Глава 13. Пчелка Жоржетта встречает госпожу Круглое Ушко

 

 

Госпожа Круглое Ушко выглянула из своей норки. Она

неодобрительно оглядела высокий потолок и мраморные колонны.

"Слишком много комнат, и все такие большие и неуютные, --

рассуждала она. -- То ли дело моя норка. Кому он нужен, этот

дворец, честно говоря, не пойму. Ну я еще понимаю -- кухня. Там

полно разной вкуснятины. Но бродить по дворцу, как Лесной Гном?

Нет, благодарю, это не по мне. Да в этих залах ничего нет

интересного. Погодите, погодите, что там блестит под креслом?"

Госпожа Круглое Ушко своими ловкими лапками вытащила из-под

кресла небольшой сверкающий флакон, украшенный стеклянным

бантом. Без особого труда она вытянула пробку.

-- Ап-чхи! -- громко чихнула она и снова: -- Апчхи!

"Да это же духи принцессы! -- догадалась госпожа Круглое

Ушко. -- Забавная находка. Пахнет приятно. Но уж слишком

крепко. На сколько лучше пахнет моя бархатная шкурка. Чем-то

нежным, уютным, домашним. Впрочем, надо показать этот флакон

Лесному Гному. Может, это хоть немного его развлечет. А потом я

поставлю флакон на свой туалетный столик. Это будет выглядеть

очень мило".

Тут мышка услышала звонкий стук.

-- Тинь-тинь-тинь!

Маленькая золотистая пчелка со стоном билась об оконное

стекло.

Госпожа Круглое Ушко осуждающе покачала головой и сложила на

животе лапки.

-- Дурочка, -- сказала она. -- Долго ты собираешься

заниматься этими глупостями? Стекло ты все равно не разобьешь,

а свои хрупкие крылья сломаешь, это уж наверняка, можешь мне

поверить. Как тебя зовут, малышка?

-- Жоржетта, -- почтительно прожужжала пчелка. -- А вы, я

знаю, госпожа Круглое Ушко. Весь наш улей наслышан о вас.

-- Ну, уж не такая я важная особа, чтобы обо мне знал весь

улей, -- насмешливо сказала госпожа Круглое Ушко, хотя в

глубине души она была очень польщена.

-- Вы понимаете, здесь кто-то разбил стекло, -- сладкие

слезы потекли из глаз Жоржетты. -- Некоторые мои сестрички, кто

пошустрее, успели долететь. Но прибежали слуги и тут же

вставили новое стекло. И я осталась. Мне здесь так не нравится.

Здесь все такое странное. Чувствую -- пахнет розами. Лечу. И

что же? Никаких роз. Только кто-то визжит и чьи-то невидимые

руки хотят меня прихлопнуть. Боже мой, что же мне делать,

госпожа Круглое Ушко?

-- Да, во дворце надо уметь жить. Впрочем, я помогу тебе

выбраться отсюда, -- с важностью сказала мышка. -- Для такой

маленькой пчелки это вовсе не сложно.

-- Ах, госпожа Круглое Ушко, медовое спасибо! --

обрадовалась Жоржетта и вежливо присела. -- Я так хочу к

цветущим липам, в свой родной улей!

-- Ишь, торопыга, -- нахмурилась госпожа Круглое Ушко. --

Сначала ты отправишься со мной в мою норку.

-- В норку? -- испугалась Жоржетта и снова залилась медовыми

слезами. -- Что вы, ни за что на свете! Там темно, там темно!

-- Ах ты, негодница! -- возмутилась госпожа Круглое Ушко. --

Еще смеешь мне перечить. Во-первых, у меня в норке вовсе не

темно. У меня на столе горит чудесная керосиновая лампа.

Во-вторых, не в моих правилах приглашать в гости всякую мелочь:

бабочек, пчел и прочих насекомых. Учти, для тебя это большая

честь. Дело в том, что у меня в норке живет мой старый друг.

Лесной Гном. Ему страсть как хочется узнать, какие новости на

его холме, поросшем маргаритками. Как там растет трава, нежные

корни и все прочее. Узнать, цел ли замок на его двери. Вот

расскажешь ему все это и отправляйся восвояси.

-- Я отлично знаю это местечко, -- обрадовалась Жоржетта. --

Белые маргаритки... И дядюшку Гнома я тоже знаю. И ступеньки, и

дверь в его домик...

-- Ну, так лети за мной, плакса, -- уже ласково сказала

госпожа Круглое Ушко. -- Только не вздумай хныкать и ронять

слезы на ковер в моей норке. Не хватало мне еще потом оттирать

липкие пятна. Порядок, прежде всего порядок.

-- Медовое спасибо, -- пролепетала Жоржетта. -- Вся к вашим

услугам.

-- Вот так-то лучше, -- кивнула мышка. -- А то сразу слезы и

всякие капризы. Лети за мной, я напою тебя чаем и дам чистый

носовой платок.

А Татти тем временем шла по темным дорогам парка.

Она посасывала порезанный о стекло палец и немного

прихрамывала, потому что одна нога была у нее босая, а на

другой был надет башмак. Скоро ей это надоело. Она сняла

башмак, завязала его в передник и пошла босиком.

Дорожка кончилась. Татти увидела высокую ограду парка.

За оградой была улица.

Татти слышала голоса людей. Их шаги. Кто-то проскакал верхом

на лошади. Подковы звонко стучали по камням.

-- Мама, дай мне хлебушка, -- сказал чей-то детский сонный

голос.

-- Вот придем домой, я дам тебе и хлеба, и супа! -- ласково

ответил женский голос.

Татти тоже очень захотелось есть.

Перед ее глазами проплыла миска с супом. Пар над ней был как

парус. Рядом, как маленькая лодочка, покачивался кусок хлеба.

Татти вздохнула и погладила живот.

Татти вскарабкалась на ограду и села, опустив вниз ноги.

Здесь было светлее. Из окон на мостовую падали желтые

квадраты света.

По улице шли люди. Мать несла на руках спящего мальчишку.

Маленькая рука свесилась и сонно болталась, как маятник.

Здесь все было понятно Татти.

Худая девочка вела по улице корову. Корова шла медленно, и

если бы не колокольчик на ее шее, она, наверно, уснула бы

посреди улицы.

Двое мужчин в холщовых куртках остановились недалеко от

Татти.

-- Они там! -- негромко сказал один из них и показал рукой

на Черную Башню.

-- Их держат в каменной башне, как воров и убийц, только за

то, что они честные люди, -- сказал другой.

Татти увидела поднятое кверху молодое лицо. Она увидела

мрачные глаза и сдвинутые брови.

-- Тише! -- шепнул первый и дернул второго за рукав. --

Здесь повсюду невидимые уши...

Мужчины пошли дальше.

"Может быть, мне надо было спрыгнуть к ним? -- подумала

Татти. -- Обо всем им рассказать. Но только что они могут? Нет,

я должна сама..." Татти соскочила с ограды и пошла в глубь

парка.

Деревья во мраке шумели громче, будто здесь они не боялись

говорить то, что думают.

Дорожка кончилась. Татти пошла в темноту по скрипящей от

росы холодной траве.

"Я так все хорошо придумала... -- На Татти накатило

отчаяние, сердце сжалось от тоски. -- Куда я иду, зачем? Мне же

теперь не пробраться снова во дворец. Мои братья... Все

погибло..."

-- Мне давно пора спать... Мне давно пора спать... -- кто-то

сонно прожужжал над ухом Татти. Маленькая пчела опустилась ей

на плечо. -- Светлячки, милые светлячки, зажгите ваши огоньки,

осветите все вокруг. Вы должны помочь этой девочке. Так сказала

госпожа Круглое Ушко! А мне пора спать, спать...

На длинной травинке вспыхнул сияющий дрожащий огонек.

-- Знать не знаю никакую госпожу Круглое Ушко, -- сердито

отозвался светлячок. Обиженно мигнул и погас.

-- А еще вас просил об этом дядюшка Лесной Гном! -- еле

слышно прожужжала пчела. -- Ой, я сейчас засну прямо на лету.

-- Дядюшка Гном! Дядюшка Гном! Это другое дело! --

послышалось из травы множество негромких голосов. И будто в

траву бросили горсть сверкающих драгоценных камней. Маленькие

мерцающие огоньки окружили Татти.

-- Только бы мне не уснуть, пока я вам все не расскажу, --

заплетающимся голосом проговорила пчелка. -- Так вот,

слушайте...

 

 

Глава 14. В БЕЛОЙ БАШНЕ

 

 

Был поздний вечер. Невидимые стражники Горчица и Черный

Перец охраняли вход во дворец. От скуки стражники играли в

"подкидного дурака". Двери они надежно заперли, из сада не

доносилось ни звука.

Правда, играть в "подкидного дурака" было очень трудно,

потому что карты становились невидимыми, как только стражники

брали их в руки. Зато стоило им только услышать шаги начальника

королевской стражи, Горчица быстро сгребал с пола все карты, и

начальник стражи, пробормотав: "Молодцы, молодцы, так дальше и

сторожите...", проходил мимо.

Но без двадцати или без пятнадцати девять случилось вот что.

Чей-то маленький крепкий кулачок весело и твердо постучал в

дверь.

Стражники вскочили. Карты, кружась, посыпались на пол.

-- Кто это? Кто там может быть? -- испуганно прошептал

Черный Перец.

-- Ну, чего ты, чего ты? Наверное, кто-нибудь из министров.

Ведь сегодня бал в честь новых колпаков-невидимок, которые

скоро будут готовы, -- успокоил его Горчица. -- Открой дверь.

Только, как положено, сначала спроси: "Кто там?"

-- Кто там? -- закричал Черный Перец, вытягивая шею.

Ответ был ошеломляющий.

-- Это я, принцесса! -- ответил звонкий голос. И кулак снова

громко и требовательно постучал в дверь.

Стражники замерли на месте. Они были потрясены.

-- Эй, дураки, откройте немедленно! -- опять послышался

звонкий голос. -- Ну что вы там стоите? Вот я скажу своему

папочке, и он отрубит вам головы!

-- Про папочку заговорила! -- ахнул Черный Перец и бросился

к двери. -- Это она, принцесса!

Но Горчица схватил его за невидимый рукав.

-- Постой, постой! -- прошептал он. -- А вдруг это опять та

девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем ее хорошенько. Если

что не так -- хватай сразу. Ты -- слева, я -- справа. Если это

она, так нам еще мешок золота отвалят.

-- Точно! -- прошептал Черный Перец. -- Нас еще наградят,

если мы поймаем девчонку.

Он немного приоткрыл дверь.

И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звездами и шумом

деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.

Стражники с поклоном распахнули двери. Татти вошла во

дворец.

-- Все равно я пожалуюсь папочке и мамочке! -- сказала она.

-- Вас высекут крапивой.

Невидимые стражники упали на колени.

Татти почувствовала на голых ногах их частое, испуганное

дыхание.

-- Пропали мы с тобой... -- заскулил Черный Перец, когда

шаги Татти затихли. -- Что мы наделали? Надо было ей сразу

открыть! Что теперь с нами будет?

-- Постой, постой. -- В голосе Горчицы была недоверчивость и

тревога. -- Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала

"крапивой". А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они

таких слов сроду не слышали!

-- Конечно, нет!

-- А она сказала: "Кра-пи-вой!"

-- Слушай, тогда это не принцесса! Что мы натворили!

-- Но ведь она пахла ландышами!

-- Тогда это принцесса.

-- Но почему она оказалась в парке? С чего это она туда

отправилась? Одна, ночью.

-- Тогда все. Это не принцесса.

-- Но она сказала: вас высекут...

-- Принцесса! Принцесса! Ясно, она. Больше так никто не

скажет! Ох, пропали мы с тобой.

-- Кра-пи-вой!

-- Нет, это не принцесса!

-- Слушай, Горчица! Я все-таки схожу к Цеблиону и доложу. На

всякий случай. А вдруг...

Татти тем временем шла по дворцу. Она обула свой

единственный башмак, а он громко стучал по паркету.

Невидимки расступались перед ней, подобострастно шепча:

"Принцесса! Принцесса!" Кто-то невидимый даже ухитрился

поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их

открывал запах ландышей.

"Но как мне попасть в Белую Башню? Туда тоже ведет подземный

ход, -- растерянно подумала Татти. -- Дядюшка Гном, конечно,

знает, но как его отыскать? Что же мне делать?"

-- Ап-чхи! -- вдруг услышала Татти и тут же увидела госпожу

Круглое Ушко.

-- Ха-ха-ха! -- рассмеялась госпожа Круглое Ушко. -- Вот

умора. Никогда в жизни так не смеялась. Нечаянно капнула на

себя духами принцессы и... ой, не могу, ха-ха-ха! Все мне

кланяются, распахивают передо мной двери. А потом визжат:

"Мышь, мышь!" и разбегаются кто куда. Ап-чхи!

-- Госпожа Круглое Ушко, вы не знаете, где подземелье,

которое ведет в Белую Башню? -- У Татти от волнения перехватило

дыхание.

-- Только что там была, -- беспечно ответила мышка. -- Я

сегодня обежала, наверное, весь дворец. Прямо лапы

отваливаются. Ой, больше не могу смеяться, даже живот болит!

-- Может быть вы покажете мне туда дорогу, -- с мольбой

сказала Татти. -- Я была бы вам так признательна!

-- Что ж, -- мышка перестала смеяться, отряхнулась и кивнула

головой. -- Изволь. Будь по-твоему. Полагаю, ты идешь туда не

из глупого любопытства. Следуй за мной. Только не наступи на

мой нежный, чувствительный хвост...

Мышка быстро побежала, мелко семеня лапками, а Татти -- за

ней. Один зал сменял другой, но Татти не смотрела по сторонам.

Они спустились в подземелье, освещенное тусклыми дымными

факелами. Здесь не было жирных жаб, только вспугнутые летучие

мыши, как живые тряпки, бились о стены.

-- Учти, они мне вовсе не родня, -- на бегу шепнула госпожа

Круглое Ушко. -- Хотя, конечно, они были бы очень даже не прочь

со мной познакомиться. Прийти ко мне в гости на чашечку чая. Но

этой чести они от меня не дождутся... Ну вот. Дальше я не

пойду. Видишь вон ту дубовую дверь, обитую медью? За ней --

лестница. Поднимешься на самый верх и попадешь как раз, куда

тебе надо. Я подожду тебя здесь. Туда меня не заманишь, нет!

Там, ох, душа замирает, живет самый страшный зверь на свете...

Татти подошла поближе к обитой медью крепкой двери.

Невидимые стражники Чеснок и Трухлявый Пень упали на колени,

но дверь и не подумали открыть.

-- Принцесса! -- в замешательстве прошептал Трухлявый Пень.

-- Простите великодушно! Не извольте гневаться! Но Цеблион

запретил, запретил нам. Он сказал: никто не должен...

-- Никто не должен, -- подтвердил Чеснок. -- Даже...

-- Ах, никто! -- звонко воскликнула Татти. -- Это вы смеете

говорить мне, принцессе! Я пожалуюсь папочке-королю, и он

отрубит вам ваши глупые головы!

-- И хвосты! -- добавила из угла госпожа Круглое Ушко.

Стражники ахнули и распахнули дверь, окованную медью.

Татти бегом бросилась вверх по крутой мраморной лестнице.

"Топ-топ-топ!" -- застучал по ступеням ее деревянный башмак.

Невидимые стражники замерли, задрав головы.

-- Надо было нам сразу открыть ей дверь, -- обреченно

простонал Чеснок. -- Плохи наши дела. Ишь, сказала: папочке

пожалуется. А он нам отрубит головы.

-- И хвосты... -- добавил Трухлявый Пень.

-- И хвосты... -- повторил Чеснок. -- Погоди! Чудно что-то.

Какие хвосты? Слушай, Трухлявый Пень, а вдруг это была не

принцесса?

-- Да ты что? Конечно, Принцесса! Ведь пахла она ландышами.

-- Да, пожалуй, ты прав. Конечно, принцесса.

-- Только вот одно, брат Чеснок. Слышал ли ты когда-нибудь,

чтобы принцессы бегали так быстро, сразу через две ступеньки?

-- Нет, -- с сомнением сказал Чеснок, -- но она сказала: нам

отрубят головы.

-- И хвосты, -- подозрительно протянул Трухлявый Пень. --

Что-то тут не то... Знаешь, мне пока что моя невидимая голова

еще не надоела.

-- И я к своей голове как-то привык, -- добавил Чеснок.

-- Вот что, брат Чеснок, сбегаю-ка я быстренько к Цеблиону.

Просто так, на всякий случай.

Тем временем Татти, задыхаясь, поднялась на самый верх Белой

Башни Вот он зал, где Цеблион готовит духи для всех невидимок.

Наконец-то она тут!

Татти замерла на пороге Все стены были заставлены шкафами

Между ними на полках стояли всевозможные реторты, пробирки и

разноцветные флаконы. С потолка свешивались пучки трав, цветов

и кореньев. Тут же висели связки сухих змей Посреди зала на

треножнике горел и приплясывал синий огонек. На столе стояла

позеленевшая медная ступка с пестиком, похожим на человечью

кость.

"Ой, сколько здесь всяких бутылок и флаконов! -- растерялась

Татти, оглядывая полки. -- Как я узнаю, в какой из них

невидимый эликсир? Может, флакон на вид и пустой, а в нем как

раз и налит эликсир?"

Татти начала сбрасывать с полок на пол все подряд: бутыли и

реторты.

-- Дзынь, дзынь! -- звенели осколки, и на мраморном полу

каждый раз возникала лужа нового цвета.

"Нет, так я никогда не найду невидимый эликсир", -- в

отчаянии подумала Татти.

-- Боже мой, Боже мой, мы погибли, мы пропали, -- услышала

Татти еле слышные трепещущие голоса.

Она подняла голову. Под потолком, связанные за лапки длинной

крепкой веревкой, бились, вывихивая крылья и не в силах

улететь, два белых голубя.

Белоснежное перо, плавно качаясь, пролетело мимо Татти,

словно спускаясь по невидимым ступеням.

-- Кто вас связал? Зачем? Вам же больно! -- вырвалось у

Татти.

Голуби забились еще сильнее.

-- Нас связал Цеблион! Здесь живет страшный зверь! Он съест

нас! Сегодня на обед! -- бестолково, перебивая друг друга,

заговорили голуби. -- Каждый день двух белых голубей! На

обед... О, как мы несчастны! Цеблион...

"Госпожа Круглое Ушко тоже говорила о какомто страшном

звере", -- вспомнила Татти.

-- Сейчас я развяжу веревку, -- заторопилась Татти. -- Фу,

сколько узлов. Только не бейте крыльями. Вы не знаете, где

здесь невидимый эликсир?

-- Мы ничего не знаем! -- обезумев от страха, лепетали

голуби. -- Нас съедят! На обед! Это ужасно. Больше мы ничего не

знаем!

Татти развязала последний узел, крепкая веревка упала на

пол. Голуби взлетели к потолку. Там, над узким окном, старые

камни растрескались и сквозь трещину текли лучи солнца.

Голуби, дрожа и мешая друг другу, протиснулись в щель и

исчезли, растворившись в небесной лазури.

"Делать нечего. Эликсир где-то здесь. А времени у меня ни

минуты..." -- подумала Татти.

Она сняла колпак-невидимку, чтоб он не свалился ненароком с

головы, сунула его в карман передника и начала громить все

подряд. Можно было подумать, что в башне началось

землетрясение. Татти взламывала шкафы, сбивала полки. Звон,

треск, грохот. Осколки летели во все стороны.

-- Эликсир-невидимка! Где же он? -- шептала Татти. --

Неужели...

Вдруг она услышала позади себя угрожающее шипение. В страхе

она оглянулась и увидела огромного серо-зеленого кота с

кровавыми горящими глазами.

Это был знаменитый кот Хранителя Запахов по имени

Ногти-Когти. Цеблион каждый день кормил его белыми голубями, а

по вечерам целый час сам точил ему когти.

Ногти-Когти изогнул свою полосатую спину, подрожал задними

лапами и бросился на Татти.

Блеснули его кровавые глаза.

Ногти-Когти хотел вцепиться ей в горло, но промахнулся и

всей тяжестью повис на рукаве. НогтиКогти перехватил повыше.

Его ужасные когти впились Татти в плечо.

-- Ай! -- закричала Татти.

Она схватила кота одной рукой, с усилием оторвала от себя и

изо всех сил швырнула в сторону.

И тут случилось нечто невероятное.

-- Мяу! -- жалобно крикнул Ногти-Когти и исчез.

Исчез, как будто на свете никогда и не было такого

противного кота.

Вместо него Татти увидела перевернутый золотой котел. Потом

Татти увидела, что пол вокруг золотого котла становится

прозрачным. Совсем прозрачным, как будто он сделан из самого

тонкого стекла. Можно было даже подумать, что в мраморном полу

появилась дыра, и это дыра становилась все больше и больше.

-- Я все-таки пролила эликсир-невидимку! -- Татти, ликуя,

захлопала в ладоши. -- Теперь братьев отпустят! Ну и

поработала, прямо руки устали. Уф!..

Эликсир-невидимка растекался струйками в разные стороны.

Татти попятилась. Почти весь пол в зале стал прозрачным. Где-то

в углу по-собачьи скулил невидимый Ногти-Когти.

Татти боялась шагнуть вперед, хотя она знала, что перед ней

прочный мраморный пол. Голова у Татти закружилась. Она

прижалась спиной к стене. Сквозь прозрачный пол она увидела

лестницу. Мраморные потрескавшиеся ступени, уходящие вниз.