Культурные различия в выражении эмоций.

В параграфе 5.1.4. мы говорили о том, что фундаментальные эмоции носят универсальный характер и проявляются одинаково в большинстве культур, тем не менее, существуют значительные вариации, во-первых, в жестовых выражениях эмоций, во-вторых, в интенсивности мимической экспрессии и, в-третьих, в выражении так называемых «сложных» эмоций.

Жестикуляция является наиболее сильно варьирующим от культуры к культуре компонентом выражения эмоций. Конвенциональные жесты представляют собой практически независимую от физиологических универсалий знаковую систему. Поэтому жесты, которые однозначно интерпретируются внутри одной культуры, совершенно непонятны в другой. О.Клинеберг (O.Klineberg, 1937) проанализировал описания выражения различных эмоциональных состояний в китайской литературе. Как вы думаете, что может означать такая фраза «Он поджал ногу и замер, стоя на одной ноге»? Или «Он громко вскричал Хо-Хо»? Или вовсе «Он стал царапать мочки своих ушей и щеки»? Оказывается, подобная жестикуляция дает читателю-китайцу понять, что герой повести соответственно удивлен, зол и испытывает радость. Отсутствие сколько-нибудь очевидных коррелятов между национально специфичными языками жестов и поз (почему в Болгарии покачивание головой из стороны в сторону значит «да», а для всех остальных европейцев – «нет»?!) приводит к необходимости создания специальных «словарей».

Дж.Рассел (J.Russel, 1991) указывает, что не все языки имеют термин, сходный по значению со словом «эмоция». Например, его нет у таитян и у народности ифалук из Микронезии. Значительно различаются и национальные эмоциональные лексиконы. В английском языке нет понятия соответствующего русскому слову «злорадство», а понятиям ужас, кошмар, опасение, робость, страх, стыд на языке австралийских аборигенов соответствует одно слово «гуракади». Таким образом, даже относительно фундаментальных эмоций, существование которых признается большинством ученых, трудно установить полную аналогию для различных культур.

П.Экман и В.Фризен (1969) предложили учитывать культурные правила выражения и переживания эмоций, которые действуют в различных культурных общностях. Для подтверждения роли культурных правил в выражении эмоции ими был проведен остроумный эксперимент (1972). Американским и японским испытуемым демонстрировались фрагменты фильмов, имеющие негативное эмоциональное содержание. В том случае, когда испытуемые просматривали фрагменты в одиночку, их мимические проявления можно было описать как универсальные. Однако положение менялось, когда в помещение заходил старший по возрасту экспериментатор. Американцы проявляли негативные эмоции – отвращение, страх, грусть, гнев так же свободно, как и прежде. А все японцы улыбались. При этом их улыбки не были интернализованными реакциями на негативную ситуацию, как в наблюдениях Д.Ричи, о чем свидетельствовали другие вегетативные проявления и данные самоотчета. Таким образом, выражение эмоций на лице подвергается двойному влиянию универсальных, биологически детерминированных факторов выражения фундаментальных эмоций и специфических для данной культуры правил. Д.Мацумото с коллегами (D.Matsumoto, 1998) был проведен опрос жителей Японии, России, Южной Кореи и США. Респондентов спрашивали, что бы они сделали, если бы им пришлось пережить одну из эмоций в различных социальных ситуациях. Представители всех культур (правда, в разном соотношении) говорили, что могут: 1) выразить эмоцию без изменения; 2) ослабить выражение эмоции; 3) преувеличить выражение эмоции; 4) маскировать истинную эмоцию с помощью выражения другой эмоции; 5) улыбнуться; 6) постараться сохранить нейтральное лицо. На основании данного перечня «манипуляций» с естественным выражением эмоций была создана двухфакторная модель выражения эмоций (см. Рис.32).

 

Биологическая программа выражения лица, соответствующая фундаментальной эмоции

Рис.32. Двухфакторная модель выражения эмоций под влиянием культурных правил.

 

 

Очевидно, что конкретный способ трансформации эмоции будет зависеть от господствующего в данной культуре образца выражения эмоций. Например, в коллективистских азиатских культурах, где открытая агрессия в межличностных отношениях табуирована (см. подробнее Глава 11), будет наблюдаться ослабление или маскировка негативных эмоций. Наоборот, в индивидуалистических культурах Запада, где уместно выражать негативные эмоции в кругу «своих», экспрессия такого рода будет оставлена без изменений.

Несмотря на «приглушенную» экспрессивность в ряде культур и подчеркнутую – в других, в целом при восприятии эмоций окружающих люди склонны ориентироваться на правило: чем более ярко выражение, тем более сильной является вызывающая его эмоция. В связи с этим наблюдается интересный эффект в межкультурном взаимодействии. В широкомасштабном исследовании К.Шерера (K.Scherer, 1994), в котором приняли участие более 3000 человек из 37 стран, было выяснено, что по данным самоотчетов жители Востока испытывают эмоциональные состояния чаще, чем американцы или европейцы. Однако за счет экспрессивной сдержанности восточных стран, их жители приписывали большую эмоциональность американцам и европейцам. Другими словами, тот факт, что люди западных культур бурно выражают средние по интенсивности эмоции, а люди Востока скрывают даже крайне интенсивные эмоции, ведет к ошибкам в оценке их истинного состояния представителями других культур. С другой стороны, традиция культурного запрета на демонстрацию негативных чувств привела к тому, что и,действительно, в эмоциональном репертуаре американцев и европейцев гнев представлен гораздо более широко, чем у японцев.

 

Воля