Время и развитие личности в онтогенезе

Исходя из того, что развитие человека происходит в «особом, живом, часто его называют психологическим, времени» [В. П. Зинченко, 1991], мы попытаемся проследить целостный процесс функционирования и развития личности, формирования ее структурных свойств и особенностей во времени.

Живое время замечательно тем, что в нем одновременно даны все три цвета времени: прошедшее, настоящее и будущее. Потому-то психика, как писал А. И,- Северцов, — это не только продукт эволюции, и

даже не только ее фактор, а движущая сила эволюции, разумеется, не единственная. Равным образом и сознание,.обладающее этим свойством, является движущей силой истории. И психика, и сознание вольны выбирать момент конструирования и определять направление полета. Конечно, и психика, и сознание подвластны течению естественного времени, но они не без успеха преодолевают его, меняют на энергию и на пространство, даже останавливают его. Как верно отмечает В. П. Зинченко в своем триптихе статей «Читая О. Мандельштама», человек не живет вне времени. «Желательно, конечно, — как пишет О. Мандельштам, чтобы он жил в историческом времени, а не в безвременьи, в любом случае, личность живет в принадлежащем ей времени. Даже само чувство времени дано человеку для того, чтобы действовать, побеждать, гибнуть, любить» /1996/.

Небрежение ко времени, изменения в объективном течении времени, гетерохронность физического, психического и социального развития, как на межиндивидуальном, так и на внутриинди-видуальном уровне, отставание или опрежение «своего времени» может, как нам думается, сказаться и на развитии личностного потенциала. Как отмечает И. С. Кон, межиндивидуальные различия здесь довольно велики.

Так, у «опережающих свое время», рано созревающих маль-чиков-акселерантов максимальный рост приходится на 13-й год, их же поздносозревающие «отстающие во времени» ровесники-ретарданты отстают в своем физическом развитии на два года. Эта гетерохронность не только объективный факт, детерминирующий положение и деятельность подростка, она должна

рассматриваться также в связи с тем значением и личностным потенциалом, личностным смыслом, который она имеет для самой формирующейся личности.

Тенденция гетерохронности влияния исторического и биологического времени особенно проявляется в раннем онтогенезе, когда ускорение общесоматического и физиологического созревания изменяет и фазы социального созревания, и стирает возрастные границы.

Ускорение развития охватывает не только физиологические и интеллектуальные характеристики, но в значительной степени распространяется и на формирование личности.

Гетерохронность развития разных подструктур человеческого организма и личности, имеющих разный уровень социальной детерминации, порождает ряд проблем адаптации человека как субъекта деятельности, приводит к трудностям функционирования и взаимодействия личности на разных возрастных ступенях. Так, маргинальность подростка, как следствие гетерохронности развития личности, ее подструктур, порождает и характерные черты поведения маргинальной личности, такие, как эмоциональная неустойчивость, чувствительность, застенчивость и агрессивность. Отсюда и конфликтные отношения с окружающими, и склонность к крайним суждениям и оценкам.

Разновременность биологических и социальных аспектов созревания, порожденная глубоким сплавом исторического и биологического времени, усиливается в онтогенезе и сопровождается все большей его индивидуализацией. Об этом свидетельствует ускорение общесоматического и физиологического созревания в раннем онтогенезе, с другой стороны удлиняются фазы социального созревания. Влияние исторического времени на индивидуально-психическое развитие ведет к удлинению периода детства и юности у человека, а как следствие несовпадение фаз общесоматического, полового и социального созревания. Эти точки развития, возрастные рубежи достигаются в разное время. П. П. Блонскому принадлежит очень глубокая мысль о том, что все в мире, в том числе и возраст, имеют свою историю. «По всей вероятности, — пишет П. П. Блонский, — юность человека не является вечным явлением, но очень поздним, почти на глазах истории происшедшим приобретением человечества». Как всякое позднее приобретение, она сильно варьирует у разных народов и сильно отличается по длительности в разных социальных группах.

Юность, как последнее приобретение человечества, выступает прелюдией зрелости и вопрос о границе временной их

длительности неясен. Увеличение временного разрыва между физическим и социальным созреванием может иметь двоякие последствия. Наличие длительного периода юности делает возможной разностороннюю подготовку человека к будущей жизни. Социальные границы и различия в длительности этого периода, которые, по мнению П. Блонского, могут достигать десять и более лет, свидетельствует о прямой социальной обусловленности этого периода. С другой стороны, запаздывания социального взросления ведет к сложностям адаптации к самой практической деятельности. Гетерохронность темпов полового, интеллектуального и социального созревания нарушает целостное формирование человека, его личности, приводит к обеднению некоторых сторон формирующейся личности.

Судя по данным лонгитюдных исследований, в подростковом возрасте признаки соматотипа имеют относительно самостоятельное значение, в юности же они выступают преимущественно в связи с более общими особенностями процесса созревания. Поскольку и взрослые, и сверстники обычно воспринимают аксе-лерированных мальчиков как более зрелых, им не приходится бороться за положение и статус.

Большинство лидеров старших классов выходит именно из них. Напротив, ретарданты кажутся окружающим «маленькими» не только в физическом, но и социально-психологическом смысле. Ответом на это могут быть инфантильные, несоответствующие возрасту и уровню развития поступки, преувеличенная, рассчитанная на внешний эффект и привлечение внимания активность, или, наоборот, замкнутость, уход в себя.

В целом, как замечает американский психолог Д, Клозен, телесные свойства, постоянные или

временные, могут влиять на поведение и психику подростка по трем линиям. Прежде всего, относительная зрелость, рост и телосложение непосредственно влияют на соответствующие физические возможности: имея преимущества в росте, весе и силе, мальчик-акселерант в течение ряда лет может превосходить своих сверстников в спорте и физических занятиях. Далее, зрелость и внешность имеют определенную социальную ценность, вызывая у окружающих людей соответствующие чувства и ожидания. Однако индивидуальные способности не всегда соответствуют ожиданиям, основанным на внешности, например, высокий мальчик с плохой координацией движений, будет плохим баскетболистом, а ждут от него многого.

Отсюда третье измерение: образ «Я», в котором преломляются собственные способности и их восприятие и оценка окружающими, собственно то, что мы называем «внутренняя позиция».

«Внутренняя позиция» складывается из того, как ребенок из своего предшествующего опыта, своих возможностей, своих рано возникших потребностей и стремлений относится к тому объект тивному положению, какое он занимает в жизни в настоящее время и какое положение он хочет занимать. Именно эта внутренняя позиция, — как пишет Л. И. Божович, — обуславливает определенную структуру его отношения к действительности, к окружающим и к самому себе. Через эту внутреннюю позицию и преломляются в каждый данный момент воздействия, идущие от окружающей среды.

При этом среду надо рассматривать как «обстановку развития», которая извне определяет развитие ребенка. Воздействия среды сами меняются качественно и количественно в зависимости от того, через какие ранее возникшие психологические свойства, включая возрастные особенности ребенка, они преломляются. Л.С.Выготский подчеркивал, что становление человека как индивида и личности предполагает особое сочетание, совпадение во времени внутренних процессов развития и внешних условий, которое является типичным для каждого возрастного этапа и обуславливает и динамику психического развития на протяжении соответствующего возрастного периода, и новые качественно своеобразные психологические образования, возникающие к его концу. Это взаимодействие, одновременное взаимовлияние социального и индивидуального на процессы развития личности в онтогенезе четко выражено в предложенном Л. С. Выготским понятии «социальной ситуации развития». По Выготскому, содержание онтогенеза, становление личности в онтогенезе определяется взаимодействием двух относительно автономных, но неразрывно связанных друг с другом рядов развития — натурального и социального. В основе натурального ряда лежат биологически обусловленные процессы созревания и общие закономерности онтогенеза. Но становление человека как субъекта деятельности и как личности осуществляется только в процессе социализации, когда под длительным влиянием среды в целом идет приобщение индивида к нормам и правилам социального бытия, усвоение культуры, поведения в межличностных контактах, а также утверждение себя через выполнение различных социальных ролей.

Фазы жизненного пути накладываются на этапы онтогенеза настолько тесно, что мы, нередко не замечаем их различия и даже называем «возрастными» такие понятия как «дошкольник» или «старший школьник», которые в действительности соотносятся с принятыми сегодня ступенями общественного воспитания, образования и обучения.

Вместе с тем, эти два ряда не тождественны. Как пишет Б. Г. Ананьев, «наступление зрелости человека как индивида (физическая зрелость), личности (гражданская), субъекта познания (умственная) и труда (трудоспособность) во времени не совпадают, и подобная гетерохронность зрелости сохраняется во всех формациях».

Первую попытку обозреть психологическую эволюцию личности в реальном временном протекании осуществил П. Жане. Реальным базисом личности называет использование времени Л. Сэв, подчеркивая существование различных видов использования времени. «Только временная структура может соответствовать внутренней логике деятельности индивида, его воспроизводства и его развития», — отмечает Л. Сэв. В отечественной психологии временной аспект развития личности, в плане исследования ее жизненного пути, впервые мы находим в работах С. Л. Рубинштейна, Б. Г. Ананьева и его сотрудников. В последнее время это работы К. А. Абульхановой-Славской, В. И. Ковалева, А. А. Кро-ника и Е. Головахи, А. К. Болотовой.

Как подчеркивает К. А. Абульханова-Славская, есть «социальное сознание личности, типичное сознание». Понимаемая таким образом личность есть определенный уровень социального развития индивида," соответствующий наличному уровню данной социальной системы, освоение которой обусловлено протяженным во времени включением индивида в общественные связи и отношения. Расширяются физические, психические и социальные возможности индивида, в поле его сознания и деятельности включаются более отдаленные во времени жизненные планы и цели, более глубокие слои времени его жизни: прошлое и будущее, образуя таким образом, временный кругозор или горизонт личности, определенную личностно-временную ориентацию во времени жизни,

Расширение временного кругозора становится тем более плодотворным и ощутимым, чем глубже и полнее индивид включен в разнообразные предметные и коммуникативные деятельности и чем чаще он осознает, анализирует и размышляет о причинах и последствиях этой деятельности.

Усложнение личностной структуры времени жизни в результате накопления индивидуального жизненного опыта и появление совокупности временных перспектив жизни, приводящее к образованию временного кругозора личности, может быть обозначено как личностное время.

Таким образом, уровень взрослой личности характеризует разные типы организации времени жизни,

которые выражают

уже не возрастную, а личностную иерархию. Выход на уровень созидательного преобразования времени жизни, как личного, так и группового и общественного, через проблемное соотношение с жизнью есть субъектное время. Развитие этих различных типов организации времени позволяют личности не тблько усво* ить опыт, накопленный человечеством в прошлом, но и выйти за его пределы в реальном настоящем, осваивая и обогащая его для будущего.

Иными словами, личность — активно осваивающий и обогащающий свою социальную сущность индивид, творчески преобразующий Прошлый опыт, преодолевающий узость или ограниченность настоящего, структурируя и регулируя во времени текущую деятельность; способный предвидеть, предварить будущие события и реально представлять, переживая их как актуальные. Аналогию в таком понимании личности мы находим и в исследованиях К. Н* Абульхановой-Славской, которая пишет, что личности свойственны и такие особые индивидуальные способности, как «способность к организации времени» (и способность к своевременной активности), способность программировать будущую деятельность, предвидеть ее события, устанавливать оптимальные для себя режимы активности и пассивности, определять ритмы деятельности (1991).

Уже на общебиологическом и физиологическом уровне предвосхищение будущего имеет фундаментальное значение в регуляций поведения (П. К. Анохин, НА. БернштейН, Ч. Шеррингтон и др1); «Мы можем предположить,—как писал в связи с этим Ч. Шеррингтон, — что В осуществлении действий, найравленных на окончательный, завершающий акт, в Процессе отбора откры*-вается возможность элементам Памяти (хотя и рудиментарной) и элементам предварения (хотя и незначительным) развиваться в психическую способность к «развертыванию» настоящего назад, в прошлое, и вперед в будущее, которая у высших животных является непременным признаком более высокого умственного развития».

Отличительным признаком нормально развивающейся личности, как пишет Б. В. Зейгарник, выступает «умение более или менее объективно оценивать возникшую ситуацию, увидеть ее не только в актуальной сиюминутности, но и в развернутой временной перспективе и найти возможность постановки посильных реальных целей, успешное выполнение которых приблизит в будущем к идеальной цели».

Как справедливо считает Б. В. Зейгарник, основываясь на многочисленном экспериментальном материале, отсутствие

своевременной коррегирующей позиционности, возможности сторонней более-менее непредвзятой оценки всей ситуации в целом, не только по отношению к своим актуальным потребностям, к текущей деятельности, но и по отношению к себе самому, ко всей ситуации в целом, можно рассматривать как основу для выделения существенного критерия полноценного развития личности. «Д© тех пор, пока «хочу и могу», «хотел бы и мог бы», идеальные и реальные цели не разъединены, слиты, речь может идти лишь о психологической незрелости личности» (1982).

На протяжении всей истории человеческой культуры, в области воспитания, управления, в искусстве и поэзии, вопрос о временной перспективе, или транспективе (В. И. Ковалев) челове-¹ ческого поведения чрезвычайно актуален. Каждая эпоха отличается своим решением проблемы оптимального сочетания прошлого и настоящего, настоящего и будущего как в жизни общества в целом, так и индивида. Здесь можно проследить постоянную борьбу между двумя тенденциями: 1) основываться на наличной действительности и прошлом опыте, реализме и практицизме, связанных с текущим моментом времени и 2) преодолевать узость, ограниченность настоящего, исходить из будущего — познанного, предвидимого и отражаемого в волевых целях, жизненных планах, идеалах.

Нередко предполагается, что первая реализуется естественно, как бы сама собой. В то же время в психологии и искусстве чаще и эмоциональнее выражается вторая тенденция. Так, Ф. М. Достоевский писал: «Реализм, ограничивающийся кончиком своего носа, опаснее самой безумной фантастичности, потому что слеп» (Достоевский Ф. М. Собрание соч. Т. 8. М., 1957. С. 155). Способность подчинять свое поведение всё более отдаленным целям, превращение этих целей в реально действующие, регулирующие текущее поведение, — это не только закономерность онтогенетического развития человека, но и критерий его нравственной зрелости. Как писал К. Левин, позитивная временная перспектива, создаваемая достойными целями, —это один из основных элементов высокой морали. В то же время это рецип-рокный процесс: высокая мораль сама создает длительную временную перспективу и устанавливает достойные цели.

Таким образом, в становлении и развитии личности временной фактор, структурирование времени в течение жизни выступает как неотъемлемый элемент личности, критерий нормально развивающейся личности, как одно из проявлений регуляционных возможностей человека в течение всего онтогенеза.

РАЗДЕЛ 2 ПСИХОЛОГИЯ ДЕТСТВА

Арьес Филипп