Внутренняя политика самодержавия в 1907 - 1914 гг.

1. "Третьеиюньская" политическая система. III Государственная дума. П.А. Столыпин и его программа

 

В результате государственного переворота 3 июня 1907 г. в Рос сии установилась так называемая "третьеиюньская" политическая система, или "третьеиюньская монархия", которая знаменовала собой по ворот к политической реакции, но вместе с тем и проведение необходимых реформ, чтобы предотвратить новый революционный взрыв.

Обнародованный 3 июня 1907 г. новый избирательный закон так ограничивал представительство в Государственной думе для основной массы населения России (рабочих, крестьян и жителей национальных окраин), что даже творцы этого закона цинично называли его "бесстыжим". Отныне выборы в Думу проходили по четырем куриям - землевладельческой (в основном помещики), первой городской (городские помещики-домовладельцы и крупная буржуазия), второй городской (в нее входили мелкие городские землевладельцы, ремесленники и рабочие) и крестьянской. Для первых двух курий устанавливались двухстепенные выборы, для третьей - трех степенные и для четвертой - четырехстепенные. Каждая курия сначала избирала выборщиков, которые собирались затем на собрания выборщиков, а те уже избирали депутатов в Думу. 1 депутат избирался от 230 выборщиков от землевладельческой курии, 1 - от 1000 выборщиков первого разряда городской курии, 1 - от 15 тыс. выборщиков второго разряда городской курии и 1 - от 125 тыс. выборщиков от крестьянской курии.

Новый порядок выборов вдвое сокращал представительство от крестьян, в два с половиной раза - от рабочих, в три раза - от Польши, Кавказа и Закавказья, а нерусские народы Средней Азии, Сибири и Забайкалья совсем лишались своих представителей в Думе.

Ставка была сделана на резкое увеличение депутатских мест для помещиков и крупной буржуазии, рассматриваемых как надежная социальная опора самодержавия. Помещики и крупная буржуазия, составлявшие в общей сложности менее одного процента населения страны, отныне получали более двух третей мест в Государственной думе.

Число депутатов в Думе сокращалось с 524 до 448. Крайне правые имели в Думе 50 мест, националисты - 26, умеренно правые - 70, октябристы и примыкавшие к ним - 154, кадеты - 56, польское коло - 18, прогрессисты - 23, трудовики - 13, мусульманская группа - 8 и социал-демократы - 20 (данные конца 1907 г.). К окончанию срока полномочий III Думы численный состав ее фракций несколько изменился, однако это не сказалось на расстановке сил в Думе. Фракция октябристов оказалась наиболее значительной. Хотя она и не составляла боль шинства в Думе, но от нее зависел исход голосований: если октябристы голосовали вместе с другими правыми фракциями, то в Думе создавалось правооктябристское большинство, если вместе с кадетами и примыкавшими к ним, то октябристско-кадетское. Эти два блока в Думе позволяли правительству проводить политику лавирования: при необходимости проведения реформ оно могло рассчитывать на поддержку октябристско-кадетского большинства, а принятие консервативных законов обеспечивалось голосами правооктябристского большинства.

Председателями III Государственной думы были: до марта 1910 г. Н.А. Хомяков (сын известного славянофила А.С. Хомякова), возглавлявший объединение правых группировок в Думе, а затем лидеры партии октябристов - А.И. Гучков (март 1910 - март 1911 гг.) и М.В. Родзянко (март 1911 г. - до конца полномочий Думы).

III Государственная дума, состоявшая преимущественно из депутатов от помещиков и крупной буржуазии (они имели свыше 300 депутатских мест), была самой "угодной" для самодержавия и просуществовала весь отведенный ей по закону пятилетний срок, проведя 621 заседание (первое состоялось 1 ноября 1907 г., последнее - 9 июня 1912 г.). За это время она обсудила и приняла 2432 законодательных акта. Подавляющее их большинство представляли собой второстепенного характера законы о сметах различных ведомств и учреждений, о тарифных и таможенных сборах, жаловании разного рода чиновникам и т.п. Обильно принимаемые Думой мелкие законы метко окрестили тогда "законодательной вермишелью". Вместе с тем III Дума занималась и рядом важных вопросов, поставленных в ходе революции 1905-1907 гг.: рабочим, национальным и особенно аграрным.

Политика "третьеиюньской монархии" в целом расценивается как реакционная. Однако это было и время преобразований. Самодержавие не могло не учитывать "уроков" революции 1905 - 1907 гг., поэтому для его политического курса 1907 - 1914 гг. характерно сочетание реакционных мер с проведением реформ, лавирование между реакционными дворянскими кругами и либеральной буржуазией.

Проводником такого курса стал председатель Совета министров (с 1906 по 1911 гг.) Петр Аркадьевич Столыпин (1862 - 1911). Он происходил из старинной и состоятельной дворянской семьи, владевшей крупными поместьями в разных губерниях России, получил блестящее образование. По отзывам современников, Столыпин обладал твердым, властным характером, целеустремленностью, силой воли, реалистичностью взгляда. Он был беспощаден в достижении поставленной им цели, но мог пойти и на компромисс. Столыпин неоднократно выступал с речами в Государственном совете и в Государственной думе, где твердо и весьма аргументированно отстаивал свою программу. Как свидетельствуют слышавшие его речи, "это был прирожденный оратор, высокий, статный, с красивым мужественным лицом, сущий барин по осанке, манерам и интонациям, говорил вдохновенно, сжато и дельно, развивая мастерски и ярко руководящие положения излагаемого им проекта и давая ответы и объяснения по разного рода запросам". Современники отмечали также, что речи Столыпина, исполненные силы, темперамента, образности, с обилием красивых оборотов и метких слов, производили сильное впечатление на "правых" и "левых" депутатов, звучали твердо и убежденно.

Свою карьеру Столыпин начал на посту ковенского губернского предводителя дворянства, затем гродненского гражданского губернатора. В 1903 г. по рекомендации министра внутренних дел В.К. Плеве Столыпин был назначен губернатором в наиболее "беспокойную" Саратовскую губернию, где беспрестанно вспыхивали крестьянские бунты, особенно активно вела себя революционная пропаганда. Плеве надеялся, что умный и энергичный Столыпин сможет навести в этой губернии должный "порядок".

Столыпин прибыл в Саратовскую губернию в тот момент, когда крестьянские бунты охватили Балашовский уезд и стали распространяться на соседние. Он сурово расправился с бунтовщиками, а в обращении к сельскому населению губернию предупреждал, что при повторении бес порядков "полиция и войска будут действовать решительно и беспощадно". Подобную твердость Столыпин умело сочетал с выдержкой и хладнокровием: где необходимо, лавировал, шел на уступки, как, например, в отношениях с местной земской оппозицией, стремясь привлечь ее на свою сторону.

Твердость и решительность Столыпина были оценены в "верхах" и обеспечили ему путь к министерскому посту. 26 апреля 1906 г. он был поставлен во главе Министерства внутренних дел, а после разгона 8 июля того же года I Государственной думы назначен председателем Совета министров, с сохранением за ним портфеля министра внутренних дел. Придворные круги встретили это назначение Столыпина сдержанно и настороженно. Несмотря на свое старинное дворянское происхождение, он не принадлежал к высшей аристократии и даже был ей чужд по своим взглядам и интересам.

Сразу же по вступлении на пост председателя Совета министров Столыпин разослал губернаторам два циркуляра, в которых говори лось, что "правительство прониклось твердым намерением отменить устаревшие законы", но "до введения новых" губернаторам предписывалось следить за неукоснительным исполнением действующих, "строго следить за населением, не разрешать собраний и митингов, применять меры предосторожности для пресечения беспорядков", а именно - "высылки, аресты и ссылки в отдаленные места губернии". Вместе с тем губернаторы предостерегались от применения "огульных" репрессий; им рекомендовалось проводить гибкую политику.

Террористические левые организации еще в 1905 г. приговорили Столыпина "к смертной казни" и в том же году было совершено первое на него покушение. Всего на него было совершено одиннадцать покушений. Среди них большой резонанс имел взрыв на даче Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге 12 августа 1906 г., произведенный террористами из организации эсеров-максималистов. От взрыва погибли 27 человек (в том числе и террористы), 32 были ранены. Среди раненых оказались четырнадцатилетняя дочь и трехлетний сын Столыпина. Сам Столыпин не пострадал.

В ответ на этот акт террористов последовал указ от 19 августа 1906 г. о введении военно-полевых судов в губерниях, объявленных на чрезвычайном положении. В течение последующих 6 месяцев по заключениям военно-полевых судов было вынесено 1102 смертных приговора террористам (686 из них были казнены). Расстрелы и виселицы (их, по образному определению депутата Думы кадета Ф.И. Родичева, окрестили "столыпинскими галстуками") применялись и после подавления революции. За 1908 - 1909 гг. на эшафот было отправлено 2860 чело век. Вместе с тем это и была ответная мера на широкую волну терроризма, поднявшуюся как в годы революции, так и после нее: за 1905 - 1907 гг. террористы (левые и правые) убили и ранили 9 тыс. человек, с января 1908 г. по май 1910 г. зарегистрировано до 20 случаев террористических актов и "экспроприаций" (ограблений с по мощью оружия), от которых пострадали 7,6 тыс. человек.

Убежденный монархист, последовательный сторонник и активный за щитник "твердой власти", Столыпин выступал за проведение социальных и политических реформ, направленных на "модернизацию" России, развитие ее экономики и культуры, что в конечном счете позволит ей занять достойное место среди наиболее развитых держав мира.

16 ноября 1907 г. Столыпин выступил в Государственной думе со своей политической декларацией. Излагая программу расширения и переустройства местного самоуправления, развития просвещения, обеспечения неприкосновенности личности, он ставил проведение в жизнь этой программы в зависимость от принятия Думой его аграрной реформы. В его декларации четко отстаивалась защита самодержавия, которое "одно призвано в минуты потрясений и опасности для государства к спасению России на пути порядка и исторической правды". "Нынешний государственный строй России, - заявлял Столыпин,- есть строй представительный, дарованный самодержавием сверху". Поэтому, доказывал он, все "представительные учреждения" (имелись в виду Государственная дума и Государственный совет), как дарованные монархом, должны быть подчинены воле монарха.

Столыпин ратовал за превращение России в "государство правовое", но под эгидой самодержавия, которое и призвано создать такую "обнов ленную" Россию. "Осуждая всемерно произвол и самовластие, - говорил Столыпин, - нельзя не считать опасным и безвластие; бездействие власти ведет к анархии; правительство не может быть аппаратом бессилия". На нем "лежит святая обязанность ограждать спокойствие и законность", применяя и "жесткие" меры для подавления "беспорядков". Для предотвращения "повторения событий 1905 года" Столыпин предлагал расширить прерогативы и власть на местах губернаторов, уездных предводителей дворянства заменить уездными начальниками, назначаемыми Министерством внутренних дел из дворян. Он выступал за коренную реорганизацию местной администрации, усиление полиции путем расширения ее штатов, за увеличение жалованья чиновникам.

Применение жестких мер, по утверждению Столыпина, - "не реакция, а порядок, необходимый для проведения широких реформ; только то правительство имеет право на существование, которое обладает зрелой государственной мыслью и твердой государственной властью". Провести успешно реформы может лишь "твердая власть", причем нельзя проводить реформы в нестабильной обстановке. Отсюда и выдвину тое им требование - "сначала успокоение, а затем реформы". В обстановке социальной опасности, доказывал Столыпин, государство "обязано принимать самые строгие, самые исключительные законы, дабы оградить себя от распада". Он допускал, что "государственная необходимость может довести до диктатуры", и в условиях "социальной смуты" диктатура может стать "выше права", но тут "надлежит выбирать междуцелостию теорий и целостию отечества". "Вам, господа, нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия", - заявил Столыпин депутатам левых фракций Государственной думы, будучи глубоко убежден, что избранный им политический курс как раз и ведет к укреплению "великой России".

Для проведения в жизнь своей программы реформ Столыпин стремился отвести не только социальную опасность изнутри, но и избежать военной извне. Вынося на обсуждение Государственной думы и Государственного совета правительственные программы укрепления обороноспособности страны, он постоянно подчеркивал необходимость избегать втягивания России в какой-либо военный конфликт.