Задачи и предмет наукоучения

Каждая возможная наука имеет основоположение, которое не может быть доказано в ней, а должно быть до нее заранее досто­верным. Где же должно быть доказано это основоположение? Без сомнения, в той науке, которая должна обосновать все воз­можные науки. В этом отношении наукоучение должно сделать два дела. Прежде всего оно должно обосновать возможность основоположений вообще; показать, как, в какой мере, при ка­ких условиях и, может быть, в какой степени что-либо может быть достоверным и вообще — что это значит быть достовер­ным; далее оно должно в частности вскрыть основоположения всех возможных наук, которые не могут быть доказаны в них самих.

Там же. С. 24.

Само наукоучение есть наука. Оно также поэтому должно иметь основоположение, которое в нем не может быть доказано, но должно быть предположено как условие его возможности как науки. Но это основоположение также не может быть доказано ни в какой другой высшей науке, ибо иначе эта высшая наука была бы сама наукоучением, а та наука, основоположение кото­рой еще должно было бы быть доказано, не было бы им. Это основоположение наукоучения, а через наукоучение и всех наук и всего знания, поэтому безусловно не способно к доказатель­ству, т. е. не может быть сведено ни к какому высшему поло-

жению, из отношения к которому вытекала бы его достоверность. Тем не менее оно должно давать основание всякой достовернос­ти; оно должно быть поэтому достоверным, и достоверным в себе самом ради самого себя и через самого себя. Все прочие положения достоверны потому, что можно показать, что они в каком-либо отношении равны ему. Это же положение должно быть достоверным просто потому, что оно равно самому себе. Все прочие положения будут иметь только опосредствованную и выведенную из него достоверность, оно же должно быть непос­редственно достоверно. На нем основывается все знание, и без него было бы невозможно вообще никакое знание. Оно же не опирается ни на какое другое знание, но оно есть положение зна­ния вообще. Это положение безусловно достоверно, это значит: оно достоверно, потому что оно достоверно. Оно — основание всякой достоверности, т. е. все, что достоверно, достоверно по­тому, что оно достоверно, и ничто не достоверно, если оно недо­стоверно. Оно — основание всякого знания, иначе говоря, мы знаем, что оно высказывает, потому что мы вообще знаем; мы знаем его непосредственно, как только мы что-нибудь знаем. Оно сопровождает всякое знание, содержится во всяком знании, и всякое знание его предполагает.

Там же. С. 24—25.

Наукоучение должно... состоять не из одного единственного основоположения, но из многих положений (что это так будет, можно предвидеть уже потому, что оно должно установить основоположения для других наук), — оно должно... иметь сис­тематическую форму.

Там же. С. 25.

... оно само должно установить для всех прочих наук не только основоположения и через это — их внутреннее содержание, но также и форму и тем самым — возможность связи многих поло­жений в них. Оно должно поэтому иметь эту форму в самом себе и обосновывать ее через самого себя.

Там же. С. 26.

...наукоучение должно дать форму не только себе самому, но и всем другим возможным наукам и твердо установить значимость этой формы для всех. Это немыслимо иначе, как при условии,_что все, что должно быть положением какой-либо науки, уже содер-

жится в каком-либо положении наукоучения, а следовательно, уже установлено в нем в подобающей ему форме.

Там же. С. 29.

Такого... основоположения, которое не определялось бы ни по форме, ни по содержанию абсолютно первым основополо­жением, быть не может, если вообще должно быть абсолютно первое основоположение, наукоучение и система человеческого знания. Поэтому не может быть более трех основоположений; одного абсолютного определенного безусловно через самого себя, как по форме, так и по содержанию; одного определенного через самого себя по форме и одного определенного через самого себя, по содержанию.

Там же. С. 29.

Легко заметить, что при предположении возможности тако­го наукоучения вообще, в особенности же при предположении возможности его основоположения, всегда предполагается, что в человеческом знании действительно есть система. Если подоб­ная система должна в нем быть, то можно, даже независимо от нашего описания наукоучения, сказать, что должно существо­вать подобное абсолютно первое основоположение.

Там же. С. 29.

Объект наукоучения есть... система человеческого знания. Она дана независимо от науки о ней, но устанавливается последней в систематической форме.

Там же. С. 49.

Мы не законодатели человеческого духа, но его историогра­фы — не газетные о нем писатели, а прагматические историки.

Там же. С. 57.

То, что устанавливает наукоучение, — это мыслимое и выра­женное в словах положение; то в человеческом духе, что соот­ветствует этому положению, есть некоторое его действие, кото­рое само по себе вовсе не необходимо должно быть мыслимо. Это действие не вынуждает нас ничего предполагать кроме того, без чего оно было бы невозможным как действие; и это предпо­лагается не молчаливо, но обязанность наукоучения — устано­вить это предположение ясно и определенно как такое, без кото­рого будет невозможно действие.

Там же. С. 59.

В наукоучении представляется Я; но из этого не следует, что оно представляется только в качестве представляющего: в нем могут быть найдены и другие определения. Я как философству­ющий субъект — бесспорно, только представляющее; Я как объект философствования может быть еще чем-либо сверх того. Представление есть высшее и абсолютно первое действие фило­софа как такового; абсолютно первое действие человеческого духа, конечно, может быть иным.

Там же. С. 60.

Антитетический метод наукоучения

Вникни в самого себя, отврати твой взор от всего, что тебя окружает, и направь его внутрь себя — таково первое требование, которое ставит философия своему ученику. Речь идет не о чем-либо, что вне тебя, а только о тебе самом.

Там же. С. 448.

В наукоучении имеется два весьма различных ряда духовно­го действования: ряд Я, наблюдаемого философом, и ряд этих наблюдений философа.

Там же. С. 480.

Всмотримся прежде всего в наблюдаемое нами Я; что же та­кое это обращение Я на самого себя? К какому классу видоизме­нений сознания оно должно быть отнесено? Оно не есть пости­жение в понятиях, (Begreifen): оно становится таковым впервые через противоположение некоторого не-Я и через определение Я в этой противоположности. Следовательно, оно есть только со­зерцание.

Там же. С. 485.

Это требуемое от философа созерцание самого себя при вы­полнении акта, благодаря которому у него возникает Я, я назы­ваю интеллектуальным созерцанием. Оно есть непосредствен­ное сознание того, что я действую, и того, что за действие я со­вершаю; оно есть то, чем я нечто познаю, ибо это нечто произво­жу. Что такая способность интеллектуального созерцания име­ется, этого нельзя доказать посредством понятий, как нельзя вывести из понятий и того, что она такое. Каждый должен най­ти ее непосредственно в самом себе, или же он не сможет по­знать ее никогда. Требование, чтобы ему доказали ее посредством рассуждений, гораздо более странно, чем было бы требование

слепорожденного, чтобы ему объяснили, что такое краски, без того, чтобы он научился видеть.

Там же. С. 489.

При том он (трансцендентальный идеалист — прим. сост.) поступает следующим образом. Он показывает, что нечто, ус­тановленное наперед в качестве основоположения и непосред­ственно обнаруженное в сознании, возможно не иначе, как если одновременно происходит нечто другое, и это другое возможно не иначе, как если одновременно происходит нечто третье; и так далее, до тех пор, пока не будут до конца исчерпаны усло­вия обнаруженного вначале, и оно не будет вполне понято в сво­ей возможности. Этот ход мысли есть непрерывный переход от обусловленного к условию; каждое условие, в свою очередь, ста­новится обусловленным, и нужно искать его условия.

Там же. С. 472—473.

Тут должны быть синтезы, стало быть, нашим постоянным приемом отныне (по крайней мере в теоретической части науко-учения, так как в практической его части дело обстоит как раз наоборот, как то в свое время будет показано) будет синтетичес­кий прием; каждое положение будет содержать в себе некоторый синтез. — Но ни один синтез невозможен без предшествовавше­го ему антитезиса, от которого мы, однако, отвлекаемся, посколь­ку он является действием, и отыскиваем только его продукт, — противоположное. Мы должны, значит, при каждом положении исходить из указания противоположностей, которые подлежат объединению. — Все установленные синтезы должны содержаться в высшем синтезе... и допускать свое выведение из него. Нам надлежит, значит, заняться разысканием в связанных им Я и не-Я, поскольку они связаны между собою им, оставшихся проти­воположных признаков, и затем соединить эти признаки через новое основание отношения, которое со своей стороны должно заключаться в высшем изо всех оснований отношения...

Там же. С. 99.

Согласно наукоучению, всякое сознание определено самосоз­нанием, т. е. все, что происходит в сознании, обосновано, дано, создано условиями самосознания; и вне самосознания для него нет никакого другого основания.

Там же. С. 504.

Шеллинг Фридрих Вильгельм (1775—1854) — немецкий философ, представитель диалектического идеализма. Основ­ные сферы интересов и творчества: натурфилософия, эсте­тика. У позднего Шеллинга — «философия откровения». Главное сочинение — «Система тоансцендентального идеа­лизма» (1800).