Страдало ли данное лицо в прошлом и страдает ли оно в настоящее время психическим расстройством и если да, то каким именно.

Указанное предполагает постановку психиатрического диагноза. Медицинский диагноз в значительной мере (хотя и не полностью) определяет иные характеристики психического расстройства, которые делают последнее юридически значимым обстоятельством. Например, способность больного осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими. Если психическое расстройство не обнаружено, то отпадают и все последующие вопросы.

Вопросы, решаемые судебно-психиатрической экспертизой в отношении обвиняемого:

1. Страдал ли обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния (деяний) психическим расстройством, которое делало обвиняемого неспособным в тот период осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими? К какой категории болезненных состояний относится данное психическое расстройство — хроническому психическому расстройству, временному психическому расстройству, слабоумию, иному болезненному состоянию психики? (ч.1 ст.21 УК РФ)

2. Страдал ли обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния (деяний) психическим расстройством, которое делало обвиняемого неспособным в тот период в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими? (ч.1 ст.22 УК РФ)

На основании экспертных ответов на приведенные вопросы, которые оцениваются в совокупности с другими собранными по делу доказательствами, делается вывод о вменяемости (включая так называемую "ограниченную вменяемость", предусмотренную ст.22 УК РФ) или о невменяемости обвиняемого, при условии доказанности факта совершения им инкриминируемого ему деяния (деяний).

3. Не страдает ли обвиняемый психическим расстройством, которое делает его неспособным ко времени производства по уголовному делу осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими? Когда началось это психическое расстройство и не заболел ли обвиняемый после совершения им преступления в состоянии вменяемости (ч.1 ст.81 УК РФ)? Является психическое расстройство временным или хроническим? Не вышел ли обвиняемый из указанного болезненного состояния и если да, то в какое время?

4. Нуждается ли обвиняемый в применении к нему принудительных мер медицинского характера, и если да, то в каких именно (ч.2 ст.21, ч.2 ст.22, 4,1 ст.81, ч.1 и 2 ст.97 и ст.99 УК РФ)?

Эксперты отвечают на четвертый вопрос при условии, если ими было установлено, что у обвиняемого во время совершения инкриминируемого ему деяния имелось психическое расстройство, либо исключающее вменяемость (ст.21 УК), либо «ограничивающее» его (ст.22 УК.).

5. Способен ли обвиняемый по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания?

Обвиняемый может быть лишен возможности давать показания, относящиеся к периоду, когда он страдал кратковременным психическим расстройством, но может быть в состоянии дать показания, относящиеся к другим хронологическим интервалам, когда подобного расстройства не было и т.п.

6. Если обвиняемый страдает психическим расстройством, при котором сохраняется способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действии (бездействия) и руководить ими, то не относится ли данное психическое расстройство к категории психических недостатков, препятствующих самостоятельному осуществлению права на защиту?

Здесь следует дать пояснения. После того, как защитник стал допускаться к участию в деле с момента предъявления обвинения по всем уголовным делам (согласно ст.49 УПК РФ "защитник допускается к участию в деле с момента предъявления обвинения, а в случае задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, или применения к нему меры пресечения в виде заключения под стражу до предъявления обвинения – с момента объявления ему протокола задержания или постановления о применении этой меры пресечения"), некоторые работники правоохранительных органов начали высказывать сомнения в целесообразности установления рассматриваемых психических недостатков. Однако с их наличием у обвиняемого закон связывает не только приглашение защитника с момента предъявления обвинения, но также иные правовые последствия, а именно: обязательное участие защитника в судебном разбирательстве (ч.3 ст.51 УПК РФ), обязательное производство предварительного следствия независимо от характера уголовного дела (ч.2 ст.150 УПК РФ). Поэтому установление психических недостатков, препятствующих обвиняемому самому осуществлять право на защиту, сохраняет практическое значение и поныне.

Иногда в ходе предварительного следствия выявляются данные, свидетельствующие о возможном наличии у обвиняемого не только психического расстройства, но также хронического алкоголизма или наркомании. Для того, чтобы суд мог принять обоснованное решение о применении (либо неприменении) принудительного лечения от алкоголизма или наркомании (п. "г" ч.1 ст.97 и ч.2 ст.99 УК), перед психиатрами-экспертами ставятся также следующие вопросы:

7. Является ли обвиняемый хроническим алкоголиком или наркоманом?

8. Нуждается ли он в принудительном лечении от алкоголизма или наркомании?

9. Нет ли медицинских противопоказании к такому лечению?

В тех случаях, когда при наличии данных о возможном заболевании обвиняемого хроническим алкоголизмом или наркоманией отсутствуют сомнения в его психической полноценности, перечисленные вопросы ставятся не перед психиатрами-экспертами, а перед экспертами-наркологами. Психиатры-эксперты вправе решать одновременно и судебно-психиатрические и судебно-наркологические вопросы. Эксперты-наркологи вправе решать только судебно-наркологические вопросы.

Однако здесь следует отметить, что Федеральным законом от 8 декабря 2003г. № 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" отменены принудительные меры медицинского характера, которые ранее были предусмотрены п. "г" ч.1 ст. 97 УК РФ и применялись в отношении лиц, совершивших преступление и признанных нуждающимися в принудительном лечении от алкоголизма и наркомании. Принудительные меры медицинского характера в отношении лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемость (ч. 2 ст. 22 и п. "в" ч. 1 ст. 97 УК РФ) оставлены без изменений. Кроме того, Федеральным законом от 8 декабря 2003г. № 161-ФЗ "О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации" внесены изменения в ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ. Частью 3 ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ предусмотрено обязательное лечение от алкоголизма, наркомании и токсикомании, которое применяется учреждением, исполняющим наказание, по решению медицинской комиссии. Решение вопросов, связанных с назначением обязательного лечения, не входит в компетенцию экспертов-психиатров.

Вопросы, решаемые комплексной психолого-психиатрической экспертизой в отношении обвиняемого:

При обвинении по ст.ст. 105, 111, 112 УК РФ в некоторых случаях возникает необходимость проведения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы (КСППЭ), при этом правомерно ставить вопросы:

1. Находился ли обвиняемый в момент совершения инкриминируемого ему деяния в состоянии аффекта?

Следует пояснить, что понятие "аффект" является квалифицирующим признаком (ст.107 УК РФ) и включает в себя следующие состояния: физиологический аффект, кумулятивный аффект, аффект в состоянии легкого алкогольного опьянения, эмоциональное напряжение и эмоциональное возбуждение, оказывающее существенное влияние на сознание и поведение обвиняемого в исследуемой ситуации правонарушения.

Для применения ч.3 ст.20 УК РФ в отношении несовершеннолетних обвиняемых следует назначить судебно-психологическую или КСППЭ, задав вопросы:

2. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством?

3. При наличии у несовершеннолетнего обвиняемого отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, можно ли заключить, что во время совершения общественно опасного деяния он не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими?

Вопрос, решаемый судебно-психиатрической экспертизой в отношении свидетеля:

1. Способен ли данный гражданин по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания (п.3 ст.196 УПК РФ)?

В сравнении с общей формулировкой п.3 ст.196 УПК здесь сделано уточнение, относящееся к причине неспособности давать правильные показания – "состояние психического здоровья". Утрата указанной способности может произойти в силу разных причин. Среди них есть и такие, установление которых не входит в компетенцию психиатра (физические недостатки, психические нарушения неболезненного происхождения). Иногда вопрос формулируется в несколько иной редакции:

Способен ли свидетель по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, а также запоминать и воспроизводить воспринятое?

Подобную редакцию вопроса можно считать допустимой. По сути, она лишь вполне корректно и чуть более подробно раскрывает содержание формулировки п.3 ст.196 УПК РФ.

 

Вопросы, решаемые судебно-психиатрической экспертизой в отношении потерпевшего:

Основной вопрос при судебно-психиатрической экспертизе потерпевшего касается его способности по состоянию своего психического здоровья давать показания. Редакция вопроса полностью совпадает с редакцией вопроса, который ставится перед психиатрами-экспертами при экспертизе свидетеля (4 ст.196 УПК):

1. Способен ли данный гражданин по состоянию своего психического здоровья правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания (п.3 ст.196 УПК РФ)?

Однако помимо этого при судебно-психиатрической экспертизе, потерпевшего могут ставиться также некоторые другие вопросы:

2. Не является ли психическое расстройство потерпевшего последствием совершенного в отношении него преступления и какова тяжесть этого расстройства (тяжкое, менее тяжкое, легкое)?

Подобный вопрос ставится с целью установления наличия и тяжести вреда здоровью, причиненного потерпевшему преступлением (ст.ст. 111, 112 и 115, п."б" ч.3 ст.131 и ряд других статей УК РФ).

При установлении психического расстройства психогенного происхождения (вызванного психической травмой) все без исключения экспертные вопросы могут быть решены в рамках однородной судебно-психиатрической экспертизы. Если же психическое расстройство потерпевшего было вызвано соматическим заболеванием или иными "физическими" (в широком смысле) воздействующими факторами (например, психическое расстройство, обусловленное травмой головного мозга), то должна проводиться комплексная судебно-медицинская и судебно-психиатрическая экспертиза.

3. Не лишало ли психическое расстройство потерпевшего способности понимать характер и значение совершаемых с ним преступных действий или оказывать сопротивление виновному?

Вопрос касается установления беспомощного состояния. Редакция вопроса приведена в соответствии с определением беспомощного состояния потерпевших по делам об изнасиловании.

Этот вопрос может быть поставлен и по другим делам, когда требуется установить беспомощное состояние потерпевшего (например, применительно к п."з" ст.63 УК РФ).

4. Не страдает ли потерпевший психическим расстройством, которое ко времени производства по уголовному делу лишает его способности понимать значение своих действий или руководить ими? Когда началось это психическое расстройство? Не вышел ли потерпевший из указанного болезненного состояния и если да, то в какое время?

На основании экспертных выводов устанавливается процессуальная дее(недее)способность потерпевшего. Процессуальная дееспособность любого субъекта уголовного процесса есть его способность самостоятельно, осуществлять свои права и обязанности и, в частности, самостоятельно участвовать в процессуальных действиях.

Перечень приведенных вопросов не является исчерпывающим. При расследовании конкретных уголовных дел может возникнуть необходимость в установлении иных обстоятельств с привлечением специальных психиатрических познаний и, следовательно, с помощью судебно-психиатрической экспертизы.

На многие из недостающих вопросов психиатры-эксперты отвечают самостоятельно, используя предоставленное им законом право экспертной инициативы (ч.2 ст. 204 УПК РФ). Однако полноту формулирования экспертного задания следует по возможности обеспечивать всегда, ибо она является важной гарантией полноты экспертных исследований и экспертного заключения. Как свидетельствует практика, право экспертной инициативы используется психиатрами-экспертами не во всех случаях, что чревато в дальнейшем следственными и судебными ошибками.

 

Требования к материалам, направляемым на экспертизу:

Медицинская документация

Если основанием для возникновения сомнений в психической полноценности лица послужили сведения о его нахождении под наблюдением психиатра, то следователь обязан принять меры, необходимые для изъятия медицинской документации из соответствующих психиатрических учреждений.

Документация подлежит истребованию из всех учреждений. Иногда в силу разных причин информация об оказании психиатрической помощи может не попасть в психоневрологический диспансер по месту жительства гражданина. Вероятность такого положения возрастает в связи с появлением негосударственных психиатрических служб, а также в связи с увеличением, объема психиатрических услуг, оказываемых частнопрактикующими врачами-психиатрами. При наличии данных об обращении гражданина к указанным выше субъектам медицинская документация истребуется также и у них. Если гражданин консультировался у психиатра в частном порядке без составления медицинской документации, то психиатра нужно допросить в качестве свидетеля о причинах обращения пациента за консультацией, ее содержании и результатах (вывод психиатра о состоянии психического здоровья пациента, врачебные назначения и рекомендации, если они были сделаны, и т.п.).

Среди проходящих курс лечения в наркологических учреждениях немало лиц, страдающих психическими расстройствами. Пациенты наркологических учреждений могут, однако, не обращаться к психиатру и не состоять под психиатрическим наблюдением в связи с имеющимися у них психическими расстройствами. Записи в медицинской документации наркологических учреждений могут оказаться единственным источником медицинской информации, относящейся к психическим расстройствам (наряду с собственно наркологическими вопросами). Поэтому документация наркологических учреждений также подлежит истребованию и предоставляется психиатрам-экспертам.

В ряде случаев целесообразно истребовать медицинские документы не только из психиатрических и наркологических учреждений, но также из учреждений общесоматического профиля. Например, будучи на приеме у врача-терапевта, пациент предъявляет жалобы на свое психическое здоровье. Врач-терапевт, отметив эти жалобы в амбулаторной карте пациента, направляет его к врачу-психиатру, ибо только этот специалист правомочен ставить диагноз психического расстройства и принимать необходимые меры по оказанию психиатрической помощи. Но пациент на прием к психиатру не приходит. В результате записи, сделанные терапевтом, остаются единственными медицинскими свидетельствами возможного психического расстройства. Нередко первичную психиатрическую помощь (прежде всего неотложную) там, где нет поблизости психиатра, вынужден оказывать врач другой специальности. Его наблюдения и записи могут оказаться полезными для экспертов. Гражданин мог госпитализироваться в общесоматическую больницу также в связи с различными заболеваниями головного мозга – энцефалитом, инсультом, травмой черепа и т.д. Записи врачей соответствующей специальности (врачей-непсихиатров) отражают обычно все сколько-нибудь значительные проявления болезни, в том числе нарушения психики.

Немаловажным, как показывает практика, является содержание запроса. Нередко следователь просит сообщить ему, не состоит ли интересующее его лицо "на учете в психоневрологическом диспансере".

С вступлением в действие с 1 января 1993 года Закона РФ "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" положение дел изменилось. Закон не содержит наименования "психиатрический учет".

На запрос следователя, состоит ли гражданин на "психиатрическом учете", следует отрицательный ответ (в картотеке лиц, состоящих под диспансерным наблюдением, данный больной не значится). Получив ответ, следователь приходит к неверному выводу, что гражданин вообще никогда не наблюдался у психиатра по поводу психического расстройства.

Истребованию подлежат подлинники медицинских документов в полном объеме (амбулаторная карта, история болезни и пр.). Копии этих документов, отдельные выписки из них истребуются лишь тогда, когда сам документ в силу объективных причин не может быть представлен. Исключение из данного правила касается лишь документов судебно-психиатрических экспертных подразделений (отделений и комиссий). Здесь достаточно запросить копию акта судебно-психиатрической экспертизы.

В постановлении о назначении экспертизы обязательно указываются материалы, подлежащие экспертному исследованию. Чаще это общее указание на то, что в распоряжение экспертов предоставляются, наряду с самим испытуемым, материалы уголовного дела. Иногда отдельно перечисляются медицинские или иные документы, например, истребованное из следственного изолятора личное дело обвиняемого, содержащегося под стражей.

Свидетельства неадекватного поведения

Показания лиц относительно поведения участника процесса могут вызвать сомнение в его психической полноценности и явиться основанием для назначения судебно-психиатрической экспертизы. Это особенно важно в случаях, когда данный гражданин ранее не наблюдался у врачей-психиатров (например, психическое расстройство носило скрытый (латентный) характер, гражданин длительное время отказывался обследоваться у психиатра, а оснований для недобровольного психиатрического освидетельствования не имелось). Однако и в тех случаях, когда гражданин уже обращался за психиатрической помощью и даже длительное время наблюдался у психиатров, следователь не избавлен от необходимости допросить лиц, знавших больного, а также очевидцев общественно опасного деяния относительно поведения больного в указанный период.

При производстве такого рода допросов следователя должны интересовать не только "заметные особенности" поведения, могущие свидетельствовать о психическом расстройстве – нелепые высказывания, бессмысленные поступки, крайне вычурная и необычная манера одеваться и т.п. Поведенческие проявления психических расстройств, включая тяжелые психические заболевания, могут и не выглядеть столь эффективно и ярко. При ряде заболеваний психические нарушения внешне носят гораздо менее выраженный характер и способны "маскироваться" под поведение психически здоровых лиц. Например, умственно отсталый субъект может казаться окружающим просто недалеким, глупым, бестолковым и недостаточно развитым в культурном отношении человеком. Расстройства влечений, характерные для некоторых психических заболеваний, могут расцениваться как распущенность или порочность. Про больного с такими начальными проявлениями шизофрении, как апатоабулические расстройства и "падение энергетического потенциала" окружающие могут говорить, что он "обленился", "опустился" и т.п.

Странности и нелепости поведения обвиняемого следователь может наблюдать во время следственных действий. Например, обвиняемый сидит в напряженной позе, полностью недоступный контакту, на вопросы и замечания не реагирует. Или обвиняемый выкрикивает отрывочные, невнятные фразы, на предложение дать показания ложится на пол. Все подобного рода обстоятельства необходимо зафиксировать в протоколе того следственного действия, в ходе которого они наблюдались. О них кратко следует упомянуть и в постановлении о назначении экспертизы.

Характеризующий материал

Из других самостоятельных источников, могущих содержать интересующие экспертов сведения, стоит упомянуть характеристики с места работы, учебы или жительства. В большинстве своем они кратки и малоинформативны. Самым ценным для психиатра подчас оказывается фраза из производственной характеристики о совершаемых гражданином прогулах и появлении его на работе в нетрезвом состоянии. Следователь может, запросив характеристику, предложить составляющим ее лицам полнее отразить в ней сведения о личности обвиняемого. Однако запрос не должен иметь "психиатрической" нацеленности. Неуместна, например, просьба отразить в ней данные, могущие свидетельствовать о возможном психическом заболевании. Такой подход был бы неэтичным и нарушающим права гражданина. Сведения о психическом здоровье являются врачебной тайной, которая не должна раскрываться лицам, причастным к составлению рассматриваемых характеристик. Если проявления психического расстройства были слишком заметными и существенно влияли на успеваемость, показатели в работе или поведение в быту, они так или иначе должны найти свое отражение в подробно составленной характеристике. Другие поведенческие особенности, которые могут свидетельствовать о состоянии психического здоровья лица, но которых в характеристике не оказалось, устанавливаются следователем с помощью иных средств доказывания.

Любые показания о "странностях", "ненормальностях" в поведении обвиняемого должны быть уточнены и детализированы: на основании каких данных свидетель пришел к выводу о психическом расстройстве обвиняемого, в чем конкретно выражались его "странности", "ненормальность" и т.п.

При подозрении на существование "исключительных состояний", к числу которых относятся патологическое опьянение, сумеречные состояния сознания, патологический аффект, патологические просоночные состояния и реакция "короткого замыкания", следователем необходимо во всех подробностях,, деталях и последовательности должны быть выявлены особенности поведения обвиняемого непосредственно перед совершением опасного деяния, во время его совершения и сразу после него. Указанный круг обстоятельств выясняется с помощью всех имеющихся в распоряжении следователя средств доказывания – показаний свидетелей и потерпевших, показаний самого обвиняемого, вещественных доказательств, результатов иных экспертных исследований (судебно-медицинских, криминалистических).

Порядок подготовки и назначения судебно-психиатрической экспертизы

Подготовив все необходимое для экспертизы, следователь выносит постановление о ее назначении с учетом требований, предъявляемых ст. 195 УПК РФ к составлению этого документа. При этом "основаниями для назначения экспертизы" следует считать обстоятельства, вызвавшие сомнения в психической полноценности лица. Например, нахождение его под психиатрическим наблюдением в связи с психическим расстройством. Встречающееся в ряде постановлений простое упоминание, что экспертиза назначается "в связи с сомнениями в психической полноценности", без указания на вызвавшие эти сомнения обстоятельства недостаточно.

В постановлении важно правильно сформулировать экспертное задание с помощью вопросов, подлежащих экспертному разрешению. Вопросы должны быть четкими, не допускающими неоднозначной трактовки. Они должны также соответствовать закону и положениям психиатрической науки.

При назначении амбулаторной экспертизы постановление следователя и материалы направляются экспертам заранее. После ознакомления с ними, а также с дополнительными материалами, если таковые экспертами запрашивались, на экспертное освидетельствование направляется сам испытуемый. При назначении стационарной экспертизы постановление о назначении экспертизы (с судебным решением – если обвиняемый не содержится под стражей) вместе с материалами дела могут быть направлены экспертам либо заранее, либо в день прибытия (доставки) в стационар испытуемого.

Документы, удостоверяющие личность испытуемого, должны находиться в материалах дела, у самого испытуемого или у сопровождающих его лиц.

В ходе производства экспертизы эксперты могут истребовать дополнительные материалы. Ходатайство экспертов об их предоставлении чаще всего свидетельствует о плохой подготовке следователями назначенной экспертизы. Лишь в отдельных случаях речь может идти о материалах, потребность в которых возникла именно в процессе экспертных исследований и была вызвана такими особенностями экспертного случая, о которых следователь заранее знать не мог. Многолетняя практика показывает, что ненадлежащее удовлетворение ходатайств экспертов, необоснованное затягивание сроков предоставления дополнительных материалов были и остаются одной из самых актуальных и явно недостаточно разрешаемых проблем.

После ознакомления экспертов с предоставленными им материалами зачастую оказывается целесообразной личная встреча следователя с кем-либо из членов экспертной комиссии. Следователю и эксперту полезно обсудить вопрос о полноте и качестве собранных материалов, о необходимости их дополнения; возможных сроках и способах этого. Может, к примеру, выясниться, что некоторые из требуемых экспертами материалов предоставить в силу объективных причин невозможно (документ утрачен, место пребывания свидетеля, несмотря на все поиски, осталось неизвестным и т.п.).

В ряде случаев (например, при подозрении на наличие одного из уже упоминавшихся ранее "исключительных состояний") может потребоваться производство дополнительных следственных действий с участием эксперта. Как бы ни был дотошен следователь в допросе свидетелей и потерпевших, он, не являясь специалистом в области психиатрии, может все же упустить какие-то существенные моменты, понятные только психиатру. Но эксперт не вправе самостоятельно производить допрос. Тогда последний в соответствии с п.3 ст.57 УПК РФ производится следователем с участием эксперта. Следователь ведет протокол допроса, а эксперту разрешается задавать допрашиваемому вопросы, относящиеся к предмету экспертизы. Текст протокола должен быть прочитан следователем, допрошенным лицом, а также экспертом, который обязан проверить полноту и точность записей, относящихся к предмету экспертизы.

Типичные ошибки, допускаемые при подготовке и назначении судебно-психиатрической экспертизы

Изучение судебно-психиатрической экспертной практики выявляет немало ошибочных, неправильных, с точки зрения закона или психиатрической науки, вопросов. Приведем некоторые из них, наиболее типичные и распространенные.

1. Определить вменяемость обвиняемого в настоящее время (т.е. ко времени производства экспертизы). Согласно ч.1 ст.21 УК вменяемость определяется только в отношении инкриминируемого обвиняемому деяния. Вменяемости на период производства по уголовному делу не существует.

2. Определить правильность (истинность, ложность, достоверность, соответствие действительности и т.п.) показаний лица. Слово "правильный" в формулировке п.4 ст. 196 УПК (способность правильно воспринимать факты и давать о них правильные показания) означает "адекватный". Эксперты отвечают на вопрос о принципиальной способности адекватного восприятия, запоминания и воспроизведения воспринятого при наличии у конкретного лица конкретной психической патологии. Правильность самих показаний устанавливается исключительно органом или лицом, в производстве которого находится уголовное дело. Причем делается это на основании всех собранных доказательств. Например, лицо, способное давать правильные показания, тем не менее, дает показания, не соответствующие действительности. Причиной могут служить обстоятельства, выявление которых выходит за пределы специальных знаний эксперта-психиатра (заведомая ложь, добросовестное заблуждение).

3. Можно ли относиться к показаниям лица, как к показаниям психически больного (душевнобольного)? Вопрос неточен, поскольку некоторые психически больные не утрачивают способности к адекватному восприятию окружающего.

4. Можно ли использовать показания психически больного в той мере, в какой они не противоречат другим доказательствам (иногда – "другим объективным материалам дела")? Неправомерность такого вопроса заключается в том, что каждое доказательство должно оцениваться не только в совокупности с другими доказательствами, но и самостоятельно (насколько оно надежно само по себе). Без этого условия доказательство не может считаться достоверным и подлежит исключению из процесса доказывания.

Применительно к вопросам 3 и 4 можно сделать также одно общее замечание. Содержание понятий "психически больной" и "психическая болезнь" несколько неопределенно. Действующая классификация болезней (МКБ-10) использует другое понятие – психическое расстройство, и именно оно применяется российским законодательством последних лет, в частности, Уголовным кодексом РФ 1996 года. При употреблении наименования "психическая болезнь" в него зачастую вкладывают различный смысл. Иногда психические болезни полностью отождествляют с психическими расстройствами, иногда только с тяжелыми психическими расстройствами или с психическими расстройствами, характеризующимися течением болезненного процесса (в отличие от стабильных психопатологических состояний). Поэтому в постановлениях о назначении судебно-психиатрической экспертизы следует по возможности избегать терминов "психическая болезнь" и "психически больной". Что же касается наименований "душевная болезнь" и "душевнобольной", то в настоящее время они безусловно устарели.

5. После вступления в силу (с 1.01.1997 г.) УК РФ в следственной практике все еще продолжает использоваться терминология прежнего уголовного закона (УК РСФСР 1960 г.). В постановлениях следователей можно встретить, к примеру, наименования "душевная болезнь", "хроническая душевная болезнь", "временное расстройство душевной деятельности"; назначая экспертизу обвиняемого, перед экспертами ставят иногда вопрос о способности испытуемого "отдавать себе отчет в своих действиях или руководить ими" и т.п. Пользование формулировками прежнего УК, не вошедшими в действующий Уголовный кодекс, конечно же недопустимо.

6. Самым распространенным недостатком постановки вопросов является их неполнота. Так, поставив вопрос о наличии или отсутствии психического расстройства и способности обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими в момент совершения общественно опасного деяния, следователь не ставит тот же вопрос применительно ко времени производства по делу.

7. Нередко при назначении комплексных психолого-психиатрических экспертиз в отношении несовершеннолетних психологу задается вопрос: Соответствовал ли подэкспертный по своему психическому развитию 14-(15-16) летнему возрасту в момент совершения преступления? Если нет, то какому возрасту он соответствовал? Сообщаем Вам, что в УК РФ заложен календарный способ определения возраста уголовной ответственности, при этом действующая редакция Кодекса ни прямо, ни косвенно не предусматривает иного подхода, т.е. возможности выделения помимо календарного возраста еще и фактического. Отсюда любая постановка вопроса об их соотнесении (соответствии) не основана на Законе. В научной психологии психологический возраст рассматривается как определенный возрастной период психического развития, что не равноценно календарному паспортному возрасту и гораздо шире его границ; при наличии у несовершеннолетнего какого-либо психического расстройства применение обычных возрастных нормативов практически не возможно, поскольку в этом случае отличия от этих нормативов будут не столько количественные, сколько качественные. Основным же аргументом может служить то обстоятельство, что юридическое значение имеет не констатация соответствия уровня психического развития тому или иному календарному возрасту, а решение вопроса о мере способности несовершеннолетнего обвиняемого осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или руководить ими. При наличии у несовершеннолетнего обвиняемого психического расстройства решение данного вопроса полностью входит в компетенцию экспертов-психиатров.

Неправомочен вопрос соответствия психического развития фактическому возрасту в отношении совершеннолетних подследственных и подсудимых.

8. Часто следователем и судом назначаются судебно-психологические экспертизы, в связи с чем поясняем, что в судебно-психиатрическом отделении Челябинской областной клинической специализированной психоневрологической больницы № 1 проводятся Судебно-психиатрические (СПЭ) и Комплексные судебно психолого-психиатрические (КСППЭ) экспертизы. Судебно-психологические экспертизы – как самостоятельный вид экспертизы, не имеет юридического статуса и не является видом медицинской деятельности согласно лицензии.

ГЛАВА 7.