Целостность литературного пр1)изведения и экспериментальный словарь литературоведческих терминов

I. Предварительные замечания

 

Важнейший показатель зрелости науки — ее стремление ксамопознанию, постоянная потребность в новом и все более точном определении своего предмета, задач, методов, и понятийно-терминологического аппарата. Всем, кто внимательно следит за развитием нашей литературной науки в течение последних десятилетий, бросается в глаза повышение ее теоретического уровня, одним из проявлений которого следует считать введение новых понятий, пересмотр содержания традиционных, обогащение и уточнение терминологии.

Есть тут, однако, один момент, который, при всей своей важности, не привлекает к себе должного внимания. Мы имеем в виду установление связи между понятиями, выяснение отношений между ними. Понимание литературного произведения как целостности не находит, таким образом, логического продолжения в понятийно-терминологической сфере: отдельные понятия и их группы во многом существуют для литературоведа сами по себе, не образуя системы. Это легко обнаруживается при обращении к справочным изданиям разного уровня и типа — от Краткой литературной энциклопедии до литературоведческих словарей. Налицо, следовательно, несоответствие объекта — литературного произведения, важнейшим свойством которого является целостность, и метода изучения: совокупность понятий целостностью (системностью) не обладает.

Очевидно, что преодоление этого разрыва должно иметь своей основой углубленное понимание самой целостности литературного произведения. Последнее предполагает дифференциацию уровней эстетического феномена и установление многоразличных связей между ними. Иными словами, невыявленность целостности понятийно-терминологического аппарата имеет своим источником недостаточную разработанность самого понятия целостности применительно к художественному произведению. Уязвимость терминологии есть отражение и порождение слабостей и просчетов в построении самой теории объекта. Правда, первая (терминология) обладает и известной степенью самостоятельности, и, следовательно, состояние терминологии может оказывать обратное воздействие на уровень порождающей ее теории.

 

В течение ряда лет мы с группой сотрудников сначала в Борисоглебске, а затем в Ижевске работали над системным пониманием литературного произведения, получившим устоявшееся, хотя и не совсем точное название «теории автора» («проблемы автора»). Основные принципы этой работы были изложены нами в статье «Итоги и перспективы изучения проблемы автора»¹, а результаты представлены в ряде монографий и коллективных сборников². При всем разнообразии материала этим исследованиям присуще единство подхода и — в тенденции — единство терминологии. О достигнутом до сих пор уровне понятийно-терминологического единства можно, до известной степени судить по экспериментальному словарю литературоведческих терминов, введением к которому являются настоящие замечания.

Термины, включенные в словарь, могут быть разбиты на две группы. К первой относятся термины, специфичные для теории автора (например «субъектная, организация», «поэтическое многоголосье»). Ко второй относится традиционно-литературоведческая терминология, по-новому интерпретированная.

Принципиально важной для словаря является связь всех входящих в него терминов-понятий, имеющая иерархический характер. В основу, системы понятий положены неопределяемые понятия субъекта и объекта. Над последними надстраиваются понятия субъекта речи и субъекта сознания, первичного и вторичного субъектов речи, точки зрения, субъектной организации, и с их помощью определяются или описываются все остальные — вплоть до таких, как сюжет, литературный род и реализм.

С экспериментальным характером словаря связана его неполнота. За пределами словаря остались многие литературоведческие понятия, которые пока еще не удалось интерпретировать с помощью предложенного нами подхода. Впрочем; мы полагаем, что по мере развития теории степень этой неполноты будет понижаться и словарь можно будет дополнить и расширить. На данной стадии работы представляется важным показать принципиальную возможность словаря литературоведческих терминов, в котором нашло бы последовательное отражение понимание литературного произведения как целостности.

В заключение — несколько необходимых технические пояснений.

1. Слово или словосочетание, выносимое в заглавие словарной статьи, печатается полужирным шрифтом.

 

2. В тексте статьи оно дается сокращенно с помощью прописных букв. Например, вместо «вторичный субъект речи» пишется ВСР.

3. Все термины, встречающиеся в данной словарной статьи разъясняемые в других статьях, печатаются курсивом.

 

II. Словарь

 

Автор — субъект (носитель) сознания, выражением которого является все произведение или их совокупность. А., понимаемый таким образом, отграничивается прежде всего отбиографического автора — реально существующего или существовавшего человека. Соотношение автора биографического и А. — субъекта сознания, выражением которого является произведение или их совокупность, в принципе такое же, как соотношение жизненного материала и художественного произведения вообще: руководствуясь некоей концепцией действительности и исходя из определенных нормативных и познавательных установок, реальный, биографический автор (писатель) создает с помощью воображения, отбора и переработки жизненного материала А. художественного (концепированного). Инобытием такого А., его опосредованием является весь художественный феномен, все литературное произведение. А. непосредственно не входит в произведение: какой бы участок текста мы ни рассматривали, мы не можем обнаружить в нем непосредственно А.; речь может идти лишь о его субъектных опосредованиях, более или менее сложных. Чем больше отрывки текста, тем в принципе сложнее система субъектных опосредований А. Когда же мы восходим к произведению как целому, мы должны сказать, что А. здесь опосредован всей субъектной организаций.

Естественно возникает вопрос: как соотносятся субъекты сознания и А., в какой степени субъекты сознания выражают авторскую позицию? Субъект сознания тем ближе к А., чем в большей степени он растворен в тексте и незаметен в нем. По мере того, как субъект сознания становится и объектом сознания, он отдаляется от А., то есть чем в большей степени субъект сознания становится определенной личностью со своим особым складом речи, характером, биографией, тем в меньшей степени он непосредственно выражает авторскую позицию. Естественно заключить, что в эпическом произведении повествователь ближе других субъектов сознания к А., а рассказчик в сказовом произведении дальше других субъектов сознания от А. В лирической системе к А. наиболее близок собственно автор, а удалены от него в наибольшей

 

степени герои ролевой лирики. В драматическом произведении наибольшей близостью к А. отличается субъект сознания, которому принадлежит текст заглавия, перечня действующих лиц, т. н. «авторских» ремарок. В дореалистической драматургии есть особые персонажи, которые задуманы как рупоры идей А.: резонеры в классической драме, центральные положительные герои в лирической драме романтизма.

Временная точка зрения — отношение между субъектом и объектом во времени. Она очень важна для повествовательного текста эпического произведения. Его своеобразие во многом определяется характером соотношения времени, в котором находится субъект сознания (повествователь) и времени, в котором находятся объекты (герои и окружающий их предметный мир). В произведениях классической литературы повествователь, находящийся в настоящем, рассказывает обычно о событиях, протекающих в прошлом, причем сама временная дистанция является здесь обычно более или менее неопределенной. Порой она конкретизируется благодаря прямым указаниям в тексте. Принципиально иной характер имеют случаи, в которых повествователь и герои не только находятся в разных временах, но и представляют разные исторические эпохи (Гоголь «Тарас Бульба»). Носитель сознания может использовать в повествовании настоящее время. В одних случаях (Чехов «Палата №6») оно вводится для того, чтобы передать убеждение субъекта сознания в повторяемости изображаемых событий, представление о цикличности жизненного процесса. В других случаях (Чехов «Спать хочется») настоящее время драматизирует действие: то, что происходило до момента рассказа, описывается так, как если бы оно происходило сейчас, совпадая с моментом речи.

Вторичный субъект речи — субъект речи, который вводится первичным субъектом речи. Так, в отрывке: «Игра занимает меня сильно», — сказал Германн» (Пушкин «Пиковая дама») повествователь (первичный субъект речи) вводит (называет) Германна, который, таким образом, выступает как ВСР.

Двуродовые литературные образования — результат взаимодействия, двух литературных родов (лирическая драма, драматический эпос и т. д.).

Для каждого «чистого» родя есть своя формально-субъектная организация и преобладающий тип субъектно-объекных отношений (то есть преобладающая точки зрения). Для

 

обозначения шести возможных смешанных родовых форм, образуемых попарным соединением трех родовых начал пользуются словосочетаниями типа «прилагательное+существительное», где существительное называет преобладающую формально-субъектную организацию, а прилагательное — преобладающий тип субъектно-объектных отношений (то eсть преобладающую точку зрения).

Дореалистические методы. — классицизм, сентиментализм, романтизм. Для них характерна преимущественно нормативная установка, определяющая ориентацию на идеализации как способ художественного обобщения (Днепров). ДМ. присуща тенденция к преобладанию формально-субъектной организации над содержательно-субъектной: количество субъектов речи либо превосходит количество субъектов сознание (типичный случай), либо равно ему. В отрывках текста, принадлежащих разным субъектам речи, может обнаруживаться одно и то же сознание.

Драма — один из трех литературных родов. Произведение драматического рода есть такое произведение, в котором, как в эпическом произведении, текст распределен между первичным субъектом речи и вторичными субъектами речи. Нов отличие от эпического произведения лишь незначительная часть текста принадлежит здесь первичному субъекту речи (название произведения, перечень действующих лиц, т. н. «авторские ремарки» и обозначения вторичных субъектов речи, предшествующие их репликам). Большая же часть текста распределена между вторичными субъектами речи: это реплики и монологи действующих лиц. Такова схема формально- субъектной организации драматического произведения. Текст Д., принадлежащий первичному субъекту речи, организуется субъектом сознания с обязательной временной и пространственной точками зрения. Что же касается реплик и монологов персонажей, то они, как правило, строятся на преимущественном использовании фразеологической точки зрения. Таковая схема субъектно-объектных Отношений драматического произведения.

Драматическая лирика («ролевая лирика») — двуродовое литературное образование, характеризующееся сочетанием лирической формально-субъектной организации и преобладающей фразеологической точки зрения. Герой ролевого стихотворения (основной субъект сознания) соотносит факты, обстоятельства, людей со своим представлением о норме, какэто обычно происходит в лирическом стихотворении, где

 

господствует прямо-оценочная точка зрения. Но последняя выступает здесь в форме фразеологической: герой — субъект сознания — обладает резко-характерной речевой манерой, своеобразие которой выступает на фоне литературной нормы. Эта манера позволяет соотнести образ «я» с определенной социально-бытовой и культурно-исторической средой. Ролевые стихотворения двусубъектны. Одно, более высокое сознание, обнаруживается прежде всего в заглавиях: в них определяется герой стихотворения («Косарь», «Пахарь», «Удалец» Кольцова, «Катерина», «Калистрат» Некрасова) и иногда, прямо или в иронической форме, выражается отношение к нему («Хищники на Чегеме» Грибоедова, «Нравственный человек» Некрасова). Сферой другого сознания является основная часть стихотворения, текст которой принадлежит герою. Но здесь же скрыто присутствует и более высокое сознание — как носитель речевой нормы и иного социально-бытового и культурно-исторического типа. Герой ролевого стихотворения выступает, следовательно, в двух функциях. С одной стороны, он субъект сознания; с другой стороны, он объект иного, более высокого сознания.

Драматический эпос (по терминологии Бахтина — полифонический роман) — двуродовое литературное образование, характеризующееся сочетанием эпической формально-субъектной организации и преобладающей фразеологической точки зрения. Ведущая роль фразеологической точки зрения обнаруживается прежде всего в самом повествовании, которое организуется по преимуществу образом рассказчика или рассказчика-героя с резко-характерной речевой манерой (тогда как в чистом эпосе основной текст принадлежит повествователю или личному повествователю, чья речевая манера ориентирована на литературную норму). Порой повествовательный текст распределяется между рассказчиками или рассказчиками-героями, и произведение строится на чередовании отрывков, воссоздающих резко-индивидуальный облик разных носителей сознания. За этим изменением строя повествования, за его субъективизацией стоит убеждение в том, что никто не может претендовать на монопольное владение всей истиной и что истина в каждом конкретном своем выражении есть чья-то, то есть субъектно ограничена. Одновременно меняется текст, принадлежащий героям. Он увеличивается количественно и приобретает исповедально-философский характер. Эта перестройка типа и функции прямой речи (монологической и диалогической) была вызвана к жизни убеждением в том, что познать человека можно лишь

 

тогда, когда он из объекта превращается в субъект, то есть становится, как показал Бахтин, равноправным участников акта общения. Преобладание содержательно-субъектной организации над формально-субъектной, характерное вообще для реализма, обеспечивается в ДЭ. с помощью отраженного чужого слова, открытого Бахтиным, и с помощью внутренней диалогизации повествовательного текста, описанной Зунделовичем.

Зона — совокупность возможных для данного субъект сознания однородных точек зрения. У субъекта сознания могут быть, следовательно, прямо-оценочная, пространственная, временная и фразеологическая.

Композиция — сеть отношении между сюжетами, охватывающими в совокупности все произведение.

Косвенно-оценочная точка зрения (в противоположность прямо-оценочной) — пространственная, временная и фразеологическая точки зрения. Каждая из них, фиксируя отношение между субъектом и объектом в определенной сфере, передает в то же время оценку объекта.

Лирика — один из трех литературных родов. Произведение лирического рода есть такое произведение, в котором; весь текст принадлежит одному субъекту речи. Такова схема; формально-субъектной организации лирического произведения, Весь текст лирического произведения организуется субъектом сознания с обязательной прямо-оценочной точкой зрения. Такова схема субъектно-объектных отношений лирического произведения.

Лирическая драма — двуродовое литературное образование, характеризующееся сочетанием драматической формально-субъектной организации и преобладающей прямо-оценочной точки зрения. Последняя господствует в речах (монологах и репликах) главного героя, тогда как текст, принадлежащий второстепенным героям, может быть организован фразеологической точкой зрения. ЛД широко представлена в творчестве романтиков (см. драматургию Лермонтова).

Лирическая система — совокупность субъектных сфер, опосредующих сознание автора в лирическом творчестве поэта. Если стихотворения поэта принадлежат одной субъектной сфере, ЛС. называется одноэлементной. В противном случае говорят о многоэлементной ЛС. Изучение структуры. Л С, (сети отношений между элементами — субъектными сферами) помогает увидеть творчество поэта в его внутренних, синхронных связях.

 

Лирический герой — один из субъектов сознания, характерных для лирики. Он является и субъектом, и объектом в прямо-оценочной точке зрения. ЛГ. — это и носитель сознания и предмет изображения: он открыто стоит между читателем и изображаемым миром. Внимание читателя сосредоточено преимущественно на том, каков ЛГ., каково его отношение к миру и состояние, что с ним происходит и пр. Для облика ЛГ характерно некое единство. Прежде всего это единство внутреннее, идейно-психологическое: в разных стихотворениях раскрывается единая человеческая личность в отношении к самой себе и миру. С единством внутреннего облика может сочетаться единство биографическое. В этой случае разные стихотворения воспроизводят эпизоды жизни некоего человека. ЛГ. обычно воспринимается как образ самого поэта — реально существующего человека: читатель отождествляет создание и создателя. Из сказанного явствует, что нельзя судить об ЛГ по одному стихотворению: его прямо-оценочная зона представлена либо во всем творчестве поэта (лирической системе), либо в каком-то цикле.

Лирический эпос (лирическая проза) — двуродовое литературное образование, характеризующееся сочетанием эпической формально-субъектной организации и преобладающей прямо-оценочной точки зрения. При сохранении пространственной и временной точек зрения, обязательных для повествовательного текста и фразеологической, характерной для речей героев, усилена роль прямо-оценочной.

ЛЭ. есть результат взаимодействия эпоса и лирики, происходящего на всех уровнях (рассказ Паустовского «Телеграмма»). Если самостоятельные герои исчезают и главным предметом изображения становится «я» (тот, кто рассказывает), значит, характеры вытесняются эмоциональным тоном, конфликт переносится внутрь «я», событийный сюжет резко ослабляется и прямо-оценочная точка зрения подавляет другие точки зрения. Эти изменения можно наблюдать и в малых формах лирической прозы (Тургенев «Как хороши, как свежи были розы») и в лирической повести (Бунин «Жизнь Арсеньева»),

Литературный род — принцип построения литературного произведения, характеризующийся устойчивым сочетанием определенных типов формально-субъектной организации и определенных типов субъектно-объектных отношений, то есть толики зрения. Тип формально-субъектной организации определяется двумя моментами: во-первых, тем, используются ли в тексте и первичные и вторичные субъекты речи — или

 

только первичные; во-вторых, если используются и те и другие, то каково количественное соотношение текстов, им соответствующих. Тип субъектно-объектных отношений также определяется двумя моментами: во-первых, тем, какая точка зрения связывает субъект сознания и объект в тексте, принадлежащем первичному субъекту речи; во-вторых, тем, что субъект сознания и объект в тексте, принадлежащем вторичному субъекту речи, всегда связаны фразеологической точкой зрения.

Монологический роман — по терминологии Бахтина, роман толстовского типа, противопоставляемый роману полифоническому — роману Достоевского. Это противопоставление имеет, своим реальным содержанием противопоставление романа как такового (с преобладанием эпического начала) и романа драматического.

Несобственно-прямая речь — способ введения чужого сознания (отличного от сознания повествователя) в повествовательный текст эпического произведения. Это чужое сознание, как правило, соответствует сознанию одного из героев, НПР. есть результат включения текста, организованного преимущественно фразеологической точкой зрения, в текст, организованный преимущественно пространственной и временной точками зрения. Включение это не сопровождается сменой субъекта речи: у текстов, организованных разными субъектами сознания, — один субъект речи. НПР — одно из средств, с помощью которых обеспечивается преобладание содержательно-субъектной организации над формально-субъектной организацией в реалистической литературе.

Отраженное чужое слово (термин Бахтина) — способ введения чужого сознания в драматический эпос (роман), близкий к несобственно-прямой речи. Общим для ОЧС. и несобственно-прямой речи является то, что в обоих случаях на основное сознание (повествователя в несобственно-прямой речи; рассказчика или героя-рассказчика в ОЧС.) накладывается дополнительное — того, о ком говорится, связанное с фразеологической точкой зрения. Различаются же они прежде всего в зависимости от выбора основного сознания; для несобственно-прямой речи оно характеризуется пространственной и временной точками зрения; для ОЧС — фразеологической. Таким образом, в ОЧС. совмещаются взаимонакладывающиеся, но субъектно различные (связанные с разными сознаниями) варианты фразеологической точки зрения. С этим различием связано и другое. В несобственно-прямой речи у чужого сознания есть свой материальный субстрат

 

тот микроучасток текста, в котором он локализован и который более или менее явно отличен от окружения. В ОЧС дополнительное чужое сознание такого субстрата лишено: оно базируется на том же тексте, что и основное сознание.

ОЧС — одно из средств, с помощью которых обеспечивается преобладание содержательно-субъектной организации над формально-субъектной в реалистической литературе.

Первичный субъект речи — такой субъект речи, который не вводится никаким другим субъектом речи.

Повествователь — субъект сознания, характерный преимущественно для эпоса. Он связан со своими объектами пространственной и временной точками зрения и, как правило, незаметен в тексте, что создается за счет исключения фразеологической точки зрения. П., обозначенный личным местоимением первого лица единственного числа («я»), называется личным П. В лирике к пространственной и временной точкам зрения, связывающим П. с объектами, добавляется прямо-оценочная точка зрения.

Подтекст — разновидность объектного сюжета, единицы которого тяготеют к текстуальному совпадению, являясь лексическими или семантическими парадигмами.

Полифонический роман (термин Бахтина) — см. Драматический эпос.

Поэтическое многоголосье — способ введения в лирическое произведение чужого сознания (то есть сознания, отличного от господствующего, в лирическом монологе). Чаще всего это последнее — сознание повествователя; реже — лирического героя или собственно автора. Чужое же сознание — обычно сознание героя. ПМ. есть результат включения текста, организованного преимущественно фразеологической точкой зрения, в текст, организованный преимущественно прямо-оценочной точкой зрения. Включение это, как и в несобственно-прямой речи, не сопровождается сменой субъекта речи: у текстов, организованных разными субъектами сознания, — один субъект речи. ПМ. — одно из средств, с помощью которых обеспечивается преобладание содержательно-субъектной организации над формально-субъектной организацией в реалистической литературе.

Пространственная точка зрения — отношение между субъектом и объектом в пространстве. Она определяется двумя моментами: 1) расстоянием между субъектом и объектом и 2) их взаимным расположением в пространстве, то есть углом зрения. Субъект сознания может находиться ближе к описываемому или дальше от него, и в зависимости от

 

этого меняется общий вид картины. Он зависит также от степени привычности (непривычности) ракурса, изменение которого влияет на характер описания. ПТЗ. определяют обычно по характеру зрительных образов, по степени их четкости и яркости: чем яснее зрительный образ, тем резче контуры предмета, чем крупнее детали — тем меньше расстояние между субъектом и объектом. Порой в одной картине используются и зрительные, и звуковые образы, усиливающие друг друга (Фет «Прозвучало над ясной рекою»). Разнокачественные образы могут создавать в пределах одной картины разную перспективу. Когда мы читаем у Фета «На пригорке то сыро, то жарко, Вздохи дня есть в дыханье ночном, — Но зарница уж теплится ярко Голубым и зеленым огнем», то ощущение тепла и холода помогают воссоздать близкий план, а образ зарниц — дальний. Особо должны быть отмечены случаи, в которых разнокачественные образы относятся не к разным предметам, а к одному объекту. Благодаря этому создается впечатление, что субъект одновременно находится и далеко от объекта и вблизи от него. Случаи, в которых ПТЗ. не устанавливается однозначно, могут быть связаны и со сложной субъектной природой текста (Бунин «На Невском»).

Прямо-оценочная точка зрения — отношение между субъектом и объектом, которое находят выражение в Прямых оценках, направленных на объект.

Рассказчик — субъект сознания, характерный для драматического эпоса. Он, как и повествователь, связан со своими объектами пространственными и временными отношениями. В то же время он сам выступает как объект во фразеологии ческой точке зрения.

Реализм — творческий метод, для которого характерна преимущественно познавательная установка, определяющая ориентацию на типизацию как способ художественного обобщения (Днепров) и роман как родовое начало (Бахтин). Р. присуща тенденция к преобладанию содержательно-субъектной организации над формально-субъектной: количество субъектов сознания либо равно количеству субъектов речи, либо (типичный случай) превосходит его; В отрывке текста любого размера, вплоть до отдельного слова, формально принадлежащем одному субъекту, могут сменяться, сочетаться, взаимонакладываться разные сознания. Важнейшими средствами, с помощью, которых обеспечивается количественное преобладание субъектов сознания над субъектами речи

 

в реалистической литературе являются несобственно-прямая речь в современном эпосе (романе), отраженное чужое слово в драматическом эпосе и поэтическое многоголосье в лирике.

Собственно автор — один из субъектов сознания, характерных: для лирики. Он, как и лирический герой, связан со своими объектами прямо-оценочной точкой зрения. Но, в отличие от лирического героя, СА. не является своим объектом. В стихотворении с СА. для читателя на первом плане, не он сам, а какое-то событие, обстоятельство, ситуация, явление, пейзаж. СА. выступает здесь как человек, который видит пейзаж, изображает обстоятельства, воспроизводит ситуацию и, главное, выражает отношение ко всему описанному. При непосредственном восприятии стихотворений преимущественное внимание читателя сосредоточено не на содержании внутреннего мира СА., а на объектах и их прямых оценках. Вопрос же о том; чей это мир, кому принадлежат оценки, возникает лишь при анализе. Степень скрытости СА. в тексте может быть различной. В известной мере ее характеризует выбор личных местоимений. В одних случаях СА. вообще не выступает как «я»: его как будто нет между изображением и читателем, и все изображение выдержано в третьем лице (Тютчев «В разлуке есть высокое значенье»). В других стихотворениях носитель сознания назван: он обозначен местоимениями первого лица единственного (Лермонтов «Есть речи — значенье») или множественного числа (Некрасов «Великое чувство»). Во всех этих случаях мы узнаем о СА. не столько по прямому изображению внутреннего мира, сколько по эмоциональной окраске лирического монолога, принципам отбора, оценки и изображения жизненного материала, особому углу фения, освещению действительности.

Содержательно-субъектная организация произведения — соотнесенность всех отрывков текста, образующих в совокупности данное, произведение с соответствующими им субъектами сознания.

Субъект речи — тот, кому приписана речь в данном отрывке текста.

Субъект сознания — тот, чье сознание выражено в данном отрывке текста.

Субъектная организация произведения — соотнесенность всех отрывков текста, составляющих в совокупности данное произведение с соответствующими им субъектами речи и сознания. Различаются формально-субъектная организация и

 

содержательно-субъектная организация. СО. может рассматриваться, с одной стороны, в плане парадигматики. Задачей изучения становится здесь выявление и описание системы субъектов речи и сознания и соответствующих им отрывков текста — безотносительно к вопросу об их последовательности, логике их сцепления, смены и т. д. С другой стороны, возможно рассмотрение СО. в плане синтагматики. Здесь задачей изучения становится выявление и описание тех последовательностей, в которых находятся в произведении субъекты речи и сознания — последовательностей, определяющих смену, сцепление, соответствующих отрывков текста, то есть сюжет. Описание СО. в плане парадигматики выступает, следовательно, как предпосылка и условие изучения сюжета — то есть описания СО. на уровне синтагматики.

Сфера — совокупность характерных для данного субъекта сознания зон.

Сюжет — последовательность отрывков текста, объединенных либо общим субъектом (тем, кто воспринимает и изображает), либо общим объектом (тем, что воспринимается и изображается). Простейшие случаи С., выделяемых по объектному признаку в эпическом произведении: последовательность описаний действий, последовательность пейзажей, последовательность портретных характеристик и т. д. Простейшие случаи выделения С. по субъектному признаку: последовательность отрывков, приписанных одному субъекту речи (Гаршин «Художники») или воспроизводящих позицию субъекта сознания, например, последовательность отрывков «Войны и мира», в которых текст повествователя опосредован сознанием Андрея Болконского. Последний случай представляет значительную область таких явлений, в которых перекрещиваются оба признака: субъектный и объектный. Рассказывается о Болконском (объектный признак); рассказывает повествователь, воспроизводящий позицию героя (субъектный признак). Субъектный и объектный признаки выделения единиц С. могут соотноситься и по-другому, то есть не как равноправные: один может выступать как господствующий, а другой — как подчиненный. Внутри отрывка, являющегося единицей объектного С., могут выделяться более дробные единицы субъектного С. и наоборот (последний случай — в «Художниках»). Вне зависимости от того, по какому из двух признаков: субъектному или объектному — выделяются единицы С., за последовательностью этих единиц всегда стоит некий субъект сознания. Иными словами, С, всегда субъектно значим. Произведение в целом

 

представляет собой единство множества С. разного уровня и объема, и в принципе нет ни одной -единицы текста, которая не входила бы в один из С.

В лирике субъектный и объектный принципы выделения С. соотносятся по-иному. Каждая единица С. выражает ценностные представления субъекта. С. строится как последовательность однородных прямо-оценочных суждений субъекта: в одном случае (С.) передаются представления о добре, норме; в другом — зле, антинорме. Иным является здесь и принцип сегментации. Если в эпосе в качестве единиц С. выступают более или менее крупные отрывки текста, то в лирике сюжетной единицей является слово, передающее прямую оценку.

Точка зрения — зафиксированное отношение между субъектом сознания и объектом сознания.

Формально-субъектная организация произведения — соотнесенность всех отрывков текста, образующих в совокупности данное произведение, с соответствующими им субъектами речи.

Фразеологическая точка зрения — отношение между субъектом и объектом в речевой сфере, то есть между речевыми манерами субъекта и объекта. Из этого определения вытекает ряд следствий. 1. Не всякий предмет, входящий и текст словесно-художественного произведения, может выступать как объект во ФТЗ.: им может быть только человек. В этом — принципиальное отличие ФТЗ от других точек зрения. 2. Не всякий человек может быть объектом во ФТЗ., а лишь такой, который выступает как носитель речи и сознания. Иными словами, во ФТЗ. объектом одного сознания является носитель другого. Так, в «Повести о капитане Копейкине» (Гоголь «Мертвые души») сам герой, трактир, котлеты, англичанка на улице — все это объекты, по отношению к которым в качестве субъекта выступает тот, кто рассказывает историю капитана. Он занимает по отношению к ним известное положение в пространстве и во времени, а также является носителем оценок. Но своеобразие текста заключается в том, что тот, кто рассказывает, — не только субъект: он со своей речевой манерой, словечками, выражениями, интонациями выступает как объект другого, более высокого сознания. 3. Не всякий субъект сознания может являться объектом во ФТЗ., а лишь такой, который заметен при непосредственном восприятии — до и вне анализа. Средством, с помощью ко-

 

торого субъект сознания делается заметным при восприятии, то есть превращается; в объект, является использование стилистически характерных речевых ресурсов: лексики и синтаксиса. 4. Речевой манере объекта сознания, окрашивающей текст, противостоит как норма речевая манера иного, более высокого субъекта сознания, основанная, в конечном счете, на стилистически нейтральных языковых средствах. Но эта другая речевая манера, выступающая как норма, непосредственно в текст не входит: она лишь ощутима за окраской текста как её противоположность. 5. В качестве объектов ФТЗ. выступают герои как носители прямой речи в эпическом произведении, рассказчик в драматизированном эпосе и персонажи в драме.

Характер — способ изображения человека, присущий преимущественно эпосу и драме. X. есть закон поведения личности в данных и предполагаемых обстоятельствах, определяемый как мировоззрением, так и темпераментом, специфическими условиями формирования и социально-групповым опытом. В эпическом произведении человек (литературный герой) выступает как объект и как субъект. Как объект он выступает в основной, повествовательной части: как субъект — в тех частях текста, где есть реплики, монологи и диалоги. Изучение литературного героя как X. предполагает, следовательно, выявление и описание, с одной стороны, тех пространственных и временных зон, в которых он играет роль объекта, с другой стороны, той фразеологической зоны, в которой он является субъектом по отношению к тому, о чем он говорит, и объектом по отношению к более высокому сознанию. Сказанное относится и к драме с той существенной разницей, что фразеологическая зона выдвигается здесь, на первый план.

Художественное время и пространство. Пространство и время в литературном произведении опосредованы субъектно, то есть они даны через носителей сознания: Опосредованность эта имеет двоякий характер: в