Вещи родовые и индивидуальные (genera и species)

Сходной логике подчиняется другое деление вещей: species — вещи, ценные своей индивидуальностью (res mancipi, авторские изделия), и genera — вещи, ценность которых определяется по их роду и количеству (деньги, продукты массового производства, сырье). В римской правовой науке эта систематика выражена слабо и часто подменяется делением вещей на заменимые и не­заменимые. Последняя терминология преобладает и в современ­ной науке со времен Савиньи. Между тем эти деления имеют принципиально различные концептуальные основания. Species, индивидуально определенные вещи, несут на себе печать личности их хозяина. Этот концентрированный личный интерес определяет необходимость сохранения целостности их качеств в обороте. Отсюда право хозяина требовать возвращения самой вещи, неподвержен­ность этих вещей делению и замене помимо воли хозяина.

IuL, 22 dig., D. 45,1,54 pr:

Предметом стипуляции иногда становятся индивидуальные вещи, иногда родовые. Когда нам обещают индивидуальные вещи, необходимо разделить предмет стипуляции ме­жду несколькими лицами и между наследниками так, чтобы каждому следовали части предметов. Когда же нам обещают родовые вещи, то их деление происходит по коли­честву. Например, когда тот, кому обещаны Стих и Памфил, оставил двух наследников в равных долях, нужно, чтобы каждому из них сле­довала половина Стиха и половина Памфила; если же ему были обещаны два любых раба, то его наследникам следовали бы отдельные рабы..

In stipulationibus alias spe­cies, alias genera deducuntur. cum species stipulamur, necesse est inter dominos et inter heredes ita dividi stipu-lationem, ut partes corporum cuique debebuntur. quotiens autem genera stipulamur, numero fit inter eos divisio: veluti cum Stichum et Pamphilum quis stipulatus duos heredes aequis partibus reliquit, necesse est utrique partem dimidiam Stichi et Pamphili deberi: si idem duos homines stipulatus fuisset, singuli homines heredibus eius deberentur.

Раздел VII. Вещное право

Стих и Памфил — индивидуально определенные рабы; деле­ние обязательства по их передаче в собственность (dare) среди нескольких кредиторов (или среди наследников одного кредитора) возможно лишь в идеальной доле. Если предметом обязательства являются неопределенные рабы (genera), то возможно (а при сов­падении числа рабов с числом кредиторов — необходимо) деление предмета обязательства по объектам. Раб, носящий индивидуаль­ное имя (которое субъект волеизъявления счел важным упомя­нуть в договоре), представляет собой качественно определенную целостность, поэтому доля обязательства, предметом которого яв­ляются несколько таких рабов, представляет собой сумму идеаль­ных долей каждого раба⁷!

Если субъективно насыщенная связь хозяина с вещью отсутст­вует, species становится принципиально заменимой на вещь того же рода, даже если это авторское произведение искусства. На­против, вещи, определяемые родовыми признаками и количест­вом, могут получить индивидуальную определенность, если, на­пример, зерно, масло или вино помещено в сосуд с клеймом про­изводителя или деньги рассматриваются как нумизматическая коллекция и т.д. Заменимость может служить определением genera, только если она понимается в субъективном смысле. Фор­мализация отношений по поводу вещей ведет к постепенному отождествлению двух категорий, подменяя волевой момент объ­ективным критерием. Римские классики поэтому чаще говорят о "вещах, которые ценятся по весу, числу и мере" — "res quae pon-dere, numero, mensura constitunt (или continentur, или valent)" (Gai., 3,90; D.12,1,2,1; 23,3,42; 30,30 pr; 35,2,1,7; 44,7,1,2).

Paul., 28 ad ed., D. 12,1,2,1: Mutui datio consistit in his Дача взаймы возможна только в от-rebus, quae pondere numero ношении тех вещей, которые опре-

™„„«,...„ „~~«*•«+,..,+ «.„-,.„™ деляются весом, числом или мерой;
mensura consistunt, cruoniam -... ^ ^r

,.. ^ передачей этих вещей в собствен-

eorum datione possumus in _{ность мы шш} заключать кре-

creditum ire, quia in genere дитное соглашение, поскольку они

suo functionem recipiunt per для уплаты находят себе замену в

solutionem quam specie: nam вещах своего рода, а не вида: ведь в

in ceteris rebus ideo in отношении других вещей мы не мо-

„~₀Ai+*,™ 4~n ~™.г,™..,..™,.* ^жем заключить сделку займа таким
creaitum ire поп possumus, ~ "

._. Г... образом, так как в этом случае

quia aliud pro alio invito _{не/1ЪЗЯ уплатить} кредитору одно

^7 Приведенный текст — единственный, где оппозиция "genera — spe­cies" представлена терминологически строго. Сходное рассуждение Уль-пиана (D.46,3,29) страдает смешением терминологии: родовые вещи юрист называет "quae communi specie continentur" — вещами одного вида.

creditori solvi поп potest. вместо другого помимо его воли.

Глава 1. Вещи и классификация вещей

Павел противопоставляет вещи, которые можно заменить при исполнении обязательства на вещи того же рода, и те вещи, кото­рые такой замене сами по себе не поддаются, — но при этом оста­ется в рамках различения рода и вида. "Другие вещи", о которых говорится в тексте, — это species, и то, что их нельзя заменить без согласия кредитора, предстает лишь одной из характеристик этой категории, значимой для отношений займа (mutuum).

Возможность вернуть вещи того же рода отвечает необходи­мому потреблению (fungi) таких вещей в процессе использования (особенно при договоре займа, когда должник становится собст­венником вещей, взятых в долг). Эта специфика создает основу для подмены оппозиции "genera — species" делением на вещи по­требляемые ("fungibiles", термин введен в XVI веке Ульрихом Цазием) и непотребляемые. Однако возможна сдача на хранение (depositum) родовых (потребляемых) вещей с требованием вер­нуть те же самые вещи (D.16,3,24). При этом genera становятся species, хотя и остаются неизбежно потребляемыми при их хо­зяйственном использовании. Критерий потребляемости относится к объективным функциональным качествам вещей (как топливо, сырье, пища) и связан с наличием индивидуального качества ве­щи лишь опосредованно: существуют и потребляемые индивиду­ально определенные вещи. Бывает, что родовая вещь является непотребляемой.

Вещи делимые и неделимые

В природе все вещи делимы практически до бесконечности; в праве делимыми считаются вещи, части которых удерживают ка­чество и функции исходной вещи. Это деление вещей принципи­ально отличается от деления на genera и species, поскольку игно­рирует индивидуальную определенность и принадлежит плану объективного. Если, например, ager Sempronianus прекращает существовать как таковой после разделения на части, то все же каждая часть остается полем.

Римляне обозначают делимые вещи описательно: "res quae divisionem recipit" (D.45,1,4,1). На неделимость указывают два термина: "individuus" и "indivisus". Последний относится только к актуальному состоянию вещи (D.8,1,17; 30,26), первый — указыва­ет на отсутствие самой возможности деления⁸. Иногда, подчерки­вая природу неделимости, римляне обозначают неделимые вещи как те, что нельзя разделить, не уничтожив или не повредив:

⁸ Иногда термин "individuus" также относится к актуальному состоя­нию неразделенности (D.26,7,32,6; 1.1,9,1).

Раздел VII. Вещное право

"...quae sine interitu (sine damno) dividi non possunt" (D.6,1,35,3; 30, 26,2; 35,2,80,1). Такая неделимость самой вещи требует деления между кредиторами оценки вещи и установления приоритета прав среди нескольких кредиторов, когда тот, кто получил саму вещь, компенсирует остальным ее стоимость пропорционально их доле.

§5. Вещи простые, составные и собирательные

Pomp., 30 ad Sab., D. 41,3,30 pr:

Tria autem genera sunt corpo- Существует же три рода тел: один
rum, unum, quod continetur [род], который определяется одним
ипо spiritu et Graece 'rjVcoiieVoV духом и который по-гречески назы-
vocatur, ut homo tignum lapis вается единством, как раб, бревно,
et similia: aiterum, quod ex камень и подобные; другой, который
contingentibus, hoc est pluribus состоит из сопряженных, то есть
inter se cohaerentibus constat, из нескольких связанных между co-
quod avvrjfjevov vocatur, ut бой [вещей], именуется соединением,
aedificium navis armarium: как здание, корабль, шкаф; третий,
tertium, quod ex distantibus который состоит из отдельных [ве-
constat, ut corpora plura so- щей], как несколько отделенных, но
luta, sed uni nomini subiecta, обнимаемых одним именем тел, на-
veluti populus legio grex. пример: народ, легион, стадо.

Стоическая философия представляла мир состоящим из двух основных элементов: материи (ouoia, substantia) и духа (яуеица, spirit us), наполняющего предметы и сообщающего им их сущность как частям вселенной. Вещи "quae uno spiritu continentur" — это цельные вещи (corpora unita или continua), элементы которых не имеют самостоятельной сущности. В отличие от них составные ве­щи (corpora composite или connexa) даны как функционально оп­ределенные единицы, объединяющие в себе несколько самостоя­тельных вещей. Прибегая к терминологии немецкого романиста XIX в. О.Вангерова, можно сказать, что простые вещи представ­ляют собой органическое соединение элементов, тогда как вещи составные — механическое.

Собирательные вещи ("quae ex distantibus corporibus sunt" или "universitates"⁹) состоят из предметов, которые удерживают свою

⁹ Это обозначение встречается лишь однажды (D.7,1,70 pr и 3) и многими считается юстиниановским. Обычно, говоря "universitas" ("aedi-um", "aedificii", "fundi"), классики указывают на целостность (D.10,2,30; 31,10; 41,1,7,11; 41,3,23 pr; 41,4,2,6; 43,24,8), а не на совокупность, которая абстрагируется в единичность.

Глава 1. Вещи и классификация вещей

индивидуальность ("constat singulas partes retinere suam propriam speciem", — D.6,1,23,5), но воспринимаются как составные части одного целого. Собственно вещью среди приводимых классиками примеров является стадо (grex¹⁰). Его особенность заключается также в том, что стадо остается прежней вещью, несмотря на смерть или рождение отдельных составляющих его особей (D.2,20,18;22,l,39; 30,21 и 22). Сходным качеством обладает таверна (D.20,1,34), вилла с аграрным инвентарем (fundus cum instrumento, instructus fundus, — D.31,10; 33,7,19; 33,7,28) и любое коммерческое предприятие. Конгло­мерат продолжает существовать как самотождественное целое, не­смотря на усвоение внешних элементов или появление плодов (дохо­дов), происходящих из него самого. Он является единым объектом вещных исков (D.6,1,1,3; 44,2,21,1), узуфрукта (D.7,1,69), а также за­логового права (D.20,1, 13 рг; 20,1,34). Но, например, ворованная овца, попадая в чужое стадо, хотя и входит в него (D.41,3,30,2), не сливается с целым, сохраняя особый правовой режим (D.6,1,2), и может быть изъята прежним собственником. Если стадо уменьшилось до таких размеров, что оно не может считаться стадом (ut grex non intellega-tur), то узуфрукт, установленный на него, прекращается (D.7,1,68,2; 7,4,31).

Ulp., 17 ad Sab., D. 7,4,10,8:

Quadrigae usu fructu legato Если по завещанию отказан узу-
si unus ex equis decesserit, an фрукт на квадригу и один из коней
extinguatur usus fructus qua- издохнет, спрашивается, прекра-
eritur. ego puto multum inte- щается ли узуфрукт. Я считаю,
resse, equorum an quadrigae что существует большая разница,
usus fructus sit legatus: nam отказан ли по завещанию узу-
si equorum, supererit in resi- фрукт на коней или на квадригу:
duis, si quadrigae, поп гета- ведь если на коней, то он сохра-
nebit, quoniam quadriga esse няется на оставшихся, если на
desiit. квадригу, то не сохраняется, по-

скольку квадрига более не сущест­вует.

Рассматривая функционально определенное составное целое как единицу, когда утрата одного из элементов уничтожает вещь как таковую, prudentes включают в категорию собирательных ве­щей театральную труппу, хор, группу носильщиков лектики (D.21,1,34 pr; 45,1,29 рг), если составляющие их рабы восприни­маются как устойчивый коллектив.

¹⁰ Отсюда распространенное обозначение "gregatim habere" (D.6,1,1,3; 32,65,4).

Раздел VII. Вещное право

Различение составных и простых вещей имеет значение для многих правовых институтов. Отчуждение части составной вещи не означает отчуждения целого, если другая часть не принадлежит отчуждающему вещь лицу. Слияние чужой вещи с вещью собственника в одну простую вещь переносит право на нее собственнику целого (D.6,1,23,2—5). Если чужая вещь стала частью составной, то ее прежний хозяин должен сначала требовать отделения ее от целого и выдачи посредством actio ad exhibendum, чтобы затем вчинить иск о собственности. До тех пор пока вещь является частью чужой вещи, собственник не может ее изъять. XII таблиц запрещали собственнику тре­бовать бревно, использованное в чужой постройке (tignum iunctum), пока цела сама постройка (D.6,1,23,6). В этом запрете проявился рационализм живой практики: право защищает ценность целого, созданного производительным трудом, отводя части подчиненное значение. Запрет может быть распростра­нен на любые составные вещи, если их рассматривать как простые, акцентируя внимание на индивидуальной определен­ности таких вещей (species).