Девочка, которая прикидывается девочкой, и ее пес-каратист

Сын пришел, сдерживая рыдания. Лег на диван, укрылся пледом и начал тихо страдать.

– Вась, что случилось-то?

– Ничего, – уронил он скупую слезу.

– Расскажи. Я же переживаю.

– Трое на одного! Это же нечестно! Они на меня накинулись! Просто так! Ни за что!

– Кто накинулся?

– Антон с Димой.

– А кто третий?

– Алиса!

– И что? Ты подрался?

– Нет! Не успел! Не смог! Опоздал! Я приготовил десять снежков, чтобы им отомстить, а их забрали! Все, завтра в школу не пойду. Никогда больше не пойду.

– Так, Василий, давай сначала рассказывай. Я ничего не поняла.

– Мы в снежки играли. И я случайно попал Алисе в лицо. А она на меня как накинется. А потом Антон с Димой накинулись. А Алиса меня снежком умыла. Вот, видишь? След остался! Травма!

На щеке действительно была маленькая царапина.

– Васенька, вы же с Антоном и Димой друзья. А с девочками драться нельзя.

– С другими нельзя. А с Алисой можно. Она знаешь какая? Как ты.

– В каком смысле?

– Она одна Антона поднять может. А если бежит, то сразу двух мальчиков опрокидывает.

– А что за Алиса такая? Я что-то не помню.

– Из параллельного класса.

– Все равно нельзя с девочками драться. С ними договариваться нужно.

– Мама, с девочками нельзя договориться. Бесполезно. Но с Алисой можно попробовать… Она только прикидывается девочкой. И собака у нее только прикидывается собакой.

Да, про эту собаку я слышу ежедневно. И даже видела. Только не знала, что она Алисина. В породах я ничего не понимаю. Но этот пес такой же, как был у Джима Керри в фильме «Маска». Зовут собаку Брюс Ли. Отзывается он также на Шварценеггера, Джеки Чана, Джима Керри, Ван Дамма и Турчинского. Даже непонятно, какое имя ему больше подходит. Зимой в комбинезоне пес похож на Шварценеггера в костюме губернатора. Комбинезончик жмет ему во всех местах, и выглядит это очень смешно. Когда он летит за палкой, то в полете отставляет лапу точно как каратист Джеки Чан. Он даже команду знает: «Карате» – и поднимает заднюю лапу, как каратист. Правда, я видела такой же трюк в исполнении другой знакомой собаки, и тогда это называлось «балет». Так вот, улыбается этот пес-каратист – один в один Джим Керри. Да, эта собака умеет улыбаться, точнее, скалиться. Ну а на Турчинского он похож в редком и недолгом состоянии покоя. Турчинским его окрестил как раз физрук. Только на Ван Дамма я не знаю, чем пес похож. Поскольку у собаки клички не собачьи, наверное, Вася поэтому решил, что пес только прикидывается псом.

Если Алиса сносит мальчиков на бегу, так же как ее собака сносит все на своем пути, то я этим мальчикам не завидую. И если у Алисы такие же бицепсы и икры, как у псины, то, пожалуй, Васю стоило пожалеть и отсоветовать давать сдачи – здоровье дороже.

– Я, мама, снежки в тайное место положил. Завтра им засаду устрою, – хлюпнул решительно сын.

– Ты же решил в школу не ходить…

– Нет уж. Пойду, закидаю их снежками и больше не пойду.

Но на следующий день Васин план рухнул. Алиса подошла к нему и сказала, что у него красивая шапка. То есть повела себя как самая-наипресамая девочка. А потом взяла Васину шапку и отдала Брюсу Ли. Брюс Ли схватил ее зубами и стал мотать из стороны в сторону. Вася покатился со смеху. Он был совершенно счастлив: такой чести – отдать шапку на растерзание Брюсу Ли – еще никто не удостаивался. Вася с Алисой теперь боевые товарищи. Они друг с другом готовы идти в разведку. Они и ходят – на Антона с Димой. Брюс Ли их надежный тыл. Когда эта троица появляется на школьном дворе после уроков, дети прикидываются деревьями.

Кстати, шапку пришлось выбросить.

 

Февраля

Пугливый спринтер с медвежьей болезнью

Новостей много – Вася перескакивает с темы на тему. Я киваю, не пытаясь разобраться в хронологии и действующих лицах.

«Антон и Лиза у нас главные запаздыватели. Они всегда после третьего звонка приходят. А те, кто после второго, – тоже запаздыватели. А еще у нас мальчик в классе есть, Сережа Боков, он очень пугливый. Вот учебник, например, упадет – Сережа вскакивает и бежит. А еще к нему на перемене можно подкрасться и сказать в ухо: «У-у-у». Он тоже сразу убегает. Мы его все пугаем. Мне завтра пакет целлофановый в школу надо принести. Я его надую и хлопну. Интересно, как Сережа испугается? Он даже школьного звонка боится. Светлана Александровна не знает, что с ним делать. Он даже ее голоса боится. Она говорит: «Сережа, сдавай тетрадь». А он убегает. Но больше всего он боится свистка. Физрук сегодня свистнул, чтобы мы строились, так Сережа рванул с места и убежал. Физрук его назвал пугливым спринтером. А кто такой спринтер? Светлана Александровна просит нас его не пугать и даже предупреждает: «Сережа, я сейчас к тебе подойду. Не пугайся». Или: «Боков, сейчас звонок будет, приготовься». Светлана Александровна сказала, что в нашей школе все должны учиться на четверки и пятерки. У кого будут тройки, во взрослую школу не перейдут. Мне надоело, что у меня все берут клей и ножницы. Из-за этих девочек я ничего не успеваю. Лучше бы с одними мальчиками учиться. А еще нам надо идти на представление. В школу приходили две женщины и приглашали в театр. Завтра билеты будут. Мама, мы пойдем обязательно. Все наши сказали, что пойдут. Это такое представление про кота Гарфилда. Там еще будут всякие фокусы и песни. Денег дашь? Да, я знаю, что тебе эти представления не нравятся. Но я подумал и решил – ты можешь не ходить. Довезешь нас с папой до нужного места и иди себе кофе пей. И жди нас. А мы с папой будем веселиться и все смотреть. А ты будешь волноваться – где мы застряли, почему не идем?»

Судя по тетрадям, у Васи сегодня был день проверочных работ сразу по всем предметам. Хорошо, что он еще этих дней не научился бояться и прикидываться смертельно больным. Впрочем, пока их и не предупреждают о проверочных, чтобы не успели испугаться. По математике Вася получил «четыре» – не смог решить пример, в котором надо было посчитать летучих мышей. Там одни улетали, другие прилетали… Вася всех отнял, чтобы не мучиться, а не сложил. Проверочная – на отдельном листочке. Таких листочков у сына в портфеле оказалось три. И главное, во всех одна и та же ошибка и соответственно одна и та же оценка.

– Вася, а какой из этих твой? – обалдела я. Просто я их собираю и сохраняю на память в отдельной папочке.

– А выбирай, какой тебе больше нравится. Они же одинаковые, – разрешил ребенок.

– Нет, но судя по почерку, вот этот твой. Или вот этот, – начала сравнивать я, – а эти чьи?

– Да не помню я. Вот этот мне Настя на память подарила. А этот я не знаю.

– Ладно, но ты верни неопознанный листочек учительнице.

– У нее и так этих листочков завались. Весь стол. Зачем ей еще один?

– Хорошо, тогда я его выброшу.

– Нет, нельзя. На память оставь. Светлана Александровна говорит, что это результат наших трудов, а ты его в мусорку хочешь!

– А почему у вас у всех одна и та же ошибка? Вы что, списывали друг у друга?

– Нет, советовались. Я дал плохой совет. Хотя у Насти совет был еще хуже. Светлана Александровна сказала, что она – заячья подруга.

– Чего?

– «Чего-чего»! Ну это когда ты говоришь кому-то неправильно и тот, кому ты подсказываешь, получает плохую оценку.

– Медвежья услуга это называется.

– Точно. Это понос – я знаю.

– Какой понос?

– Ну мама! Я когда был у бабушки в деревне, мы в заповедник ходили, и там главный лесник рассказывал про медведя.

– Понос – это медвежья болезнь, а услуга – это ваш случай.

– Бедный медведь. А почему его именем все называется?

– Не помню. Не знаю, – замямлила я.

– Садись, два! – воскликнул радостно сын.

Еще они писали диктант. Вася получил «три-пять». «Три» – за грамотность, «пять» – за разбор предложений.

– Тройка – это плохо. Ты разве не знаешь, что имена пишутся с большой буквы?

– Знаю, конечно. Мам, я вообще не понял, почему две оценки.

– Потому что «три» за ошибки, «пять» – за теорию.

– Ну и поставила бы сразу «четыре».

– Нет, смысл в том, чтобы ты понял – за что тройка, за что – пятерка.

– Ой, да ладно, все равно Светлана Александровна говорит, что у меня голова светлая. Только она так и Антону говорит, а у него голова – черная.

– Вася, светлая голова – это не цвет волос, а содержимое головы. Светлая, значит, умная, сообразительная.

– А у кого рыжие волосы, у того какая голова?

 

Февраля

Такой футбол нам не нужен

– Мама, это не физкультура, а цирк, – заявил Василий. – Лыж не было, но был футбол! И знаешь, как мы играли? Так никто не играет! Одиннадцать девочек против шести мальчиков! Кто так играет? Скажи мне, кто? Эти девочки бегают туда-сюда и толкаются. Финты делать не умеют, что такое пас не знают. Мы им восемь голов забили, а они даже не расстроились. Вот если бы нам восемь голов забили, мы бы очень расстроились.

– И чего ты возмущаешься?

– Так наш учитель по физкультуре – он же мальчик – расстроился за девочек. И стал играть в их команде. И сразу нам три гола забил.

– И кто победил?

– Мы, конечно. Восемь-три. Но физрук – он же учитель. Вот Антон хотел ему подсечку сделать и не попал. Сам свалился. Мы втроем у него мяч пытались отнять – Антон держал за футболку, а мы с Димой отнимали. Нет, я в такой футбол играть больше не буду.

– А ты знаешь, что есть женские футбольные команды?

– Знаю. Так они же девочки с девочками играют. Вот и пусть играют. Бегают, визжат и толкаются. С мальчиками им нечего делать. Их только физрук может спасти. Они даже не понимают, что руками играть нельзя. Три пенальти мы били. Три! А они все равно руками играют. А наша новенькая девочка – она вратарем была – вообще мяча боится. Он летит, а она не ловит, а отскакивает.

– У вас новенькая девочка в классе? И когда она пришла?

– Ну, не помню, через неделю после нас. Тогда, еще вначале.

– Какая же она новенькая? Она старенькая. И как ее зовут?

– Не знаю. Ее все новенькой называют. Она вообще странная какая-то.

– Почему?

– Ну вот мы рисовали, что хотели. Так она нарисовала на весь лист сердечко. А наверху – трактор. Где она видела, чтобы трактор в небе летал? Где?

– Может, это облако в форме трактора?

– Сама ты, мама, облако. Ты что, тоже новенькой была?

– Была. Несколько раз.

– И такая же странная?

– Наверное. Ты мне лучше скажи, почему у тебя опять тройка по русскому?

– Потому что у меня по математике пятерка.

– Какая связь?

– Никакой. Кстати, у нас Никита болел, а его мама не приходила за домашним заданием.

– И что?

– Ты тоже не приходи, когда я заболею.

– Ладно, садись делать уроки.

– Нет, не сейчас! Я еще поиграть не успел!

– Сейчас, потом нужно будет на тренировку собираться.

– Нет, не хочу сейчас!

Как мне это надоело, если бы кто знал! Буду – не буду.

– Вася, всему свое время. После тренировки уроки поздно делать. У тебя есть сейчас сорок минут. Садись и быстро все сделай!

– Нет, не хочу.

– Тогда вечером не будешь смотреть мультики.

– Ну и пусть. Не буду.

– Вася, вечером ты будешь кричать, что хочешь смотреть мультфильмы.

– Это будет вечером.

– Сколько можно? Почему ты все время споришь? Уже давно бы сел и все сделал. Больше времени на разговоры тратим.

– Ты же работаешь по вечерам, когда я спать ложусь, почему я не могу поздно делать уроки?

– Потому что у тебя голова будет болеть.

– Не будет.

Это замкнутый круг. Я произношу гневные речи – про то, что сын уже взрослый и должен уметь рассчитывать свое время. Сыплю любимыми сыном пословицами: «Сделал дело – гуляй смело», «Делу – время, потехе – час». И что? И ничего. Не буду, и все.

Я не знаю, как он соображает в школе, но дома сын не соображает. Особенно тяжело с тетрадью по математике – с уже написанными заданиями, «на печатной основе». Вася не понимает, что от него хотят.

«Начерти отрезок короче данного на два см».

– Мам, я не понимаю, – зовет он.

– Начерти на два сантиметра короче этого, – перевожу я.

– А где?

– Под ним.

– Точно?

– Точно.

Мне так все равно, где он начертит – хоть сбоку. Но в школе другие требования – надо отступать от полей на две клеточки, а не на три. Не делать больших пропусков в тетради. У Васи вся тетрадь – в вопросительных знаках на месте пропусков.

 

Февраля