Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Классификация владельческих ситуацийСодержание книги
Поиск на нашем сайте
<пропущена страница> Правомерное владение следует отличать от possessio bonae fidei. "Добросовестным" (традиционный термин, который удачно выражает идею искреннего заблуждения и адекватно указывает на оппозицию недобросовестному владению — possessio malae fidei) признается владелец, считающий себя собственником, обычно тот, кто, осознавая отсутствие у себя прав собственника, небезосновательно полагает, что его владение не вредит никому другому. Квалификация владения как добросовестного имеет значение для usucapio и для приобретения плодов (посредством separatio).
205. Римляне различают также титульное владение (которому предшествует iusta causa) — possessio civilis и беститульное, которое также может быть названо "possessio naturaiis" (естественное владение).
<пропущена страница> Раздел VII. Вещное право
Paul., 54 ed, D. 41,2,3,21: Genera possessionum tot sunt, quot et causa adquirendi eius quod nostrum поп sit, velut pro emptore: pro donato: pro legato: pro dote: pro herede: pro noxae dedito: pro suo, sicut in his, quae terra marique vel ex hostibus capimus vel quae ipsi, ut in rerum natura essent, feci-mus. et in summa magis unum genus est possidendi, species infinitae. Родов владения существует столько, сколько и правовых оснований приобретения того, что не является нашим, например: "в качестве покупателя"; "как отказанным по завещанию"; "как приданым"; "в качестве наследника"; "как выданным в возмещение ущерба"; "как своим" — как бывает в отношении тех вещей, которые мы захватываем на земле и на море или у врагов, или тех, чье существование в природе вещей мы создали сами. В общем, скорее, существует один род владения, а число видов бесконечно. Наличие правового основания (титула) владения (iusta causa possessionis) определяет правомерность приобретения вещи в собственность: или по давности (usucapio), или когда приобретение владения и собственности совпадает (possessio pro suo — владение как своим). Последний вид владения может не только указывать на титул оригинального (первоначального) приобретения (ср. D.41,10,2), но и противопоставляться possessio pro alieno (владению как чужим), в отличие от держания на чужое имя, которое владением не признается. Основание различения заключается в намерении приобрести вещь в собственность (animus domini), которое отсутствует у некоторых видов владельцев. Владение pro suo, таким образом, может служить дополнительной квалификацией владения, существенной для приобретения права собственности по давности (usucapio). Ulp., 15 ad ed, D. 41,10,1 pr: Pro suo possessio talis est. cum dominium nobis ad-quiri putamus, et ex ea causa possidemus, ex qua ad-quiritur, et praeterea pro suo: ut puta ex causa emp-tionis et pro emptore et pro suo possideo, item donata vel legata vel pro donato vel pro legato etiam pro suo possideo. Владение "как своим" таково. Если мы считаем, что приобретаем право собственности, то владеем и по тому основанию, по которому приобретается, и помимо этого — как своим: как, например, на основании купли я владею и в качестве покупателя, и как своим, также подаренной или отказанной по завещанию вещью я владею и как подаренным или как отказанным по завещанию, а также как своим. Глава 2. Владение (possessio) Владение pro suo, которое отмечает наличие признанной, правовой воли обладать вещью (помимо цитированного текста см. также: D.41,2,3,4), может быть адекватно противопоставлено владению pro possessore (в качестве владельца) — держанию или порочному владению, когда вещь находится у вора или грабителя. Оппозиция "pro suo — pro possessore" имеет значение при определении лица, пассивно управомоченного на иск об истребовании наследства (hereditatis petitio). Те владельческие ситуации, при которых у владельца отсутствует намерение приобрести вещь в собственность, романисты, вслед за Савиньи, неудачно называют аномальными владениями, принимая отсутствие animus domini за отсутствие animus possidendi. Будет юридически точнее, оставаясь в рамках выявленной оппозиции, считать их беститульными владениями. Таковы: владение кредитора вещью, данной в реальный залог (pignus datum, — D.41,3,13 pr); владение секвестра (sequester) — лица, которому вещь сдана на хранение на время процесса о собственности по соглашению сторон с тем, чтобы она была выдана победителю процесса; владение наследственного арендатора на ager vectigalis, когда отношение не может быть прекращено арендодателем (гражданской общиной) до тех пор, пока уплачивается рента (vectigal); прекарное владение (precarium). Попытки объяснить признание "аномальных" владений исторически — даже опыт П.Бонфанте, указавшего на первоначальное отсутствие правильного соглашения с собственником при возникновении таких ситуаций принадлежности, — игнорируют важнейшую составляющую в развитии права: прогресс индивидуальной свободы. Во всех указанных юридических ситуациях еще в классическую эпоху фиксируется разделение оснований владения между сторонами. Скажем, залоговый кредитор владеет "ad interdicta" (в плане посессорной защиты), тогда как приобрета-тельная давность течет в пользу залогодателя, который при- Раздел VII. Вещное право знается владельцем в плане приобретения вещи по давности ("ad usucapionem", — lav. D.41,3,16); прекариста рассматривается как владелец "согроге", тогда как precario dans владеет "animo" (Pomp. D.43,26,15,4) и к тому же управомочен на интердикт de precario для восстановления владения (D.43,26,2 pr-1), — так что оба участника соглашения находятся в непосредственной связи с объектом соглашения. Эта специфика отражает тот этап в развитии реальных соглашений, когда стороны воспринимались по отношению к вещи в единстве их социально значимых волеопределений, как одно лицо (persona), и были связаны fides. Однако в отличие от тех ситуаций, в которых держание не было признано владением, здесь сама конструкция отношения предполагает наличие определенной личной дистанции между сторонами (наличие долга при реальном залоге; неопределенность личности собственника до окончания процесса при секвестрации), что и открыло возможность для восприятия держателя в качестве самостоятельного лица. Предоставление владельческой защиты равносильно признанию индивидуальной определенности субъекта и отмечает утверждение в правосознании самоценности отдельного индивида15. Беститульное владение, как было сказано, иногда характеризуется как "possessio naturalis" (например, в D.10,4,3,15 — владение залогового кредитора), хотя этот термин обычно указывает на держание, не признанное владением: позицию арендатора, поклаже-или ссудопринимателя (D.41,5,2,1; 10,3,7,11), узуфруктуария (D.41,2,12 pr), а также положение по отношению к вещи, подаренной супругом (D.43,16,1,9—10; 24,1,26) или домовладыкой (D.41,5,2,2). Приравнивание беститульных владений к держанию (держание вещи, подаренной супругом, тоже характеризуется как "possessio pro possessore", — D.41,2,16) основано на восприятии владения как ситуации приобретения, переходной к собственности, как предвестника собственности. Распространение такого подхода в эпоху поздней классики закономерно ведет к отрицанию традиционной систематики и прежнего взгляда на владение как на самостоятельное отношение принадлежности, когда ситуации, в которых владение выступает как таковое, предстают "аномальными". В современной романистике эти виды владения квалифицируются как possessio ad interdicta (владение, которое пользуется интердиктной защитой): в римской литературе термин не встре- 15 Перемена особенно показательна в отношении прекарного владения, конструкция которого восходит к древней клиентеле, когда человек, лишенный признанной способности к распоряжению (auctoritas), отдавался в fides патрона (venire in fidem), становившегося для него псевдо-домовладыкой (pater), и обретал в его личности свое социальное бытие. Глава 2. Владение (possessio) чается, но он удобен для противопоставления владения этого вида тому, которое не просто пользуется интердиктной защитой, но и ведет к usucapio — possessio ad usucapionem16. С этой точки зрения возможно различение трех видов possessio по степени их признания: possessio naturalis (detentio), possessio ad interdicta, possessio ad usucapionem. Такой подход (и связанная с ним терминология) принимает за нормальное и логичное следствие владения приобретение по давности права собственности, что неоправданно искажает определение этого института и грозит утратой самого понятия владения. Собственно, любое владение пользуется интердиктной защитой (ad interdicta), но владелец ad usucapionem (pro suo) с I в. до н.э. активно управомочен еще и на вещный петиторный иск — actio Publiciana, так что интердиктная защита беститульных владений только с этой точки зрения предстает ущербной характеристикой. Gai., 7 ad ed. prov., D.6,2,13,1: Interdum quibusdam пес ех Иногда некоторые лица не управо- Iusta possessio, которой соответствует possessio ad interdicta (в широком смысле), противопоставляется порочному владению (possessio iniusta, vitiosa) — владению, начатому силой, тайно (воровски) или прекарно — vi, clam, precario. Пороки владения всегда относительны и имеют значение только против актуального противника. Такое владение беззащитно против предшественника, но значимо против третьих лиц. Прекариста владеет для хозяина, как бы снимая с него бремя защиты вещи от третьих лиц в плане ее материальной принад- 16 Римские юристы понимают "ad usucapionem possidere" как ситуацию, когда в пользу данного лица течет приобретательная давность (usucapio), а владение — с точки зрения управомочения на интердикт-ную защиту (ad interdicta) — принадлежит другому лицу. Раздел VII. Вещное право лежности. Однако владеет прекариста от своего имени, и в этом заключается внутренняя противоречивость данного института. Здесь владение предстает формой свободной службы другому лицу, когда собственная юридическая роль лица, активно управомоченного на владельческий интердикт, не утрачивается, но по функции сливается с юридической ролью контрагента в результате - добровольного соглашения, основанного на милости (libera -litas). Специфика прекарного соглашения, предполагающего подчиненное положение постороннего как условие возникновения такого альянса с хозяином вещи, умаляет владельческий характер прекарного держания, что выразилось в признании "порочности" этой possessio. Защита владения Специфику владения как особого вещного права, защищенного против всех, включая собственника вещи, выявляет характер защиты владения. Она осуществлялась не в форме судебного разбирательства, а посредством приказа претора — интердикта (interdictum), который давал ход особому интердиктному производству. Защита административными, полицейскими средствами показывает, что владение — это то вещное право, которое принадлежит индивиду как члену публичной организации общества и объекту административного управления. Гай (4,143) различает три типа владельческих интердиктов: interdicta adipiscendae, retinendae, reciperandae possessionis (интердикты для приобретения, сохранения, восстановления владения). Первый из них не относится собственно к защите владения, поскольку позволял новому преторскому владельцу (bonorum possessor, bonorum emptor) отстранить актуального (прежнего) владельца от обладания вещью (Gai., 4,144—145). К этому виду относится и interdictum Servianum, позволявший собственнику участка реализовать свое право на захват вещей арендатора в качестве залога (Gai., 4,147). Interdicta retinendae possessionis, называемые по первым словам преторского приказа: "uti possidetis" ("как вы владеете") и "utrubi" ("который из вас двоих") — для недвижимых и движимых вещей соответственно, — служили не только для удержания актуального владения, но и для восстановления владения на стороне наилучшим образом управомоченного лица. Так, интердикт "utrubi" отдавал преимущество в споре тому, кто провладел вещью большую часть того года, когда слушалось дело (с зачетом Глава 2. Владение (possessio) __________________________________ 337 срока владения предшественника титульного владельца)17. Гай (4,148) указывает и на другую функцию этих интердиктов: определение ролей в виндикационном процессе. Владеющая сторона имела преимущество в распределении onus probandi. Оба интердикта содержали возражение о порочном владении (exceptio vitiosae possessionis): "...пес vi пес clam пес precario alter ab altero possedetis" ("...если вы начали владение не силой, не тайно, не прекарно один от другого"), — то есть служили восстановлению possessio iusta. Интердикты управомочивали правильного владельца на самозащиту против порочного. "Uti possidetis": Uti eas aedes, quibus de Запрещаю применять силу для отношению друг к другу. "Utrubi": Utrubi vestrum hie homo, quo Запрещаю применять силу ради mo отношении другого. Рекуператорная функция этих интердиктов отрицает чисто фактический характер владения. Этому выводу соответствует и возможность possessionem animo retinere (удерживать владение одним намерением), а также преимущественное положение владельца в виндикационном процессе, где фактическое отношение предстает выражением правовой позиции. Interdicta reciperandae possessionis — "unde vi" ("если применена сила") и "de vi armata" ("о применении вооруженной силы") — относятся только к недвижимостям. Первый был более действенным средством, чем exceptio vitiosae possessionis. Iustus possessor, правда, и в этом случае имел право на самозащиту, как следует из того, что порочный владелец не имел права на вчинение этого интердикта. Interdictum de vi armata не содержит exceptio vitiosae possessionis: даже законный владелец, отбивший свой участок, 17 При Юстиниане режим защиты движимых вещей был приравнен к недвижимым и интердикт "utrubi" утратил свою специфику (1.4,15,4а). Раздел VII. Вещное право используя вооруженный отряд, будет принужден восстановить владение (в том числе и на стороне порочного владельца). Здесь интер-диктная защита служит интересам сохранения социального мира. В постклассический период эта сторона интердиктной защиты получает дальнейшее развитие: интердикт "unde vi" утрачивает exceptio vitiosae possessionis и превращается в interdictum mo-mentariae possessionis (о восстановлении актуального владения). Этот порядок удержался и в средневековом каноническом праве, где выработалось правило: "Spoliatus ante omnia restituendus" ("Лишенный владения должен быть прежде всего восстановлен во владении"). Приобретение владения Приобретение владения воспринимается римскими юристами как чисто материальный акт, в котором даже animus ставится на одну линию с corpus и обсуждается как возможный компенсатор дефекта материального господства над вещью (Labeo in D.41,2,51). Дефект воли и animus у малолетних может возмещать утверждение сделки опекуном (auctoritas tutoris), но, по мнению учителей про-кулианской школы, оно вовсе не требуется для установления фактического отношения, которым является владение (D.41,2,1,3; 43,26,22,1; 41,2,29). Для приобретения владения необходима правоспособность приобретателя: лица in potestate всегда приобретают в пользу их домовладыки (господина), даже если он не ведает об этом (igno-rante domino). Возможно, что и при наличии правоспособности на стороне непосредственного держателя владение не возникнет: если оно принято по приказу или по поручению. Юридические последствия от приобретения такого владения, однако, скажутся на стороне другого лица, которого фактически представляет держатель и на чьей стороне признается possessio civilis. Владение через опекуна (tutor) или через поверенного (procurator) приобретается в пользу другого лица по модели приобретения через подвластных. Оригинальным способом приобретения владения (независимым от права предшественника и соглашения с ним) был захват (occupatio). Нормальным способом передачи владения — производным способом приобретения — считалась передача вещи (traditio). В отношении недвижимости traditio представляла определенные трудности и выражалась в допущении вступления во владение: in possessionem ire iubere. Глава 2. Владение (possessio) Развитие этой формы, видимо, и привело к появлению способа абстрактной передачи вещи — traditio longa manu (передача длинной рукой). lav., 10 epist, D. 46,3,79: Pecuniam, quam mihi debes, Если деньги, которые ты мне дол- Для абстрактной передачи требуется, чтобы отчуждатель утратил владение вещью (согроге) и эксплицитно дозволил приобретателю завладеть ею. Вместо введения приобретателя во владение отчуждатель покидает вещь с целью уступить ее конкретному лицу. Телесный аспект отношения сводится к минимуму: требуется, чтобы вещь была покинута на глазах у приобретателя (ср. D.41,2,18,2, где Цельс говорит о передаче поля, видимого с башни). Этот способ был особенно удобен при передаче недвижимых вещей. В источниках рассматриваются и другие виды абстрактной traditio, хотя терминология выработалась только в средние века. Traditio symbolica (символическая передача) имеет место при передаче ключей от склада, когда вступающий во владение получает непосредственную возможность отправлять господство над вещью (D.41,1,9,6). Реальная структура акта отвечает требованию, чтобы ключи передавались в непосредственной близости от склада ("apud horrea", — Pap. D.18,1,74). Traditio brevi manu (передача короткой рукой)18 имеет место в отношении держателя, который на основании соглашения с владельцем улучшает свое право (possessio naturalis становится possessio civilis). Iusta causa в данном случае — необходимое условие и результат установления владения (D.41,1,9,5). Наоборот, если владелец, передав владение, удерживает у себя вещь на другом основании (на правах либо нанимателя, либо ссудопринимателя или устанавливая на вещь узуфрукт) и становится таким образом держателем, — говорят о constitutum possessorium (средневековый термин, основанный на: Ulp. D.41,2,17,1). 18 Термин взят из текста Ульпиана (D.23,3,43,1), в котором, однако, усматривают юстиниановскую интерполяцию. Раздел VII. Вещное право Глава 3 Право собственности Понятие собственности Объективная зависимость воли от материального мира преодолевается в форме индивидуального присвоения его частей. Эта форма носит всеобщий характер, что делает членов общества свободными по поводу вещей (от вещей) и обеспечивает автономию личности. Непосредственность связи индивида с вещью наделяет собственность свойствами первичного и основополагающего частного права: все другие права в обороте и групповые формы собственности имеют индивидуальную собственность своей предпосылкой. Вещи, не допускающие индивидуализацию, не могут быть объектами собственности — отношения, частного по природе. Право собственности является наиболее полным правом на вещь. Собственник обладает самыми широкими распорядительными полномочиями: он может отчуждать вещь, менять ее хозяйственное назначение, ухудшать свойства вещи, даже уничтожать ее (ius abutendi в средневековой терминологии). Собственник признается владельцем (если владение не перешло к другому лицу), так что он может защищать свою связь с вещью от нарушений со стороны третьих лиц посредством владельческих интердиктов, а не только посредством исковых средств (негаторного иска и искового возражения о собственности), а утратив вещь — прибегнуть как к интердикту для восстановления владения, так и к иску о праве собственности (виндикации)19. Собственнику принадлежат все плоды и приращения вещи, приобретения, сделанные рабом, и проч. Однако право собственности не следует сводить к набору полномочий. Собственник остается собственником и в отсутствие любого из этих полномочий. Собственник бревна, использованного в чужой постройке (tignum iunctum), не может истребовать его обратно, пока оно не отделено от постройки. Если на недвижимость установлен суперфиций или эмфитевсис, собственник будет лишен возможности распоряжаться вещью; собственность, обремененная узуфруктом в пользу другого лица, не приносит собственнику никаких выгод, пока узуфрукт не будет прекращен. Более 19 При этом неудача в одной тяжбе (например, при иске о собственности) не исключает другой (о владении), поскольку это не будет процессом по одному и тому же делу: "Nihil commune habet praprietas cum possessione" ("Собственность не имеет ничего общего с владением"), — говорит по этому поводу Ульпиан (D.41,2,12,1). Глава 3. Право собственности того, именно способность собственности восстанавливаться в полном объеме сразу же по прекращении конкуренции других вещных прав (или по снятии законодательных ограничений) — так называемая эластичность собственности — выступает одним из бесспорных признаков этого права. Однако определить собственность через указание на вариативность полномочий хозяина вещи означает признать невозможность такого определения. Попытки определить собственность как наиболее полную (абсолютную, неограниченную, высшую) власть над вещью показывают, что единственным определением собственности, отличным от характеристик любого права в субъективном смысле, оказывается ее объект — вещь, которая при таком подходе предстает предметом (а не только объектом) этого права. Наивное стремление средневековых юристов найти в Corpus Iuris текстуальное подтверждение интуитивно предпосланного научному анализу определения собственности в категориях власти было обречено на неудачу. Получившая незаслуженное распространение в качестве определения права собственности формула "ius utendi et abutendi re sua" ("право пользоваться и злоупотреблять своей вещью") была выведена путем искажения слов Уль-пиана (D.5,3,25,11) о добросовестных владельцах, отвечающих по иску об истребовании наследства (hereditatis petitio). Владельцы, восстанавливая наследство победителю процесса, не обязаны возмещать траты, сделанные из наследства, если они полагали, что расходуют свои вещи ("dum re sua se abuti putant"). Значение слова "abuti" — "потреблять", "расточать" — было переосмыслено средневековыми романистами как "злоупотреблять", что придало ему обобщающий смысл. Столь же неоправданно видеть определение собственности в рескрипте Константина (С.4,35,21 а.313—315?), где принципал при договоре поручения (dominus negotii) назван "suae quisque rei moderator et arbiter" — "управляющим и судьей всякой своей вещи". Итак, помимо полномочий, значимых в обороте, собственность имеет другое измерение, так что сами эти полномочия выступают лишь как проявление более основательного качества, которое не поддается выражению в положительных правовых понятиях, поскольку логически предшествует самому гражданскому обороту. Позитивное право определяет это качество негативно: собственник не имеет иных ограничений своей власти над вещью, кроме установленных законом в интересах общества собственников. Однако это уточнение не продвигает в понимании собственности, поскольку остается в рамках оборотной трактовки института. Знаменитое определение права собственности у комментатора Бартола: "ius de re corporali perfecte disponendi nisi lege prohi- Раздел VII. Вещное право beatur" ("право полностью располагать своей вещью, если это не запрещено законом"), — ставит собственность в план позитивно-правовых явлений (таких, как закон), тогда как она является предпосылкой самой правовой регуляции. Это определение страдает и общим недостатком — аморфностью, когда единственным уточнением общих свойств любого права, взятого в субъективном смысле, оказывается понятие вещи. Определение собственности как полной (абсолютной, неограниченной и т. п.) принадлежности ничем не отличается от трактовки в понятиях власти и также не является определением, поскольку не затрагивает сущности явления. Даже сказать (как немецкий юрист первой половины XIX в. Гиртаннер), что собственность — это право на судьбу вещи, не означает выйти за рамки оборотной трактовки института. Социально-экономические определения собственности как способа потребления внешнего мира (Маркс) или как отношения между людьми по поводу присвоения вещей (Кант) также игнорируют статусный аспект явления. Собственность конституирует субъекта правового общения — свободного индивида, предоставляя его воле сферу непосредственного воплощения и обеспечивая лицу материальную независимость. Собственность ставит общество и его институты на службу индивиду, принимаемому за автономную единицу. Собственность структурирует внешний индивиду мир, прилагая гуманитарный масштаб: "Человек есть мера всех вещей". Поэтому обобществление (социализация) собственности, отрицая частную собственность, ведет к тотальной дегуманизации общества. Собственности как институту частного права параллелен суверенитет в праве публичном. Как суверенитет выражает высшую власть народа в пределах определенной территории, так собственность устанавливает господство свободной воли в сфере предметных интересов. Существенные черты права собственности демонстрируют поземельные отношения классического периода, когда индивидуальная автономия собственника представлена как привилегия римского гражданина — dominium ex iure Quiritium (господство по праву квиритов). В рамках же римского национального права собственность выступает как всеобщее полномочие. Границы частного земельного участка сакрализованы, их нарушение считается святотатством. Дороги, проходящие между участками, являются общественными (via publica) и изъяты из оборота. Участок поглощает все расположенное на его поверхности или в его недрах (как говорили средневековые юристы, "аЪ inferis usque ad sidera" — "от преисподней до звезд"). Собственнику участка принадлежат минералы и сокровища, а также все строения на земле, насаждения, ничейные и чужие вещи, вне- Глава 3. Право собственности дренные в него, что выражается правилом: "Superficies solo cedit" ("Находящееся на поверхности следует за почвой"). В дальнейшем сокровища получают особый режим принадлежности; постройки, находящиеся на поверхности участка, становятся объектом специального вещного права — суперфиция, но по-прежнему считаются собственностью господина участка. Объект частной собственности (dominium) отличается налоговым иммунитетом. Военный налог — tributum — имеет личный характер и взимается в соответствии с размером имущества, но не с самой собственности. Провинциальные земли (fundi), облагавшиеся налогом (stipendium, tributum)20, не являлись объектом dominium. Когда в 292 г. Диоклетиан распространяет налогообложение и на италийские земли (Aur.Vict, 39,31), провинциальные земли уже считаются объектом собственности ("dominium": FV., 315; 316; "proprietas": FV., 283). Эта перемена, однако, еще не означает пересмотра концепции dominium: унификация режима принадлежности происходит лишь при Юстиниане (1.2,1,40; С.7,31,1 а.531). Собственность не принимает идею конечного срока: временная собственность невозможна. Только при Юстиниане (С.8,54,2) в некоторых случаях допускается перенос собственности на время (ad tempus). Так, женщина получает вещный иск (actio in rem) для истребования приданого после развода. Римскому праву неизвестен институт принудительной конфискации собственности в интересах общественной пользы. Римские власти не имели возможности принудить земельного собственника продать свой участок, если он создавал препятствие для публичных целей. Принудительный выкуп земли даже с целью ее последующей раздачи ветеранам считался неправовым актом (Cic, de leg. agr., 1,5,15: "...ab invito emere iniuriosum esse" — "...покупать вопреки воле собственника неправомерно"). В 181 г. до н.э. задуманное цензорами строительство акведука на государственные средства было сорвано по воле лишь одного собственника, не разрешившего вести работы на своем участке (Liv., 40,51,7). Одна из надписей донесла эдикт Августа о строительстве акведука в колонии, который специально оговаривал недопустимость проведения водопровода через частные земли вопреки воле собственника (CIL., X, 4842, 11.46—47: "...neve ea aqua per locum privatum invito eo cuius is locus erit ducatur"). Принцип независимости частного лица от публичных определений бьш настолько прочным, что применялся даже в отношении частных владельцев на общественной 20 Fundi stipendiary в сенатских провинциях и fundi tributarii в императорских. Stipendium имело фиксированный размер и взималось местными общинами, tributum устанавливалось пропорционально имуществу и предназначалось непосредственно государству. Раздел VII. Вещное право земле (ager publicus): если потеря части владения при строительстве водопровода вызывала неудобства, государство выкупало весь участок целиком (Front., de aquaed., 127—128). Только в постклассическую эпоху в отдельных случаях предусматривалась экспроприация частных земельных участков для строительства общественных сооружений (CTh.15,1,30 a.393; 15,1,50 а.412). Практиковалась также конфискация продовольствия в голодные годы (С.10,27,1 а.491). Однако идея экспроприации для общественных нужд не получила нормативной разработки вплоть до Юстиниана. Утрата правосубъектности закономерно сопровождалась конфискацией имущества. Так, архаическая санкция "sacer esto" посвящала преступника богам вместе с его потомством и имуществом. Лица, потерпевшие умаление правоспособности в результате уголовного преследования (capitis deminutio maxima или media), автоматически лишались и имущества. Субъектом собственности может быть только домовладыка — единственное полноправное лицо римского общества. Ограничения собственности Понятие ограничения собственности относится к полномочиям собственника и не затрагивает сущности института: понятие собственности не принимает идею ограничения. Отдельные полномочия собственника могут быть ограничены по закону или по воле самого собственника. В обоих случаях ограничение исходит из идеи собственности как наиболее полного права на вещь и может рассматриваться как дополнительное определение собственности. Если законодательное ограничение умаляет всевластие отдельного собственника, оно тем не менее нацелено на совершенствование отношений собственности в целом и устанавливается в интересах всех собственников. Ограничения, установленные по инициативе собственников как частных лиц (сервитуты), сами по себе предполагают, что прежде в этом отношении никаких ограничений не существовало. По содержанию ограничения заключаются либо в обязанности воздержаться от определенных действий (in non faciendo) — негативные ограничения, либо в обязанности терпеть действия других лиц (in patiendo) — позитивные ограничения. Обязать собственника к положительным действиям (in faciendo) нельзя, так как личная обязанность может зависеть от вещи (obligatio propter rem) лишь в том случае, если кредитор имеет на вещь права, сопоставимые с правами собственника. Необходимость ограничений вызывается объективной зависимостью других лиц от чужой вещи как части внешнего мира: при невозможности воздействовать на такую вещь они должны быть по крайней мере гарантированы от нега- Глава 3. Право собственности тивных действий со стороны собственника и помех со стороны вещи, то есть иметь возможность удовлетворить негативный интерес в отношении вещи — как если бы она вообще не существовала. Удовлетворение же положительного интереса к вещи может быть гарантировано лишь при наличии у третьих лиц вещного права, что — при нормативном воплощении — отрицало бы исключительность собственника и само право собственности. Положительные обязанности (in faciendo) лица в качестве собственника (propter rem) римскому праву неизвестны: все подобные отношения представляют собой личные обязательства собственника, обеспеченные реальной гарантией — когда кредитор имеет специальное вещное право. Факты конфискации заброшенной и необрабатываемой собственником земли (aerarium facere) по решению цензоров (Gell., 4,12) представляют собой пример личной санкции и подобны отстранению расточителя от распоряжения своим имуществом. Прямое принуждение собственника к совершению положительных действий римскому праву неизвестно. Мы уже видели, что римские власти не могли не только конфисковать, но и купить участок против воли собственника. Собственность была свободна и от такого публичного ограничения, как налог. С установлением всеобщей податной системы в постклассическую эпоху участились случаи продажи земельных участков и даже отказа от них. Тогда императорская канцелярия стала в принудительном порядке передавать брошенные участки и ожидаемые с них повинности местным общинам (в лице сословия декурионов) или собственникам соседних участков (см.: С.11,59,1 с упоминанием конституции Аврелиана, — вторая половина III в.). Публичная власть может принудить собственника к положительным действиям только вне рамок гражданского права. Налог является выражением суверенитета государства и связан с преобладанием непрямых форм народовластия; он устанавливается по воле общества собственников и в его интересах. Разрыв взаимозависимости законодательной и исполнительной власти в вопросе налогообложения создает опасность неправового ограничения собственности; в этом случае возникает конфликт между гражданским обществом и государством, которое косвенным образом подрьшает саму основу своего существования. Естественные ограничения собственности выражают (и снимают) противоречие между частным присвоением материального мира и общественной природой человеческого бытия и являются необходимым свойством собственности на уровне определения ее как одной из форм социальных отношений, как права. Непосредственную зависимость собственника от других членов общества выявляют права по соседству (iura vicinitatis). Раздел VII. Вещное право Природа недвижимых вещей такова, что их качество и ценность в большей мере зависят от окружающего их пространства, чем от них самих. В сферу интереса собственника входит и место расположения недвижимости, ее близость к экономическим и культурным объектам, связь с транспортной сетью, свойства природной среды, наличие источников воды, зеленых массивов, чистота воздуха и т.п. Между тем сфера его власти отмечена границами участка. Если нежелательные изменения среды проживания происходят по естественным причинам, собственнику не на кого жаловаться. Но если ущерб вызван деятельностью соседей — свободных в пределах границ их имений — встает вопрос о согласовании интересов собственников. Сток дождевой воды с верхнего участка на нижний оставляет пострадавшего беззащитным, но если собственник намеренно отводит дождевую воду со своего участка на участок соседа, он будет отвечать по actio aquae pluviae arcendae (иск об удержании дождевой воды) за нанесенный ущерб (D.39,3,1,1). Сходным правилам подчиняется защита от любого нежелательного эффекта деятельности соседа: проникновения запахов, дыма, звуков, света, камнепадов и проч., — посредством негатор-ного иска (actio negatoria). Согласование интересов по
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-01; просмотров: 284; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.147.75.117 (0.015 с.) |