Нуркова В.В., Березансская Н.Б. Психология: Учебник

Нуркова В.В., Березансская Н.Б. Психология: Учебник

Глава 5. Регуляторные процессы психики. Эмоции и воля.

Общая характеристика эмоций.

Представьте себе, что вы вдруг лишились способности переживать эмоции. Солнечное утро не вызывает у вас радости, а известие о болезни друга – печали; вас не охватывает волнение при виде любимого человека, и даже несправедливость оставляет вас равнодушным.

У.Джеймс в статье под названием «Что такое эмоция?» (1884) приводит выдержку из самоописания пациентки, страдающей нарушением эмоций: «Я окружена всем, что может сделать жизнь счастливой и привлекательной, но я не способна ни радоваться, ни чувствовать… Все функции и действия в моей жизни сохранились, но они лишены соответствующего чувства и удовлетворения от них. Когда у меня мерзнут ноги, я их согреваю, но не чувствую удовольствия от тепла. Я узнаю вкус пищи, но ем без всякого удовольствия. Мои дети растут красивыми и здоровыми – так говорят мне все, я и сама это вижу – но восторга и внутреннего удовлетворения, которые я должна испытывать, у меня нет. Музыка потеряла для меня всю прелесть, а я любила ее так нежно. Моя дочь играет очень хорошо, но для меня это просто шум». Ужасная картина! Теряя эмоции, человек перестает быть человеком в полном смысле этого слова, он утрачивает пристрастность по отношению к миру, в котором живет. По мнению С.Л.Рубинштейна, именно эмоция является первичной формой психического (в этом состоит один из пунктов полемики С.Л.Рубинштейна и А.Н.Леонтьева, считавшего, как вы помните из Главы 3, ощущение субъективным критерием наличия психики).

Эмоция (от лат. Emoveo – потрясаю, волную) – это психическое отражение в форме непосредственного пристрастного переживания отношения явлений и ситуаций к потребностям. Подчеркнем, что адекватное понимание эмоции возможно только при учете как внешней ситуации, так и внутреннего потребностного состояния организма. Одна и та же ситуация может спровоцировать абсолютно различные эмоции. Например, звук шагов на лестнице вызовет у вас радость, если вы ожидаете прихода друга или страх, если он раздастся среди ночи, когда вы одни в квартире.

К эмоциональной сфере традиционно относят не только эмоции как таковые, но и аффекты, настроения, чувства. Перечисленные формы эмоциональных состояний отличаются от эмоций временем протекания, интенсивностью и устойчивостью. Так, аффект– это стремительно и бурно протекающий эмоциональный процесс взрывного характера, который может дать неподвластную сознательному контролю разрядку в действии, по преимуществу с потрясениями, выражающимися в дезорганизации деятельности (С.Л.Рубинштейн). Чувства– это устойчивые эмоциональные образования, имеющие объектный (предметный) характер. Чувство может продуцировать широкий спектр более конкретных эмоций. Например, чувство любви к ребенку может в определенных обстоятельствах вызывать у вас по отношению к нему нежность, тревогу или даже гнев (эмоции). Говорят так же об обобщенных чувствах – чувстве юмора, иронии, возвышенного, прекрасного, трагического и т.п. Эти чувства могут проявляться более или менее ситуативно, но по большей части они выступают как формы целостного отношения человека к миру. Настроение– это достаточно продолжительное эмоциональное состояние невысокой интенсивности, которое образует эмоциональный фон для протекающих психических процессов. В дальнейшем мы будем говорить только об эмоциях, так как принципы функционирования всех упомянутых форм эмоциональных состояний являются практически аналогичными.

А теперь попробуйте рассказать о своей эмоции другому человеку. Как ни странно, эта, на первый взгляд простая задача (ведь каждый из нас знает, что такое пережить страх, боль, радость или удивление) оказывается неимоверно трудной. Эмоцию легко показать, но сложно передать словами. Это наблюдение подводит нас к мысли о телесности эмоций. Действительно, любая эмоция представляет собой единство трех составляющих: физиологической, субъективной и экспрессивной. Это означает, что мы, во-первых, претерпеваем эмоцию как физиологическое состояние, во-вторых, переживаем ее и, в-третьих, выражаем.

 

Функции эмоций.

Из античности до наших дней дошло представление об эмоциях как о явно негативном факторе, разрушающем разумную деятельность человека. Вспомним миф о вознице, предложенный Платоном (см. Глава 2). Разум и чувства представлены в этом мифе в виде двух непримиримых соперников, которые способны двигаться в одном направлении только под кнутом возницы – Воли. Стоики и эпикурейцы по различным основаниям призывали воздерживаться от эмоций. И в наше время подобный взгляд на эмоции сохранился, например, в юридической практике. Суды учитывают эмоциональное состояние обвиняемого в момент совершения преступления, подразумевая, что «сильное душевное волнение» или аффект приводят к потере контроля над своими действиями (см. например, ст.107 «Убийство, совершенное в состоянии аффекта» или ст.113 «Причинение вреда здоровью в состоянии аффекта» в УК РФ).

Однако уже Ч.Дарвин (1872) говорил о биологической целесообразности эмоций. По некоторым данным человек является самым эмоциональным среди представителей животного мира (Hebb, 1980). Таким образом, логично предположить, что богатство эмоционального мира человека, значительно превосходящее элементарные эмоциональные реакции животных, оказывается полезным для выживания и развития человечества. Рассмотрим наиболее часто обсуждаемых в психологической литературе функции эмоций.

Функция оценки. Эмоция дает возможность мгновенно оценить смысл изолированного раздражителя или ситуации для человека. Эмоциональная оценка предшествует развернутой сознательной переработке информации и поэтому как бы «направляет» ее в определенное русло. Все знают, как важно первое впечатление, которое мы производим на нового знакомого. Если первое впечатление от человека благоприятное, то в дальнейшем достаточно сложно разрушить возникшую позитивную настройку восприятия («Все, что делает этот приятный человек – хорошо!»). И, наоборот, «реабилитировать» в своих глазах, человека, который почему-то показался нам неприятным, удается с трудом.

Функция мобилизации. Мобилизующая функция эмоций проявляется, в первую очередь, на физиологическом уровне: выброс в кровь адреналина при эмоции страха повышает способность к бегству (правда чрезмерная доза адреналина может привести и к обратному эффекту – ступору), а понижение порога ощущения (см. подробнее Глава 8), как составляющая эмоции тревоги, помогает распознать угрожающие стимулы. Кроме того, феномен «сужения сознания», который наблюдается при интенсивных эмоциональных состояниях, заставляет организм сосредоточить все усилия на преодолении негативной ситуации.

Функция следообразования. Эмоция часто возникает уже после того, как то или иное событие завершилось, то есть тогда, когда действовать уже поздно. По этому поводу А.Н.Леонтьев замечает: «В результате аффекта, характеризующегося ситуацией, из которой, в сущности, уже поздно искать выход, создается своеобразное настораживание по отношению к возбуждающей аффект ситуации, то есть аффекты как бы метят данную ситуацию… Мы получаем предупреждение».

По мнению П.К.Анохина эмоции сформировались в эволюционном процессе как факторы, поддерживающие адаптивное поведение. Образование ассоциативной связи между отрицательной эмоцией и определенным типом ситуации удерживает от повторения ошибок в будущем, а положительные эмоции, наоборот закрепляют приемлемые формы поведения. Особенно важна данная функция в том случае, когда адаптивный результат поведения отсрочен. Например, удовольствие от питья возникает как бы само по себе, до того как организм действительно обезвожен (см.Главу 4). Таким образом, эмоция приобретает автономную роль в побуждении поведения живого существа (есть потому что – вкусно, а не от голода).

Следообразующая функция эмоций отчетливо видна на примере развития ребенка. Каждый родитель знает, как трудно убедить ребенка не совершать опасных действий. Но стоит ему в буквальном смысле «обжечься», как он навсегда запоминает значение слова «нельзя». Кроме того, эмоции имеют тенденцию к обобщению. Все сколько-нибудь схожие с теми, что уже были пережиты, ситуации приобретают определенный эмоциональный маркер. Справедлива пословица: «Обжегшись на молоке, дуют и на воду». В целом механизм обобщения эмоций носит позитивный характер, но иногда он приобретает и патологические, нерациональные формы фобий (см. ниже).

Поскольку суть следообразующей функции эмоций заключается в предвосхищении событий, которые произойдут в будущем, некоторые авторы склонны говорить об эвристической (от греч. Heurisko – нахожу) или предвосхищающей функции эмоций (О.К.Тихомиров, 1969).

Функция побуждения и поддержания деятельности. Как уже было сказано выше, регуляция нашей деятельности осуществляется не только на основе знаний о мире, но и ориентируясь на эмоции. Вы можете отправиться на прогулку, потому что «кислород полезен для организма» или потому что «вам приятно подышать свежим воздухом». Причем именно во втором случае, вы, скорее всего, получите удовольствие от променада. Согласно формулировке С.Л.Рубинштейна, «эмоции являются субъективной формой существования потребностей». Современный человек весьма изощрен по части мотивировок своего поведения, однако, именно эмоции открывают ему (и окружающим) истинные мотивы. Во время осуществления деятельности динамика эмоций сигнализирует об ее успешности или препятствиях. Например, при интеллектуальной деятельности эмоциональная «ага – реакция» предвосхищает еще не осознанное субъектом нахождение решения задачи (см. Глава 10).

Функция компенсации информационного дефицита. Описанная выше оценочная функция эмоций особенно полезна в том случае, когда нам не хватает информации для рационального принятия решения. «Эмоции обладают совершенно экстраординарным значением в функционировании живых организмов и вовсе не заслуживают того, чтобы их противопоставляли «интеллекту». Эмоции, скорее всего, сами представляют высший порядок интеллекта», - пишет О.Г.Маурер (1960). Другими словами, эмоция является своеобразным «запасным» ресурсом для решения задач. Возникновение эмоций как механизма, компенсирующего дефицит информации, объясняет гипотеза П.В. Симонова (1972). Основываясь на данных, полученных при обследовании космонавтов, Симонов предположил, что мера переживания эмоции зависит от двух факторов: 1) значимости потребности (П) и 2) разности между информацией, необходимой для ее удовлетворения (Ин) и доступной в данный момент информацией (Ид). Указанная разность отражает, по мнению автора, субъективную вероятность достижения цели. Причем, в том случае, если Ин < Ид, наблюдается возникновение отрицательных эмоций (страх, гнев, тревога, отвращение), а если Ин > Ид – положительные (радость, интерес). Возникновение положительных эмоций усиливают потребности, а отрицательных – снижают ее интенсивность. Проиллюстрировать концепцию Симонова можно с помощью известной басни Крылова «Лиса и виноград». Негативная эмоция разочарования от недостижимости винограда ослабляет желание Лисы достичь его.

Функция коммуникации. Экспрессивный (выразительный) компонент эмоций делает их «прозрачными» для социального окружения. Выражение некоторых эмоций, например, боли, вызывает пробуждение альтруистической мотивации у других людей (Вольфф, 1969). Автором показано, что матери легко отличают плач детей, вызванный болью, от плача по другим причинам и быстрее спешат на помощь. Известно, что эмоции обладают «заразительностью». «Заражение» эмоциональным состоянием происходит именно потому, что люди могут понять и примерить на себя переживания другого человека. Такое явление часто наблюдается для смеха: один из членов группы начинает смеяться по вполне определенному поводу, а другие просто подхватывают смех. Особенно важна коммуникативная функция эмоций для маленьких детей, которые еще не располагают речевыми средствами общения. Можно сказать, что для них эмоциональная коммуникация – это единственный способ поддержания и развития связей с внешним миром. На эмоциональном уровне мы «общаемся» с природой, произведениями искусства, животными и растениями. Для того, чтобы содержание эмоции было верно истолковано окружающими, эмоции должны выражаться в конвенциональной (то есть понятной всем членам общества) форме. Отчасти это достигается врожденными механизмами реализации базовых эмоций. В значительной степени значение мимики и особенно пантомимики (экспрессия тела) постигается в ходе социализации. При этом одни и те же позы и жесты в разных культурах могут отражать различные эмоции.

Функция дезорганизации. Интенсивные эмоции способны нарушить эффективное протекание деятельности. Однако, по замечанию В.К.Вилюнаса, «в положении о дезорганизующей функции эмоций столько же правды, сколько, например, в утверждении, что праздничная демонстрация выполняет функцию задержки движения автотранспорта». Даже аффект оказывается полезен, когда человеку необходимо полностью мобилизовать свои физические силы. Однако длительное действие интенсивной эмоции обуславливает развитие состояния дистресса, который, в свою очередь, действительно приводит к расстройству поведения и здоровья (психосоматическими заболеваниями являются язва желудка, гипертония, инфаркт и др.).

 

Выражение эмоций.

Безусловно, самый простой способ узнать об эмоциональном состоянии другого человека – это спросить его. «Мне весело», «Мне грустно», «Я боюсь» – каждый из нас может облечь в словесную форму свое переживание. Однако внимание номотетически ориентированных ученых всегда привлекали объективные, не связанные с самоотчетом признаки эмоциональных состояний.

П.Экман и В.Фризен (P.Ekman, W.Friesen, 1969) выделили пять классов невербальной эмоциональной экспрессии: 1) адаптационные проявления - неспецифические выражения эмоций, которые сигнализируют об общем состоянии организма. Например, ходьба «из угла в угол» при душевном волнении, подпрыгивание на месте при радости; 2) регуляторы – движения, придающие ритм течению эмоционального процесса. Например, покачивание головой при переживании печали, постукивание пальцами при состоянии неопределенности; 3) иллюстраторы – телесные выражения интенсивности эмоции. Например, размахивание руками в состоянии возбуждения; 4) демонстрация – намеренное усиление эмоционального выражения с помощью мимики. Например, нахмуривание бровей при гневе, улыбка и 5) знаки – культурно обусловленные жесты, значения которых колеблются в различных сообществах. К перечисленным авторами выразительным средствам можно добавить и интонационные характеристики голоса (печальный голос, гневный возглас и т.д.). Хотя по данным Дж.Питтама и К.Шерера (J.Pittam, K.Scherer, 1993) интонация сама по себе не является достаточной для верного опознания эмоции. В одном из исследований, испытуемым, которые не владели голландским языком, давали прослушать аудиозапись эмоционально насыщенных фраз. Жители Азии не могли идентифицировать интонации удовольствия, а печальный голос часто путали с тревожным. С другой стороны, непроизвольное интонационное повышение голоса при лжи позволяло испытуемым Экмана и О’Салливана (1991) в 86% правильно отличить субъектов, которые лгали, от тех, кто говорил правду.

Наиболее широко в настоящее время исследованы экспрессивные проявления, относящиеся к четвертому и пятому классу.

 

Когнитивные теории эмоций.

С.Шахтер и Дж.Сингер (S.Schachter, J.Singer, 1962) выдвинули когнитивную теорию эмоций, являющуюся по сути «компромиссом» между периферической теорией Джеймса-Ланге и таламической теорией Кэннона – Барда. Шахтер и Сингер предположили, что эмоции есть следствие познавательной интерпретации многозначной физиологической активации. Важное отличие этой теории от теории Джеймса-Ланге заключается в том, что связь «физиологическое изменение – осознание эмоции» носит вариативный характер. Опознание эмоции зависит от контекста ситуации, в которой произошло то или иное телесное изменение. Например, слипание глаз переживается нами как скука, если мы в данный момент слушаем неинтересную лекцию или как реакция на экстремальное напряжение, если мы только что нашли решение очень сложной проблемы.

Данная модель получила название «двухфакторной», так как предполагала необходимость и физиологических изменений, и осознанной интерпретации как двух взаимодействующих факторов в развитии эмоционального состояния. В критическом эксперименте Шахтера и Сингера испытуемым была сделана инъекция гормона адреналина, вызывающая активацию симпатической вегетативной нервной системы. Одной половине испытуемых сообщили о том, какие симптомы вызывает инъекция, в то время как другой половине сказали, что им введен физиологический раствор. Затем каждый из испытуемых по очереди попадал в помещение, где находился актер, изображавший либо гнев (он читал некое письмо и будто бы в припадке бешенства рвал его на мелкие кусочки), либо эйфорию (он читал письмо и начинал прыгать от радости). Испытуемые были отделены от актера прозрачной перегородкой и поэтому не могли вступить с ним в контакт. Все испытуемые испытывали аналогичные физиологические изменения в организме (учащенное сердцебиение, потоотделение и т.д.), однако те, кто был предупрежден о действии адреналина, не испытывали сколько-нибудь отчетливых эмоций. «Наивные» испытуемые, напротив, переживали достаточно выраженные эмоциональные состояния, «заражаясь» от актера соответственно гневом или радостью. Тот факт, что одно и то же физиологическое состояние мы можем переживать как различные эмоции в зависимости от когнитивных факторов, подтвердился во многих исследованиях. В работе, посвященной восприятию алкогольного опьянения у подростков, две группы испытуемых получали идентичные дозы алкоголя. Те, кто знал, что за «лекарство» они приняли, демонстрировали типичное «пьяное» поведение, находились в подчеркнуто приподнятом настроении, а те, кто употребил алкоголь «вслепую» под видом неизвестного медикамента, отчитывались о разного рода недомоганиях.

В классических исследованиях Р.Лазаруса и его коллег (Speisman, Lazarus, A.Mordkoff, Davison, 1964) специально проверялось влияние интерпретации событий на силу возникающих переживаний. Четырем группам испытуемых демонстрировался один и тот же фильм с жестоким ритуалом, принятом в отсталых племенах, но титры в каждой группе были разными. При этом фиксировалась динамика сопротивления кожи (КГР), являющаяся объективным показателем силы эмоции. Первой группе давалась информация о том, что данная процедура очень болезненна и травматична, второй – фильм демонстрировали без всяких пояснений, третьей группе сообщалось, что этот ритуал не вызывает боли и абсолютно необходим для превращения юноши в настоящего мужчину, четвертой – ничего не говорилось о чувствах, а просто подчеркивался факт существования своих обычаев в других культурах. Соответственно сила эмоций участников эксперимента уменьшалась от первой «травматической» группы к четвертой, названной авторами «интеллектуальной», что, безусловно, доказывает решающую роль нашего понимания происходящего как условия возникновения определенных эмоциональных процессов. Многие современные психотерапевтические практики используют приемы переинтерпретации травмирующих жизненных событий для преодоления негативных эмоциональных состояний человека.

Когнитивные теории эмоций позволяют вырваться из порочного круга вопроса «Что первично – курица или яйцо?» В данном случае вопрос звучит так: что было вначале телесное изменение (периферические теории) или субъективное переживание (центральные теории)? Для когнитивных теорий важна именно взаимосвязь познавательных и физиологических процессов, при этом они допускают, что как когнитивная интерпретация может базироваться на уже состоявшемся физиологическом изменении, так и физиологическое изменение может быть результатом психологического переживания (например, эмоциональной памяти, воображения, подражания). (...)

 

Воля

Воля как активность.

В качестве сущностного атрибута волевого акта Д.Н.Узнадзе выделяет три основные характеристики.

Во-первых, в акте воли происходит объективация индивидуального Я и индивидуального поведения. В волевом акте субъект как бы «выпадает» из потока бытия и оценивает себя самого и мотивы своей деятельности извне. Например, вы должны признать свои взгляды неверными, хотя вам, конечно, очень не хочется этого делать. Чтобы внутренне согласиться с признанием своей ошибки, необходимо субъективно противопоставить себя самого и свою деятельность, на какое-то время отстраниться от обычного слитного сосуществования субъекта и деятельности. В этом смысле можно говорить о волевом акте как о совершенно особом состоянии сознания.

Во-вторых, воля всегда проспективна по своей сути, она направлена в будущее. Совершает волевой поступок, человек думает не о своем положении в настоящий момент, а о том, каким оно станет в дальнейшем, если он сделает или не сделает нечто.

В-третьих, воля переживается как активность Я. Например, человек чувствует жажду. Он встает, берет графин с водой, наливает и пьет. В таком типе поведения отсутствуют все перечисленные Узнадзе атрибуты волевого акта: нет ни субъективного разделения субъекта и ситуации, ни сколько-нибудь выраженной ориентации в будущее, ни активности субъекта. Другими словами, при обычном (импульсивном) поведении, его источником переживается скорее сама потребность, чем активное Я. Волевое же поведение никогда не бывает реализацией актуального импульса, и, следовательно, необходимую для реализации деятельности энергию заимствует из другого источника. Что это за источник? По мысли Узнадзе, таким источником является личность человека.

 

Структура волевого акта.

С.Л.Рубинштейн различает 4 стадии волевого акта:

· Возникновение побуждения и предварительная постановка цели. Субъективно эта стадия переживается как стремление сделать нечто.

· Стадия обсуждения и борьбы мотивов.

· Решение. Процесс принятия решения может протекать различно. В первом случае (когда нет «борьбы мотивов») оно протекает как бы бессимптомно: постановка цели условно совпадает с принятием решения. Как пишет С.Л.Рубинштейн: «Стоит только представить себе цель, чтобы чувствовать и знать: да, я этого хочу! Стоит только это почувствовать, чтобы уже перейти к действию». Во втором случае, если мотивы различны по значимости, решение наступает как полное и окончательное разрешение того конфликта, который вызвал борьбу мотивов. В третьем случае (здесь мотивы практически равны по значимости и интенсивности) решение наступает как насильственное снятие все еще бушующей борьбы мотивов. Акт принятия решения характеризуется своеобразным субъективным переживанием. Человек чувствует, что дальнейший ход событий зависит от него. «Осознание последствий будущего поступка и зависимости того, что произойдет от собственного решения, порождает специфическое для сознательного волевого акта чувство ответственности» (С.Л.Рубинштейн)

· Выполнение.

 

Гипотеза В.А.Иванникова может быть хорошо проиллюстрирована с помощью знаменитой притчи о строительстве Шартрского собора. Когда у трех людей, каждый из которых толкал перед собой тележку, груженную камнями, спросили «Что ты делаешь?». Один ответил: «Везу камни», другой: «Зарабатываю деньги, чтобы прокормить семью», а третий сказал: «Строю храм». Очевидно, кто из них толкал свою тележку с большим энтузиазмом, и чье поведение было более волевым.

 

 

Вопросы для самопроверки.

1. Зачем возникают в эволюции эмоциональные процессы?

2. Как можно объяснить тот факт, что одна и та же информация может вызвать сильную эмоцию или оставить человека равнодушным?

3. Почему представители азиатских культур оценивают европейцев и американцев как более эмоциональных людей, чем они сами?

4. Каковы основные признаки волевого действия?

5. С помощью, каких механизмов происходит трансформация или создание дополнительного смысла действия, регулирующего выполнение волевого действия?

 

Нуркова В.В., Березансская Н.Б. Психология: Учебник