Крушение монархии. Революция 1917 года

 

1. Февральская революция и крушение монархии

«Так больше жить нельзя»

 

В конце XIX — начале XX вв. Россия оказалась перед суровым историческим выбором:

• продолжать существование в форме абсолютистской монархии;

• перейти на рельсы конституционной монархии;

• напрячь все силы и подняться до уровня демократической республики;

• бросить вызов мировому сообществу и поискать счастья на путях социализма.

В недрах российского общества имелись потенциальные возможности для реализации любого из этих направлений: солидная питательная среда, глубокие исторические корни, многочисленные сторонники, организованные в политические партии, крупные теоретики, признанные лидеры.

Представители всех этих направлений с оптимизмом смотрели в будущее, все, кроме официальной власти. Уже в то время общественность признавала, что это был тупиковый путь развития. Трагедия Николая II заключалась не только в его личных качествах — слабая воля, узость мышления, мнительность и пр., а в том, что он пытался сохранить абсолютизм в неизменном виде. Такая маниакальная приверженность ценностям своего венценосного отца ускорила крушение абсолютной монархии. В канун Февральской революции вся система управления настолько закоснела, что добиться какого-либо прогресса при сохранении основ самодержавия было невозможно.

Уже в то время всем было ясно, что жить так, как жили раньше, невозможно. Один из публицистов кануна революции, влиятельный член эсеровского ЦК М.В.Вишняк писал по этому поводу:

«Так больше жить нельзя» и «так больше не может продолжаться» перестало быть монополией революционных и оппозиционных только кругов». Пессимистическое настроение преобладало во всех слоях общества. Все с нетерпением ожидали, что же будет дальше, в какую форму выльются и это напряжение, и сам взрыв.

Однако никто тогда не предполагал, какую колоссальную силу он получит. Даже в феврале 1917г. большинство прогнозов сводилось к тому, что в конечном счете дело закончится дворцовым переворотом. «Все чувствовали необычайную тревогу, сознавали, что что-то готовится и надвигается на нас, - вспоминал В.Н.Коковцов, - но никто не давал себе отчета, и едва ли я ошибусь, если скажу, что все ждали просто дворцового переворота». Такое предположение подпитывалось слухами. В самом начале 1917 г. генерал А.М.Крымов, в будущем сподвижник Л.Г.Корнилова, в кругу своих единомышленников обсуждал план дворцового переворота. Одновременно группа политиков либерального толка решала тот же вопрос. Как оказалось, конечная цель тех и других полностью совпадала — они намеревались отстранить от власти Николая II и возвести на трон его сына Алексея при регентстве великого князя Михаила Александровича. Дальше конституционной монархии заговорщики не шли.

Однако события не вписались в такие узкие рамки. В обществе накопилось столько ненависти к царизму, горючего материала оказалось так много, что общественный взрыв превзошел все ожидания. В стране разразилась грандиозная революция, в огне которой шло испытание на прочность всех вариантов возможных путей развития России. Оказавшись в политической изоляции, 2 марта 1917 г. Николай II отрекся от престола. Тем самым был прерван бесконечно долгий путь абсолютистской монархии в России.

Провал конституционной монархии

 

С отречением Николая II от трона появилась реальная возможность перевести Россию на рельсы конституционной монархии.

Как известно, Николай II от себя лично и наследника Алексея передал власть своему младшему брату Михаилу Александровичу, который в тех условиях мог подписать какой угодно документ и разделить власть с любым полномочным органом, т.е. даровать народу конституцию. Тогда же на митингах и собраниях энергично проталкивали эту идею лидеры Государственной думы П.Н.Милюков, А.И.Гучков, В.В.Шульгин и другие сторонники буржуазной монархии. Оценив сложившуюся обстановку, 3 марта Михаил Александрович отказался принять дарованную ему власть. В манифесте, подписанном Михаилом Александровичем, а написанным В.В.Шульгиным и В.Д.Набоковым, вопрос о власти решился в пользу Временного правительства, образуемого Государственной думой.

Как видим, общественно-политический взрыв оказался в состоянии не только ликвидировать монархию, но и одним махом поднять Россию на уровень демократической республики, минуя стадию конституционной монархии. Началось шествие России по пути свободы и народовластия. Активные участники тех событий оценивали тот период как самый демократический во всей истории России. По возвращении из Швейцарии, под влиянием свежих впечатлений, В.И. Ленин назвал Россию самой свободной, из всех воевавших стран Европы. А его непримиримый противник, меньшевик И.Г.Церетели, который вернулся из сибирской ссылки, охарактеризовал сложившуюся тогда обстановку как «подлинно демократическое народовластие», обеспечившее народу свободу самодеятельности и организации. «Вся атмосфера освободившейся от векового гнета страны, — писал он, — была проникнута идеалами свободы и народовластия».

Временное правительство

 

Все эти события развернулись прежде всего в столице и вначале коснулись высших эшелонов власти. Как известно, в ходе Февральской революции на общегосударственном уровне установилось двоевластие: с одной стороны, Временное правительство — правительство буржуазии и помещиков, с другой - Петроградский Совет, по определению В.И. Ленина, «главное, неофициальное, неразвитое еще, сравнительно слабое рабочее правительство, выражавшее интересы пролетариата и всей беднейшей части городского и сельского населения». Эти учреждения выступали одновременно центрами притяжения и отталкивания различных слоев населения, поскольку выражали интересы прямо противоположных частей общества. Между ними и развернулась борьба за власть.

Едва возникнув, они немедленно приступили к созданию необходимого фундамента власти, но Временное правительство преуспело больше: оно сумело взять в свои руки все властные структуры, оставшиеся от прежнего режима. Как свидетельствуют участники событий, Государственная дума занялась этим вопросом еще до создания правительства. По мнению одного из них — С.П.Мансырева, в распоряжении Думы были тогда сотни депутатов. Самые активные из них вошли в различные комиссии, остальные, по его словам, «слонялись без дела и никуда не могли приткнуться». Вот их-то и направили на «комиссарские» места в столичные учреждения. Единственным критерием, который при этом принимался в расчет, была их партийность. Институт комиссаров, писал Мансырев, комплектовался из тех, кто «входил в Прогрессивный блок или склонен был ему сочувствовать, прочие оставались под подозрением». Благодаря такой мере прежний административный аппарат попал в ведение Думы. Конечно, многое из того, что комиссары нашли, пришлось заменить, кое-что подправить и дополнить, но в целом высшее звено государственной власти, его пульт управления достался Временному правительству.

Петроградский Совет

 

Одновременно формировал свои структуры Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов, но делал это по-иному: он занимался созданием преимущественно низовой системы управления, организацией рабочих и солдат, обеспечением безопасности и порядка в столице и решением жизненно важных проблем, прежде всего — продовольственной.

Такая разная социальная направленность и разнородность занятий сразу же вызвали трения между этими властными структурами. Однако до открытого противоборства тогда дело не дошло. В тот период антагонизм между Временным правительством и Петроградским Советом сглаживался важнейшей проблемой, стоявшей перед обществом в целом, — борьбой за ликвидацию монархии.

Необходимость решения этой задачи и привела к возникновению антицаристского фронта, объединившего едва ли не все слои общества, самые разнообразные организации и учреждения. Конечно, внутри этого фронта существовали классово разнородные силы, но первое время они действовали как единое целое. Положение менялось по мере того, как отступала угроза реставрации монархии и обострялись социальные противоречия в обществе. Развитие революции вело к осознанию всеми слоями собственных интересов и, как следствие этого, к самоорганизации и сплочению вокруг своих общественно-политических центров.

Раньше других оформился и заявил о себе буржуазно-помещичий лагерь, главным штабом которого стало Временное правительство. В его состав вошли известные в стране политические и общественные деятели либерального толка. Правительство возглавил лидер земского движения и помещик одновременно князь Г.Е.Львов. Он же занял пост министра внутренних дел. Председатель ЦК партии кадетов П.Н.Милюков стал министром иностранных дел, а лидер октябристов, капиталист А.И.Гучков, получил портфель военного морского министра; Министерство торговли и промышленности досталось главе прогрессистов, фабриканту А.И.Коновалову, а Министерство путей сообщения — кадету Н.В. Некрасову. Портфель министра финансов оказался в руках капиталиста-сахарозаводчика и землевладельца М.И.Терещенко, земледелия А. И. Шингарева, просвещения — кадета А.А. Мануйлова, министра по делам Финляндии - кадета Ф.И.Родичева. Членами Временного правительства стали также государственный контролер октябрист И.В.Годнев и обер-прокурор Синода центрист В.Н.Львов. И лишь два портфеля — министров юстиции и труда руководители Думы предложили представителям социалистических партий А.Ф.Керенскому и Н.С.Чхеидзе, но принял этот дар лишь Керенский. Временное правительство возникло на капиталистической почве, осуществляло политику в интересах предпринимателей и действовало на основе законов, направленных на защиту частной собственности. С самого начала оно стало символом и стержнем буржуазно-помещичьего стана. Лишь по мере нарастания народного движения правительство пополнялось представителями социалистических партий и несколько смещалось влево, но коренным образом свою социальную природу не меняло.

Как только Временное правительство заявило, что берет государственную власть, оно сразу же привлекло к себе всеобщее внимание. Мимо сознания народа не прошли незамеченными ни состав правительства, ни его намерения. Настороженность к нему нашла отражение в соглашении, заключенном уже 2 марта 1917 г. между исполкомом Петроградского Совета и Временным правительством. В нем четко проводилась мысль о том, что новая власть создана «из умеренных слоев общества». Исходя из такой посылки, Совет заявил, что демократия поддержит лишь те пункты правительственной программы, которые отвечают ее интересам и «в той мере, в какой нарождающаяся власть будет действовать в направлении осуществления этих обязательств». Здесь впервые была высказана знаменитая формула «поскольку постольку», и Временное правительство, и весь буржуазно-помещичий лагерь как бы выносились за скобки прежде единого фронта. «На правительство, - писал П.Н.Милюков, - набрасывалось подозрение в классовой односторонности».

Эти перемены в воззрениях народа не замедлили сказаться на политической ситуации: из единого ранее фронта вышли крупная буржуазия и либеральные помещики. Антицаристский фронт трансформировался в народный, в рамках которого остались и продолжали действовать рабочие, солдаты и средние слои населения. Этот фронт, изначально нацеленный против самодержавия, стал разворачиваться и против крупной буржуазии. Противостояние в обществе получило иную форму: линия политического разграничения на этот раз прошла между народным фронтом и цензовой частью общества. А поскольку Временное правительство выражало интересы именно этого слоя, народ и на него перенес настороженность и отчуждение. Публицист-меньшевик Н.Н.Суханов назвал такое чувство «подозрительностью по отношению к правительству враждебного класса».

Тогда же, но более медленно формировался диаметрально противоположный лагерь, главным действующим лицом которого были рабочие и солдаты. В февральские дни они стали и взрывчатым материалом, и детонатором, и катализатором революционных событий. Рабочие и солдаты, представлявшие леворадикальное крыло, становились откровенным противовесом правому, буржуазно-помещичьему лагерю. Это противостояние многие из них поняли сразу же после возникновения Временного правительства, несмотря на все его привлекательные заявления.

В декларации, опубликованной 3 марта, правительство обещало свободу слова, печати, союзов, собраний и стачек, отменить сословные и национальные ограничения, провести амнистию, заменить полицию народной милицией, реорганизовать систему местного самоуправления и развернуть подготовку к созыву Учредительного собрания.

И тем не менее уже в день принятия декларации солдаты Измайловского полка враждебно встретили депутатов Государственной думы. После их выступлений на трибуну вышел солдат средних лет и стал убеждать слушателей не верить им, поскольку они капиталисты и враги народа. «Произошла суматоха, — писал позже один из депутатов, — большинство все-таки было на нашей стороне, но и сочувствующих солдату оказалось достаточно. Раздавались крики:

«Вон, буржуи!»... и даже два-три голоса об аресте».