Действительно ли 6 голов так же хороши, как 12.

В соответствии с унаследованной британской традицией, в Соединенных Штатах и Канаде жюри составляется из 12 присяжных, в чью задачу входит достижение консенсуса — вынесение единогласного вердикта. Тем не менее по нескольким апелляциям в начале 1970-х годов Верховный суд США постановил, что в гражданских и в уголовных делах, попадающих под компетенцию штатов, в тех случаях, когда не предусматривается смертный приговор, суд может использовать состав жюри из 6 членов. Более того, Верховный суд признал за судами штатов право на вынесение неединогласного вердикта, утвердив даже один приговор в Луизиане, вынесенный 9 голосами против 3 (Тапке & Тапке, 1979). Нет оснований полагать, доказывал Верховный суд, что меньшее по составу жюри или жюри, от которого не требуется достичь консенсуса, будет обсуждать или выносить вердикт иначе, чем традиционное.

Предположение Верховного суда вызвало волну критики как со стороны теоретиков права, так и со стороны социальных психологов (Saks, 1974). Часть критических замечаний была основана на простейшей арифметике. Например, если 10% от всего контингента присяжных — черные, то в жюри из 12 членов с вероятностью в 72% попадет хотя бы один черный присяжный, тогда как для жюри из 6 членов соответствующая вероятность составляет лишь 47%. Таким образом, малочисленное жюри менее способно отражать разнообразие населения. А если в каком-то конкретном случае к оправданию будет склонна одна шестая часть присяжных, то это окажется один-единственный человек в шести-членном и двое — в двенадцатичленном жюри. Верховный суд полагает, что с психологической точки зрения эти ситуации идентичны. Но как мы можем припомнить из нашего обсуждения конформизма, сопротивляться давлению группы гораздо труднее находясь в меньшинстве из одного человека, чем в меньшинстве из двух человек. С точки зрения психологии, 10 против 2 не равняется 5 против 1. Неудивительно поэтому, что у жюри из 12 членов «зависание» вердикта более вероятно, чем у жюри из 6 членов.

Другое направление критики основывалось на экспериментах Майкла Сакса (Michael Saks, 1977), Шарлан Немет (Charlan Nemeth, 1977) и Дэвиса с

 

Глава 10. Социальная психология и правосудие ■ 429

коллегами (James David & others, 1975). В их имитациях суда присяжных общее распределение вердиктов, вынесенных малым жюри или принятых не единогласно, не сильно отличалось от вердиктов, единогласно принятых жюри, состоящим из 12 участников (хотя вердикты малого жюри были несколько менее предсказуемы). Основные различия проявлялись по ходу совещания присяжных. Преимущество малого жюри состояло в большем и лучше сбалансированном участии каждого из присяжных в обсуждении, а недостаток — в менее исчерпывающем обсуждении. Кроме того, как только присяжные, от которых не требовалось единогласия, осознавали, что необходимое большинство достигнуто, их обсуждение мнений меньшинства начинало выглядеть довольно поверхностным (Davis & others, 1975; Foss, 1981; Hastie & others, 1983; Kerr & others, 1976).

В 1978 году, после опубликования некоторых из этих результатов, Верховный суд запретил 5-членное жюри в штате Джорджия (хотя 6-членное там осталось). Объявляя решение суда, судья Гарри Блэкмун ссылался как на теоретические, так и на экспериментальные данные для доказательства того, что 5-членное жюри будет менее репрезентативным, менее надежным и менее точным (Grofman, 1980). Ирония состояла в том, что многие из этих данных были на самом деле получены при сравнении 6-членного и 12-членного жюри и, таким образом, свидетельствовали также и против 6-членного жюри. Но делая и отстаивая свое публичное заявление о 6-членном жюри, Верховный суд не был убежден, что те же самые аргументы применимы в этом случае (Тапке & Тапке, 1979).

■ ИЗ ЛАБОРАТОРИИ — В ЖИЗНЬ: ИМИТИРОВАННЫЙ И РЕАЛЬНЫЙ СУД ПРИСЯЖНЫХ

Возможно, при чтении этой главы вас беспокоило то же, что смущало и некоторых критиков (Тарр, 1980; Vidmar, 1979): нет ли огромной разницы между университетскими студентами, обсуждающими гипотетическое дело, и настоящими присяжными, решающими судьбу реального человека? Действительно, разница есть. Одно дело — обдумывать имитационное решение, получив минимум информации, и совсем другое — биться над хитросплетениями и тонкостями настоящего судебного процесса. Поэтому Рейд Хасти, Мартин Каплан, Джеймс Дэвис, Юджин Боргида и другие попросили своих испытуемых, иногда действительно набранных из реестра присяжных, посмотреть инсценировки реальных процессов. Постановки были очень реалистичны, и по временам испытуемые забывали, что суд, который они смотрят по телевизору, инсценирован (Thompson & others, 1981).

Верховный суд США (1986) поставил под сомнение ценность исследований суда присяжных в одном из своих решений, касающемся отбора «жюри смерт-

«Мы изучили [социальные исследования] так тщательно, потому что они составляют единственную основу, кроме интуиции судей, для решения вопроса о том, сможет ли все меньшее и меньшее по составу жюри соответствовать назначению и функциям Шестой поправки [к Конституции]». Судья Гарри Блэкмун, 1978

■ Часть II. Социальные воздействия

ной казни» в делах с возможностью смертного приговора. Не согласные с этим решением судьи доказывали, что конституционное право обвиняемого на «справедливый суд и беспристрастное жюри, составленное не из одних только членов с обвинительным уклоном» будет нарушено, если в число присяжных включать только тех, кто не возражает против смертной казни. Их аргументация базировалась в основном на «полном единообразии результатов, полученных исследователями с использованием различных испытуемых и различных методик». Большинство судей тем не менее выразили свои «серьезные сомнения в ценности подобных результатов для предсказания поведения реальных присяжных». Несогласные судьи отвечали, что сам суд не разрешает проводить эксперименты с реальными присяжными; поэтому «обвиняемых, выражающих предубеждение против "жюри смертной казни", не следует лишать возможности прибегнуть к единственно доступному средству оправдать себя».

Исследователи также защищают лабораторные эксперименты, отмечая, что лаборатория дает практичный и экономичный способ для изучения важных проблем в контролируемых условиях (Bray & Kerr, 1982; Dillehay & Nietzel, 1980). И самое главное, при проверке в ситуациях, приближенных к реальным, лабораторные результаты зачастую оказываются вполне воспроизводимыми. Никто и не утверждает, что упрощенный мир экспериментов с судом присяжных является зеркальным отражением реального мира правосудия. Скорее эксперименты помогают нам сформулировать теории, с помощью которых мы интерпретируем сложную реальность.

Задумаемся, отличается ли хоть в чем-то это моделирование суда присяжных от других социально-психологических экспериментов, в любом из которых создается упрощенная версия сложного реального мира? Варьируя в этой моделируемой реальности лишь один или два фактора одновременно, экспериментатор отмечает, как тот или иной аспект изменений влияет на нас. В этом и состоит суть экспериментального метода социальной психологии.

РЕЗЮМЕ

Имеет значение не только то, что происходит в зале суда, но и то, что происходит с самими присяжными, как индивидуально, так и в качестве членов группы.

Формируя свое мнение, присяжные, как индивидуумы, составляют фабулу событий, согласующуюся со свидетельствами, обдумывают инструкции судьи и сравнивают свое представление о деле с возможными формулировками вердикта.

В спорных делах личные качества присяжных могут повлиять на их вердикт. Присяжные, признающие смертную казнь и склонные к авторитарности, чаще высказываются за осуждение обвиняемых определенного типа. Поэтому юристы стараются выявить таких присяжных и заявить об отводе присяжных, склонных испытывать антипатию их клиенту. Тем не менее наиболее значимы не личности присяжных и их общие установки, а конкретные ситуации, на которые им предстоит реагировать.

Жюри присяжных является группой и подвержено тем же самым влияниям, которые действуют в группах других типов, — влиянию большинства и меньшинства, групповой поляризации, информационному обмену. Психологи иссле-

Глава 10. Социальная психология и правосудие ■ 431

довали и проверили предположения, лежащие в основе нескольких недавних решений Верховного суда США по поводу малых и единодушных жюри.

Имитированное жюри — не то же самое, что реальное жюри, так что мы должны быть осторожны при экстраполяции результатов, полученных в ходе экспериментов, в реальную правовую систему. И все лее, подобно всем другим экспериментам в социальной психологии, лабораторные эксперименты с присяжными помогают нам сформулировать теоретические положения и принципы, которые мы можем применять при интерпретации более сложного мира нашей повседневной жизни.

ЧАСТЬ III

СОЦИАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Проанализировав, как мы думаем друг о друге (часть I) и как влияем друг на друга (часть II), мы наконец подошли к третьему аспекту социальной психологии — как мы относимся друг к другу. Наши чувства и действия по отношению к людям иногда бывают негативными, а иногда — позитивными. В главе 11 «Предрассудки» и в главе 12 «Агрессия» рассматриваются неприятные аспекты человеческих отношений. Почему мы не любим или даже презираем друг друга? Почему и когда мы причиняем друг другу боль? Затем в главе 13 «Привлекательность и интимность» и в главе 14 «Альтруизм» мы исследуем более приятные темы: почему мы испытываем симпатию или любим тех или иных людей? Когда мы предлагаем помощь друзьям или незнакомым людям? И наконец, в главе 15 «Конфликт и примирение» мы обсудим, как возникают социальные конфликты и как их можно разрешать справедливо и по-дружески.

 

 

ГЛАВА 11