Дорожные карты для путешествия

Женская мудрость традиционно передается через истории. Рассказывая такие жизненные истории друг другу, мы будто составляем дорожные карты, на которых отмечаются места, где спрятаны клады и таятся ловушки, так мы прокладываем путь грядущим поколениям. И мы оставляем эти карты не только своим дочерям, но и сыновьям, надеясь, что в будущем они станут равноправными партнерами для своих женщин и создадут мир, где в семьях будет царить покой, нации найдут способ сосуществовать без войн и агрессии, а представители обоих полов смогут жить в гармонии и взаимной любви, поддерживая и оберегая друг друга.

Однажды утром, когда моим сыновьям, Джастину и Андрею, было по двадцать и шестнадцать лет соответственно, мы сели вместе за кухонным столом. Это был новый стол, сделанный из современного дубового шпона с четкими линиями и гладкой, еще не тронутой поверхностью. Старый поцарапанный стол из клена с покосившимися ножками, за которым мальчики, еще малышами, ели мои питательные завтраки и оставляли следы своих пальчиков в то время, как я готовила тексты лекций и пересматривала слайды для работы — выкинули. Все это кануло в прошлое вместе со всеми археологическими останками их детства: с бороздой на одной из ножек, которая появилась, когда шестилетний Джастин решил испробовать подаренную на день рождения пилу; со следами острых зубов Макса, нашего семейного ротвейлера, который так любил грызть этот стол; со смолистыми клейкими следами, которые годами затвердевали после более пятнадцати тысяч завтраков, обедов и ужинов (попробуйте сами поупражняться в математике) и которые я в свое время не заметила в трещинках и в том месте, где стол раздвигался.

Это был конец эпохи. В то утро мы разговаривали как сверстники. Трое взрослых делились воспоминаниями о совместной жизни, пролетевшей быстро, как короткий дневной ливень. Джастин, приезжавший из колледжа на выходные, был задумчив. Младший брат, Андрей, девятиклассник, ловил каждое его слово. Если когда-либо и были братья, столь сильно любившие друг друга, то это парочка могла бы стать образцом такой братской любви. Даже в самые трудные моменты мысль об их крепкой духовной связи друг с другом успокаивает меня, и я думаю, что, наверное, все сделала правильно.

Сидя за столом и попивая сок и кофе, мальчишки признались, что у них было трудное детство. Став родителями, они будут принимать другие решения и вести себя иначе. Джастин сказал, что знает о моем желании работать не только из соображений экономической необходимости, но и ради себя самой, чтобы воплотить в жизнь творческие порывы, чтобы что-то значить в этом мире. Своим мягким голосом он сказал, что уважает это. Он уважает меня.

К двадцати годам естественный детский нарциссизм прошел. С его глаз спала пелена, и вот он уже видит во мне не грудь, которая была дана ему для питания, а такого же человека, как и он сам. Это так ново и захватывающе. Сейчас нас двое, мы уже не единое целое мама-ребенок. Я будто только что родилась, новой и свежей, в глазах этого юноши. Благодаря тесной братской связи, Андрей тоже смотрит на меня по-новому, по крайней мере, несколько мгновений. Мы заключили временное перемирие в бурном водовороте его переходного возраста, того периода, когда ему нужно отдалиться от матери, чтобы стать самим собой.

В кухне мир и покой. Нет упреков и осуждения, только двое юношей и их мать, открывающие друг другу истину об окончании детства. «В детском саду детям слишком тяжело, — говорит Джастин, и его необыкновенно зеленые глаза тускнеют от подобравшейся к ним слезинки, из-за чего он выглядит мечтательным. — День кажется слишком длинным, ты ужасно тоскуешь по дому, по своим родителям, по питомцам, даже по собственной кровати, в которой можно вздремнуть. Там так одиноко, даже несмотря на то, что в саду полно других детей. Не знаю никого, кто бы не ненавидел детский сад».

Андрей полностью согласен с братом. Он на четыре года ближе к тому времени, и потому еще более зол на детский сад и на жизнь вообще. «Бабушка Лили сидела дома с тобой, — напоминает он мне, — так что ты не представляешь, что это такое, когда каждое утро тебя вручают чужим людям, когда чувствуешь себя плохо, а никто не пытается тебя успокоить, только звонят тебе или папе на работу и ждут пару часов, пока вы приедете. Ты старалась изо всех сил, я это знаю. Но я никогда не отдал бы своих детей в детский сад. Я не стану заводить ребенка, если не буду уверен, что моя жена или я сможем оставаться с ним дома».

Интересно, заберет ли он когда-нибудь свои слова обратно? Волна грусти проходит через меня каждый раз, когда я со всей четкостью осознаю разницу между будущим, которое он себе представляет, и теми трудностями, которые обязательно подбросит ему жизнь. Я смотрю в честнейшие глаза этого маленького мужчины.

«Мне так жаль, что мои решения принесли вам столько боли. Я действительно делала все, что было в моих силах».

Тем временем беседа приняла несколько иной оборот. Чему мальчикам пришлось научиться из-за того, что оба их родителя работали? «Мы стали неплохими поварами» — в унисон проговорили они. И это правда. И мы вспомнили вечер, когда я объявила забастовку и отказалась от кухонной повинности около трех лет назад. До этого каждый вечер в течение долгих лет я, возвращаясь с работы, готовила здоровый ужин для всей семьи с нуля. В доме не было никаких гамбургеров или замороженных полуфабрикатов. Хотя дети предпочли бы питаться в Мак-Доналдсе, о чем они однажды мне и заявили.

Смеясь над этой «забастовкой», мы немного освежили воспоминания. В тот вечер произошло примерно следующее:

«Добрый вечер. Я ваша мать, — сказала я, — сегодня, как и каждый вечер с самых ваших рождений, я буду вашей официанткой».

Они ответили: «Добрый вечер, мы — твои сыновья. Сегодня, как и каждый вечер с самого рождения, мы будем есть то, что ты нам принесешь. Но мы ненавидим твою еду. Почему мы не можем есть нормальную еду? Еду, которой питаются наши друзья? Мы хотим кока-колу, а не свежевыжатый манговый сок или чистую родниковую воду из незагрязненных источников Тасмании. И как насчет замороженной пиццы? С гіепперони, пожалуйста. Нам надоело быть какими-то чудиками».

«Отлично, — ответила я, — тогда пусть какое-то время готовит гіагіа или готовьте сами». И так было с тех пор примерно три ужина в неделю. А тогда, в первый день забастовки, я оставила мужчин на кухне жарить курицу и решила совершить вечернюю пробежку. Когда я вернулась, не было никаких теплых аппетитных запахов готовящегося ужина. По привычке я проверила духовку. Она была включена, и все бы ничего, но мой муж поставил курицу в ящик для кастрюль, который находился под духовкой. Мы заказали пиццу.

Мальчишки покупают газовый гриль, эту атавистическую дань памяти кострам Великих Охотников. И наш полувсгс- тарианский дом превращается в монгольскую шашлычную. Дети ненасытно плотоядны после долгих лет лишений. Образы канцерогенов, скачущих из немытого гриля прямо в их тарелки с ужином, не давали мне покоя. Но это их выбор. Я держу рот на замке и не вмешиваюсь. Жизнь продолжается. В какой-то момент дети должны начинать принимать собственные решения.

Умение готовить — не единственное, что они приобрели, живя в семье, где работали оба родителя. У них гораздо более реалистичный взгляд на жизнь, нежели был у меня, и они четко представляют себе, что каждый сделанный выбор влечет за собой определенные последствия. Свои деньги и своя жизнь — это больше, чем названия книг для них. Это проблема, с которой мои сыновья ежедневно боролись в этом одичавшем потребительском обществе. Когда они женятся, им придется столкнуться с теми же трудностями, которые преодолевала наша семья в свое время. К счастью, они не витают в облаках, как мы, их родители, так что, возможно, их путешествие будет чуть более гладким.

Эта книга изначально предназначалась для того, чтобы сопровождать вас в вашем жизненном путешествии. В ней нет четких ответов, стратегий управления временем или практик одноминутных молитв, хотя и таковые, конечно, могут помочь вам удержаться на плаву. Я выделила пятьдесят две полезных стратегии такого типа в предыдущей книге, которая называется «Внутренний покой деловых людей».

Настоящая книга, я надеюсь, обладает двойным достоинством. Во-первых, в ней подчеркивается, что многие деловые женщины чувствуют: когда нам позволяют знать то, что мы знаем, и чувствовать то, что мы чувствуем, у нас появляется возможность вздохнуть свободно. Мы мыслим здраво. Когда мы говорим правду о своей жизни, может показаться, будто мы жалуемся, но это нечто большее, чем просто жалобы. Разложив реальность по полочкам, мы можем избавить себя от стресса. Кроме того, мы можем делать то, что у женщин так хорошо получается, — говорить друг с другом до тех пор, пока не придумаем способ выстроить новый мир на руинах прошлого. Это квинтэссенция духовной жизни.

Во-вторых, я надеюсь, что мои слова найдут отклик в ваших сердцах, ведь сердце — это средоточие мудрости и сострадания, плавильный тигель вашего внутреннего покоя.

Когда мы фокусируем в нем все свое внимание, нам становится легче справляться со всеми жизненными потребностями. Достойная внутренняя, духовная, жизнь предназначена для того, чтобы поддерживать нас в периоды, когда назревает необходимость в каких-то изменениях ради создания по- настоящему сбалансированной, стабильной внешней жизни, удовлетворяющей всем нашим требованиям, для самих себя, наших детей и всего общества в целом.

Женщины непрестанно ткут невидимую паутину, которая скрепляет мир, не позволяя ему развалиться. Если эта паутина ослабнет, мы упустим шанс что-то изменить в этом мире, переживающем столь нестабильные времена. Но если мы встретим все сложности этого переходного периода с чистым сердцем, открытостью и практической мудростью, то поможем рождению нового мира. Старинная пословица гласит: «Каким бы мощным ни было оружие и как бы ни были сильны воины, нация потеряна, если сердца женщин слишком приземленные». Я надеюсь, что ваши сердца будут сильными и открытыми, а трепетное отношение к своему внутреннему «Я» и к людям, которые вас любят, подарит вам силы для экзистенциального путешествия, наполненного смыслом.

Что же касается практической стороны этой книги, то замечу, что в ней приводятся истории трех видов. Одни представляют собой женское видение реалий нашей суетной жизни; другие повествуют о существующих научных исследованиях; третья же категория знакомит вас с некоторыми духовными принципами, на которые опираются те или иные аспекты нашей внутренней жизни, — надеюсь, они окажутся для вас полезными, независимо от того, религиозны вы или нет.

Присоединяйтесь, и вместе мы сможем найти способы достичь некоторой гармонии, целостности и покоя в жизни.

 

Часть I