Влияние институтов власти на развитие корпоративной социальной ответственности в России и Европейском Союзе

Статья посвящена анализу тенденции стимулирования институтами власти практики корпоративной социальной ответственности (КСО). Несмотря на противоречивость данной тенденции, ввиду того, что КСО является частной инициативой, современные условия и накопленный опыт убедительно доказывают ее неизбежность. В статье даются ответы на вопросы о причинах такого положения вещей и о том, почему данная тенденция, набирая силу последние десять лет и в России и в Европейском Союзе, приводит к разным результатам. Автор статьи: Александр Ильич Яровой — магистр политологии, аспирант кафедры «Теория и практика взаимодействия бизнеса и власти» Государственного университета — Высшая школа экономики.

Введение

Мировой финансовый кризис пошатнул неокрепшую российскую практику корпоративной социальной ответственности (КСО). Снизились объемы социальных инвестиций, затормозились проекты — будь то благотворительный взнос детскому дому или программа развития территории присутствия. И это неудивительно — в разные времена социальная ответственность у компаний разная, и сейчас она «сжалась» до того, чтобы сохранить рабочие места. Однако кризис не только снизил обороты КСО, но и показал на ее примере, сколь незрелой в России является сама система отношений бизнеса, власти и общества. То, что каждый сектор привык решать социально-экономические проблемы самостоятельно, в краткосрочной перспективе мало способствует преодолению кризиса, а в долгосрочной — не создает предпосылок устойчивому развитию. Поэтому КСО, как раз в качестве одной из немногих площадок, где сходятся интересы власти, бизнеса и общества и могут осуществляться взаимовыгодные проекты, нуждается в скорейшем развитии и укреплении. Могут ли российские институты власти что-либо предпринять для этого, как ключевые стейкхолдеры и ввиду недостаточной развитости гражданского общества? Какое вообще внимание они уделяют вопросу КСО сегодня? В чем отличия этого внимания от зарубежного опыта, и каков он, передовой зарубежный опыт властей по стимулированию КСО? Начнем с ответа на последний вопрос.

Почему Европейский Союз?

В каждой стране КСО имеет свои характерные особенности. В США и Канаде КСО часто сводится к корпоративной филантропии и социальному маркетингу. В странах Латинской Америки — к выделению компаниями средств в ответ на разрозненные действия ущемленных групп активистов. В Камбодже КСО понимается как партнерство бизнеса с Международной организацией труда (МОТ) в целях улучшения условий работы. В Китае у бизнеса в приоритете здоровье и безопасность сотрудников. В Индии КСО представляет собой благотворительность и минимизацию последствий плохой общественной инфраструктуры. В Австралии — это проекты корпораций под давлением властей; давлением, которое, по сути, определяют экологические и правозащитные организации.

На этом фоне своей многогранностью и разработанностью выделяется КСО в странах Европейского Союза (ЕС). Эта практика вмещает в себя не только перечисленные, но и многие другие проявления социальной, экономической и экологической ответственности. К сегодняшнему дню в мире из 22 тысяч корпоративных нефинансовых отчетов более половины составляют отчеты европейских компаний ²³. ЕС представлены более половины из 6700 организаций, подписавшихся под основным международным сводом принципов КСО — Глобальным Договором ООН ²⁸. Немаловажно и то, что из 3148 НКО и НГО, консультирующих компании по КСО, 37% работают в ЕС ²⁶.

Благодаря своей разработанности европейская практика КСО вызывает большой интерес для исследования. Однако упомянутый вначале международный финансовый кризис заставляет нас отдалиться от конкретных технологий КСО и посмотреть на опыт ЕС с точки зрения форм поддержки и дальнейшего стимулирования практики в целом.

Сегодня в этом стимулировании важная роль принадлежит институтам власти. Казалось бы, в либеральной Европе стимулирование и даже регулирование властями такой сугубо добровольной деятельности как КСО является противоестественным. Однако в этом нет ничего удивительного. В ЕС практика КСО больше, чем где бы то ни было, позиционируется и является не чем иным, как содействием бизнеса движению региона по пути устойчивого развития, а организация условий для этого — важнейший мотив деятельности и представителей гражданского общества, и институтов власти ЕС. Власти ЕС подчеркивают, что КСО не может заменить направления публичной политики, но способна внести вклад в достижение их целей, таких как снижение уровня бедности, трудоустройство людей с ограниченными возможностями, профессиональное обучение, улучшение системы здравоохранения, уменьшение загрязнения окружающей среды, более рациональное использование ресурсов, выработка инноваций в ответ на социальные и экологические вызовы и так далее ¹⁷.

Политический генезис КСО

Активное государственное участие в развитии КСО связано во многом с особенностями европейской политической культуры и социализации, такими как: активное участие, вытекающее из информированности и способности формировать требования, плюрализм мнений, консенсус в понимании базовых ценностей, конкуренция политических платформ и так далее. Европейская политическая культура не просто создает возможности, а во многом побуждает активно реагировать на глобальные и локальные вызовы устойчивому развитию, как то прозрачность корпораций, соблюдение прав человека, энергоэффективность, сохранение биоразнообразия и так далее. В результате наблюдается эффективная работа многочисленных групп интересов, продвигающих принципы устойчивого развития и КСО: НКО, НГО, профсоюзов, представительств различных международных организаций и так далее. В рамках своей деятельности они влияют на взгляды местного населения, то есть избирателей, а также напрямую влияют на разные уровни власти в качестве групп интересов. Таким образом, происходит интеграция КСО в сферу публичной политики и влияние на развитие европейской политической конкуренции. В частности, данные особенности определили успех на общеевропейском уровне Партии зеленых.

Однако встает вопрос, почему к влиянию групп интересов так восприимчивы именно наднациональные институты власти в ЕС? Ответ заключается в том, что политическая культура на пространстве ЕС неоднородна, и это определяет разный подход к легитимации КСО в политической жизни разных стран и скорость этой легитимации. Например, в Великобритании, где более 800 организаций, в том числе государственных служб ²³, готовят корпоративные нефинансовые отчеты, и есть Министр по КСО, или во Франции, где корпоративные нефинансовые отчеты предусмотрены законодательно, эта скорость существенно выше, чем в таких странах, как, скажем, Венгрия или Португалия ¹⁶. Поэтому наднациональные органы ЕС, заинтересованные в равномерном развитии и укреплении Союза, являются лидерами в плане развития идеологии и практических мер по распространения принципов КСО. В частности, это объясняет, почему президент Еврокомиссии Дуран Баррозу в предвыборной кампании на второй срок главный упор в своей программе сделал именно на тему устойчивого развития ⁷, как одну из немногих, по которой сформировался консенсус.

Для европейского бизнеса сложившаяся ситуация означает, что в плане КСО он находится под тройным давлением — представителей гражданского общества, органов ЕС и национальных правительств. Каждая из этих групп стейкхолдеров способна стимулировать КСО бизнеса как напрямую, так и опосредованно. Вместе с тем, бизнес также имеет обратное влияние в форме цивилизованного отраслевого лоббирования и на институты ЕС, и на национальные правительства, что позволяет соблюдать баланс между возможностями роста экономики и интересами общества.

Изучение различных общеевропейских инициатив, директив, регламентов и проектов, принятых на уровне ЕС по стимулированию КСО, позволяет сделать вывод, что они во многом опираются на соответствующее международное идейное поле, сформировавшееся под влиянием положений Международной организации труда (МОТ), Всеобщей декларации прав человека, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Всемирных Саммитов и так далее. В свою очередь документы, принятые на уровне ЕС определяют политику в сфере КСО на национальном уровне. Для наглядности имеет смысл обобщить стимулирующие меры с показом уровней, на которых они разрабатываются в систему (см. рисунок ниже).

Данная система сочетает блок законодательных мер и блок дополнительных правительственных и общественных инициатив, демонстрируя, что стоит за влиянием на бизнес представителей гражданского общества, органов ЕС и национальных правительств. Схема показывает, что стимулирование КСО осуществляется практически всеми доступными методами: от публичных обсуждений и дискуссий до прямого регулирования отдельных аспектов КСО на общеевропейском и национальном уровнях.