Превращение социализма из утопии в науку

 

Методологической основой решения этой великой задачи стали созданные Марксом и Энгельсом диалектический материализм и неразрывно связанный с ним диалектико-материалистический метод познания. Они позволили преодолеть присущие социалистам-утопистам два серьезных недостатка во взглядах на историю, общественную жизнь.

Во-первых, данные взгляды страдали значительной долей метафизичности. Для социалистов-утопистов история, общественная жизнь были не процессом, где все течет и изменяется, а во многом статичными образованиями. Поэтому они в своих выводах игнорировали, что не может быть раз навсегда найденных, окончательных решений, и оперировали преимущественно застывшими категориями. Системы идеального общественного устройства социалисты-утописты конструировали, исходя из представления о неизменной природе человека, которая будто бы делала эти системы пригодными для любых исторических периодов и любых стран. Они, следовательно, не учитывали, что, поскольку все течет и изменяется, абстрактной истины нет, истина всегда конкретна, что в общественной жизни все зависит от обстоятельств

времени и места. Для одного исторического периода и одних условий данная система может быть пригодной, а для другого периода и других условий – нет. Таким образом, социалистам-утопистам во многом было свойственно метафизическое понимание истории. Во-вторых, будучи во взглядах на природу материалистами (т.е. признавая здесь первичным материю и вторичным сознание), социалисты-утописты во взглядах на историю, общественную жизнь оставались идеалистами. Они полагали, будто история, общественная жизнь развиваются вследствие выдвижения каких-либо идей и перестройкой в соответствии с ними человеческой жизни. Отсюда получалось, что идеологические факторы (сознание людей) оказывались первичными, а материальные факторы (бытие людей) – вторичными. И выходило, что идеи о социализме не зависят ни от каких исторических условий. Они могут быть выдвинуты и реализованы в любой стране, в любое время, если вдруг появляются необходимые для этого люди. В свободной, сознательной деятельности людей виделась самая глубокая, наиглавнейшая причина исторического движения. Такие представления и составляют исторический идеализм. Значит, социалистам-утопистам, наряду с метафизическим пониманием истории, было еще свойственно ее идеалистическое понимание.

Распространив, как сказано, диалектический материализм с изучения явлений природы на изучение явлений истории, общественной жизни, Маркс и Энгельс создали исторический материализм. А это позволило им сделать два великих открытия, превративших социализм из утопии в науку.

Первое открытие – диалектико-материалистическое понимание истории. Оно пришло на смену метафизическо-идеалистическому взгляду на нее. Суть и значение открытия в следующем. Маркс и Энгельс доказали, что в основе развития истории, общественной жизни лежат не идеологические, а материальные факторы. Ибо, чтобы жить и заниматься какими угодно делами, люди в первую очередь должны есть, пить, одеваться, иметь жилища, иные материальные блага. Поскольку ничего подобного в готовом виде в природе не имеется, люди вынуждены все это создавать, вынуждены заниматься производством материальных благ (материальным производством). Производя материальные блага, люди вступают друг с другом в соответствующие, от их воли не зависящие отношения, ведут соответствующий образ жизни. В процессе производства материальных благ формируется и сам человек с его сознанием, взглядами, стремлениями. Следовательно, получается, что производство материальных благ (материальное производство) составляет основу жизни людей вообще. Оно обусловило превращение человекоподобных существ в человеческое общество и определило прогресс всей земной цивилизации. От уровня материального производства первую очередь зависит развитие общества в целом. Человечество изначально идет вперед не потому, что кто-то выдвинул новые идеи. А потому, что в материальном производстве, независимо от сознания людей, происходят определенные изменения. И новые идеи есть их отражение в человеческих головах. Пока, повторим, таких изменений в материальном производстве нет, не могут появиться и новые идеи. Стало быть, не сознание является первичным и порождает бытие, но, наоборот, первично бытие, которое порождает сознание.

Отсюда вытекает важнейшая методологическая установка. Идеи о новом обществе нельзя умозрительно выдумывать из головы, как представлялось социалистам-утопистам. Их надо выводить при помощи головы из материальных факторов жизни людей. Поскольку же все в мире течет, изменяется, то и общественную жизнь следует брать не в статике, а в динамике. Надо проанализировать старый строй и с точки зрения тенденций его развития определить контуры нового общества. Новое никогда не возникает на пустом месте, в отрыве от старого. Оно всегда вырастает из старого и на его основе. Стало быть, новое общество не может утвердиться до тех пор, пока в старом для этого не созрели необходимые предпосылки. По одному лишь чьему-то желанию его не создать. Благодаря такому материалистическому взгляду идеализм был изгнан из своего последнего убежища, из понимания истории, и найден путь для объяснения общественного сознания из общественного бытия вместо прежнего объяснения общественного бытия из общественного сознания.

Второе открытие – теория прибавочной стоимости. Оно логически вытекает из диалектико-материалистического понимания истории и связано с углубленным осмыслением механизма функционирования капиталистическогоспособа производства. Суть и значение открытия в следующем. Социалисты-утописты беспощадно критиковали, осуждали и проклинали капитализм. Но, будучи во взглядах на историю идеалистами, они не смогли объяснить его, а следовательно, наметить правильные пути борьбы с ним. Чем более возмущались они неизбежной при данном строе эксплуатацией трудящихся, тем менее были в состоянии понять, как она возникает и в чем состоит. Это позволила сделать теория прибавочной стоимости. Она показала, что капиталист выколачивает из трудящихся стоимость гораздо значительнее той, которую им платит. Данная прибавочная стоимость и образует постоянно возрастающий капитал. Стало также ясно, что, являясь необходимым для определенного исторического периода, капитализм внутри себя несет свою гибель. Сам механизм создания и присвоения прибавочной стоимости формирует предпосылки для этого. Стало ясно, что новый строй созревает в недрах старого строя, что старый строй неизбежно порождает новый строй в силу логики собственного развития. На определенном этапе свойства капитализма превращаются в свою противоположность, делаются качественно иными, готовя почву для новых форм общественной организации. Выявление природы эксплуатации и механизма функционирования капиталистического хозяйства явилось настоящим прорывом в развитии социалистической мысли. Пока это не было сделано, последняя не могла выйти из области более-менее смутных догадок и стремлений. И в критике капиталистических порядков недоставало главного: осознания того, где находится экономический центр тяжести капитализма. Создание теории прибавочной стоимости дало такое осознание.

Опираясь на диалектико-материалистическое понимание истории и теорию прибавочной стоимости, Маркс и Энгельс разработали учение об исторических типах общества – общественно-экономических формациях. Согласно учению, развитие человеческой цивилизации осуществляется путем замены старой, изжившей себя формации, новой, более прогрессивной формацией. Обусловливают же такую замену противоречие, конфликт между производительными силами и производственными отношениями, которые возникают на определенном этапе жизни. Старые производственные отношения начинают мешать нормальному функционированию производительных сил, и появляется потребность в создании новых производственных отношений, в смене формации. Из сказанного следует, что старый строй погибнет, а новый восторжествует не просто по хотению людей, но в результате действия объективных законов общественного развития. Смена старого строя новым есть не продукт голой человеческой воли, а естественноисторический процесс.

Диалектико-материалистическое понимание истории и теория прибавочной стоимости позволили, далее, найти в старом строе те социальные силы, которые способны реализовать данную естественноисторическую тенденцию. Ведь объективные 7

законы общественного развития всегда проявляются не сами по себе, а через субъективную (стихийную или сознательную) деятельность людей. Только так происходят в жизни человечества все изменения и события. Социалисты-утописты создание нового общества связывали с деятельностью отдельных выдающихся личностей – мыслителей, справедливых правителей, добрых капиталистов. Видя в них единственных творцов истории, они обращались к ним с проповедями, призывая проникнуться новыми идеями и изменить старые порядки. К классовой борьбе социалисты-утописты относились отрицательно и решающего значения в ней народных масс, трудящихся не понимали. Маркс и Энгельс разъяснили, что поскольку в основе человеческой истории лежит производство материальных благ, то подлинными творцами ее являются не отдельные, пусть и выдающиеся, личности, а создатели этих благ – народные массы, трудящиеся. И творят трудящиеся историю тем, что борются со своими угнетателями, которые их эксплуатируют и блага отнимают, лишая человеческих условий существования. Стало быть, не мирные проповеди, не обращения к власти способны переделать мир, а только классовая борьба. На соответствующем этапе она неизбежно порождает революцию, приводящую к смене формаций.

Определив трудящиеся массы как творцов истории, Маркс и Энгельс этим не ограничились. Они пошли дальше и уже внутри трудящихся нашли ту их часть, которая по своему объективному положению в материальном производстве являлась тогда самым передовым классом и самым главным факторомисторического прогресса – рабочий класс, пролетариат. Социалисты-утописты смотрели на пролетариат как на наиболее страдающий класс. Они жалели его, пытались ему помочь. Но самостоятельной исторической силы, способной взять свое дело в собственные руки и проявить необходимую инициативу, они в пролетариате не видели. Маркс и Энгельс, наоборот, восприняли пролетариат не только как страдающий, но и как самый революционный класс. Они сделали вывод о том, что всемирно-историческая миссия пролетариата состоит в уничтожении капитализма и создании коммунизма. Пролетариат есть могильщик старого и творец нового общества.

Таким образом, социалистическая мысль была освобождена от своей первоначальной утопической формы и поставлена на прочную научную основу. Коренное отличие социализма утопического от социализма научного заключается в том, что первый представляет собой выдумку, созданную фантазией какого-либо гениального ума и не имеющую под собой реальной основы. Второй же является результатом анализа тех процессов, которые фактически происходят в обществе и развитие которых неизбежно должно привести к осуществлению его принципов.

Разъясняя эту особенность научного социализма, Ленин пишет: «Вся теория Маркса есть применение теории развития – в ее наиболее последовательной, полной, продуманной и богатой содержанием форме – к современному капитализму. Естественно, что для Маркса встал вопрос о применении этой теории и к предстоящему краху капитализма и к будущему развитию будущего коммунизма... На основании каких же данных можно ставить вопрос о будущем развитии будущего коммунизма?... На основании того, что он происходит из капитализма, исторически развивается из капитализма, является результатом действий такой общественной силы, которая рождена капитализмом. У Маркса нет ни тени попыток сочинять утопии, по-пустому гадать насчет того, чего знать нельзя. Маркс ставит вопрос о коммунизме, как естествоиспытатель поставил бы вопрос о развитии новой, скажем, биологической разновидности, раз мы знаем, что она так-то возникла и в таком-то определенном направлении видоизменяется»[8]. Следовательно, научные представления о социализме есть вывод, неизбежно вытекающий из предпосылок, содержащихся в общих условиях человеческой цивилизации.

Возникший из переработки утопических социалистических воззрений и дальнейших исследований научный социализм (коммунизм) образовал социально-политическое учение марксизма как его третью составную часть.