт сохранения вида, так как у стадных животных борьба между представителями одного вида тотчас же заканчивается, если одна из партий покоряет другую. Борьба служит установлению иерархии, а не убийству представителей своего рода.

Эмпиристы живут, по формулировке Гордона Олпорта, по традиции Локка. Самое известное допущение этой традиции мышления – изречение Джона Локка, что человек при своем рождении был tabula rasa, чистой доской, все, что в нем есть, он воспринял своими чувствами. Из такой аксиомы может действительно возникнуть наука, которая по праву называет себя наукой о поведении. Если кроме того следовать пониманию Локком науки, которое говорит, что простой элемент важнее, чем сложное целое, а сложное равно сумме простых элементов, тогда можно беспрепятственно искать все более простые ситуации и действительно реконструировать сложное из простых элементов.

Наряду с этим есть еще люди, которые утверждают, что собор представляет собой сумму всех строительных камней, но сюда также относится и проект, отводящий каждому камню свое место и свое предназначение. В противоположность учению эмпиристов об элементах, персоналисты занимаются как раз проблемами, которые несет с собой проект здания. Эти проблемы обозначают в общем терминами "целостность" или "образ", в нашем случае понятием "личность".

Аксиоматический принцип науки находят в самом чистом виде у радикальных представителей направления, имеющих мужество нести ответственность за все последствия этого принципа.

Уже полстолетия тому назад Уотсон утверждал, что он может сделать из нескольких здоровых младенцев то, что от него потребуют, в то время как известный педагог-психолог Скиннер придерживается мнения, что каждый человек может быть подготовлен к любой профессии, если только следует его, Скиннера, методу, созданному им, впрочем, путем кондиционирования изголодавшихся крыс и голубей.

Согласно Скиннеру, вся беда этого мира только в том, что люди недостаточно подготовлены к тому, чтобы находить хорошее приятным, а плохое неприятным. Скиннер все еще оказывает большое влияние в области педагогики, хотя он и потерял сторонников в результате своих последних преувеличений. Чем дальше, тем больше осознают, что и простейший стимул имеет для данного лица определенное значение. Если это значение не меняется, то и кондиционирования не происходит. В современной терапии поведения осознание этого приобрело важное значение, здесь отказались от метода чисто внешнего кондиционирования. Впрочем, из школы Скиннера все еще исходит идея, что можно успешно воспитать в людях определенные образцы поведения для работы по профессии или в науке путем программированного обучения и связанными с этим экзаменами-тестами. В экономике это называют "лучшим способом тренировки".

К сожалению Скиннера, мы все еще неправильно применяем его выдающийся метод. По его мнению, непрерывное кондиционирование достигается лишь тогда, когда правильное поведение систематически вознаграждается, а неправильное игнорируется. Однако мы наказываем неправильное поведение (например, плохими оценками или провалом на экзамене) и считаем правильное само собой разумеющимся (то есть игнорируем его), тем самым в человеке растет боязнь неправильного поведения, которая все больше овладевает сознанием. И в экономике применяют метод позитивного подтверждения Скиннера, с помощью которого можно с некоторым успехом повысить мотивацию труда. В настоящее время с этим методом знакомятся руководящие работники на курсах повышения квалификации.

Скиннер полон целительных идей, с помощью которых могут быть решены все проблемы мира. Он провозглашает полностью кондиционированное общество - свободное от агрессии и со спланированным распределением ролей, каждая из которых переживается как величайшее счастье. При этом он не обходит важной проблемы, кто, собственно, должен определять, что хорошо и что плохо. "Я тот, кто это определяет", - сказал он кому-то, кто захотел узнать об этом. Он хочет сам быть тем единственным, кто не кондиционирован в его кондиционированном мире. Должен же оставаться, в конце концов, кто-то, кто составляет программы!

Свои теории Скиннер создавал, дрессируя изголодавшихся крыс и голубей. Эти проголодавшиеся животные были, очевидно, готовы преодолеть свои прирожденные инстинкты и проделать все предписанные трюки, чтобы добраться до еды и иметь возможность утолить свой голод.

Скиннер объявляет этот эксперимент идентичным процессу обучения человека. Крыса ни в коем случае не желает проделывать какой-либо из трюков Скиннера, если она не голодна. Изголодавшийся человек тоже совершил бы самые нелепые вещи, если бы это было необходимо для его выживания. Но в отличие от крысы человек может учиться, потому что он чем-то интересуется, например, математической проблемой, или текстом на санскрите, который он хотел бы понять. В сущности, он может это делать также и тогда, когда он не голоден. Важнейший пункт, который персонализм критикует в эмпиризме, это отсутствие способности различать уровни мотивации.

Несмотря на эту критику, значение эмпиризма и нативизма едва ли можно переоценить. Почти столетие усердных исследований в области науки о поведении дали впечатляющее количество материала, почти необозримое собрание простых элементов и теорий, "подтвержденных" лабораторными экспериментами. Из этих элементов можно снова составить комбинации, например, построить социотехнические системы, которые в свою очередь снова частично смогут решить определенные проблемы.

Бихевиоризм называет сам себя "научной психологией", потому что он пытается путем научных экспериментов исследовать тщательно выбранные и описанные простые явления. Тот, кто не подчиняется избранным этой отраслью науки (а потому аксиоматичных!) целям и методам, работает ненаучно, относится к литераторам или к тем, кто допускает субъективные утверждения. Каждое положение должно быть подтверждено воспроизводимыми экспериментами (или многочисленными статистическими исследованиями).

Определенные частные аспекты могут быть так фактически исследованы, но если хотят понять человека в целом, в его жизненной ситуации (а не в искусственно упрощенной до нескольких переменных ситуации), этот метод мало что даст. Я еще вернусь к этому пункту при обсуждении персонализма.

К эмпиризму можно отнести слова из "Фауста" Гете:

 

" Во всем подслушать жизнь стремясь,

Спешат явленья обездушить.

Забыв, что если в них нарушить связь,

То больше нечего и слушать. "

(пер. Б. Пастернака)

 

Уже поиск "одушевляющей связи" рассматривается как ненаучный. Эмпиризм вызвал к жизни огромный педагогический энтузиазм. Призыв к педагогике, которая должна была улучшить человечество и общество, Девей (Dewey) и его последователи наполнили новой надеждой. Идея, что каждый человек так гибок, что его можно подготовить к самым различным профессиям, приводит к такому отношению к проблемам образования, которые представляют собой прямую противоположность мнению нативистов о том. что человек в силу своей наследственной предрасположенности предназначен для одной написанной на роду профессии. Эта так называемая теория ключа к замку нативистов ставится эмпиристами с ног на голову. Есть ряд профессий (это как бы замки), для которых ежегодно требуется определенное число людей (это как бы ключи). Таким образом, нужно производить "ключи"! Это называется образованием, ориентированным на потребности, причем все ненужное образование зачеркивается. В год необходимо столько-то техников, экономистов, учителей и так далее, нельзя производить слишком много и нужно уже заранее готовить их к требованиям их профессии. Противоположностью этой точке зрения является предложение более или менее выраженных персоналистов. Они считают, что молодых людей нужно образовывать как можно более широко, открывать перед ними широкий спектр возможностей, обосновывать сознательный выбор ими жизненной цели и помочь им сделать на этом пути первый шаг. В этой концепции профессиональная подготовка является лишь стременем, с помощью которого садятся в седло первой должности. После этого человек. должен будет претерпеть еще несколько изменений, причем он должен быть благодарен за всякое "ненужное" образование.

ПЕРСОНАЛИЗМ

Так как я описал биографическое развитие человека с точки зрения персоналистов, я должен здесь на персонализме остановиться несколько подробнее, нежели на нативизме и эмпиризме. Поэтому я хотел бы вначале дать общий обзор истории возникновения и постановки проблем персонализма и затем точнее описать несколько пунктов.

Персонализм это старейший из известных нам образов человека. Все старые спиритуалистические культуры описывают человека как существо божественного происхождения, стоящее над животными и растениями. В него вдохнули живое дыхание, и он пробудился к сознанию и свободе решения. Человек живет для своего собственного будущего, он постоянно на пути к своей цели. Правда, его действия ограничены набором средств, приобретенных им в прошлом, но в этой ограниченности человек сам выбирает свою цель. В случае необходимости он даже может принять решение овладеть новыми средствами. Этим он отличается от животного. Человек финально ориентирован.

Проголодавшуюся крысу можно кондиционировать, но через некоторое время кондиционность уменьшается. Поэтому нужно заботиться о все новом подкреплении. Это знал уже Павлов из своих опытов с собаками. Это типичная реакция животного на раздражение. Человек же и процессе взросления может заменить воспитание извне самовоспитанием в направлении собственной жизненной цели. И это он может сделать независимо от того, голоден он или нет. К. тому же каждый стимул, каждое раздражение имеют определенное значение для всей психики.

Современный персонализм (в Америке названный “гуманистической психологией") ни в коем случае не отрицает принцип наследственности, он также не оспаривает, что воспитание беспомощного и бедного инстинктами младенца необходимо и оказывает большое влияние на формирование личности. Но он указывает на то, что процесс взросления человека состоит именно в том, что человек осознает свои биологические возможности, оценивает свое биологические возможности, оценивает свое воспитание и сам определяет, как он этим распорядится. Наряду с исследованием и влиянием окружающей среды и воспитания выступает "третья сила", благодаря существованию которой только и может быть понято и объяснено комплексное поведение человека.

Нативизм видит в человеке оплодотворенную яйцеклетку. Эмпиризм рассматривает человека как подрастающее существо, которое включается в человеческое общество благодаря имитации и приспособлению, благодаря раздражению и реакции. Персонализм видит в человеке взрослого, ищущего своего собственного пути и постоянно стремящегося к более высоким уровням взрослости и зрелости.

Персонализм зависит от так называемой "третьей силы", как ее называют американские персоналисты. Еще неясно, как следует описывать эту третью силу. Ведется спор с различных исходных позиций. Так, Штрассер (Strasser) в своей книге "Феноменология и наука об опыте человека" говорит, что основной задачей науки о человеке является выявление основных существенных черт структуры человека. Но что такое существенный? Одно ли это и то же для всех, или, выражаясь иначе, есть ли абстрактное человеческое "бытие" в духе Декарта, "бытие", которое может быть объективно исследовано извне?

Штрассер замечает: "Когда я начинаю философствовать, всегда есть какая-то предпосылка: мое существование. "Я философствую, например, как тот, кто вырос в западной культуре, я всегда философствую вместе с

Чтобы прийти к познанию, человеческое сознание должно проделать определенную работу, познание есть результат снятия покрова или открытия. Но открывается по Штрассеру лишь то, "что может быть открыто с определенной точки зрения л определенным образом и то, что так открывается, в сущности, не действительность, а, вероятно, лишь один аспект действительности". Восприятие, центральное понятие объективистской науки, есть тогда нечто совсем другое, нежели чувственное впечатление. Восприятие это активный процесс, это вопрос. Вопрос наталкивается на что-то, что можно увидеть или потрогать. Задающий вопрос уже знает, о чем он спрашивает; если он благодаря открытию приходит к существенному для него явлению, тогда оно для него очевидно. "То, что явно, не может быть доказано. Все аргументы, выводы, заключения должны в конце концов привести к понятию, прямому или косвенному. То, что видно непосредственно, не может быть выведено не из чего другого", Я процитировал эти положения Штрассера, чтобы отчетливо представить позицию персоналистов:

Для одного "очевидно", что человек есть ничто иное, как млекопитающее, определенное своими наследственными факторами. Влияния внешней среды для него вторичны и несущественны - стоит снять внешние покровы культуры, тут же становится видна голая обезьяна.

Для другого точно также "очевидно", что наследственность играет несущественную роль, и что поведение человека можно кондиционировать также, как и крысы. Это поведение единственное, что эти люди хотят исследовать.

То же поведение, наблюдаемое длительный промежуток времени и вне экспериментальных условий лаборатории, третьей группой относится к проявлению личного решения, принимаемого независимо от наследственности и воспитания.

Какую из этих трех точек зрения принять, зависит от того, хотят ли признавать факторы духовности в человеке или нет. Франкл показал, что многие явно слепы к духовному, которое может найти место в материалистическом мировоззрении лишь как иллюзия.

Путь от бихевиоризма к современному персонализму был труден. В тридцатые годы в социальной психологии возникло направление, занимавшееся "человеческими отношениями". Оно примкнуло к исследованиям Рётлмсбергера периода между 1928 и 1932 годами, при которыхвыяснилось, что производительность труда зависит не только от измеримых физических факторов, таких, как температура, свет или чистый воздух, но скорее от степени человеческого интереса, проявляемого другими к этой работе. Теплое участие и человеческий контакт, два в то время не поддающихся подсчету фактора, имели явно, измеримое влияние: здесь впервые в социальную сферу мышления и действий проник психический аспект. Движение, ставшее результатом этого познания, должно было десятилетиями бороться с организаторами работы, желавшими измерять и учитывать только то, что они сами считали измеримым.

То же относится и к мужественной попытке Курта Левина открыть новые области в социальной психологии, а именно, в сфере динамики групповых отношений. Она берет начало в его сочувственном интересе к групповым ситуациям. Впрочем, в своих высказываниях и теориях он дает не более, чем механистические модели, из-за чего он во многих отношениях снова впадает в чистый бихевиоризм. Это относится прежде всего к так называемой теории поля, на которой строится современная психология рекламы, которая при внимательном рассмотрении очень мало интересуется тем, что в действительности происходит с покупателем, когда потребитель покупает товар данной марки лишь под воздействием различных стимулирующих или тормозящих сил. То, что Левин не смог освободиться от пут бихевиоризма, было обусловлено эпохой. Он умер в 1947 году, когда в Америке было еще мало понимания альтернатив бихевиоризму. Левин поэтому остался мужественным предтечей, за которым люди последовали только после его смерти, продолжая разрабатывать начатое им дело.

Карл Роджерс сделал решительный шаг вперед, он попытался соединить феноменологическое наблюдение с эмфатическим диагнозом. Этическим долгом для него является абсолютное уважение к другому человеку как к личности. Можно только помочь другому человеку в принятии самостоятельных решений, в самостоятельном разрешении своих проблем, а также помочь ему самостоятельно в