Олег кивнул, взялся за ручку, потянул ее на себя — и вместе с дверцей к нему из темного салона поднялся огромного роста богатырь.

— Огрех? — в полном изумлении узнал гиганта Олег. — Откуда?

— От верблюда. — Мелькнул кулак и в голове у ведуна взорвался разноцветный фейерверк.

* * *

По лицу потекло что-то липкое и холодное — Олег вздрогнул, тихо застонал, поднялся на четвереньки, тряхнул головой, выпрямился и открыл глаза.

Он находился в каком-то баре. Не очень большом: от стойки до стены метра три, в длину метров шесть, потолки явно ниже трех метров; грубые светильники из бронзового каркаса и вправленных в него белых стекол. Столы и стулья были свалены к дальней стене, перед грудой стоял только один стол, уставленный кружками с пивом. За столом сидели джинсовый парень, морщинистый щуплый мужичок и Роксалана. Руки у девушки, судя по напряженной позе, были связаны за спиной.

— Ну что, оклемался? — Сильная рука отодвинула его назад и от удара под колени Середин шлепнулся задом на какой-то диванчик. Огрех наклонился к самому его лицу и довольно улыбнулся. — Ну, вот ты и нашелся, потеряшка. А ты думал, стукнешь меня, покалечишь, да так дальше жить спокойно и останешься? Не-ет, не будет такого. Я с самого начала себе поклялся, что найду тебя, поганца. И пока в грязи там друзей ждал, клятву эту давал и пока врачи в Костюхе гадали, уцелеет у меня сустав в колене или нет. Любые деньги решил положить на это дело, но тебя вычислить. Не ожидал, правда, что за границу ты ломанешься. Но ничего, у нас и тут друзья имеются и визы шенгенские открыты.

— Никогда в жизни больше ни одного недобитка не оставлю, — тихо поклялся ведун. — Пожалел на свою голову.

— А будет ли она, жизнь-то? — довольно поинтересовался богатырь. — Но ты не дрейфь. Последнее твое желание я решил исполнить.

— Это какое?

— А ты вспомни. Чего ты от меня хотел? Чего там, на лугу, предлагал? А я запомнил. Ты сказал: давай по-мужски, один на один, на равных! Голыми руками! Вот мы это сейчас и сделаем. Один на один. Голыми руками. Я специально этот бар до утра снял. Сказал, вечеринка, залог оставил, что не побьем. Ведь не побьем, верно? — Огрех пошлепал его по щеке. — Ты не бойся, ты еще поживешь. Быстро не отделаешься. Раньше рассвета я тебе сдохнуть не позволю. Ну, давай, вставай. Начнем первый раунд.

— Иди ты…

— Я могу, — согласно кивнул громила. — Во-он туда, к цыпочке. Выбирай, лох быстроногий. Или твоя подружка смотрит, как я развлекаюсь с тобой, или ты смотришь, как мы развлекаемся с ней. Что скажешь?

Огрех скрутил его ворот правой рукой, притянул к себе и ведун понял, что это и есть его единственный шанс: он схватил кисть бандита двумя руками, повернулся, закидывая над нею свой локоть и обрушился на предплечье всем весом. В первый миг показалось, что прием прошел: гигант упал на колено, его лапа ушла за спину. Оставалось только довернуть ее и прижать, прижать Огреха плечом к полу… Внезапно богатырь резко крякнул, выпрямился во весь рост, провернулся вокруг своей оси, увлекая ведуна за собой, сделал шаг в сторону — и Середин со всей скорости врезался в стену. На миг в глазах потемнело и он пришел в себя уже на полу, под гогот попивающих пиво бандитов.

— Давай, вставай! Вставай, ублюдок! — подбодрил ведуна Огрех. — Я хочу услышать, как мое горло хрустнет под твоими пальцами.

Олег подтянул ноги, начал подниматься, делая вид, будто еще не пришел в себя — и из полусогнутого состояния выбросил тело вперед, со всей силы нанося удар гиганту под горло. Но богатырь чуть качнулся, рука скользнула ему по плечу — и в тот же миг Середину на хребет словно обрушилась трехпудовая гиря…

Он опять пришел в себя лежащим на полу. Услышал крики девушки, поднял голову. Джинсовый парень тискал Роксалане грудь, Огрех и морщинистый попивали пиво.

— О, оклемался! — Богатырь поставил стакан и пошел к Олегу, поднял кулаки. — Ну, давай, побоксируем, мой мальчик. А то ты все лежишь и лежишь. Скучно.

— Я тебя убью, подонок, — поднялся на ноги ведун, повел плечами, рука скользнула по боку. Но там не было ни сабли, ни сумки с зельями.

— Так я здесь… — осклабился Огрех.

Середин кинулся в атаку, попытался провести несколько ударов в лицо, но гигант чуть откинулся, прикрываясь локтем и неожиданно саданул справа в ухо. Олег слетел с ног, но тут же поднялся, поднырнул, несколько раз ударил богатыря в живот и солнечное сплетение. Тот даже не дернулся — на ведуна же, между лопатками, снова обрушилась чугунная гиря. Он рухнул, выиграл пару секунд для трех глубоких вдохов, вскочил и с ходу, неожиданно, ударил бандита ногой в пах… И не достал. Тот хмыкнул и открытой ладонью отвесил оплеуху. Такую, что у Середина хрустнули шейные позвонки, отнялась щека, а рот наполнился кровью.

— Ниже пояса не по правилам, — ласково пояснил Огрех и тут же добавил прямой левой, от которого ведун отлетел к стене, а в голове опять полыхнул фейерверк. Несколько минут темноты — и он снова очнулся от вылитого на лицо пива. — Хватит валяться. Вставай, потанцуем.

— Иди ты… — с трудом выдохнул Середин.

— Куда? К твоей подружке?

— Подонок… — Ведун вскочил, оказавшись вплотную к Огреху, и провел четкий прямой в челюсть. Тот клацнул зубами и тут же ударил сбоку так, что ноги Олега оторвались от пола, он развернулся в воздухе и плашмя грохнулся на пол.

— Устал? — с нескрываемым удовольствием поинтересовался бандит. — Ну, так ты так и скажи. Мы люди добрые, мы тебя пожалеем. Давай, повторяй: «Дяденьки, дайте отдохнуть, побалуйтесь пока с моей подружкой». Ну, говори… Говори, говори, говори…

Огрех принялся яростно пинать ведуна ногами. У того перед глазами поплыли красные круги — и пришел в себя он, когда громила, тяжело дыша, отпивался пивом. Заметив, как Середин зашевелился, он потребовал:

— Ну, с кем баловаться будем? С тобой или с подругой?

Олег попытался выругаться, но смог только захрипеть. Роксалана вскрикнула, послышался мужской хохот, однако Огрех пресек веселье в зародыше:

— Подожди, не трогай! Пусть сам попросит. Пусть попросит, чтобы с его подружкой развлеклись. А, лох придурочный? С кем мне развлекаться — с тобой или с подружкой? Не слышу!

Ведун сосредоточился, собирая волю в кулак и четко выдохнул:

— Со мной.

— Да ты что? — Богатырь подошел и принялся старательно, хотя и не очень сильно пинать Середина ногами. Несильно, не потому что жалел, а потому что не хотел опять выбить из жертвы сознание. Какой смысл издеваться над бесчувственной куклой? — Ну, подумал? А теперь с кем?

— Со мной.

— Ну, так получи, получи, получи! С кем мне развлекаться?

— Со мной.

— А если так, так, так… Теперь с кем?

— Со мной.

— Тогда вставай, урод! Хочешь огрести по харе — вставай и дерись как мужчина!

Середин поднялся на четвереньки, дополз до стойки, по ней поднялся в вертикальное положение и повернулся к гиганту, сжав кулаки. Тот стоял, чего-то ожидая. Олег шагнул к нему, примерился прямым в нос — и тут же встречный удар швырнул его через половину бара головой в стену:

— Ну, что скажешь? С кем мне развлекаться теперь?

Олег сглотнул и начал подниматься.

В этот момент открылась заваленная стульями и столами дверь, в ней показались стриженые ребята в полотняных рубахах, громко заговорили.

— Что там? Почему дверь не заперта? — недовольно рыкнул Огрех.

— Говорят, пиво привезли. Спрашивают, почему заднюю дверь заперли?

— Посылай их на хрен!

— Говорят, со стороны улицы полиция сгружать запрещает.

— Ты число «пи» знаешь? Вот туда их и пошли!

— Блин! Огрех, они говорят, если в предбаннике этом свалят, сами, мол, будете с полицией разбираться.

— Ты их просто послать не можешь?

— Не понимают ни хрена — ни немецкого, ни английского, чурки нерусские!

— Бля… Ну, пусти, пусть в кухне свалят.

— Ща… Щука, сходи, открой там задвижку. Пусть с тобой побалакать попробуют, раз меня не понимают.

Середин, пользуясь паузой, привалился спиной к стене, закрыл глаза и дышал, дышал, дышал, набираясь сил перед очередным сеансом избиения.

— Не стрелять! Полиция примчится. В клинки берем.

Олег открыл глаза. Из двери за стойкой в бар заходили крепкие бритые ребята, в которых нетрудно было угадать послушников Аркаима. Пятеро. Некоторые уже держали в руках охотничьи ножи, некоторые их еще только доставали. Середину показалось, что боль его как-то поутихла. Да и дышать стало намного, намного легче…

— Это еще что? — Джинсовый мальчик вскочил, закрутил головой, схватил со стойки ближнюю бутылку и разбил о край стола.

Богатырь же просто, слегка опешив, отступал спиной к стене. Послушники его плавно обтекали, к «джинсовому» направился только один. Судя по всему, «стволов» у бандитов не было. Либо Огрех считал себя самого достаточным оружием, либо их просто-напросто не пропустила таможня.

— За странником присмотрите! — вдруг вспомнил «шелковый», указывая на Олега и на миг упустил контроль над ситуацией.

Огрех тут же взмахнул кулаком — послушник вспорхнул, как подхваченный ветром осенний лист, врезался в стену рядом с ведуном и тихо опал в небытие. Другой бритоголовый сделал длинный выпад, загнав клинок гиганту под ребра, и успел отпрянуть от встречного взмаха, рубанул врага по запястью. Ребята вообще действовали грамотно: не стремились ввязаться в ближний бой, перерезать горло, пробить сердце. Огрех тут бы смельчака и придавил. Нет, они подступали к противнику, стремясь нанести порезы или неглубокие раны, а если богатырь отмахивался — полосовали его по рукам. Зарезать человека вообще не так просто, матушка-эволюция постаралась. А уж ножом — тем более. Уязвимых мест мало, самые важные органы прикрыты клеткой из ребер. В горло или артерию — еще попади, коли противник не связан. Между тем, кровотечение способно свалить с ног любого — только дырочек побольше наделай. Вот пареньки и старались со всем своим увлечением.

Середин присел, подобрал ножик «шелкового», по стеночке пробрался к стойке, за ней пригнулся, пробежал вдоль бара, перемахнул прилавок у самой двери, разрезал бечевку на руках девушки. Рядом послушник оседлал джинсового паренька и пытался вогнать нож ему в глаз. Бедолага, оскалившись от натуги, пытался того удержать — но проигрывал весу врага сантиметр за сантиметром. Ведун подскочил, быстрым движением резанул бритого по горлу, откинул тело.

— Спасибо… — облегченно выдохнул «джинсовый», раскинув руки.

— Пожалуйста, — ухмыльнулся Олег и вогнал нож ему в грудь с такой силой, что пригвоздил к полу. Пошарил по карманам, забрал ключи от машины, глянул на богатыря. У Огреха осталось всего два противника и теперь, не опасаясь охвата, гигант теснил двух последних к стене. За ним оставалась широкая кровавая полоса, но сил почему-то не убывало.

— Проклятие! — Ведун подобрал нож убитого послушника, схватил ближний стул и кинулся туда. — Держись, прикрою!

Он толкнул стулом одного служителя Аркаима, широким взмахом сбил к полу нож другого, и великан, пользуясь моментом, качнулся вперед, с силой впечатал свой пудовый кулак в лицо бедолаги. Олег же в этот миг пригнулся и вогнал клинок в такое близкое бедро Огреха — с внутренней стороны, там, где артерия. Выпрямляясь, он швырнул стул в последнего послушника. Тот, естественно, прикрылся рукой, отклонился и ведун без труда попал ему ногой в пах. Парень согнулся. Середин со всей силы врезал ему рукоятью ножа в основание черепа и побежал к Роксалане, что еще путалась в веревках, которые привязывали ее ноги к ножкам стула.

— Бежим! — Он резанул веревки, упал на четвереньки, прополз под сваленными перед входом столами, нащупал ручку, толкнул дверь, вылез в небольшой предбанник, помог девушке выбраться, распахнул входную дверь с выломанным замком, выскочил на улицу и закрутил головой. — Вот он! Синий «Мерседес»!

Прохожие останавливались, провожая его изумленным взглядом, уступали дорогу. Он отключил сигнализацию, сунул ключ кудряшке, распахнул дверцу и упал на пассажирское сиденье:

— Поехали! Скорее, скорее! Колдунята тоже на машине приезжали, в ней водитель мог остаться. Может заметить.

— Ну, ты гад! Ну, ты сволочь! Подонок, подонок! — Утирая сопли, плача и ругаясь, Роксалана завела машину, воткнула самую дальнюю передачу на АКПП и до упора вдавила газ, не включив поворотника и не пропустив никого из ехавших по улице. — Меня из-за тебя, сволочь, чуть не изнасиловали! Ты, ты просто дерьма кусок! Подонок, подонок! Почему… Почему ты сел в этот чертов «Мерседес»?! Почему ты вообще пошел с этим лупоглазым членистоногим?

— Откуда же я знал? — все еще не мог отдышаться Олег.

— Ты же колдун!

— Я… Я магию могу отличать. Заклинания, нежить, ворожбу. Но я не умею отличать плохих людей от хороших. Этого вообще никто не умеет! По виду, естественно.

— Ты знаешь, что они со мной сделали? Они меня всю излапали! Истискали! Заслюнявили! У меня теперь синяки будут, козел!

— Боюсь, у меня тоже.

— Тебе-то что, мужика шрамы украшают. А девушек уродуют.

Олег увидел на полочке под стеклом знакомый телефон. Взял, раскрыл записную книжку:

— Кажется, мой…

Он открыл окно, высунул руку и уронил аппарат на дорогу. Роксалана подрезала какого-то ухаря на «Фольксвагене», притормозила перед указателем, повернула направо и вдавила газ. Покосилась на спутника:

— Скажи, тебя, что, все на свете хотят убить?

— Нет, не все, — покачал головой Олег. — Аркаим хочет взять меня живым.

У следующего указателя кудряшка повернула налево. Середин успел заметить надпись «Geneva» и облегченно откинул голову. Машину покачивало, в голове кружилось, в салоне было тепло и спокойно, мерно гудел мотор, тихонько шипели по асфальту широкие шины… Очнулся он от хлынувшей в лицо прохлады.

— Давай, вылезай, — посторонилась девушка. — Смотреть на тебя противно. Весь в крови, в пиве, воняет, как от бомжа…

Машина стояла на низком галечном спуске. Впереди, метрах в ста, отражало ночные звезды широкое и гладкое, как зеркало, озеро. Справа и слева, насколько хватало глаз, вперемежку с машинами стояли десятки и десятки разноцветных палаток, подсвеченных изнутри, словно китайские фонарики.

— Тебя послушать, так я только с дипломатического приема…

— Топай-топай, отмывайся. Одежду можешь сразу выбрасывать. Такое не отстирывается.

— Где мы?

— Это дорога на Невшатель. А как озеро называется, не знаю. Иди, не отговаривайся. Дитя малое, ей-богу.

— Я и не отговариваюсь, — не понял ее сентенцию Середин и, стаскивая на ходу рубашку, направился к воде.

Озеро оказалось теплым — он себе дома ванну прохладнее набирал — и абсолютно непрозрачным. Волны гасли, словно в желатине — поверхность оставалась гладкой, как он ни крутился. И Олег не плыл, а буквально парил в открытом космосе: звезды сверху, звезды вокруг, звезды везде. А за спиной, подобно гигантскому космическому кораблю, тянулся черный пляж со множеством странных светильников.