Часть 3: Литургия Грядущего.

 

1.

Н

очь спускалась на уединившийся посреди гор и заповедных рощ монастырь Вайонтай. В некогда спокойном месте, отныне поселился ужас и любая вера в добрых земных богов пропадала в душах монахов, когда они проходили мимо трепезной. Там до сих пор спал Эро. Монахи попытались снять его со страшных лучей темного света, пронзавших тело илкани насквозь, а когда это получилось, то обработали раны и кое-как остановили кровь. Настоятель Гвеллор пытался разбудить илкани и ударами гонга и сильно пахнущими настоями, но все было бесполезно. Эро спал, часто и прерывисто дыша, иногда то начиная кричать, то шептать какие-то странные слова на непонятном для монахов языке. Его перенесли на широкую скамью и сам Настоятель, бормоча молитвы, постоянно находился рядом. Впрочем, для веры в его душе места уже не оставалось. Он прекрасно понимал, что молитвы тут бессильны и даже малейшей надежды нет. Силы, которые были задействованы здесь находились превыше его разумения…

 

…Под фосфоресцирующим фиолетово-черном небом, ощетинившись сталью и ледяными клыками башен застыл вне времени и пространства Вурдагор – Бастион Забвения. Вырванные из небытия памятью Эро, крепость и ее обитатели жили снова в ужасном сне илкани, который стал реальностью. Но пришло что-то еще. Что-то неописуемо чужое, как для Забвения так и для Реальности. Странные тени крались по темным углам древней твердыни, в воздухе витали призрачные голоса, а в пространстве возникали необычные гудящие звуки, которые, казалось, можно было пощупать. Сражение под стенами Бастиона Забвения продолжалось своим чередом и хотя пока элитные армии Черного Режима не смогли потеснить с позиций солдат Сумеречного Легиона и ополченцев Аэрона, исход этой битвы был заранее известен. Последовательность событий невозможно было изменить даже во сне. Вот только изменились действующие лица. Исчез Азарг Кун и теперь на Ледяном Троне Вурдагора восседало совсем не человеческое воплощение Ур’Ксулта, а Скнагг-Рот, существо в котором изначально не было ничего человеческого.

Эро мог только смутно догадываться о причинах произошедшего. Так перемешать сон с реальностью ему было не под силу, да и Азарг Кун не мог этого сделать. Созданиям Забвения было неведомо понятие сновидений, странно, что Скнагг-Рот о них знал. Или ему просто кто-то рассказал о возможности видеть сны. Что делать теперь, илкани даже не представлял. Бежать некуда. Звать кого-то на помощь – невозможно. Как притащить кого-то в собственный сон? Он остался один и никто ему не поможет…

Впрочем, так было почти всегда. Ничего не меняется, просто все возвращается на круги своя…

Эро, поджав ноги лежал на холодном полу. Боль, словно прорвавшая плотину река, растекалась по телу ни на мгновение не прекращаясь. В абсолютной тишине, илкани слышал, как сочится кровь из его разорванного тела. Он едва мог дышать, а пошевелиться был и вовсе не в состоянии. Он пытался вылечить себя, но доступные ему силы не действовали в этом полу-кошмаре. Оставалось только лежать на полу и слушать тишину. Что от него осталось он не знал. Он хотел, но не мог кричать – Омерзения вырвали ему язык, хотел плакать от бессилия и невыносимой боли, но Они выдавили ему глаза. Он лежал и ждал когда за ним придут. Нет, не пытать – пытать было уже просто нечего. А забрать в Тронный Зал, к Скнагг-Роту, обещавшему открыть Эро многие тайны. Новый Эмиссар Забвения мог делать это без страха, так как знал, что илкани уже никому ничего не расскажет.

Ну почему так всегда происходит? Почему он всегда терпит поражение в сражении с любым врагом? Эро искал ответ, но не мог найти его. Вроде, он все делал так, как велит ему сердце. Но от этого становилось только хуже. Впрочем, так плохо как сейчас еще не было никогда…

— …ты всегда уклонялся от сражения… - спокойный, тихий, чуть шипящий голос вполз в мозг Эро. – Может быть в этом еще одна твоя слабость? У тебя неизмеримо больше сил, чем ты думаешь, но ты боишься использовать их. А ведь они даны тебе не просто так…

Азарг Кун. Как сладостен сейчас этот голос. Вот он бы помог… Наверное. А может быть бросил бы Эро умирать в этой камере. Но это сон, и Архиерей Черного Режима даже не знает о том, что случилось в горном монастыре Вайонтай…

…Монастырь… Всеми силами Эро попытался вспомнить водопад, запах цветов, утреннюю прохладу, ящерку, пригревшуюся у него на груди. Но от этих воспоминаний стало еще больнее.

… Высокое, стройное существо с черной лоснящейся шерстью, фиолетовыми глазами, длинными ушками и вытянутой узкой мордой подходит к нему из волн бледного света, обнимает, и ласково гладит Эро по шелковистым серебряно-голубым волосам. Эро прижимается к нему, купаясь в потоках нежного тепла… Селкер… Может он и использовал илкани в качестве орудия, но он не вышвырнул бы Эро из Иркастана – тут Скнагг-Рот лгал. Напротив, Эро знал, что Ангел Смерти готов отдать всю свою силу ради него… Но он тоже ничего не знает о случившемся.

Значит надо просто довести сон до своего логического конца. Вероятно, это будет сулить ему смерть, но смерть намного лучше этих страданий. Вполне возможно, что и Скнагг-Рот, вторгшийся в сон Эро, уязвим, и погибнет вместе с илкани. Что делать, Эро знал. Осталось только решиться на это.

С трудом двигая руками, илкани нащупал стену и попытался встать. Первая попытка не удалась, раздробленные кости ног вонзились в плоть, и Эро повалился на пол. Камень, словно наждак прошелся по спине илкани, с которой от шеи до ступней была содрана вся кожа. Всеми силами илкани вцепился в псевдо-реальность, стараясь не потерять сознание, как бы мучительно это не было.

Вторая попытка. Цепляясь за выступы на камнях, Эро медленно дополз до толстой железной решетки. Теперь он знал, где находится. Это была та самая достопамятная камера, в которой он провел те восемь тысяч лет, что казались теперь райской благодатью, по сравнению с последними восемью часами.

Вот они, впаянные в железные створки дверей скелеты. А ведь илкани помнил тот момент, когда живых еще людей заливали расплавленной массой. И он всеми силами своей памяти потянулся к нему.

…Страшные крики людей и истошный визг ребенка… еще живых, корчащихся в тускло блестящем месиве. Черная, сгорбленная тень, воздвигшаяся над ними, пронзающий, безжалостный взгляд бездонных, как сама Пустота, обледеневших глаз из под черного капюшона. Палач подошедший к десятилетнему Эро, привязанному к креслу, и брызгающий тот же самый металл ему на грудь и живот… Но нынешний Эро уже не обращал внимания на эти крики и агонию. Он вцепился в волны боли и впитывал их в себя. Чужую боль, свою… какая разница. В душе вспыхнуло пламя, никогда не разгоравшееся прежде – вернее илкани не давал ему вспыхнуть. Но не сейчас. Тонкие щупальца н’кро обвили изуродованное тело самого трагонида, простерлись над бескрайней битвой, неустанно бушевавшей под Вурдагором. И это н’кро уже не умело лечить, оно могло лишь поедать страдания, как когда-то делал это Азарг Кун.

Холодный фиолетово-багровый пар, набухающими волдырями поднимался к потолку камеры. Он сочился из ран Эро и эти раны стали затягиваться черной костяной коркой. Тьма превратилась в туман, а потом туман разошелся и илкани снова смог видеть. Отрешенным взглядом он смотрел на свои руки, покрытые то ли чешуей, то ли обледенелой костью. По телу поползли маслянисто черные змеи, свивавшиеся в волокна мышц, шерсть исчезла, уступив место блестящей и гладкой как китовая кожа шкуре, а хвост стал больше напоминать змеиный.

Эро сделал шаг и полупрозрачные когти на ногах прочертили глубокие борозды в камне. Реальность обрела необъяснимые цвета, своды Вурдагора исказились и потускнели. Новая Реальность и новые миры, распахнули илкани свои объятия. Он коснулся рукой двери темницы и ее вышибло в коридор, размазав охранника в темно-красное желе. Вспышка чужой боли оказалась проглочена Эро и страдание еще ненамного приумножило его силы. Илкани, впрочем, наверное уже совсем не илкани, нагнулся и поднял выпавший из рук охранника меч. Скнагг-Рот так хвастался, что тут, во сне, Им не нужен никакой Портал Сохтота. Так вот, тому, кто являлся сыном Азарга Куна и Принцем Забвения он тоже был не нужен… По крайней мере пока.

 

2.

 

Лязгнули массивные двери, обитые корявыми и проржавленными листами железа. Протянутые под потолком и по стенам цепи жалобно зазвенели и огненные отсветы факелов ворвались в Тронный Зал Вурдагора, озаренный мертвенным сиянием исходящим от трона. В окружении Рыцарей Крови и нескольких Омерзений в зал вошел Эро. На нем не было ни царапины, черная шерстка, с которой исчезла засохшая кровь, снова поблескивала в ледяном свете, а серебристо-голубые волосы мягкими волнами рассыпались по плечам. Словно и не было этой страшной ночи,

— Интересно… - Скнагг-Рот даже не пошевелился на троне. – Ты полностью исцелился, хотя я и был уверен, что наши Покровители не дадут тебе воспользоваться своими силами. Странно. Но в любом случае, это мало что изменит. Кстати, я рад, что ты пришел сам, а не заставил меня идти в твою камеру.

— Теперь ты расскажешь мне что происходит? Могу я хотя бы узнать, что меня ждет? – слова еще давались Эро с видимым трудом.

— Конечно расскажу. Хотя даже я не до конца представляю, что сделают с тобой наши Покровители.

Те, кто открыл нам путь в эту Реальность сквозь твои сны – мощь, не поддающаяся осознанию. Я не знаю, зачем они помогают нам, но, видимо, у них есть на это свои причины. Место их обитания, пространство, именуемое К’Раал-Гхо, за Вратами Глубокого Сна. Область затерянных мечтаний и грез, обитель фантазий погибших Вселенных, Кхатланг-Нха.

Эти существа дали приют тем, кто бежал из Вселенной, спасаясь от пришествия траг’гонов. Кто, подобно мне, колебался или сомневался, сгинули в Забвении,

Скнагг-Рот подошел к Эро, видя недоумение и замешательство илкани.

— А, так ты совсем ничего не знаешь о своих предтечах? Ты не знаешь, как траг’гоны появились во Вселенной и чем эта Вселенная была раньше?

— Я знал, что траг’гоны пришли из другого измерения. Но не знаю зачем. Да и мне это не нужно. – покачал головой Эро. – Мне хватает своей жизни.

— Да нет уж. – в клокотании Скнагг-Рота проступили ноты издевки. – Я тебе расскажу и это. Жаль, только не смогу показать…

Давным-давно, Вселенная не имела очертаний современного мира и была свободна от оков плоти. Все, из чего она существовало, были звуки, парившие в бескрайней тишине. Они жили своей жизнью, играя друг с другом, летая от одного звукового скопления к другому… Они могли даже порождать себе подобных… Живые и осязаемые звуки…

А потом все кончилось… Свет проглотил тишину, родив дисгармонию и хаос. Волна за волной накатывался он – такой же живой и одушевленный, как и эти звуки. Но Свет не только нес с собой диссонанс. Он менял мир… И Вселенная содрогнулась в спазме ужаса, когда перестала быть собой, получив ПЛОТЬ… Никто не погиб, а просто перешел в иную форму существования. Все. От самых слабых и неразличимых звуков, до каскадов мелодий, ставших галактиками и звездами. Так пришли траг’гоны.

Величайшим из нас был Незерис – он и повел деформированных созданий, кем стали былые жители Вселенной, войной на траг’гонов. Но что он мог сделать? Те, кто был ЗВУКАМИ, не могли носить панцирь плоти. А траг’гоны были воистину всевластны и всесильны. Они изгнали мятежников прочь из НАШЕЙ Вселенной за грань любого Мироздания. Многие попали в К’Лаан, став рабами и слугами Ур’Ксулта… как я… Никто не способен представить то число тысячелетий, какое мы прислуживали этому слепому и безумному сгустку мрака, размером с галактику, в смердящей, полужидкой плоти которого рождаются и умирают целые планеты. И все это время мы мечтали о том, что бы вернуть себе свободу.

Сначала мы думали, что Незерис сгинул без следа, но потом к нам прибыли гонцы из места, что зовут Киаллайархарн – Крепости построенной из аккордов и акустических искривлений.. Они рассказали нам, что Незерис жив и продолжает сражаться за свободу Вселенной. Это он столкнул Ур’Ксулта и Наследников траг’гонов - крэллов, и сначала мы одерживали победу, однако Высшие Расы, родившиеся уже при крэллах, прогнали нас.

Скнагг-Рот умолк, видимо, наблюдая за реакцией Эро. Илкани молчал и поэтому Эмиссар Забвения продолжил рассказ.

— А потом пришел Селкер. Странно, что он остался во Вселенной, хотя траг’гоны покинули ее… Изменили, изуродовали… и ушли. Мы мало что знали об этом полукровке, но наши Покровители из своих темных городов пристально наблюдали за ним. И именно от них, мы познали множество тайн того времени, которые Эриел, усевшись на трон Мор-Тегота, более известного как Иркастан, постарался скрыть.

Он скрыл, как уничтожил Ассамблею Высших Рас, многих просто заживо сбросив в Забвение. Скрыл, как подавлял любое инакомыслие, стирая в радиоактивную пыль целые галактики. Скрыл, как заманив в Иркастан примирившихся с ним Древних и Высших, перебил всех до единого, кого не смог перетянуть на свою сторону… Под предлогом войны с НАМИ.

И тогда Незерис решил действовать. Он попытался еще раз столкнуть Забвение и Реальность. На этот раз посредством Смертных.

Да, да… Именно поэтому появился Азарг Кун. Бич этой Вселенной. Он говорил то, что мы хотели слышать и думал как и мы. Поэтому за ним пошли многие. Кто же тогда мог знать, что Селкер сможет попасть в К’Лаан и уничтожить источник силы Ур’Ксулта. Незерис не мог нам помочь, прочие Забытые Древние были слепыми и безумными как сам Ур’Ксулт, А под стенами Ак’Нар-Гуна мы проиграли, лишь потому, что Селкер решил не оставлять Вселенную никому и выпустив энергию из Дома Хаоса просто уничтожил ее. Да, мой дорогой Эро… уничтожил целую Вселенную. Разом. На такое были неспособны даже мы – ведь нашим желанием было всего лишь изменить ее. Но у траг’гонов свои понятия о жестокости и справедливости.

А потом… ты все знаешь. Азарга Куна заморозили заживо в Склепах Скрена, он смог выбраться, стал мстить… но уже за самого себя. Родился ты… А вот ты, милый мой, вообще уникальное создание…

Ты воплотил в себе все черты Селкера и Азарга Куна. Плоть от плоти двух величайших чудовищ современности. И… такой беззащитный. Может быть именно поэтому, наши Покровители, приютившие Незериса, пообещали нам, что помогут вернуть эту Вселенную в обмен на тебя. Тем более, ты и сам согласился на этот обмен, еще при Азарге Куне сказав, что готов пожертвовать собой ради свободы Мироздания.

Эро устало опустился на пол. Он мечтал ворваться в Тронный Зал подобно карающей длани, использовав силы Забвения, но даже пробудившееся в нем существо не выдержало всех этих откровений.

— Я не верю… - простонал илкани. – Откуда мне знать?

— В тебе есть частичка Забвения. – Скнагг-Рот был неумолим. – Загляни к себе в душу. И ты поймешь, что все мои слова – правда. Мир Незериса и К’Лаан – это кладбище Вселенных, уничтоженных траг’гонами.

Не нужно было куда-то смотреть и что-то искать. Скнагг-Рот не мог лгать как и все прочие создания Забвения, просто потому, что понятие лжи им неизвестно.

— И после этого, ты читаешь меня злодеем? – Эмиссар К’Лаана вновь уселся на трон. – Но если я злодей, то кто тогда Азарг Кун и Селкер с его Триумвиратом, делящие сейчас Вселенную как кусок пирога? Вселенную, которую спас ТЫ.

Бесполезно было возражать, умолять или поддаваться ярости. Все было бесполезно, на фоне безжалостной правоты Скнагг-Рота. Эро смотрел в окно, на продолжавшуюся битву, и чувствовал, как его охватывает самая сильная боль на свете – боль души…

— Но ведь если вы измените Вселенную сейчас, чем вы будете отличаться от траг’гонов? Этот мир создан уже не вами. – робко спросил Эро. – И люди, живущие в нем, так же тяжело перенесут перемены.

— Я хочу изменить лишь себя. – ответил Скнагг-Рот. – Мне опротивел этот облик. Я хочу вернуть самого себя. Мы и не собираемся никого трансформировать. Но восстановить справедливость – да.

Эмиссар Забвения махнул щупальцами и к Эро вышел человек в серых одеждах, с золотистой кожей, доселе скрывавшийся в тени колонн.

— Это Скайриус Карн, правитель галактики Векнар-Зарн, – представил Скнагг-Рот.золотокожего человека – Он однажды спас Селкера, а потом начал обучать его всему тому, что знал сам. Он дал ему силу и возможность разбудить в себе траг’гона. За что поплатился жизнью.

— Существо в облике черного шакала убило меня. – вступил в разговор Скайриус Карн. – Затем оно уничтожило мою родину, целую галактику с триллионами невинных существ, направленным гравитационным коллапсом галактического ядра. А я двести тысяч лет гнил в подземной реке Корхите, обгладываемый трупными червями. Пока Селкер не решил избавится от меня окончательно и не скормил Ур’Ксулту. Все это сказки, что Султан Забытых Древних мечтает сожрать Реальность. Ему все равно, что жрать.

Эро повернулся к Скайриусу и Скнагг-Роту. В глазах илкани застыли слезы и немая мольба. Он дрожал, словно от холода или страха.

— …но я же ничего не сделал… - всхлипнул Эро. – я просто хочу хоть немного счастья… ласки…

— И у тебя этого никогда не будет, - сухо сказал Скайриус. – Благодаря тому, кого ты простил, даровав ему жизнь. Когда ты бежал из Вурдагора, Азарг Кун проклял тебя, но даже сейчас он не раскрыл тебе всей глубины этого проклятья. Он подарил тебе пытку безысходностью и одиночеством. Куда бы ты не шел, тебя будут настигать страдания и боль. Ты навечно обречен быть один, а все твои действия будут обращаться тебе во зло. Посмотри на свое прошлое. Ведь так было всегда.

— И что вы от меня хотите? Я тот кем я родился, и другим не стану. Этот круг мне не разорвать… - это было не уже оправдание, а скорее отчаянная просьба и призыв к милосердию.

— Никто и не требует от тебя разрывать этот круг. Для тебя уже все слишком поздно. Я только хотел, что бы ты понял кто ты есть и в чем твоя судьба. – ответил Скнагг-Рот. – Это было условие наших Покровителей. Рассказать тебе все о прошлом Мироздания. И я эту задачу выполнил. Теперь пришло ИХ время. Скоро ты, Эро, узнаешь куда больше, чем даже я могу себе представить. Они заберут тебя к себе, в реальность забытых снов и грез, порожденных погибшими Вселенными… Ждать осталось совсем недолго.

 

3.

 

…Мир канул во тьму. Растаял под волнами черного океана, растворившись среди потоков пустоты. Смертельный удар, разорвавший в клочья умиравшую душу был нанесен. И теперь не осталось ничего. Неизмеримо далеким стал тот, кто был таким ласковым, добрым и близким. Ушел в небытие, превратившись в окровавленный фантом, восседающий на троне из останков растерзанных Вселенных. Тот, кто был врагом и воплощением ужаса, преобразился в кривляющуюся куколку из балаганного театрика, которую дергало за ниточки бездушное и безумное Ничто. А ему не досталось даже этой судьбы. Мимолетные искорки счастья на фоне безбрежного моря страданий были лишь иллюзией. У него была мать, но ее убили едва он родился. У него был тот, кого он звал отцом, но боль, причиненная им до сих пор жгла сердце.

Эро сидел на холодном полу Тронного Зала Вурдагора, опершись спиной на шершавую гранитную стену. Мимо него проходила стража, сновали деформированные сущности, описать коих человеческим языком было невозможно. Они не обращали внимания на илкани, а Эро не замечал их. Он был чужим в Иркастане, был чужим в Забвении, а теперь стал чужим даже в бездонной пропасти собственного сна. Немигающим взглядом он смотрел на свое отражение в покрывавшей пол ледяной пленке, но все больше понимал, что и собственное отражение становится омерзительно противным.

Раньше он просил помощи у Селкера. Но сейчас звук этого имени холодил кровь едва ли не более этих темных, поросших сосульками стен. Азарг Кун? Нет… только не он. Сейчас Архиерей Черного Режима уже не тот. В памяти Эро одно за другим вставали лица людей и нелюдей, с которыми он встречался, но ни один из них не мог сейчас помочь илкани. Даже ласковое, смотрящее с такой нежностью лицо матери растаяло в сумерках души.

Наконец какое-то движение в сгустившихся тенях заставило Эро поднять взгляд. Совсем рядом стояло ОНО. Больше всего, это походило на искореженное дерево, со скрюченными словно в муке ветвями. Под бугрящейся коркой перетекала вязкая маслянистая субстанция, плотной сеткой сосудов покрывавшая вздутия и волдыри, росшие на теле твари подобно древесным грибам. Полупрозрачные, шевелящиеся отростки расходившиеся в разные стороны, ощупывали пространство вокруг Эро и иногда прикасались к обнаженному телу илкани. Сначала, эти прикосновения вызывали у Эро приступы тошноты, но потом он понял, что в них не было угрозы. Существо изучало его, точно так же, как и Эро изучал сейчас этого посланца неведомых миров, о которых ничего не знают даже боги.

Беззвучно опустились несколько ветвей-пальцев и осторожно помогли илкани подняться. Эро оперся на стену, чувствуя, как проваливается в черные, с радужными разводами, пузыри на теле неописуемого создания. В них сменяли друг друга нечеткие образы и илкани, вглядываясь в них, увидел калейдоскоп меняющих друг друга фантастических ландшафтов.

Поначалу, словно с высоты птичьего полета, он увидел родную Вселенную. Золотистыми искрами рассыпались по черному Космосу обитаемые планеты, окруженные мерцающими сферами, в которых существовали земные боги, которым поклонялись Смертные расы. Эро увидел и их – несуразные создания с короткими ручками, большими головами, смешными бородками и рудиментарными крыльями. Их было великое множество, одни плескались в светящихся пятнах звездной энергии, другие тянули на себя одеяло космической тьмы, но все они существовали засчет силы, которую отдавали им Смертные. Илкани видел, как сталкиваясь гибли планеты, и тогда божки дергаясь и нелепо трепыхаясь улетали в черные трещины, проглатывавшие их и бросавшие в пасть растекшегося в средоточии пустоты слепого и безумного Ур’Ксулта.

Над всем этим многообразным и живущим по известным одному ему законам миром, воздвигся незримой тенью Иркастан – Дом Смерти. Выше звезд поднимались базальтовые стены, исписанные древними глифами и безмолвные зиккураты с бледно-синими факелами. На вытесанных из черного гранита колоннах, восседали каменные изваяния – не звери, но и не люди, хищно протянувшие в сторону Вселенной свои когтистые лапы. Их глаза излучали яркий, но абсолютно мертвый свет. Свет траг’гонов.

Затем перед ним предстали измерения, растянутые словно на мембранах, существующие в недрах «черных дыр» трехмерной Вселенной, разумные галактики и мыслящие звездные скопления, управляемые разумом из звездного газа, планеты, населенные разумными минералами и влажные леса из исполинских грибов, в которых пели друг другу песни живые звуки.

Все эти видения постепенно отступали, а на их место приходили диковинные панорамы фиолетовых равнин с черными реками и багровой травой, окружавшей скопления пупырчатых, гнойного цвета поганок. Эро успевал заметить бродящие среди бледных грибов мерцающие тени, но они исчезали, едва он начинал к ним приглядываться. А потом, равнины и реки закончились, обрываясь в бездну из громоздящихся друг на друге фиолетовых облаков. Среди неистовых ураганов и облачных завихрений раскинулся постоянно меняющий свои очертания город. Стены и башни с неописуемыми барельефами, постоянно переползавшими с места на место, дворцы и величественные зиккураты, все это парило в облаках над бездонным провалом. Эти строения неустанно трансформировались, вращаясь и искривляясь под разными углами.

А потом исчез и этот город. Из клубящегося хаоса вихрей и танцующих темных звезд поднимались ввысь черные башни, окруженные странными сферическими объектами, вращающимися вокруг них по своим орбитам. Эти башни уходили из ниоткуда в никуда, не имея основания и вершины. Сначала Эро показалось, что башен только три, но потом он увидел, что их многие тысячи. Может быть, любой другой на месте илкани и испугался бы, но обессиленному и измученному Эро было уже все равно, что он увидит. Ему казалось, что он действительно парит на невидимых крыльях среди темных колонн в которых не было ни окон, ни врат. Его ласкали потоки осязаемых и видимых звуков, придававших небу фантастический фиолетово-голубоватый оттенок. Медленно и невозмутимо, кружились вокруг башен на странных преломленных орбитах созвездия из кубов, многогранников, шаров и непонятных илкани геометрических фигур.

Эро не знал, сколько времени продолжался этот полет сквозь сон и реальность, в места недосягаемые ни для сна, ни для реальности. Он ничего не видел кроме черных башен и перетекающих из одной фигуры в другую сфер и многоугольников, и немного устал любоваться немыслимым величием и манящей таинственностью темного города. Едва это зрелище начало надоедать ему, как илкани подхватил быстрый воздушный поток и понес прочь от бесконечных башен. Бросив последний взгляд на необычные и немного пугающие строения, Эро развернулся и, взглянув куда несет его воздушный поток, впервые испугался.

В центре бесконечных каскадов фиолетовых облаков, бушевал исполинский вихрь, сворачивавшийся в подсвеченную непрерывными разрядами молний воронку циклопического смерча. Темные стянутости и вздувающиеся бугристые пузыри с непредставимой скоростью перемещались по его складчатой поверхности, то захватывая, то изрыгая назад облака. Из недр вихря распространялось холодное сияние, дарившее свой бледно-фиолетовый свет всему этому миру. Сначала вихрь выглядел как расплывчатое темное пятно с рваными краями, но приближаясь, Эро разглядел несущиеся по его поверхности на невероятной скорости облачные массы, в которых нелепыми песчинками барахтались проглоченные чудовищным ветром безжизненные планеты. Илкани попытался сопротивляться, но это было абсолютно бессмысленно. Воздушные течения ускорялись с каждым мгновением, приближая Эро к самому средоточию хаоса и разрушительных вселенских сил. Как завороженный, Эро глядел на дикую и неукротимую астральную бурю, задавая себе только один-единственный вопрос. Кто были те боги, что гротескными идолами восседали над мирами Смертных и от чьих нелепых движений то проливался дождь, то сотрясалась земная твердь? Кто были те боги, что подобно кукловодам управляли Вселенными, переставляя галактики как фигуры на шахматной доске? Кем был он сам – кроме как пустотой, чья форма обусловлена контурами тех существ и явлений, что не имеют форм и размеров? Чем была вся его мучительная жизнь и все его поступки, неважно, хорошие или плохие? Кем был Ур’Ксулт, жадно жевавший пространство и время? Все они казались не более чем пылью, мимолетно возникшей накипью, на фоне этого вихря, из которого исходила самая могучая сила, какую Эро даже не мог представить. И этот вихрь будто бы обладал разумом, ну или по крайней мере, содержал в себе его зачатки. Это было одновременно Ничто и Нечто, слившееся воедино, полу разумная газообразная субстанция… и что-то еще, скрывавшееся там, в недрах бурлящего облачно-пылевого котла, на самом дне этой ужасной воронки… то чего нельзя увидеть или воспринять привычными органами чувств.

Внезапно потоки воздуха остановились и Эро замер посреди бескрайнего фиолетово-черного неба. Словно невидимая стена отгородила его от жадного провала, поглощавшего планеты и тусклые, гаснущие звезды. И этой стеной был тот самый холодный бледный свет. Он не грел и не жег, он просто существовал. Его лучи проникали сквозь плоть и кости, в самые темные закоулки разума и души. Словно со стороны, Эро увидел как на его теле начал вздуваться подернутый багрянцем бесформенный черный волдырь, сначала занявший часть груди, а потом переползший на живот, шею, плечи и спину. В этом коконе корчилось и бесновалось что-то многосуставчатое, паукообразное, переливающее самое себя из странного, многопалого чудовища в густой комок гнилостной плоти, на котором проступали очертания сотен искаженных лиц. Свет постепенно выдавливал из тела илкани это нечто, по-прежнему цеплявшееся за свою жертву десятками щетинистых лап, и наконец вырвав, швырнул извивающийся тлетворный фантом в ревущую бездну иномирового вихря. В последний раз мелькнули безобразные, уродливые лица, растекающиеся складками эфемерной плоти, разломанные астральным ветром щупальца и паучьи лапы, а потом кошмарное видение унеслось в разверзшийся зев исполинского смерча…

 

…Древообразное существо отступило от Эро, перебирая своими полу щупальцами полу корнями. Темные волдыри покрытые радужными налетом потухли и студенистые отростки, распустившиеся, словно лепестки вокруг похожей на бугорчатое вздутие головы, спрятались в еле различимые мешочки фиолетово-зеленого гнойного цвета.

Эро с приглушенным стоном опустился на пол. Жутко болела голова, ноги отказывались держать его, все тело охватила сладостная слабость, как если бы с него сняли неимоверно тяжкий груз. Существо не убило его. Напротив, Эро чувствовал себя обновленным, словно заново родившимся. Он не мог понять, что произошло, не знал мотивов и целей этого диковинного создания, показавшего ему самые сокровенные тайны всей совокупности Пространств и Вселенных. Оставалось лишь догадываться, чем была та кошмарная тварь, что бесследно сгинула в астральном вихре и что происходило с Эро в то время, пока он парил среди города черных башен.

— Он жив? – услышал илкани недоуменный вопрос Скнагг-Рота. – Вы что, позволили ему выжить?

— Мы познали то, что нам было нужно и вернули это создание обратно, – волна звука накатила из самых недр Вурдагора, сотрясая камень и лед, поднимаясь из ядра планет и отражаясь сотни раз разлетелась глухим эхом. – Он не заслуживает смерти. И не заслуживает той участи, что была уготована ему. Он позволил нам познать себя и мы дали ему возможность исполнить свое самое заветное желание. Отныне, он свободен.

— Вы нарушили договор… - хрип Скнагг-Рота был приглушен все еще звучавшим в чертоге эхом.

— Нет. Мы не нарушали его. Нам незачем причинять боль этому созданию. Оно итак узнало ее слишком хорошо. Мы помогаем вам хотя бы тем, что поддерживаем в вас жизнь, хотя можем и смести с лица Сущего. Мы, ваши Покровители, но не союзники. Это маленькое существо тоже попросило у нас помощи. И мы помогли ему, так как по меркам своего мира оно заслуживает этого.

— Но неужели мы этого не заслужили? – воскликнул Скайриус Карн. – Я тоже имею право просить Вас о помощи. Все мои друзья пали в битве с тиранией Последнего из траг’гонов, а их жизни и память хоть чего-то да стоят!

— Имеешь. – отозвалось существо. – И что ты дашь нам за это?

— Хотя бы то же, что отдал вам он. А потом, вы выполните мое желание.

Скнагг-Рот привстал на троне предостерегающе подняв несколько щупалец, но слова уже были произнесены.

— Пусть они познают меня, а потом я выполню свое сокровенное желание, и избавлю Вселенную Смертных от иновселенских выродков вроде этой мрази…

— Пусть будет так. Если,конечно, узнав цену своего желания, и выплатив ее нам, ты останешься собой, а не растворишься во времени и пространстве, ввергнув себя в пустоты, более непредставимые нежели Забвение. – грохотнуло эхо. – И запомните. Мы даровали этому созданию право на то, что бы жить дальше и быть тем, кем он захочет стать. И хотя он в вашей власти, это его сон и его реальность.

Едва стихло эхо, пришелец из Мира Глубоких Снов истончился и растаял в мерзлом воздухе.

 

 

Взгляды всех, кто собрался в тронном зале были прикованы к Эро. Илкани, поджав ноги сидел в углу, уронив голову на грудь. Иногда он пытался подняться, но снова опускался на колени. За последний час в этой альтернативной реальности произошло слишком много такого, чего Эро никак мог объяснить, а полет сквозь неведомые пространства и фантастические миры отобрал у него все оставшиеся силы. Теперь, оставшись наедине со своими врагами, Эро знал, что начался отсчет последних минут его жизни. Сейчас он ничего не сможет им сделать и защитить самого себя ему нечем. Илкани чувствовал, что изменился и начинал осознавать в какую сторону. Он этого действительно хотел, и видать судьба распорядилась так, что изменение произошло именно тут.

От сонма безобразных теней отделился Скайриус Карн. Золотокожий человек в серебристой броне, так непохожий на уродливых духов Внешних Реальностей. Когда-то он был Высшим, самым мудрейшим из них. Его уважали и любили… А потом его царство пало. Эро знал все это, хотя никто ему об этом раньше не рассказывал. Он прочитал это в глазах Карна, полных боли и ненависти. Но вот только боль была не болью жертвы – это была боль неисполненной мести.

— Что ты отдал им? – сухо спросил Карн. – Даже если не захочет Темный Лорд, я все равно узнаю это от тебя.

— Я не знаю. – устало ответил Эро. – Да и откуда я могу знать?

Скайриус покосился на Скнагг-Рота. Тот сидел на троне Вурдагора подобно каменному изваянию. Возможно, он не хотел, что бы Карн рисковал, но в то же время, Эмиссар Забвения втайне рассчитывал на то, что победит столь малой кровью не вставая с трона.

Лорд Векнар-Зарна схватил Эро за волосы и рывком поставил на ноги.

— Я столько лет мечтал добраться до твоего отца, но увы, судьба не дала мне этого шанса. Даже когда в Первую Войну Ипостасей я убил его и отправил в Забвение, он умудрился сбежать оттуда. Но по крайней мере, теперь у меня есть ты. Может быть он придет сюда за тобой?

— Ты прекрасно знаешь, что никто сюда за мной не придет. Ты не можешь изменить то, что произошло и я не могу. Хочешь убить меня – убей. Я так давно желаю своей смерти, но она никак не приходит.

Стена, рванулась навстречу Эро, в глазах потемнело и илкани почувствовал, как левую сторону лица заливает кровь. Извернувшись, он успел выставить вперед руки, что бы не упасть на пол. Почти сразу же железный ботинок Карна ударил его в грудь. Перекатившись на спину, Эро попытался подняться, но два страшных по силе удара в живот и пах заставили его согнуться. Илкани тщетно пытался вздохнуть, наконец ему это удалось, но едва он шевельнулся, Карн снова ударил его по тем же местам. Дыхание застряло в горле у Эро, последний воздух вышел когда его начало рвать кровью.

— Что Они забрали у тебя за исполнение желания? – прорычал Карн. – Что Они просили у тебя?

Эро с хрипом вздохнул, по его телу прошла короткая судорога и изо рта выплеснулась кровь.

— Не знаю…

Опять два удара и кровь хлестнула из носа и ушей илкани. Тихонько заскулив, Эро заскреб когтями каменный пол.

Скайриус выхватил из рук одного из тюремщиков кнут и наотмашь стегнул Эро по голове. Плеть содрала со щеки илкани шерсть и кожу, оголив кость. Затем последовала беспорядочная череда ударов по спине и бокам. Эро сжался в комочек, прикусив язык что бы не закричать. Он насчитал почти семьдесят ударов, прежде чем Скацриус опустил размокший от крови кнут. Но едва Эро повернулся, удары посыпались снова, на этот раз по груди и животу.

…Что Они отняли у тебя? Какое желание исполнили? Эро вцепился в этот вопрос, стараясь не замечать ударов, оставлявших на груди и животе рваные раны. Его разум был прикован к видениям темного города и срывающегося в водоворот гигантского смерча существа. Что Они вырвали из него, и бросили во вселенский ураган? Кто это мог быть, что это могло быть?.. Восемьдесят… восемьдесят один… страшные, хлюпающие удары, словно по груди водят раскаленным добела железом… Скнагг-Рот не зря остерегался желания Карна отдать в руки их Покровителям то же, что отдал Эро… Но что он отдал?.. Девяносто… Мокрый и разбухший конец плети с железными колечками хлестнул илкани по левой щеке и Эро почувствовал, как в голову вонзились тысячи игл. Вспышка, которую сменила темнота и нестерпимая боль у левого глаза. Эро скорее понял, чем почувствовал, что глаза у него больше не было. Из под закрытых век обильно заструилась кровь… Сто… Кнут обвился вокруг руки Эро и в этот момент илкани схватил его и резко дернул на себя. Карн, успел ухватится за стену, а иначе, поскользнувшись в крови он упал бы рядом с Эро.

— Я понял… - прошептал Эро и от того тона, которым это было сказано, Скайриус содрогнулся. – Я отдал им СЕБЯ.