Часть 1. Загадки смеющихся ласок.

Часть 1. Загадки смеющихся ласок.

Глава 1. Туман.

На берегу тихого лесного озера стояли двое с удочками: папа и сын. Никита уныло глядел на неподвижный поплавок и зевал:

– Пап, может, всё-таки поедем отдыхать в другое место?

– А чем тебе деревня не нравится? Чистый воздух, парное молоко, рыбалка. Я в детстве все летние каникулы проводил у бабушки и был счастлив.

– Лучше бы поехали в Альпы на горных лыжах кататься, или на острова какие-нибудь на худой конец.

– Да, Кит, разбаловали мы тебя с мамой. Вот я в десять лет уже всё умел делать: и дрова нарубить, и в лесу ориентироваться. А ты чем похвастаться можешь? Только и знаешь, что в свою видеоигру рубиться.

– Зато я в ней Орк восьмидесятого уровня.

– Лучше б ты в нашем мире был человеком восьмидесятого уровня.

– Ничего ты не понимаешь, – Никита вынул из кармана телефон и уставился в экран.

– Никита, я же сказал, здесь – никаких игр!

– А я просил не называть меня Никитой, я – Кит! – взъерепенился мальчик, не отрывая глаз от игры.

– Всё! Хватит! – и отец резко вырвал телефон из рук Никиты.

Мальчик злобно посмотрел на отца и закричал:

– Да пропади пропадом эта твоя рыбалка! И ты вместе с ней!

Он бросил удочку в воду и зашагал по заросшей осокой земле в сторону леса.

Между деревьев серой пеленой медленно растекался туман. Кит начал остервенело пинать ногами пучки травы и пушистые облачка на ней. Он так увлёкся этим процессом, что не заметил, как забрёл в лес. Вокруг, со всех сторон возвышались черные стволы сосен, а их густые кроны закрывали небо.
Кит думал, что папа окликнет его. Но, как ни странно, его никто не звал. Кит обернулся и увидел лишь тёмные силуэты деревьев, окутанные туманом.

– Папа? Ау? – по спине Кита побежали мурашки.

Неужели он так далеко ушел, что потерялся? Да еще и этот туман! Ничего не видно!

Кит побежал обратно, как ему казалось. Но серая дымка становилась лишь плотнее, а лес – гуще. Появился колючий кустарник, ветки которого лезли в глаза и мешали продвигаться вперед. Кит пошел осторожнее.

– Папа! Папа! – кричал он. Но никто не отзывался. С досадой мальчик вспомнил, что его телефон остался у папы в руках. Что теперь делать?

Он продолжал идти наугад. Наконец Кит почувствовал, что под ногами захлюпало.

«Ура!» – подумал он: «Наверное, я у озера. Сейчас я найду папу!»

Но и здесь не было слышно ни звука, не видно дальше вытянутой руки. Тогда Кит решил остановиться и подождать на месте, пока туман рассеется.

Неизвестно, сколько прошло времени. Вдруг плотная пелена растворилась и исчезла так же внезапно, как появилась. Кит огляделся. К своему ужасу, он увидел, что стоит не у озера, а посреди болота. Его ноги утопали в зеленой жиже.

Рядом росли низкие деревца и кусты. По краям болота чернел лес. И ни единой души. Тихо, как на кладбище. Кит хотел уже заплакать, но вспомнил, как отец всегда ему говорил, что слёзы – в беде не товарищ, и только шмыгнул носом. Он еще раз позвал на помощь, но в ответ ему никто не откликнулся. Тогда Кит решил действовать, пока страх, обуревавший им, окончательно его не парализовал.

Мальчик разглядел среди затянутой ряской воды небольшую кочку. Дотянуться бы до неё. А потом уже и до леса один шаг.

Кит сделал усилие, прыгнул и почти удержался. Но нога соскользнула, и Кит с громким шлепком плюхнулся в тёмную воду. «Помогите! Помогите…»» – кричал он, ощущая, как страшная сила тянет его вниз.

Откуда ни возьмись, появились птицы и сели на ветку растущего рядом с болотом деревца. Это были две вороны: вернее, ворон и воронёнок. Взрослая птица казалась просто огромной. Из спины ворона в разные стороны торчали черные и серые перья. Лапы с длинными когтями были покрыты струпьями. На клюве зияла большая трещина. Воронёнок был куда меньше, но не менее уродливым. На его крошечной головке красовался рыжий хохолок, а один глаз был больше другого.

От обеих птиц исходил тошнотворный запах, а над ними кружили мухи. Кит невольно поморщился.

Вдруг ворон начал продвигаться в сторону мальчика, и ветка стала прогибаться под весом птицы так, что Кит уже смог дотянуться до неё. От ворона ужасно пахло, и выглядел он угрожающе, но страх утонуть в болоте был намного сильнее. Кит собрался с силами и ухватился за ветку обеими руками.

Пыхтя и откашливаясь, мальчик медленно выбрался на сушу и развалился на сырой земле. Ему показалось, что он слышит разговор: хриплый бас прерывался звонким детским голоском. Кит повертел головой, осмотрелся, но никого не увидел. Только у дерева скакали две странные вороны.

Он так бы еще долго лежал, если бы не заметил краем глаза, как из лесной чащи выбежали три зверька. Гибкие, юркие – они за пару прыжков настигли большого ворона. Втроем они вцепились в него маленькими острыми зубками.

«На помощь! На помощь!» – услышал Кит резкий пронзительный крик. Чей это голос? Кит вскочил на ноги, но не увидел ничего нового. Лишь рядом с рычанием возились лесные звери.

Когда огромная птица прекратила сопротивляться, маленькие хищники скрылись в тёмном лесу со своей добычей. Вороненок взметнулся в облака и пропал.

«Жалко птицу…ей и так с внешностью не повезло, да ещё вонь от неё такая, что находиться рядом можно только в противогазе», – вздохнув, подумал Кит и ещё раз внимательно посмотрел на болото: «Интересно, кто же всё–таки звал на помощь?»

Глава 2. Первое задание ласок.
– Ну что? Долго туда пялиться будешь? – услышал Кит визгливый голос, доносящийся откуда–то снизу.

У его ног крутились вернувшиеся маленькие зверьки. Ворона, судя по отсутствию противного запаха, они уже где–то спрятали. Малыши были разных цветов – белый, рыжий и черный, и напоминали хорьков. Их шелковистая шерстка переливалась, черные мокрые носы блестели на выглянувшем солнце. Они встали на задние лапки и стали похожи на шеренгу пушистых столбиков.

– Эй! Мы с тобой разговариваем, – открыл зубастый рот рыжий.

Кит отшатнулся и завертел головой. Наверное, он нахлебался болотной воды, и теперь у него начались галлюцинации.

– Вы кто? Говорящие хорьки? – шепотом спросил мальчик, присев на корточки.

– Мы – ласки, – вильнул хвостом черный. – Конечно, говорящие. По–твоему, мы должны мычать, что ли? Или крякать?

И зверьки весело захихикали писклявыми голосками.

– Я – Прыг! – сделал в воздухе кульбит рыжий.

– Я – Скок! – встал на передние лапы белый.

– А я – Красавица! – прищурила хитрые глазки черная ласка. – Нас так Мама зовёт.

– А я – Кит.

Никите нравилось себя так называть. Тогда он казался себе более сильным и важным, несмотря на то, что был щуплым и выглядел младше своих лет.

– Почему вы напали на ту старую птицу? Она вроде как меня спасла – наклонила ветку, чтобы я мог выбраться.

– Кто спас? Ворон? Да он хотел тебе глаза выколоть! – запищал Прыг.

– Видел лес неподалеку? Там все деревья погибшие, кривые и высохшие. Так это все от воронья, от их гадкого помёта, – быстро заморгал Скок.

– Так что, это мы лес спасли от мерзкой птицы. Теперь он у Мамы – она уж о нём позаботится, – весело захихикала Красавица.

– Тогда ясно… Послушайте, ласки. Вы ведь живете в лесу, всё здесь знаете. Мы с папой потерялись. Вернее, я его потерял. Помогите мне его найти.

– Мы видели тут неподалёку человека. Мы поможем…

– Только сначала…

– Ты должен выполнить три наших задания. А потом мы тебя к нему отведём.

– Так вы знаете, где он? – обрадовался Кит. – А, может быть, вы сразу меня проводите к папе?

–Да что тебе стоит помочь бедным зверюшкам? – сморщила носик Красавица, – вечером уже будешь с папашей.

«Действительно, что может быть нужно маленьким ласкам? Вырыть норку? Собрать горсть орешков? Уж я–то с этим быстро справлюсь», – подумал Кит.

– Ладно. Давайте свои задания!

– Задание первое, – Прыг поднял вверх свою рыжую когтистую лапку. – Ты должен принести нам ус «фуксидракона».

– Что? Чей ус?

– Это цветок необычайно красивого сиреневого цвета. Из серединки у него растут три усика. Возьмешься за один – и твоя рука опалится, словно огнём. Тронешь второй – твои пальцы заледенеют. Нам нужен третий – если коснуться его, то он зазвучит мелодично и нежно, как тонкая струна.

– Как же я узнаю, за какой из них взяться?

– Ты же умный!

– Ты же взрослый!

– Ты же мужчина!

«Да, я такой, – самодовольно подумал Кит. – Я справлюсь»

– Помни, что этот цветок не любит дневного света, – продолжал Прыг. – Он растёт в темном укромном месте. Ступай на север, вон туда. Никуда не сворачивай. И выйдешь к расщелине в скале. Цветок там, в глубине пещеры.

– А как я вас найду, когда выполню задание?

– Мы сами тебя разыщем,– хором ответили ласки, проворно забрались на ствол тополя и исчезли среди раскидистых крон деревьев.

Примерно час Кит шёл по лесу, сшибая ногами яркие мухоморы и насвистывая себе под нос. На душе у него было светло и ясно. Он представлял, как с легкостью выполнит три дурацких задания зверьков и скоро вернётся к отцу. Его немного смущала мысль о паре опасных усиков цветка. Но льстивые ласки усыпили его бдительность, и он бодро шагал, уверенный в том, что обязательно разберется с этой загвоздкой на месте.
Неожиданно лес расступился. Перед мальчиком выросли высокие стены отвесных скал. В одной из них он заметил расщелину. Подойдя ближе, Кит понял, что пещера куда больше, чем казалась издалека. Черная дыра была похожа на раскрытую пасть страшного зверя. От неё веяло холодом и сыростью.

Как же я найду внутри цветок? Там же ничего не видно, – расстроился Кит. – Нужен свет.

В его любимой игре легко можно было купить в лавке воспламеняющийся порошок или горючую смесь. Но здесь не виртуальный, а реальный мир. В нём нет таких простых решений. Кит пошарил по карманам. Ножик. Жвачка. Солнечные очки. Зажигалка!

Её перед поездкой сунул в карман мальчику отец, буркнув: «На всякий пожарный». «Спасибо, папа, – подумал Кит, и его сердце мучительно сжалось. Ему стало стыдно, когда он вспомнил, как грубо и неправильно вел себя с отцом. – Надеюсь, с тобой ничего не случилось. Я тебя обязательно найду». Полный решимости, он вступил в пещеру, освещаемую светом от огонька зажигалки.

«Фуксидракона» Кит увидел почти сразу. Цветок рос между камней. Его лепестки слегка шевельнулись, когда их коснулся свет. Из серединки торчали три небольших золотых усика – разной длины. Больше они ни чем не отличались друг от друга.

Вот так загадка. До этого задание представлялось более легким. Кит стоял в нерешительности. Какой выбрать? Длинный, средний или короткий? Его рука дрожала, а вместе с ней отплясывала на стене тень.

Наконец он решился и схватил самый длинный усик. Кит остолбенел от ужаса. Он больше не чувствовал свои пальцы. Их сковал жуткий холод. На его глазах сначала указательный, а потом и большой посинели и стали покрываться инеем.

«Тронешь один – и твои пальцы заледенеют», – зазвучал в его голове голосок рыжей ласки. «Возьмешься за второй – и твоя рука опалится, словно огнём».

«Ай…будь что будет», – подумал Кит и прикоснулся застывшими пальцами к самому короткому усику. Его рука мигом оттаяла от жара. Мальчик отдернул руку, пошевелил пальцами и выдохнул: «Уффф…так–то лучше», – уже не в первый раз его подводила самонадеянность. – «Учиться на своём опыте хорошо, только если последствия поправимы».

Вот он – средний, тот, что мне нужен, – Кит сорвал оставшийся усик, и в воздухе повис высокий мелодичный звон, похожий на звук задетой струны.

Вдруг из дальнего угла пещеры, куда не попадал свет, послышалось жуткое рычание. Кит обернулся и замер. Из тени показалась оскалившаяся морда волка, который, вероятно, дремал в глубине пещеры и был разбужен внезапным высоким звуком. Глаза зверя горели двумя белыми огоньками, шерсть на горбатой спине вздыбилась.

– Вот это сюрррпрррриз, – прорычал волк, – ужин сам ко мне домой пришел.

Кит прижался к стене. Он испуганно глядел на волка, затаив дыхание.

«Он меня сейчас съест, а я так и останусь в памяти папы неблагодарным сыном, который ничего не умеет», – пронеслось у него в голове.
Вдруг перед зубастой мордой замелькала какая–то тень. Она громко пищала и хлопала крыльями. Кит подумал, что это летучая мышь, но потом узнал в маленькой визжащей тени вороненка с рыжим хохолком. Волк начал вертеть мордой, фыркать и скрести нос лапами. Воспользовавшись моментом, Кит погасил зажигалку и стремительно понесся к выходу из пещеры. Он припустил, сверкая пятками, в лес. Ему казалось, что волк гонится за ним, но Кит боялся повернуться. Рядом летел воронёнок.

– Следуй за мной! – пропищал он.

Кит послушно побежал за маленькой птичкой, не сводя глаз с рыжего хохолка, натыкаясь на колючие лапы ёлок и спотыкаясь о кочки. Скоро они очутились в тихом глухом лесу, заросшем старыми высохшими деревьями. Воронёнок привёл Кита к поляне, посреди которой стояла покосившаяся изба.

– Сюда он не сунется, – воронёнок сел на деревянную створку окна. – Здесь звери больше не показываются.

– Спасибо тебе, птичка, – сказал Кит, переводя дух и всё еще жадно хватая воздух ртом. – Если бы не ты, это чудовище съело бы меня.

– Конечно, съело б. Повезло, что волки не выносят резких запахов. А если бы я не проследила за тобой? Ты как додумался в логово к зверю залезть?

– Я не знал, что там живёт волк.

– А как же следы его лап перед пещерой, кости разбросанные? Ты что? Не видел?

– Как–то не заметил. Я в этих ваших лесных тонкостях не разбираюсь…

– А в чём ты разбираешься? – наклонил набок голову воронёнок.

– В «Игре мечей и огня», «Повелителе монстров», «Войне зомби».

– Это что? Книжки такие?

– Нет, глупая. Это игры. Тебе не понять. Ты же – просто птица.

– Действительно. Мне не понять, как такой взрослый мальчик разбирается только в играх… Хоть я и не птица.

– Видок у тебя, конечно, не как у павлина. Но всё же, ворона, пусть и такая страшная… и сильно пахнущая – тоже птица.

– Мог бы не напоминать мне лишний раз про мой вид и запах, – обиделась пернатая.

– Но это же правда.

– «Правда без любви превращается в жестокость» – говорил мне мой дедушка, – задумчиво произнес воронёнок. – Пойдем в дом, я тебе всё расскажу.

– А вдруг там кто–то живет? – насторожился Кит.

– Да, живёт… Я. Заходи, – и птичка юркнула в открытое окно.

Мальчик толкнул входную дверь, и она со скрипом отворилась. Внутри дом, на удивление, выглядел не таким запущенным, как снаружи. Пол оказался чисто подметён, пыли и паутины тоже не было видно нигде.

Воронёнок запрыгнул на стол:

– В погребе есть заготовки на зиму. Возьми, угощайся.

Кит был рад этим словам, потому что жутко проголодался, и у него давно урчало в животе. Он спустился в погреб. Там было холодно и сыро. Но когда он огляделся – так и ахнул. С полок на него глядели сотни баночек с солёными огурцами, помидорами, грибами, и самое главное – с вареньем. Его рука сама потянулась к баночке со сладким.

– Бери морошковое – оно самое вкусное, – донеслось сверху.

Удобно устроившись на широкой скамье с банкой варенья, Кит приготовился слушать воронёнка.

– Итак… меня зовут Ая.

– Странное имя для вороны, – усмехнулся мальчик. – А я – Кит.

– Я хотя бы не зовусь, как рыба. Говорю тебе: я – не ворона. Раньше мы с дедушкой жили в этом доме вдвоём, пока злая ведьма не превратила нас в этих мерзких уродливых созданий. Мой дедушка был егерем и следил за порядком в этом лесу. Мы жили счастливо здесь, в союзе с животными и птицами. Но однажды дедушка заметил, что некоторые деревья начали погибать от неизвестной болезни. В озере, ни с того ни с сего, стали всплывать брюхом кверху целые косяки рыб. Иногда мы находили бездыханных зверей, как будто из них кто–то высосал кровь. И смекнул тогда дедушка, что завелась у нас в лесу ведьма. А еще с Глухарёвой горы стал часто опускаться серый туман, густой, как кисель.

– Туман? Я тоже потерял папу из–за тумана!

– Он и вывел моего дедушку к её убежищу. Оказалось, что это ведьма варит колдовское зелье, которое может вызвать Дух озера. Вот и травит наш лес своим едким туманом.

– А зачем ей вызывать Дух озера?

– Того, кто разбудит Дух озера, ждёт награда: исполнение любого желания. Только не получается у неё ничего, ингредиентов не хватает. Хотел её дедушка прогнать – да она на нас проклятье наложила. Превратила в страшных птиц, источающих ужасный запах, чтобы все нас сторонились – и зверь, и человек. Дедушка пару раз пытался поближе подлететь к людям, чтобы предупредить их о ведьме. Но они каждый раз его прогоняли. А он всё верил в доброту людскую, пока ему камнем клюв не раскроили.

Узнав о дедушкиных попытках рассказать людям про её колдовство, ведьма натравила на нас ласок. Они постоянно следили за нами. Нам приходилось прятаться в своем старом доме, куда зверьки боялись заглядывать. А сегодня мы услышали, как ты звал на помощь…

И моего дедушку схватили…Что теперь с ним? – воронёнок замолчал и из его неестественно большого глаза закапали слёзы. Ложка замерла в руке у мальчика, и он отставил в сторону банку с вареньем.

– Не плачь, Ая. Всё будет хорошо, – попытался утешить несчастную птичку Кит. – А эти ласки… они служат ведьме?

– Да. И зовут её Мамой, – всхлипнула Ая.

– А у меня с ними вроде как уговор. Я им вот это должен отдать, – и Кит вынул из кармана золотой усик фуксидракона.

– Это они, наверное, перед колдуньей выслуживаются, ищут ингредиенты для её зелья. А какой уговор?

– Я должен выполнить три их задания, тогда они проводят меня к папе.

– Не верил бы ты им. Мне не попадались люди поблизости.

– Что же мне делать? Других вариантов у меня нет.

– Будь с ними осторожен.

– А ты навсегда останешься такой…?
Кит хотел сказать «страшной птицей», но вовремя прикусил язык.

– Не знаю. Наверное, навсегда, – с грустью ответила птичка. – Но каждый день в тот час, когда солнце уже село, а луна не взошла – я принимаю прежний облик. Это длится всего несколько минут. И иногда за это время я успеваю здесь прибраться.

«Вот бы посмотреть, как она выглядит на самом деле», – подумал Кит. Он вытянул ноги и положил голову на скрещенные руки на стол. Ая ещё что–то говорила, но мальчик её уже не слышал. За этот невероятный день Кит так сильно вымотался, что уснул прямо за столом, не дождавшись наступления ночи.

 

Глава 3. Второе задание ласок.

Проснувшись и подняв голову, Кит увидел прямо перед своим носом кувшин с водой и корзинку, в которой лежала пара яблок и кусок хлеба под салфеткой. Видимо, ночью на стол накрыла Ая, когда ненадолго превращалась в человека.

Некрасивая разноглазая птичка сидела на спинке кресла, склонив голову набок.

Наскоро позавтракав, Кит заторопился.

– Надо отдать ласкам то, что они просили, – он остановился в дверях.

– Я буду наблюдать за тобой с самых верхушек деревьев, где ласкам трудно будет меня заметить.

Как только Кит вышел из сухого леса, у его ног раздалось знакомое визгливое хихиканье. Три проворных зверька были тут как тут.

– Ты выполнил наше задание? – спросили они хором.

– Да, вот возьмите, – мальчик протянул им золотой усик.

– Мама!

– Будет!

– Довольна!

– А почему вы меня не предупредили о волке? Он же мог меня слопать?

– Не слопал же. Мы думали, что его там нет, – пошевелил усиками Прыг.

– Или что он не голоден, – скорчил глупую гримасу Скок.

– Или что он вообще сдох. Он же старый, – лукаво захихикала Красавица.

– Ясно всё с вами… Давайте вашу вторую задачку скорее. Раньше начнём – быстрее закончим.

– Какой шустрый! – завертелся на месте Скок. – Так… Так… Теперь моя очередь. Слушай внимательно. Неподалёку есть луг. Вон там. А на лугу пасутся коровы. Принеси нам слезу одной из них – той, у которой между рогов пятно в виде звезды.

– А коровы разве плачут? – удивился Кит.

– Плачут все, только не все это показывают, – прищурилась Красавица.

«Эта задачка будет посложнее», – подумал мальчик и зашагал в указанном направлении.

Луг благоухал. Запахи тысяч полевых цветов сливались в один ароматный букет. Среди пестрого ковра из васильков, душицы, одуванчиков и лютиков паслись коровы. Они неспешно расхаживались, опустив крупные морды в траву, и похлопывали себя по бокам хвостами. Кит надеялся встретить пастуха. Но людей, к его разочарованию, там не было.

Он нерешительно приблизился к животным, но те не обратили на него никакого внимания. Рядом с пышной полынью Кит заметил корову, которая с отстраненным видом что–то медленно жевала. Между её выгоревших на солнце рогов красовалось рыжее пятно в виде пятиконечной звезды.

– Добрый день, К–к–корова! – запинаясь, поздоровался мальчик.

– Муууу, – протянула жующая.

– Я к вам с просьбой…

– Муууу.

– И почему я решил, что корова умеет разговаривать? – разочарованно опустил голову Кит.

– Почемууууу? Почемуууу? Почему ты решил, что я отвечу тебе с набитым ртом? Ты разве не видишь: я жую, – пробасила корова.

– Как хорошо, что вы разговариваете! – обрадовался Кит. – Не могли бы вы мне помочь? Поплачьте немного.

– Почемуууу я должна плакать?

– Мне нужна ваша слеза.

– Не буду я плакать по заказу. Вы, люди, и так заставляете нас плакать каждый день: отнимаете у нас наших телят, доите, клейма ставите… Между прочим, больно! Или вовсе увозите наших подруг в неизвестном направлении. И больше они не возвращаются. Петух в деревне как–то кудахтал, что вы нас едите. Но в такую ересь никто не поверил.

Кит задумался. Он мог рассказать корове о жестокой судьбе её стада. И тогда бы она наверняка расплакалась. Но ему стало жаль бедное животное. Как же она потом будет жить и спокойно жевать травку, зная, что её ждёт? «Правда без любви превращается в жестокость» – вспомнил он слова Аи, и промолчал об истинной участи коров в человеческом мире.

Пока Кит, задумавшись, наблюдал за пасущимся стадом, по его ноге кто–то пробежал. Мальчик подумал, что это какое–то насекомое, и хотел стряхнуть его с ноги. Но это оказалось маленькое существо. Его тело было зелёное и тоненькое, как стебелёк. Руки и ноги – как листья. А на голове красовалась пушистая розовая шапочка, напоминающая цветок клевера.

– Ты кто? – спросил Кит.

– Я – клеверянин. Из племени Розового клевера.

– А я – Кит. Ты хочешь сказать: ты не один такой? Еще и племена разные есть?

– Конечно, наше племя насчитывает тысячи, миллионы таких, как я. К сожалению, есть и другое племя. Племя Белого клевера. Те еще негодяи.

– Почему они негодяи?

– Они постоянно претендуют на наши земли, воруют наших бабочек и пьют слишком много подземных вод. Я как раз хотел забраться повыше, чтобы разглядеть, где располагается их новый лагерь.

– И выбрал для этого мою ногу… Послушай, клеверянин, не знаешь, как можно заставить заплакать вон ту корову со звездой между рогов?

– Странные у тебя желания, человек. Но тебе повезло: это самая сентиментальная корова на лугу. Пара лирических песен… и она зальет весь луг чистыми коровьими слезами.

– Но я не умею петь. Мама говорит, что мне медведь на ухо наступил.

– Первый раз слышу, чтобы медведь мог наступить на кита, – поправил пушистую розовую шапочку клеверянин.

– В общем, неважно. А ты петь умеешь?

– Конечно, мы всегда поём на вечерней зорьке всем племенем под шум ветра.

– Прекрасно! Тогда я буду ждать вашу песню, – обрадовался Кит и сел на траву.

Когда солнце стало садиться, а небо порозовело, он услышал тоненький голосок, который напевал:

«Как под вечер на лугу гнул я лютики в дугууууу…»

В траве, прикрыв глаза, пел его знакомый клеверянин. За ним стояло много–много таких же, как он, соплеменников в розовых шапочках. Они, словно по команде, открыли маленькие рты и присоединились к своему солисту:

«Валерьяны горькой я сколько съел в сомненияяяях…»

Корова равнодушно жевала траву. Она не слышала грустной песни, потому что хор тоненьких голосов больше походил на писк комаров.

– Было бы вас больше – вы бы звучали громче, и она бы вас услышала.

– Мы все тут.

– А если позвать племя Белого клевера? – предложил Кит.

– Как? Этих воров? Этих эгоистов? – возмутились клеверяне в розовых шапочках.

– Ну, пожалуйста, – протянул Кит.

– Хорошо. Чем больше голосов в хоре – тем приятнее в нём петь. Только они не согласятся.

– А я попробую их привести. Где их лагерь?

– Вон там, у можжевелового куста.

В несколько шагов Кит добрался до полянки, усеянной клеверянами в белых шапочках.

– Здравствуйте! Не могли бы вы спеть вместе с хором Розового племени?

– Что? – возмущённо запищали обладатели белых шапочек. – Они же отпетые негодяи: постоянно претендуют на наши земли, воруют наших бабочек и пьют слишком много подземных вод.

«Где–то я уже это слышал», – подумал Кит и почесал свой затылок.

– Пожалуйста, пойдёмте за мной. Я хочу кое–что показать обоим вашим племенам.

Белое племя выстроилось в шеренгу и замаршировало за мальчиком по направлению к враждебной территории. Когда два племени встретились, клеверяне с обеих сторон нахмурились, зашумели, сняли свои пушистые шапочки и угрожающе замахали ими в воздухе.

– Тише. Тише. Не шумите, – успокоил их Кит, – Опустите свои шапочки и поглядите друг на друга. Внимательно.

Клеверяне обоих племен вытянули свои зелёные шейки.

– Ну? Видите? Вы же – как в своё отражение смотритесь. Теперь вы ни чем не отличаетесь. Задумайтесь. Разве не глупо враждебно относиться к другому только потому, что у него шапочка иного цвета? А луг – он же такой большой, здесь всем хватит места. Бабочки – существа вольные, и никто не может удержать их силой, они сами выбирают, к кому лететь. Вода питает все живое, и каждый может брать столько, сколько ему необходимо. Так почему бы вам вместо того, чтобы ненавидеть друг друга, не начать просто жить в мире и радоваться?

Трава загудела от перешептывающихся клеверян.

– Пожалуй, ты прав, – выступил один с розовой шапочкой в руке, – предлагаем объединиться и назвать наше обновлённое сообщество племенем Розово–Белого клевера.

– Мы согласны объединиться, – кивнул другой клеверянин и натянул на лоб белую шапочку. – Только назовёмся мы племенем Бело–Розового клевера.

– Нет! Розово–Белого!

– Бело–Розового!

– Подождите! – прервал их Кит, предчувствуя, что может разгореться новая ссора. – Предлагаю вам назваться племенем Лугового клевера. А в знак абсолютного примирения – обменяться своими шапочками.

Клеверяне согласились. И два пушистых моря хлынули навстречу друг другу. Малыши жали друг другу руки и менялись шапочками. Окончательно перемешавшись, они все вместе затянули протяжную песню:

«Как под вечер на лугу гнул я лютики в дугу,

Валерьяны горькой я сколько съел в сомнениях,

Мне бы птицей – в облака, жизнь моя так нелегка:

В гладиолус я влюблён, но не любит меня он…»

«Иногда даже самую ожесточённую вражду можно прекратить всего лишь разговором», – подумал Кит, слушая их стройный хор.

Корова со звездой между рогов в это время устало бродила неподалёку. Она дернула ухом и пошла в сторону поющих. Заслушавшись, она даже перестала жевать и начала медленно раскачиваться в такт песне. И тут из больших красивых глаз коровы потекли крупные, как градины, слёзы.

– Куда же их собрать? – спохватился Кит.

– Сорви колокольчик, – донеслось сверху.

Мальчик поднял голову и увидел в небе знакомого воронёнка. Он послушался птичку и поймал пару падающих капель в фиолетовую головку цветка. Корова его даже не заметила и продолжала рыдать с протяжным мычанием.

– Молодец! – похвалила мальчика Ая, порхая над полем. – А теперь пойдём к моему дому. Уже смеркается.

«Уж сегодня я точно посмотрю, как она выглядит на самом деле», – решил Кит и зашагал вслед за летящей впереди птицей.

Глава 4. Третье задание ласок.

Когда они добрались до дома, Кит плюхнулся на скамейку. Терпкие ароматы луговых цветов одурманили его. Глаза мальчика слипались и он, даже не перекусив, погрузился в глубокий крепкий сон, свернувшись калачиком на неудобной скамье.

Утром Кит с разочарованием посмотрел на взъерошенного воронёнка: «Опять я всё пропустил!»

На выходе из сухого леса его снова ждали ласки.

– Ты принёс нам слезу? – спросил Скок.

– Да, вот, – мальчик протянул им бутон колокольчика.

– Оригинально. Сам догадался? Или кто помог? – хитро прищурилась Красавица.

– Третье задание! И побыстрее! – резко осёк её Кит.

– Хорошо, – Красавица прикрыла узкую мордочку кончиком хвоста. – Моё желание такое: принеси мне шёпот реки.

Мальчик оторопел.

– И поторопись, а то так и не увидишь своего папу, – закривлялась Красавица. И ласки с хохотом пропали в лесной чаще.

Грустный Кит присел на поваленный ствол сосны:

«Я даже не знаю, где тут река. И как можно достать её шёпот?»

– Задали они тебе задачку, – рядом опустился на землю воронёнок.

– Ая, здесь есть поблизости река?

– Да, есть, иди за мной, – и она захлопала грязно–серыми крыльями.

Ая вывела мальчика к неширокой и мелкой лесной реке. Её легко можно было перейти вброд. Прозрачная вода переливалась разными оттенками от синего до кирпично–красного. Дно отчетливо просматривалось. Оно было усеяно камешками и мелким песком, по которому ползали маленькие рачки и улитки. Речка была спокойная и неспешно текла мимо.

– Что же мне делать, Ая? – схватился за голову Кит. – Я даже не слышу ничего.

– Река полна разных звуков. Стоит только прислушаться.

– А может быть, ласка имела в виду кого–то, кто живет в реке и разговаривает шёпотом? – предположил Кит. – Точно! И назвала его «шёпотом реки»!

На берегу сидела большая зелёная лягушка и грелась на солнце. Мальчик прыжками подбежал к ней:

– Извините, вы умеете говорить шёпотом?

– К ВАшему огорчению, нет! – громко квакнула она и прыгнула в воду.

Неподалеку из кустов осоки в реку одна за другой нырнули выдры. Они стали резвиться в воде, плавая то на спине, то на брюхе, сопровождая свою игру веселым свистом.

«Нет. Слишком громкие, – подумал Кит. – Они мне тоже не подходят».

Тут он заметил птичку оляпку, прыгающую с камня на камень. С виду она была маленькая и тихая и, как показалось Киту, вполне могла петь песенки шёпотом.

– Не споете ли вы нам песенку, шёпотом? – спросил мальчик у оляпки.

– Фьюи–ци–ци! Фьюицы–цы! – разразилась птичка пронзительно писклявым голосом. Затем откланялась и улетела.

– Похоже, с этим заданием я не справлюсь, Ая, – отчаявшись, вздохнул Кит.

– А ты когда–нибудь собирал со своим папой ракушки? Мне дедушка показывал, что если приложить их к уху – можно услышать, как шумит река.

– Нет, не собирал.

– Я сейчас тебе покажу. Нам только нужно найти ракушку побольше или пустой домик речной улитки. Вот эта пустая, – и воронёнок выловил из воды красивую завитую ракушку. – Держи.

Кит приложил к уху трофей и услышал тихое шипение: «Ш– ш–ш.»

– Спасибо, Ая! Это то, что нужно! Ты такая молодец! Столько всего знаешь! Я бы тебе руку пожал, если бы не…

– Знаю, знаю. Если бы не мой «аромат».

– Да нет, к запаху я почти привык. Если бы ты не была воронёнком.

– Тогда вечером у тебя будет такая возможность.

«Сегодня я точно не просплю!» – пообещал себе Кит.

Когда за окном стемнело, и деревянные стены старого домика освещал лишь тусклый свет свечи, мальчик сидел за столом и вертел в руках ракушку. Играя с радужным панцирем, он не давал себе заснуть. Кит даже боялся моргать. Солнце село, и на лес опустилась ночь. Мальчик уставился на воронёнка.

Вдруг в какой–то миг птичка замерла на месте, словно окаменела. Её разные глаза остекленели. Головка безвольно повисла на тонкой шейке. Кит хотел подбежать к воронёнку, но тут его ослепила яркая вспышка. А протерев глаза, на месте неприглядной птицы он увидел девочку лет десяти. Она сидела на коленях и спокойно глядела на него. У девочки были большие зелёные глаза, цвета молодой ряски, длинные завитые ресницы, курносый нос и маленький ротик с пухлыми детскими губками. Её ярко–рыжие волосы отливали золотом и волнами спадали на хрупкие плечики.

«Какая красивая девочка», – подумал Кит.

Ая отряхнула свое незатейливое пестрое платье, подошла к столу и протянула мальчику руку.

– Теперь можешь пожать, – произнесла она звонким, как колокольчик, голосом и рассмеялась.

Кит нерешительно взял её за холодные пальцы и, смутившись, быстро отпустил. Опомнившись, девочка подскочила к метле и начала подметать пол. Пока она наводила порядок в доме, Кит молчал. Потому что, как оказалось, с воронятами разговаривать намного легче, чем с настоящими девочками.

Через несколько минут в окнах старого дома снова отразилась яркая вспышка. С лязганьем на пол упал железный совок. А рядом запрыгала всё та же знакомая некрасивая птичка.

– Видишь, как мало времени мне теперь отведено быть человеком, – печально вздохнула Ая.

Кит кивнул. Теперь воронёнок казался ему не таким страшным, а рыжий хохолок – очень даже милым.

 

Часть 2. Испытания Аи.

Глава 7. Двуглавая гадюка.

«Ничего. Кит сейчас больше нуждается в помощи», – сказала себе самоотверженная птичка и направилась к лесной поляне, где было много поваленных деревьев, камней и коряг. Дедушка рассказывал Ае, что она должна остерегаться таких мест, потому что там любят прятаться лесные гадюки. Но сейчас ей как раз нужна была змея, и не простая, а двуглавая.

На поляне росла высокая пожелтевшая трава. Она то и дело приходила в движение от задевающих её чешуйчатых тел. Место просто кишело ползучими гадами, которые издавали глухое шипение. Их длинные тела переплетались друг с другом, и не было понятно, где заканчивается одна змея и начинается другая. В этом шевелящемся поле не так–то легко было найти нужную змею.

Одна из змей увидела сидящего на кривой старой коряге воронёнка с рыжим хохолком.

–Ш–ш–што тебе здесь надо, странная птица? – прошипела она.

– Я хочу загадать вам загадки, – каркнул воронёнок.

– Слуш–ш–шаем. Загадывай, – раздалось дружное шипение.

– Кто летает выше птицы?

Бурь и молний не боится?

Сильный, словно дикий зверь,

Но пройдет в любую щель, – пропела Ая.

Змеи растерянно зашипели.

– Ос–с–са? – подняла голову тоненькая полосатая змейка.

– Нет, не оса.

– Ш–ш–шмель? – подполз ближе пёстрый уж с оранжевыми пятнами.

– Нет, не шмель, – засмеялась Ая.

 

– Ветер! – донеслось со стороны поваленной яблони.

– Правильно! Это ветер, – кивнула птичка. – Вторая загадка:

Неказист, зато богат.

И во рту свой держит клад.

В речке спит с закрытым ртом.

Каждой цапле он знаком.

Гадюки снова отозвались недовольным шипением. Видимо, загадка показалась им слишком трудной.

– Окунь? – предположила черная змея с блестящей чешуёй.

– Нет, не окунь, – закачал головой воронёнок.

– Селёдка? – прошамкал старый беззубый полоз.

– Нет, не селёдка.

– Моллюск с жемчужиной, – снова кто–то выкрикнул из под старой яблони.

– Верно. Это правильный ответ. А теперь третья загадка:

Он – малютка коренастый.

Любит солнце и ненастье.

Всяк, кто мимо проходил –

Тот поклон ему дарил.

– Лось, – высунула раздвоенный язык коричневая змея. – Ему попробуй не поклонись. Раздавит и не заметит.

– Нет, – вынырнула из–под коряги узорчатая голова другой змеи. – Это медведь. Он ещё тяжелее.

– Не лось. И не медведь, – покачала головой птичка. – Какие же вы невнимательные. Ещё бы мамонта вспомнили. Я сказала – «малютка»!

– Гриб, – опять послышалось со стороны яблони.

«Одна голова хорошо, а две лучше», – вспомнила Ая слова своего дедушки и полетела к поваленному дереву. Как она и ожидала, под яблоней, свернувшись кольцами, лежала двуглавая гадюка и смотрела на неё двумя парами желтых глаз.

– Это ты отгадала все мои загадки? – спросила птичка у змеи.

– Да. Я здесь – самая умная, – ожила одна из голов гадюки.

– Хочешь, я <