Является ли агрессия приобретенным социальным навыком.

Теории агрессии, базирующиеся на понятиях «инстинкта» и «фрустрации», предполагают, что враждебные импульсы прорываются наружу с уровня глубинных эмоций; эти эмоции естественным образом «выталкивают» агрессию изнутри на поверхность. Социальные психологи считают, что, кроме того, человек научается «вытаскивать» наружу свою агрессию.

ПЛОДЫ АГРЕССИИ

На собственном опыте и наблюдая за другими, мы узнаем, что агрессия часто вознаграждается. В экспериментальных условиях послушные животные превращались в свирепых драчунов. С другой стороны, повторяющиеся поражения формируют покорность (Ginsburg & Allee, 1942; Kahn, 1951; Scott & Marston, 1953).

Люди тоже приучаются к тому, что агрессия может вознаграждаться. Ребенок, который своими агрессивными действиями с успехом запугивает других детей, становится все более агрессивным (Patterson & others, 1967). Агрессивные хоккеисты — те, которые чаще всего сидят на штрафной скамье из-за грубой игры, — приносят своей команде больше голов, чем неагрессивные игроки (McCarthy & Kelly, 1978a, 1978b). Канадские хоккеисты-юниоры, чьи отцы одобряют игру с проявлениями физической агрессии, демонстрируют наиболее агрессивные установки и стиль игры (Ennis & Zanna, 1991). В этих случаях агрессия, направленная на получение определенного вознаграждения, является инструментом.

Коллективное насилие тоже может быть доходным делом. После мятежа в окрестностях Либерти-Сити в Майами президент Картер прибыл туда, чтобы лично заверить жителей в том, что он заинтересован в скорейшем оказании федеральной помощи. В результате бунта в Детройте в 1967 году Автомобильная компания Форда увеличила количество наемных рабочих из национальных меньшинств, что дало повод актеру-комику Дику Грегори пошутить: «Прошлым летом огонь подошел слишком близко к заводу Форда. Не подпали своих мустангов, бэби». Когда в 1985 году участились мятежи в Южной Африке, правительство аннулировало законы, запрещающие смешанные браки, предложило восстановить «гражданские права» черного населения (за исключением права голоса), а также упразднило ненавистные пропуска, с помощью которых осуществлялся контроль за перемещениями чернокожих. Дело здесь не в том, что люди сознательно планируют беспорядки, полагаясь на их инструментальную ценность, а в том, что иногда агрессия хорошо оплачивается. Во всяком случае, она привлекает внимание.

500 ■ Часть III. Социальные отношения

То же самое верно и в отношении террористических актов, посредством которых не обладающие влиянием и властью люди завладевают всеобщим вниманием. «Убей одного — устрашишь десять тысяч», — уверяет древняя китайская поговорка. В наше время всемирных коммуникаций убийство одного человека может напугать 10 миллионов, как это случилось в 1985 году, когда серия терактов унесла жизни 25 американцев. Это посеяло в сердцах путешественников больший страх, чем 46 000 смертей в результате дорожных аварий или когда взрыв бомбы, разрушившей федеральное здание в Оклахоме в 1995 году, буквально оглушил всю Америку. Если лишить терроризм того, что Маргарет Тэтчер назвала «кислородом гласности», он определенно пошел бы на убыль, заключает Джеффри Рубен (Jeffrey Rubin, 1986). Это напоминает инциденты, имевшие место в 1970-х годах, когда на экранах телевизоров в течение нескольких секунд мелькали голые болельщики, «рыскающие» по футбольному полю. Как только сети вещания решили игнорировать подобные случаи, феномен перестал существовать.

НАУЧЕНИЕ ПОСРЕДСТВОМ НАБЛЮДЕНИЯ

Альберт Бандура (Albert Bandura), ведущий сторонник теории социального научения, убежден, что мы научаемся агрессии не только потому, что это бывает выгодным, но также и перенимаем ее как модель поведения, наблюдая за другими людьми. Как и большинство прочих социальных навыков, мы усваиваем агрессивную манеру поведения, наблюдая за действиями окружающих и отмечая последствия этих действий.

Представим себе сцену из одного эксперимента Бандуры (Bandura & others, 1961). Воспитанник одного из дошкольных учреждений Станфорда сидит на полу и увлеченно мастерит что-то из бумаги и пластилина. В другой части помещения находится взрослый, и там же набор игрушечных автомобилей, деревянный молоток и большая надувная кукла. После минуты игры с машинками женщина-экспериментатор встает и в течение почти 10 минут колошматит надувную куклу. Она бьет ее молотком, щипает, швыряет на пол и при этом вопит: «Вмажь ему по носу... Врежь ему... Ну, пни же его как следует!..»

После того как ребенок пронаблюдает этот взрыв, он идет в другую комнату, где много очень занимательных игрушек.Спустя две минуты экспериментатор отвлекается от своих занятий и говорит, что это ее самые лучшие игрушки и что она должна «поберечь их для других детей». Фрустрированный ребенок отправляется в следующую комнату, где также много разных игрушек, предназначенных и для агрессивной, и для неагрессивной игры, и две из них — кукла Бобо и деревянный молоток.

Если детям не демонстрировалась взрослая модель агрессивного поведения, они редко проявляли агрессию в игре или разговоре и, несмотря на фрустрацию, они играли спокойно. Те же из них, кто наблюдал за агрессивным взрослым, во много раз чаще брали молоток и внезапно ударяли куклу. Наблюдение агрессивного поведения взрослого ослабило у них торможение. Более того, дети часто воспроизводили агрессивные действия и слова эксперимента-

|| Теория социального научения:

|| теория, согласно || которой мы учимся | социальному поведению посредством 1 наблюдения и Л имитации и под | воздействием

вознаграждений 1 и наказаний.

Глава 12. Агрессия: причинение вреда другим ■ 501

тора. Увиденное ими агрессивное поведение снизило их торможение и одновременно научило их определенному способу проявления агрессии.

По мнению Бандуры (1979), повседневная жизнь постоянно демонстрирует нам модели агрессивного поведения в семье, субкультуре и средствах массовой информации.

Семья

Дети, чьи родители часто применяют наказания, обычно используют сходные агрессивные формы поведения в отношениях с другими. Родители добивались от них послушания с помощью окриков, шлепков и подзатыльников и таким образом давали им уроки агрессии как метода решения проблем (Ratterson & others, 1982). Таких родителей часто подвергали физическим наказаниям со стороны их собственных родителей (Bandura & Walters, 1959; Strans & Gelles, 1980). Хотя большинство детей, подвергавшихся оскорбительным наказаниям, не становятся в дальнейшем преступниками или оскорбляющими своих детей родителями, 30% из них все же злоупотребляют наказаниями в отношении своих детей: они наказывают их вчетверо чаще, чем в целом по национальной статистике (Kaufman & Zigler, 1987; Wdom, 1989). Насилие в семьях часто ведет к насилию в дальнейшей жизни.

Влияние семьи также проявляется в более высоком уровне насилия в тех культурах и семьях, где отец играет минимальную роль (Triandis, 1994). По сообщению Бюро судебной статистики США, 70% задержанных полицией подростков воспитывались в неполных семьях (Beck & others, 1988). Полные семьи отличаются от неполных не только большей заботой о детях и наличием позитивно-дисциплинирующего отцовского воспитания, но также более высоким уровнем образования и благосостояния. Взаимосвязь между отсутствием одного из родителей (обычно отца) и насилием сохраняется независимо от расы, уровня дохода, образования и местожительства (Staub, 1996; Zill, 1988).

Эта взаимосвязь не меняется со временем. В Соединенных Штатах в 1960 году не более 10% детей росли в неполных семьях и только 16 000 подростков были арестованы за совершение преступлений с применением насилия. В 1992 году около трех из десяти детей жили с одним из родителей, но при сохранении численности подростковой популяции было произведено 96 000 арестов несовершеннолетних за преступления, совершенные с применением насилия. Дети, выросшие без отцов, не обязательно становятся делинквентны-ми личностями или преступниками (при наличии заботливой матери и расширенной семьи большинство детей, оставшихся без отцов, не совершают правонарушений). Но риск этого в подобных случаях возрастает.