Дьявол носит вкладыш-протектор в нагрудном кармане

 

Самый крутой чувак на планете не участвует в Абсолютном бойцовском чемпионате (UFC) или других соревнованиях по смешанным боевым искусствам (MMA). Он не практикует боевые искусства, не колет себе анаболики в задницу и даже не работает с боксерским мешком. Он бы просто не смог этого сделать. И, судя по его внешнему виду, это невозможно. Я не знаю его имени и чем он занимался последние шесть лет, но я никогда не забуду его лицо.

В те времена, когда я пытался играть в футбол за Университет Джорджии, я периодически ездил на машине с группой остолопов, которые тоже играли в футбол. Однажды днем мы вчетвером сели в джип с открытым верхом, сначала покатались по округе, а затем кому-то пришла гениальная идея отправиться в Технологический институт Джорджии, чтобы поиздеваться над какими-нибудь местными умниками. Наделенные общей мышечной массой почти в 500 кг и решительным настроем, мы кружили вокруг кампуса. Я не до конца понимал, что было на уме у моих «подельников», пока один из парней не выпрыгнул из джипа прямо на ходу и не направился прямиком к одиноко стоящей фигуре. Объектом оказался самый большой ботан и чудик из тех, что я видел. Сейчас я бы не назвал его чудиком, потому что у него было больше мозгов, чем у всех нас, вместе взятых, и он посещал занятия. Но у него был рост 175 см, весил он максимум 60 кг, на нем была рубашка на пуговицах с нагрудным карманом, к которому был приделан пластиковый вкладыш-протектор, а из него торчало с полдюжины ручек. Но это еще не все. На нем были очки в роговой оправе, а к груди он прижимал целую стопку книг, словно десятилетняя школьница. Ну, у кого поднимется рука на такое, это был самый трогательный мальчик на Земле.

И что же делает этот кретин, выпрыгнувший из джипа? Он подходит вплотную к пацану, выбивает у него из рук книги, а затем начинает смеяться над ним и обзывать его всякими словами. Урод, ничтожество, гондон – все это ему в лицо. Когда он начал его обзывать, я предложил ехать дальше и, чтобы ускорить наш отъезд, стал уверять всех, что сюда могут нагрянуть копы. Тогда я уже был уверен в том, что этот маленький, тощий пацан начнет вопить и бегать кругами, что еще больше раззадорит моих приятелей.

Это было бы жуткое (хоть и веселое) зрелище – стодвадцатикилограммовый полузащитник, играющий в американский футбол, гоняется за шестидесятикилограммовым мальчишкой, и только ручки летят во все стороны. Но наш ботан поступил иначе. Вдруг совершенно неожиданно он набросился на моего приятеля-громилу, повиснув на его буграх.

Черт, я не мог поверить своим глазам. Клянусь богом, этот футболист был таким огромным, что даже если бы вас прикрывало с десяток друзей, вы бы все равно дважды подумали, прежде чем атаковать его. А здесь этот маленький пацан действовал в одиночку, только маленькие кулачки свистели в воздухе, как надоедливые комары. Но прежде чем он успел нанести удар, футболист вломил ему так, что тот упал. Я подумал, что это его успокоит. Мальчишка, вероятно, смотрел слишком много фильмов по кунг-фу и вообразил себя таким крутым парнем. Дэниел-сан или что-то вроде этого. Любой, кто наблюдал эту сцену, посчитал бы, что после такого удара в лицо, который он получил, он останется лежать на земле и притворится бездыханным. Но этого не произошло. Получив тумака, парень, похоже, загорелся страстным желанием восстановить справедливость. Он вскочил на ноги, как ванька-встанька, и снова набросился на своего обидчика.

К этому времени из джипа выпрыгнул еще один из моих компаньонов. Не долго думая, он схватил мальчишку за шею, поволок его к краю травянистого склона и бросил на землю. Пацан покатился кубарем вниз, но когда оказался внизу, он не стал лежать там обмякшей кучей. А стал стремительно карабкаться вверх. Достигнув вершины холма, он остановился на секунду, небрежно снял очки, положил их на траву, а затем уставился на двух своих противников, переводя взгляд с одного на другого. Три слова, которые с шипением вырвались с его уст, отпечатались в моем мозгу навечно.

«Я ГОТОВ УМЕРЕТЬ!»

Он бросил вызов пятистам килограммов мышц, кинувшись на одного из этих здоровяков и заставив его отступить к джипу, к тому же оставив приличную вмятину на машине. Это уже по-настоящему взбесило водителя, который выпрыгнул из автомобиля и присоединился к общему «веселью». Все вместе они устроили жестокую расправу над этим мальчишкой. Они кидали его оземь, пинали его в живот и спину, а потом бросили его, направившись к джипу. Но не успели они отойти на сто метров, как пацан снова вскочил на ноги и набросился на них. Тогда они опять стали колошматить его, бросая и пиная его. А он в это время отчаянно, насколько умел, отбивался от них, бодаясь головой и кусаясь.

Спустя какое-то время я стал замечать в глазах моих неустрашимых приятелей-футболистов растущий страх. Они не переживали из-за того, что этот пацан причинит им какой-то вред своими маленькими кулачками, они были напуганы его бесстрашной натурой. Этих гениев неожиданно озарило, что они начали нечто такое, что никогда не смогут закончить, в отличие от двадцатифунтового буррито. Мальчишка действительно был готов умереть, но сохранить чувство собственного достоинства. И если отбросить предположение, что они пойдут до конца и вправду убьют его, то они не способны были выиграть эту битву. В итоге эти трое подняли пацана, оттащили его назад к холму и бросили его вниз. В ту самую секунду, когда его жилистая фигура выскользнула из рук парней, все трое наперегонки бросились к джипу, опасаясь, что этот коротышка вскарабкается по склону прежде, чем они успеют добежать до машины, и снова бросится в атаку.

Они ввалились внутрь салона, словно бы пытались спастись от какого-то ужасного нападения. Водитель завел мотор и по-быстрому слинял оттуда. Когда мы покидали место происшествия, я оглянулся назад. Я увидел, что мальчишка поднимается на вершину холма во всем своем шестидесятикилограммовом блеске, и по моей спине пробежал холодок. Его лицо было в крови, рубашка порвана и измазана в траве, но на лице не было и тени эмоций. Вместо того чтобы бежать в полицию, парень отряхнулся, нацепил очки, а затем спокойно направился по своим делам, полагаю, на факультет Гриффиндор, или в школу Хогвардс, или еще куда-то, зажав книги под мышкой. И вот тогда я осознал, что этот мальчишка не только самый крутой парень в мире, он был самым стойким сукиным сыном, когда-либо ступавшим по этой земле.

Стойкость способна принести вам немалый успех, особенно в бою. Лично у меня как у борца не самые лучшие удары и сабмишн. Причина, по которой я выиграл большинство своих боев, в том, что мне не хватает ума, чтобы отступать. И так было всегда. Когда я был ребенком, моя мать училась в вечерней школе и днем оставляла меня с группой детей постарше. Однажды, когда она пришла за мной, то увидела, что они то и дело швыряли меня в кусты. Моя мама, как поступила бы в этой ситуации любая мать, налетела на них и потребовала объяснить, что происходит.

«Он же еще совсем ребенок!» – закричала она.

И тогда все дети дружно принялись оправдываться. «Вы не понимаете. Мы играем в короля холма, а он все время бросается на нас».

Я не утверждаю, что те, кто отличается подобным бесстрашием, превосходят тех людей, у кого его нет, потому что в определенных ситуациях это может на самом деле принести вред. Но во время драки стойкость может стать вашим самым главным оружием. Если противник нанес тебе пятнадцать тяжелых ударов в лицо, а ты улыбаешься, словно это приятная прогулка, это полностью выбьет его из колеи. В конце концов, у большинства людей в голове имеется легко доступный рычаг, который переключается из положения «сражайся» в положение «убегай». Мы все видели, что означает положение «убегай» в восьмиугольнике – это может происходить в форме жесткого отступления, когда ты вцепляешься в своего противника на земле или даже позволяешь ему взять твою руку, чтобы он мог добить тебя. Когда ты невероятно рискуешь и отказываешься переключиться в положение «убегай», это заставляет твоего соперника сомневаться в том, есть ли вообще у тебя в голове этот рычаг. В такой момент ты начинаешь больше напоминать разъяренного дикого зверя, а не человека. А большинство из нас боится свирепых диких животных, потому что они лишены разума. Я бы не возражал сцепиться с медведем или павианом, если бы был уверен, что как только он ранит меня или я его, мы оба скажем: «Ок, достаточно, будем считать это ничьей и разойдемся по домам». Но дикие животные так себя не ведут. Они не устраивают драк; они устраивают пиршество из своих жертв. И как только ты упадешь замертво в грязь, они не побрезгуют оторвать тебе гениталии и съесть их.

Когда ты встречаешь подобного противника, то не рассматриваешь бой как спорт: для тебя это битва, цель которой остаться живым, и большинство борцов не готовы к такому повороту событий. Это ломает их психологически. Идеальным примером дикого животного на ринге является Вандерлей Сильва. Не важно сколько раз или как сильно ты его ударил, пока его «фары» светят, он будет крушить все подряд. Этот парень дерется, как неандерталец, и это действует устрашающе, ведь чтобы остановить его, тебе, черт возьми, придется убить его.

Самыми увлекательными боями бывают те, когда лицом к лицу встречаются два борца с одинаковым настроем «ни за что не сдаваться». И лучшим примером здесь является то, когда Диего Санчес сражался с Каро Парисяном в шестом бою UFC. Оба борца настраивались таким образом, чтобы сжать яйца до тех пор, пока другой не сломается, и они придерживались своего плана на протяжении всех трех раундов. Я даже устал следить за ними. Другой пример – это мой поединок со Стефаном Боннаром. Эта битва разворачивалась в наших головах. На протяжении трех раундов мы безостановочно молотили друг друга руками и ногами. Единственной причиной, почему мы оба продолжали драться, было то, что каждый из нас был уверен, что именно его стойкость сломит противника.

Я потом обсуждал с ним наш бой, и было забавно, что мы оба думали об одном и том же: Я ухвачу его несколькими хорошими ударами, и, в конце концов, он выдохнется. Он обязательно сломается. Однако, учитывая, что нам обоим не хватало ума, чтобы остановиться, ни один не пошел на уступки.

Каким образом я развиваю в себе подобную стойкость? Ответ прост – делаю вещи, которые заставляют мое тело и ум просить о пощаде, но я не обращаю на это никакого внимания (придурки-психиатры, возможно, назовут это когнитивно-поведенческой терапией или еще какой-нибудь фигней). Лично я добиваюсь этого с помощью беговой дорожки. Через день я устанавливаю этому тунеядцу скорость до двенадцати миль в час и делаю три пятиминутных перерыва. Бег такой продолжительности и с такой скоростью для любого человека непривычен – это страшно, абсолютно ужасно. Но, преодолевая боль, ты с каждым разом становишься все выносливее. Ты убеждаешь себя, что боль это всего лишь боль. И впоследствии ты легко абстрагируешься от этого, зная, что ты преодолел барьер, который заставляет большинство людей скручиваться в позе эмбриона и звать Иисуса. Если ты не в достаточно хорошей физической форме, тебе необязательно бежать со скоростью двенадцать миль в час. Ты можешь выбрать восемь миль в час, главное – ставить себе четкую цель. Если восемь миль в час переносится довольно легко, увеличь скорость до девяти миль в час. Самое главное здесь – выбрать такой темп, который превышает тот, в котором ты, на твой взгляд, можешь бежать. Кроме того, важно не выполнять тех упражнений, где не задана скорость. Я предпочел беговую дорожку пробежкам на свежем воздухе из-за того, что на улице, когда я чувствую боль, то вполне естественно начинаю притормаживать. На беговой дорожке у тебя такого выбора нет.

Подобную психологическую стойкость следует развить ДО того, как вы начнете заниматься боевыми искусствами, ведь вы же не хотите быть тем парнем, который вдруг останавливается на ринге – это непростительно. Конечно, если ваш противник ухватил вас за руку и решил дать вам возможность немного поплакаться, прежде чем он сломает вам ее, эй, брат, ты вынужден сдаться ему, чтобы просто иметь возможность еще раз выйти на ринг. Однажды я сломал руку в бою, проходившем в Бразилии, и если бы мне дали возможность постучать, я бы сделал это с превеликой, на хрен, радостью. Но если ты сдаешься, потому что больше не хочешь, чтобы тебя били, тогда ты просто баба. Если ты хочешь быть мужиком, принимай удары и стой до конца, пока не получишь нокаут. Моя философия в отношении нокаута проста: когда тебя нокаутировали, ты находишься в бессознательном состоянии, онемевший, так что не стоит переживать по этому поводу.

 

Только между нами!

 

Большой Джон

Форрест дал несколько хороших советов по поводу того, как развить психологическую стойкость, но забыл упомянуть, что для того, чтобы развить стойкость и выносливость на нечеловеческом уровне, вы должны быть заметно не в себе. Он мой лучший друг, и я хочу представить его в хорошем свете, но есть в нем одна черта, о которой бы вы вряд ли хотели знать. Это никак не связано с тем фанатским безумием, которое окружало его во время шоу «Ultimate Fighter», эта черта проявляется в нем, когда вы окончательно выведете его из себя. Когда я дерусь с Форрестом, то понимаю, что он превосходит меня, так как способен зайти так далеко, как я не рискну. Черт, он делает то, чего не стали бы делать 99,9 процента людей. Вот почему он такой успешный: он способен психологически и духовно подготовить себя к тому, чтобы ступить туда, где все залито кровью и дьявольские создания лакомятся невинными младенцами. Я слышал, что у Хершела Уокера был синдром множественной личности, и хотя я посетил всего несколько занятий по психологии, я легко поставил бы Форресту такой же диагноз. Когда он дерется или сердится, то становится другим человеком, для которого не существует никаких границ и который не чувствует боли.

Приведу пример. Примерно в то время, когда Форрест сломал руку во время боя в Бразилии, я снимал комнату со своим приятелем копом. Парень был полным кретином. Знакомясь с телками, он представлялся как секретный агент по борьбе с наркотиками, и у него никогда не закрывался рот. Ну, в общем, однажды вечером мы с Форрестом решили выбраться куда-то и взяли с собой этого парня в качестве водителя. На протяжении нескольких часов он без умолку трещал о том, сколько дерьма ему приходится разгребать на работе и какой он крутой коп. Парень начал заметно доставать Форреста, а когда он продолжил нести околесицу после того, как мы вернулись домой и стали смотреть фильм, Форрест сорвался. Но вместо приступа ярости с ним случилась трансформация: из обожаемого поклонниками Форреста, знакомого большинству людей, он превратился в мрачного злодея.

«Не подкинешь мне зажигалку?» – спросил Форрест моего придурка-соседа.

«Конечно», – ответил парень и бросил ему зажигалку.

Глядя моему соседу прямо в глаза, Форрест поднес зажигалку вплотную к своей руке и щелкнул, вспыхнуло пламя. Подержав ее в таком положении примерно четыре секунды, он сказал: «Мой рекорд – шестнадцать секунд. Хочешь, чтобы я побил его?»

По прошествии еще трех секунд запах паленой плоти наполнил комнату. Я больше не мог этого выносить и выбил зажигалку у него из руки. Форрест ухмыльнулся, а потом продолжил смотреть фильм. Его рука превратилась в кровавое, покрытое пузырями месиво, но он даже и не подумал обработать рану. Я до сих пор не понимаю, почему он решил подпалить себя, но это возымело действие. Мой сосед был страшно напуган и до конца вечера не проронил ни звука. Он лишь неотрывно смотрел на Форреста. Судя по выражению его глаз, было совершенно ясно, что он просто боялся за свою жизнь.

Теперь уже я понимаю, что терпеть подобную боль это ненормально. Какой вменяемый человек мог бы, получив ожог третьей степени на приличном участке тела, спокойно наслаждаться просмотром фильма? Такую стойкость вы вряд ли сможете развить, ее корни в психическом отклонении. Вероятно, это не самый лучший вариант, когда ты хочешь быть мастером по холодильным установкам, но на самом деле являешься прирожденным борцом. И я ни разу не удивился тому, что Форрест достиг того, что имеет сейчас. Единственное, что удивило меня, это то, как много времени ему потребовалось на это.

 

 

Потеря девственности

 

Первый бой, в котором я принял участие, был во время боксерского шоу «Toughman Contest». Прошел ли я изнурительную восьминедельную подготовку в тренировочном лагере, чтобы подойти к соревнованию во всеоружии? Нет, совершенно точно нет. Мне было двадцать лет, и я был зачислен в полицейскую академию в Афинах. Я подал заявку на участие в этом соревновании, так как познакомился и начал тренироваться с одним парнем, Робертом Фоксом.

Он уже занимался смешанными боевыми искусствами (MMA) (или NHB – как это называлось ранее – это был 1999 год). Но так как у меня не было никакой техники, мы двигались очень медленно. В тот период мы полностью сконцентрировались на моих боксерских навыках. У меня была парочка хороших приемов и тяжелый удар, и больше ничего. Я отправился на этот турнир не потому, что хотел выиграть его и начать какую-то сказочную карьеру, которая приведет меня в Зал славы турнира «Toughman». Я просто хотел набить кому-нибудь морду.

В день шоу я рано выехал со станции, подобрал по дороге Роберта, и мы отправились в двухчасовую поездку в Афины, штат Джорджия. Шоу проходило в ставшем знаменитым ночном клубе «40 Ватт», где начинали выступать группы «R.E.M.», «В-52» и некоторые другие популярные музыканты. Мы вошли в этот шалман, но вместо накачанных спортсменов нас приветствовала толпа байкеров в кожаных жилетах и с внушительными татуировками по всему телу. Судя по всему, здесь проходили какие-то подпольные бои, а когда я увидел ринг, то мои догадки подтвердились. Организаторы мероприятия все же пошли на то, чтобы официально арендовать боксерский ринг, но их бюджета, очевидно, не хватило на то, чтобы натянуть нижние канаты.

 

Только между нами!

 

Люк

Белые люди не умеют прыгать, но они могут засадить тебе локтем так, что мама не горюй. Если ты хочешь усилить свою выносливость, то все, что тебе нужно сделать, это играть в баскетбол в стиле Форреста. Я бы с радостью сказал, что он хороший баскетболист, но то, что он делал на площадке, было бы неправильным назвать игрой в баскетбол. Хотя он был способен сделать неплохой бросок и обманный маневр, но если ты чем-то рассердил его, то он мог развернуться и двинуть тебе в лицо. А это привело в итоге к его скандально знаменитым дракам. Когда он попытался заехать Фрэнки Дикенсону в лицо за то, что тот обижал одного низкорослого игрока, Фрэнки показал ему, где раки зимуют. Я уже говорил раньше и повторю снова: никогда еще Форресту так сильно не надирали задницу, как в тот день. Его лицо было в буквальном смысле смято. Я помню, что тренер назначил им обоим встречу в кафе после боя, и Форрест вошел туда весь в крови, его лицо напоминало физиономию героя из фильма «Балбесы», Слота. Но вместо расстроенной гримасы – с какой появилось бы большинство ребят в такой ситуации, – на его лице сияла широкая улыбка, как будто ему понравилось это избиение. После очередного просмотра фильма «Белые люди не умеют прыгать» («Баскетбол – игра для черных») нам пришла гениальная идея шмонать других парней во время игры в уличный баскетбол. Все шло великолепно, пока мы не наехали на ребят постарше. Они не захотели нам платить, и Форресту прилично досталось. Один из парней неожиданно начал со всей силы бить его по лицу. Но, вместо того чтобы вырваться и убежать, Форрест только смеялся, пока его колошматил тот парень.

Это напугало парней, и они дали деру. Я до сих пор иногда встречаю тех ребят в городе и тогда напоминаю им о наших гребаных деньгах.

Я искренне верю в то, что игра Форреста в баскетбол частично объясняет его сегодняшнюю жесткость. Чтобы развить ее, вам необязательно хорошо играть в баскетбол или быть приличным игроком в любом другом виде спорта. На самом деле, чем хуже вы играете, тем больше вероятность того, что вы разъяритесь или выведете из себя другого игрока. Иногда бывает сложно заварить драку, когда ты спокойно идешь где-нибудь по коридору или тусуешься с друзьями, даже если ты мысленно представил себе такую сцену. Но когда ты играешь в такую игру, как баскетбол, адреналин сносит тебе крышу, и тебе нужно выплеснуть свои эмоции, поэтому ты начинаешь раздавать удары направо и налево еще до того, как успеешь подумать. И необязательно это должен быть баскетбол. Это может быть футбол, бейсбол или даже теннис. В старших классах Форрест занимался почти всеми видами спорта, какие предлагала наша школа. И везде он устраивал заварушки. Самое главное при этом – играть агрессивно. Я помню, как однажды, играя в футбол, Форрест стоял в воротах, и его атаковал противник с мячом. Но, вместо того чтобы полностью сконцентрироваться на мяче, он уставился на пацана и сбил его с ног. Пока он лежал на нем сверху, заставляя его сдаться или еще что-то в этом роде, мяч случайно закатился в ворота. Вскоре после этого последовала драка.

 

Чтобы борцы не вываливались с ринга прямо на беззубых женщин, сидевших в первом ряду, вместо каната они натянули стальную цепь. Если вы не поняли, позвольте мне еще раз повторить. Вместо нижнего каната они натянули стальную цепь. Я, конечно, не сторонник многочисленных правил и ограничений, но, извините, цепь? Как это? Думаю, что ограждение из колючей проволоки выглядело бы хуже, но ненамного. Вся эта сцена напоминала кадры из фильмов с Ван Даммом. Но, оценивая ее теперь, я понимаю, что это было охренительно круто.

Когда настал мой черед драться, я натянул две полукилограммовые перчатки, каждая из которых была размером с голову Тито Ортиза, и вскарабкался на ринг. Я весил тогда совсем ничего, и они поставили мне в пару этого здорового толстого парня. В первом раунде мы молотили друг друга бешеными, петляющими ударами.

Мы продержались дольше, чем те байкеры, большинство из которых сдулись примерно спустя двенадцать секунд, но ко второму раунду ни у одного из нас уже не оставалось горючего. Из последних сил я жестко загнал своего противника к канатам, так чтобы можно было лечь всем весом на его огромный толстый живот. Так как он активно хватал ртом воздух, он явно не собирался нападать на меня. Все, на что я был способен в тот момент, это нанести ему произвольный удар в корпус.

Теперь я не уверен в том, какие мысли были тогда у этого парня: может быть, он пытался покинуть ринг или что-то в этом роде, но он переступил одной ногой через нижнее ограждение, т. е. через стальную цепь. В этот момент я собрал последние силы и нанес ему хороший удар, который свалил его с ног. Его нога при этом какимто образом застряла в металлическом ограждении, и когда он всем своим весом рухнул на пол, цепь распорола его голень надвое. Естественно, он не мог продолжать драться со сломанной ногой, и я, таким образом, был признан победителем благодаря техническому нокауту. Ужасно, правда?

Приведя себя в порядок, я отправился искать этого парня, чтобы сказать ему «хороший бой» или какую-нибудь подобную хрень. Но вместо того чтобы лежать на койке и получать профессиональную помощь медиков, он, как я обнаружил, валялся на тротуаре рядом с мусорным баком. Я нисколько не издеваюсь, говоря это: они просто выволокли этого чувака на улицу, бросили на грязный тротуар у мусорного бачка и оставили его там лежать. Это были трущобы из трущоб. Но по какой-то причине все произошедшее лишь подстегнуло меня повторить подобный опыт.

Выиграв первый тур, я получил приглашение участвовать в полуфиналах. И снова я провел бой, словно стодвадцатикилограммовый чувак, который привык к победам в уличных драках: я вышел на ринг и сразу пошел в атаку. Дрался я так же плохо, как в первый раз, что выглядело совершенно непотребно, учитывая, что раунды были по три минуты, но я сделал достаточно для того, чтобы добиться очередной победы. Это означало, что я вышел в финал. Однако мой финальный матч прошел не так хорошо, как предыдущие. Вместо очередного «крутого парня» мне дали в качестве соперника моего однокурсника из Университета Джорджии. Он был выше меня, и у него был хороший джеб. Но каждый раз, когда он раскрывался, я мог убить его. Однако проблема заключалась в том, что у меня не было желания его убивать. Один раз я случайно наступил ему на ногу и сделал подножку, но, вместо того чтобы воспользоваться его неудобным положением, я позволил ему отступить. В другой раз я наклонил его, при этом у него перевернулся шлем, и он на какое-то время потерял ориентиры. Но, вместо того чтобы ударить его в лицо, как по пиньяте, я отпрянул назад, чтобы он мог принять стойку. В конечном итоге ему пришлось внести изменения в свой игровой план, т. е. воспользоваться своим преимуществом и осыпать меня джебами.

Когда я вернулся в свой угол, Роберт смотрел на меня с презрением: «Я так понимаю, ты не собираешься выигрывать этот бой».

«О чем ты говоришь?» – спросил я.

«Ты должен был ударить его. Каждый раз, когда у тебя появляется возможность ударить своего противника, ты должен это делать. Нельзя упускать своих шансов».

Именно тогда я понял, что я был хорошим парнем, а хорошим парням нечего делать на ринге. Я хотел рематча. Я знал, что смогу победить его в следующий раз, если буду драться от всей души и выберу нужный темп. Поэтому я внимательно следил за объявлениями об очередных турнирах «Toughman», в которых он мог участвовать. А пока я пристрастился к смешанным боевым искусствам.

 

Смешанные единоборства

 

Однажды я был в продуктовом магазине и случайно встретился с тем парнем, которого я видел во время тренировочного боя в центре физического воспитания Рамси Университета Джорджии. Мы поговорили, и он сказал мне, что в кампусе есть клуб смешанных боевых искусств, и я могу зайти туда и получить всю нужную мне информацию. Пару дней спустя я взял их брошюру в здании центра физвоспитания, узнал расписание и нанес им визит.

Когда я вошел туда, Адам и Рори Сингеры сидели на матах. Они мне сразу же понравились. Вместо модных топов, как у большинства находившихся в зале педиков, на них были старые тренировочные майки, вывернутые наизнанку, чтобы не рекламировать всякую дизайнерскую хренотень, которую пишут спереди. У них не было геля в волосах, и от них не пахло так, словно бы они только что вылезли из ароматизированной ванны. Они выглядели, как грязные барбосы, потому что, находясь в зале, они ни хрена не пытались произвести впечатление на противоположный пол. Все, к чему они стремились, это качать железо и драться.

Чтобы проникнуть в клуб, мне пришлось придумать кучу баек по поводу имевшегося у меня опыта тренировок. Вся эта ложь, конечно же, вскрылась, когда они раскатали меня по полу в первый же день занятий джиу-джитсу. Но к тому моменту мы уже стали друзьями. Итак, я начал заниматься джиу-джитсу по вторникам и четвергам. Поначалу все занятие сводилось к тренировке в ги (Прим. – кимоно). Не то чтобы каждый из нас верил, что нужно обязательно тренироваться в ги, чтобы быть хорошим борцом в смешанных боевых искусствах.

Просто если мы боролись в пижамах, маты быстро намокали, становясь скользкими, и тогда провести сабмишн было невозможно. Тренировки в ги помогали добавить дополнительного трения. Единственным минусом было то, что эта униформа оставляла царапины на всем теле. Теперь, когда смешанные виды единоборств стали необычайно популярны, объяснить происхождение красных полос на теле так же легко, как сказать, что ты занимаешься грэпплингом. Но в те времена люди понятия не имели, что это такое. По утрам я приходил в полицейскую академию с черным глазом и красными полосками на шее и лице, и мои начальники смотрели на меня как на безумца. Все они думали, что я связался с каким-то бойцовским клубом, где единственным правилом было не говорить никому об этом клубе. Помню, как однажды мой лейтенант отвел меня в сторонку.

«Что за фигня у тебя выступила по всей шее?» – спросил он. «О, это из-за моего ги, – ответил я. – Меня чуть было не задушили во время драки».

На его лице отразилось недоумение. «Подожди, подожди, – сказал он. – Вы, парни, пытаетесь задушить друг друга веревками? Не понимаю – вяжете для этого какие-то узлы? Во что ты ввязался, сынок? Это какая-то разновидность автоэротической асфиксии?»

Я попытался объяснить ему все, но он не хотел слушать. Я чувствовал себя каким-то изгоем, но это не остановило меня, и я продолжал заниматься джиу-джитсу каждый вторник и четверг. Поначалу я еще посещал занятия по пятницам, но они мне показались немного странными. Там одевались в хоккейную форму и дрались клюшками. А еще немного практиковали бой на ножах. Мне не было интересно ни то, ни другое. Когда меня спросили, почему я не хожу на эти занятия, я ответил просто: «Я ношу с собой оружие, так что мне не нужно учиться тому, как драться с палкой или ножом. Я просто хотел вам дать понять, что имитировать драку на ножах это не для меня». По иронии судьбы десять лет спустя я действительно увлекся боем на ножах и метанием ножей. Тем не менее я до сих пор предпочитаю повсюду носить с собой пистолет.

Для проведения тренировок по боксу каждый понедельник и среду мы ходили в зал, который принадлежал Дональду Кемпнеру. Мы звали его Док, и хотя он был одним из ведущих в мире врачей, специализировавшихся в лечении расстройства питания, и к тому же мультимиллионером, это был еще тот сукин сын. Этот парень мог рассказывать бесконечное количество историй. Я помню, как однажды он пришел в зал поздно вечером и сказал нам: «Эй, если копы спросят, я был здесь весь день». И, естественно, чуть позже к нам завалились копы и начали задавать вопросы.

«Да, он был здесь», – соврал я, что было серьезным проступком, ведь я еще учился в академии. «Был в задней комнате, копошился тут. А что происходит?»

Копы не стали мне ничего рассказывать, но позднее я узнал всю историю от Дока. По-видимому, велосипедист подрезал его, когда он ехал на машине. Вместо того чтобы ехать дальше, Док притормозил у тротуара. На пассажирском сиденье он всегда возил два предмета – внушительных размеров кассетный магнитофон и брошюру с правилами дорожного движения. Брошюра была для того, чтобы позлить копов, когда они прижимали его к обочине, а магнитофон – чтобы записать что-нибудь скандальное в их речи, чтобы это можно было потом им инкриминировать. Взбешенный действиями велосипедиста, он схватил магнитофон, вылез из машины и стукнул парня прибором по голове. Не удовлетворившись этим, он выкинул велосипед на дорогу и проехал по нему несколько раз. Не знаю, как этот мордобой повлиял на него в конечном итоге, но думаю, что он потерял все, отмолотив одного из своих клиентов. Вскоре после этого он поделился своей историей на шоу Опры Уинфри, переехал в Мексику, и больше о нем никто не слышал.

Спустя шесть месяцев тренировок в этой разношерстной компании я подал заявку на участие в турнире по боям без правил. И здесь ситуация повторилась: мне, как и в случае с участием в шоу «Toughman», было совершенно наплевать, выиграю я или проиграю. Я просто хотел драться. Примерно за пятнадцать минут, до того как меня вызвали, я начал разогреваться со своим приятелем, Джоном Грэнтемом. Мы начали с клинча, обмениваясь легкими ударами рук и колен, но через несколько минут увлеклись процессом и стали действовать жестче. Я все больше и больше психовал из-за предстоящего боя, и вскоре мы уже дрались на всю катушку. Следующее, что я помню, – Джон со всего маху опускает мне на грудь свое колено.

«Какого черта?» – захрипел я. Серьезно, было такое ощущение, словно он сломал мне грудную клетку. Я взбесился и попытался скинуть его, но он был слишком здоровый. И это еще больше разозлило меня. Пока я все еще отходил от этого убийственного удара, на ринге уже объявили мое имя. Не желая отказываться от боя из-за какой-то мелочи вроде смятой грудины, я направился в клетку.

Бой был не из тех, которыми можно хвастаться. Через несколько секунд после начала раунда я попытался ударить своего соперника коленом по голове, он упал, а я на него сверху. Рука парня была отведена в сторону, так что я провел подрыв и одолел его. Мой второй бой в тот день прошел примерно так же. Я быстро приближался к своему противнику, стараясь ударить его ногой по голове, что было странно для меня, так как я никогда не практиковал ударов по голове. В тот период мы только отрабатывали технику уличного боя, и все пришли к выводу, что удар ногой по голове не самая лучшая идея во время уличной драки. Можно было потерять равновесие и упасть, или твой противник мог схватить тебя за ногу.

Не знаю, почему я сделал это, но все сработало отлично. Мой соперник упал, я упал на него сверху, а потом сделал еще один подрыв, заставив его постучать.

Многому ли я научился во время потасовок на турнире «Toughman» или во время моих первых боев в клетке? Я только понял, что все делал абсолютно неправильно. Я неправильно двигался, а во время турнира по боям без правил получил травму за несколько минут до того, как меня вызвали на ринг (Кен Шемрок гордился бы мной). Но ты и не должен все делать правильно поначалу. Иначе все было бы не так весело. Самое классное в этом виде спорта то, что он многогранен, и тебе всегда есть куда стремиться. Из своего опыта я понял, что мне следует лучше двигаться. Еще я понял, что не нужно устраивать жаркий спарринг за несколько минут до выхода в клетку. Ты должен наносить легкие удары, надев перчатки, избегать опасных позиций и проработать все движения в связке. Если парень, помогающий тебе разогреться, становится слишком буйным, оставь его и найди себе кого-то другого, кто поможет тебе в этом деле. Все это приходит с опытом. Тем не менее мне повезло, что я выиграл свои первые пару боев, так как это лишь усиливает желание заниматься спортом дальше. По этой причине я советую вам не торопить события и не пытаться прыгнуть выше своей головы. Если организатор соревнования собирается поставить вам в пару человека, на счету которого уже двадцать боев (если только он не проиграл девятнадцать из них), вам лучше все же найти кого-то, кто будет примерно вашего уровня.

 

О том, как важен ум в бою

 

Большинство умных брокеров скажут нам, что прошлое – плохой показатель будущего, но это лучший показатель из тех, что у нас есть. И это особенно верно в отношении боев, поэтому очень важно просматривать в записи бои своего соперника. Возможно, это занятие покажется вам скучным и однообразным, но это то, чем должны заниматься вы и ваши тренеры накануне каждого матча. И не следует смотреть их так, как вы это делаете обычно. Вы должны анализировать их, как математик, чтобы увидеть модель поведения, стиль. Если все сделано правильно, вы словно приобретаете дешевую инструкцию к видеоигре: это позволяет вам увидеть сильные и слабые стороны вашего соперника до того, как вы вступите в бой.

Самое главное, на что я обращаю внимание, это привычки. Просматривая записи боев с Квинтоном Джексоном накануне нашего с ним боя за звание чемпиона UFC в полутяжелом весе, я отметил для себя несколько важных моментов. Его любимыми комбинациями было провести левый хук, а затем правый апперкот или левый хук с последующим правым хуком. Я также отметил для себя, что его было не так-то просто ударить. Держа локти плотно прижатыми к телу и оставаясь расслабленным, ему удавалось мастерски увиливать от кулаков соперника. В предыдущих боях эти две его привычки успешно работали на него. Он обычно ждал, когда противник сделает выпад, блокируя его удары, после чего атаковал сам, используя одну из вышеупомянутых комбинаций. А когда его противник терял бдительность из-за начавшейся паники, Квинтон уже привычным способом наносил удар своей мощной правой рукой, приводивший к серьезным травмам у соперника.