Конфессиональная политика Александра II и Александра III

 

В обстановке общественно-политического подъема в России на рубеже 50 - 60-х годов XIX в. в церковной и светской прессе развернулось оживленное обсуждение проблем, связанных с положением православной церкви в государстве, ее ответственности перед обществом, с повышения материального и нравственного уровня духовенства. Были также поставлены вопросы о преодолении бюрократизации в управлении церковью, предоставления ей большей самостоятельности, т.е устранения опеки над нею со стороны светской власти, о преобразовании приходской жизни, совершенствовании системы духовного образования и даже о введении веротерпимости.

Само правительство осознавало настоятельную необходимость разрешения этих назревших проблем, особенно в контексте и под влиянием проводившихся в то время других реформ. Разработка преобразовательных мер в управлении Русской православной церковью, статуса церковного прихода, состояния духовного образования и прочих сторон церковной жизни была возложена на центральные светское и духовное ведомства - Министерство внутренних дел и Святейший Синод. В конце 1861 г. под председательством министра внутренних дел П.А. Валуева был образован специальный комитет для проведения церковных реформ. Решено было начать с преобразования статуса приходского духовенства. Для этого в конце 1862 г. при Синоде было учреждено из духовных и светских лиц "Особое присутствие для изыскания способов к большему обеспечению быта духовенства". На основе разработанных им проектов в 1864 г. был издан ряд постановлений о церковном приходе и приходском духовенстве. При приходе создавались выборные органы из прихожан, руководимые приходскими священниками, - низшее церковное управление, подобное только что введенному реформой 1861 г. сельскому. В их задачу входили сбор средств на нужды прихода и урегулирование конфликтов между прихожанами и церковным причтом. Указом 1867 г. отменялось старое правило наследственной передачи приходских церковных должностей, а указом 1869 г. и само наследственное духовное звание от отца к детям. Этим же указом из духовного звания отчислялись церковные сторожа, пономари, псаломщики и пр. церковнослужители. Детям священников и дьяконов предоставлялась полная свобода выбора профессии и поступления в государственную и общественную службу. С другой стороны, в священники и дьяконы могли быть рукоположены и выходцы не из духовной среды, если они окончили духовную семинарию. Тем самым подрывалась (хотя на деле и не ликвидировалась) сословная кастовость и замкнутость духовенства.

В силу действия этих указов сократилась численность приходского духовенства (примерно на 15%). Сократилось и число приходов путем объединения мелких с крупными. Вместе с тем были приняты меры к повышению материального уровня духовенства: на 67% было увеличено казенное пособие приходскому священнику, введены были небольшие пенсии священникам, вышедшим по старости "на покой" (в отставку), а также и их вдовам. Но оставшиеся не у дел церковнослужители не получили никаких пособий.

В 1863 г. был начат пересмотр системы подготовки приходских священников, что было связано с изменением их статуса, а это вызвало необходимость проведения реформы духовного образования. В 1863 г. выпускникам духовных семинарий было разрешено беспрепятственно поступать в университеты. В 1864 г. детям духовенства раз решено было поступать вместо духовных семинарий в гимназии, а в 1867 г. - в военные училища; одновременно это право давало возможность выхода из духовного звания. Вместе с тем по указу 1867 г. детям других сословий, в том числе и податных, разрешалось поступать в духовные учебные заведения, по окончании их получить священническую должность и таким образом перейти в духовное сословие.

Еще в 1858 г. был поставлен вопрос о коренном преобразовании духовных учебных заведений. С целью ознакомления с состоянием духовного образования на месте Александр II в том же году посетил Ярославскую, Вологодскую, Нижегородскую и Литовскую духовные семинарии. Подготовка реформы духовного образования проходила медленно, через многочисленные бюрократические инстанции. Сначала были затребованы мнения ректоров духовных академий и ряда семинарий о принципах этой реформы. Затем из присланных ими отзывов был составлен "Общий свод" материалов о духовном образовании. Для рассмотрения его и создания проекта реформы при Синоде в 1859 г. был учрежден особый комитет. Подготовленный им в 1863 г. был разослан в епархии, в которых он "изучался" еще три года. Новое "Положение о духовных школах" было утверждено Александром II лишь в 1867 г.

Оно предусматривало наличие в каждой епархии не менее одной семинарии. Устанавливался шестилетний срок обучения. При этом для тех, кто выражал желание по окончании семинарии стать священником, обучение было бесплатным. Хорошо успевающим выплачивалась стипендия. Расширялось преподавание общеобразовательных дисциплин, что приближало программу семинарий к гимназической и тем самым облегчало их выпускникам поступление в университеты. Преподавание станови лось ближе к жизни, освобождаясь от прежней схоластики. "Положение" 1867 г. предоставляло духовным семинариям определенную автономию. Более широкую автономию (выборность ректора и профессоров) получали духовные академии. При епархиях были созданы начальные учебные заведения для дочерей духовных лиц. В этих заведениях в программу обучения включались наряду с духовными предметами и общеобразовательные дисциплины в объеме начальных школ, а также рукоделия и домоводства.

Ряд изменений произошел и в церковном управлении. В 1867 г. было отменено деление епархий на три категории (митрополии, архиепископства и епископства): все они приравнивались к рангу митрополий. Расширялись права епархиальных архиереев. Они получили право без санкции Синода возводить церкви, давать разрешение на вступление в монашество, самостоятельно решать вопросы духовного образования в пределах своей епархии. Приходское духовенство получало право избирать благочинных, стоявших во главе мелких церковных округов - благочиний, в которые входили от 10 до 15 приходов. Создавались выборные благочиннические советы, возглавляемые благочинными. Приходское духовенство для решения местных церковных нужд получило право собираться на съезды трех уровней - благочиннические, училищные (по училищным округам) и епархиальные.

При Александре II прекратились гонения старообрядцев, каким они подвергались при Николае I. Их насчитывалось в то время, по разным данным, от 8 до 12 млн. человек. За легализацию "раскола" выступала в 50 - 60-х годах либеральная печать, которая указывала, что гонения против старообрядцев противозаконны, если они не нарушают государственных законов, тем более, что репрессивные против них меры на практике приводят к обратным результатам: ожесточают гонимых. провоцируют конфликты, к тому же они и неэффективны, ибо нельзя против идей, учений и веры действовать грубой силой.

Впервые вопрос о легализации раскола официально был поставлен в специальной записке министра внутренних дел С.С. Ланского Александру II в 1858 г., но лишь в 1864 г. был создан комитет по "раскольническим делам" для пересмотра законодательства о расколе. Выработанные им и утвержденные царем в том же году "Правила" легализовали значительную часть старообрядческих толков и согласий, которым предоставлялось право свободно отправлять свое богослужение, а также выезжать за границу. Были признаны имеющими юридическую силу старообрядческие метрические записи (крещений, венчаний, отпеваний). Старообрядцам дозволялось заниматься иконописанием (для своих нужд), учреждать свои школы грамоты, занимать некоторые общественные должности. Но эти права не распространялись на считавшиеся "вредными" старообрядческие согласия (такие, как хлысты, скопцы, "бегуны" или"странники"), не признававшие не только церковную, но и светскую власть.

Церковные реформы, проведенные при Александре II, несколько оживили деятельность Русской православной церкви, смягчили стеснявшие ее бюрократические оковы. Однако они были неглубоки, так как не затрагивали принципиальных вопросов управления церковью и взаимоотношений ее со светской властью, к тому же они были непос ледовательны и незавершенны. Это обусловило их непрочность и фактически отказ от них в последующее царствование.

При Александре III конфессиональную политику определял назначенный еще Александром II в 1880 г. обер-прокурором Синода профессор гражданского права К.П. Победоносцев. На этом посту он находился 25 лет. Он был автором печально знаменитого царского Манифеста "О незыблемости самодержавия", который определи политическую линию царствования Александра III на свертывание тех реформ, которые были проведены в 60 -70-хгодах. Победоносцев полагал, что для проведения этого курса православная церковь призвана сыграть огромную, если не решающую, роль. При нем были восстановлены упраздненные в 60 - 70-х годах церковные приходы и открыты новые. В годы царствования Александра III ежегодно возводилось до 250 церквей и основывалось по 10 монастырей, на 22% увеличилась численность священнослужителей и на 30% монашествующих.

Опираясь на поддержку светской власти, Победоносцев стремился поднять религиозность русского народа, распространить православие и среду нерусских народов. При нем оживилась деятельность православных миссий, умножилось число церковных периодических изданий и тиражи духовной литературы. Он стимулировал учреждение церковных братств, призванных, особенно в западных губерниях России, укрепить православие.

Победоносцев считал, что церковь помимо своих религиозных обязанностей, должна развивать и другие формы деятельности, для укрепления ее авторитета в народе. Большое значение он придавал церковной проповеди, внебогослужебным собеседованиям священников со своими прихожанами, устройству при церквах библиотек из духовных книг, организации церковной благотворительности, а также проведению торжеств в связи с различными церковными юбилеями.

При нем возросла роль обер-прокурора Синода. Отныне Победоносцев все дела по ведомству Синода решал единолично, не считаясь с мнениями синодской коллегии. Усилилась и централизация управления церковью. Под жесткий контроль обер-прокурора было поставлено епархиальное духовенство. "Доверенным" лицам он поручил надзор за епархиальными архиереями. Посланные в епархии эти лица должны были состоять при архиереях и направлять ему конфиденциальные донесения о их поведении и настроениях. Проводились частые перемещения архиереев из епархии в епархию. За 13 лет было произведено 180 таких перемещений. Строптивых и неугодивших в чем-либо обер-прокурору архиереев он отправлял в захолустные епархии (в Сибирь или на Дальний Восток), что вызывало неприязнь и протесты архиереев против "самодержавства" Победоносцева.

В свою очередь в строгое подчинение местного епископата было поставлено приходское духовенство. Епархиальные консистории, находившиеся в двойном подчинении (епархиальных архиереев и Синода) обязаны были доставлять в Синод сведения о настроениях приходского духовенства. Донесения епархиальных консисторий дали Победоносцеву обильный материал о падении авторитета духовенства у населения. Вопрос о "нравственных пороках" духовенства неоднократно обсуждался в Синоде. Архиереям было предписано "узнавать достойных, недостойных наказывать, слабых наставлять и поддерживать".

Беспокоило Синод и положение дел в духовных семинариях. Из семинарий выходили не только верные служители Бога, но и вольнодумцы атеисты. Известны были факты участия студентов духовных академий и семинаристов старших курсов в народническом движении. 22 августа 1884 г. был издан новый устав духовных академий и семинарий, который ликвидировал введенную Александром II автономию этих учебных заведений, а также выборность ректоров и профессоров. Был усилен надзор за духовными учебными заведениями. В 1890 г. последовало специальное предписание епархиальным архиереям строго следить, что бы в духовные семинарии не проникали неблагонадежные периодические издания и чтобы семинарское начальство не "утаивало" случаи распространения в среде семинаристов крамольной литературы и возникновения тайных кружков. Из семинарских библиотек были изъяты произведения Л.Н. Толстого, М.Е. Салтыкова-Щедрина, Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева, даже В. Гюго, и почти все "светские" журналы. Семинаристов и студентов духовных академий за чтение "недозволенных" книг сажали в карцер. В ответ на эти суровые меры в 80-х годах прокатились волнения в ряде духовных учебных заведений.

Победоносцев всячески противодействовал духовным контактам интеллигенции с народом и ее диалогу с церковью. Им были закрыты возникшие в 70 - 80-х годах в Москве и Петербурге Общества любителей духовного просвещения, в которых находились представители высших столичных кругов и часть профессуры (главным образом духовных академий). Он преследовал известного религиозного философа В.С. Соловьева, писателей Л.Н. Толстого и Н.С. Лескова, с подозрением стал относиться к произведением Ф.М. Достоевского, с которым у

 

него ранее были дружеские отношения.

Победоносцев немало сделал для ужесточения духовной и светской цензуры, подчинения начального народного образования церковному влиянию. По его инициативе с 1884 г. резко увеличилось число церковноприходских школ, которые находились в непосредственном ведении Синода. Во главе этих школ были поставлены приходские священники, которые являлись и "законоучителями" (преподавателями главного предмета в этих школах - "Закона Божьего"). В изданных 13 июня 1884 г. "Правилах о церковноприходских школах" говорилось, что "школы сии имеют целью утверждать в народе православное учение веры и нравственности христианской и сообщать первоначальные полезные знания". Сам Победоносцев более откровенно отзывался об истинном назначении этих школ. "Церковноприходские школы, - писал он, - по самым условиям существующего в них обучения и надзора представляют собой гораздо более гарантий для правильного и благонадежного в церковном и народном духе образования и потому заслуживают со стороны правительства поддержки и поощрения". Победоносцев придавал церковноприходским школам в деле воспитания народных масс в духе преданности православной церкви и престолу решающее значение. Он надеялся, что эти школы, как наиболее "дешевые" и дававшие народу необходимую грамотность, будут поддержаны и духовенством и самим народом.

В печати насаждение церковноприходских школ было встречено неоднозначно. Развернулась полемика о их целесообразности. Против церковноприходских школ высказывалась либеральная печать, указывая на неподготовленность к учительской деятельности большей части приходского духовенства, на опасность внесения в эти школы традиционных для низших духовных учебных заведений зубрежки и начетничества, а также и на то, что церковноприходская и светская начальные школы, построенные на "противоположных началах", вместе существовать не могут.

Принятыми правительственными мерами церковноприходские школы получили в 80 - 90-х годах широкое распространение. Если ко времени издания "Правил о церковноприходских школах" (1884) их насчитывалось 4,1 тыс. с 98 тыс. учащихся, то к 1900 г. их было уже 42,6 тыс. с 1,6 млн. учащихся.

Церковноприходские школы были двух типов - с двухлетним и четырехлетним сроком обучения. В первых обучали молитвам, священной истории, краткому катехизису, церковному пению, чтению церковнославянской и гражданской печати, письму и четырем правилам арифметики, то у вторых к этим предметам добавлялись история церкви и курс гражданской истории страны.

Хотя расширение сети церковноприходских школ и преследовало откровенно утилитарно-политические цели, тем не менее они сыграли не малую положительную роль в распространении грамотности в народе.

В связи с ростом рабочего движения в 70 - 90-е годы XIX в. светская власть потребовала от православной церкви оказать содействие в борьбе против влияния на рабочую среду народнической, а поз же и социал-демократической пропаганды. По инициативе Победоносцева и редактора "Московских ведомостей" М.Н. Каткова в начале 80-х годов при Исаакиевском соборе в Петербурге было создано общество, в задачу которого входило издание клерикально-монархической литературы и ее бесплатной раздачи рабочим.

В многонациональной России православная церковь хотя и была "господствующей и первенствующей", однако ее влияние не распространялось на десятки миллионов людей, исповедующих католичество, протестантизм, ислам, иудаизм, буддизм, а также "Отпавших от православия" русских старообрядцев разных толков и сектантов. Не все русские признавали официальное православие, но вместе с тем православие исповедовали и многие нерусские народы (украинцы, белорусы, молдаване, принявшие крещение многие народы Поволжья, Урала, Сибири и Дальнего Востока.).

По данным годовых отчетов Синода, в 1840 г. православное население России насчитывало 44 млн. человек обоего пола, в 1860 г. - 52 млн., в 1890 г. - 72 млн., по первой Всероссийской переписи 1897 г. - 87,4 млн. Удельный вес православного населения в России в течение XIX в. колебался в пределах 70 - 75%.

В 80 - 90-е годы проводилась активная христианизация народов Поволжья, Сибири, Дальнего Востока, активизировалась деятельность русских православных миссий за рубежом.

Стремление распространить православие среди нехристианского на селения России не имело особого успеха: исповедующие ислам, иудаизм, буддизм твердо держались своей веры. В отношении старообрядчества проводилась довольно гибкая политика. Изданный в 1883 г. новый закон о старообрядцах в принципе подтверждал постановления 60-70-х годов, отменявшие многие ограничения для них, введенные Николаем I. Старообрядцам (кроме "вредных сект") разрешалось занимать общественные должности, заниматься торгово-промышленной деятельностью, получать паспорта на общих основаниях. Они могли открывать свои молитвенные здания, но всякий раз с разрешения министра внутренних дел и обер-прокурора Синода. Однако им запрещалось сооружать колокольни, устраивать крестные ходы, а главное - распространять свое учение среди православного населения. Подлежало преследованию и "отпадение от православия в раскол". С 1884 г. последовали ужесточения по отношению к "расколу". На состоявшемся в 1885 г. соборе епархиальных архиереев специально рассматривался вопрос и о борьбе с "расколом".

Однако церковные и светские власти были более обеспокоены широким распространением в то время так называемых "рационалистических" сект: штундистов, баптистов, пашковцев, толстовцев и пр. Старообрядцы первостепенное значение придавали обрядности, точнее - приверженности к старым обрядам, в которых видели суть со хранения "древнего благочестия". Догматических расхождений у них с господствующей православной церковью по существу не было. Новые, сектантского типа христианские конфессии, возникшие большей частью на Западе и перенесенные в Россию, делали акцент на "разум" (почему их и принято считать "рационалистическими"). Они, наоборот, практически отвергали всякую обрядность или сводили ее к минимуму. По этому расхождение их с русским православием было более всего на почве догматики. Проповедь идей всеобщего равенства, общинности, трудолюбия, благотворительности, строгости нравов, взаимопомощи, а также ненасилия и всеобщей любви особенно привлекали в эти секты простое население, что и обеспечивало значительный их успех в Рос сии в конце XIX в. Вследствие этого российскими светскими и церковными властями был принят ряд радикальных мер к "искоренению" этих сект. Последовали гонения - вплоть до судебных преследований. Многие десятки тысяч последователей рационалистических сект вынуждены были эмигрировать (в основном в США и Канаду).

Гонения оппозиционных к православию конфессий приводили к обратным результатам, создавая вокруг гонимых ореол мучеников. Против религиозных гонений подняла голос и либеральная печать; выступали против этого и новые суды, стоявшие за законность. Гонения за веру отталкивали от правительства не только либеральных, но лояльно от носившихся к нему консервативных людей, разжигали недовольство и в национальных регионах, а недовольство на религиозной и национальной почве неизбежно выливалось в социальный протест.