Попался. Первый раз в тюрьме.

 

Итак, оружие полученное мной благодаря бывшим бойцам Республики Сало, входившим в «Национальный Фронт», стоило мне первого ареста. Это случилось 25 октября 1969 года. Трое товарищей из «Фронта», с которыми я плотно общался, в один из осенних дней сказали мне: «Пьерино, пошли вмажем». В те дни глагол «вмажем» имел несколько иной смысл, нежели сегодня. И героин не имел к этому никакого отношения. В те времена «пойти вмазать» обозначало только одно: вооружённую практику, стрельбы из оружия.

 

 

Мы загрузились в машину и направились к Беллолампо, высокому холму, с которого открывался чудесный вид на Палермо. Это было одно из наших самых излюбленных мест для практической стрельбы. Однако, в этот день никто из нас не нажал на спусковой крючок ни разу.

 

На холме мы наткнулись на десяток полицейских, которые пешком возвращались в город после спортивной тренировки. Никто из нас даже и не думал открывать огонь по карабинерам (они по-прежнему считались хранителями закона), поэтому мы не оказали полиции никакого сопротивления. Нас заковали в наручники, а затем начали осматривать машину. Один полицейский аж присвистнул, когда была обнаружена наша «артиллерия»: патроны, обоймы, ручные гранаты, два автомата Mab, старый немецкий пистолет-пулемёт и ржавый автомат Mas – не очень функциональное устройство, которое, тем не менее, было для нас очень важным с эмоциональной точки зрения – ведь именно из него красными партизанами были расстреляны Бенито Муссолини и Кларета Петаччи.

 

Итак, закованных в наручники, нас доставили в участок в Карини. Там нас с распростёртыми объятиями встретил капитан Джузеппе Руссо¹. Следствие было недолгим – за незаконное хранение оружия я получил два года тюрьмы.

 

Здесь, за решёткой, я впервые познакомился с тюремной цензурой – сержант приносил нам газеты с вырезанными статьями о мафии и удалёнными фотографиями голых женщин. Это был личный приказ тюремного священника. И вот так в камеру еженедельно доставлялись «красивые» журналы и газеты с пустыми окнами – знаете, ведь в то время основными темами популярной прессы являлась мафия и секс, поэтому зачастую, кроме рекламных объявлений и отчётов о каких-то трениях в парламенте, нам абсолютное нечего было читать.

 

Во время этого первого ареста я узнал много правил, облегчающих жизнь в заключении. Моим «наставником» был гангстер из старой гвардии «Коза Ностры», миллионер, сделавший состояние на торговле наркотиками и хищениях цемента. Это был широкоплечий гигант, который всегда на встречи с адвокатом и на судебные заседания ходил в дорогом бархатном костюме. А заседаний было много – раз в неделю он как минимум выезжал на какой-то очередной процесс. Он называл меня по-сицилийски «Доктором Узи» (Uzi dutturi). Отличный был человек, я всегда с теплотой вспоминаю его.

 

Однако тюрьма позволила мне избежать тех страшных вещей, которые произошли вскоре после моего ареста. Таких как теракт на Пьяцца Фонтана 12 декабря 1969². Мой первый арест спас меня от клеветнических обвинений, которые сыпались на мою несчастную голову всю жизнь. Полудурок Анджело Иццо³, например, рассказывал судьям, что я должен был передать Франко Фреде⁴ таймер бомбы, с помощью которой устроили бойню в Милане. Ложь. Клевета, признанная таковой даже судом. Благодаря аресту я так же избежал участия в т.н. «перевороте Боргезе»⁵: попытке государственного переворота, который изначально являлся откровенно фиктивным и был прерван в двух шагах от «успеха». Ибо был организован самими демохристианами для того, чтобы сместить других демохристиан. Остро чувствовался запах спецслужб, всё было пронизано обманом. Некоторые товарищи, главным образом, из «Национального Авангарда», не обращали внимания на эту вонь, предполагая получить свою выгоду из всего произошедшего. Это была иллюзия. Или недобросовестность. Скорее всего – и то, и другое. Сегодня я думаю, что этот фиктивный переворот являлся попыткой шантажа, в ходе внутриполитической борьбы в лагере Христианской Демократии. Кто и кого шантажировал – я даже знать этого не хочу. Кроме того, сама идея «удара по Государству», как я уже говорил, была мне отвратительной. Многие внутри «Национального Фронта» являлись сторонниками переворота, который установит авторитарное правление. От таких идей у меня волосы на голове вставали дыбом. Поскольку подобные тезисы противоречили моему мировоззрению и моим фашистским концепциям, которые я попытался претворить в жизнь годами спустя.

 

1969 закончился бомбами на Пьяцца Фонтана, ужасным нападением, которое вызвало истерию по всей стране, в центре которой находилось Итальянское Социальное Движение. «Дайте нам Вальпреда, и мы его повесим!» - кричали миссини. Консервативные сектора общества безумствовали не менее мощно.

 

1970 год отметился народным восстанием в Реджио-ди-Калабрии⁶, днями, когда по всему югу нёсся наш клич «Подонок тот, кто сдаётся!» (Boia chi molla!). MSI шло во главе восстания: региональный главарь MSI Чиччо Франко был одним из руководителей мятежа. Но здесь были и боевики «Национального Авангарда», и члены «Национального Фронта», и даже сторонники «Нового Порядка». Все приехали в Калабрию, чтобы протянуть руку помощи народу. Для некоторых, наиболее экстремистски настроенных товарищей, это была уникальная возможность принять участие в настоящем деле. Проникнуться духом настоящей войны, даже если эта была маленькая городская война. Короче говоря, романтика на баррикадах. Система в две недели подавила восстание хитростью: был дан приказ стрелять только по ногам, не допуская смертей. Ранения товарищей гораздо больше влияют на снижение боевого духа, чем смерть. Медленно, но верно, мятежники начали разбегаться, движение замедлилось, восторжествовала полная дезорганизация. В те же дни в Реджио-ди-Калабрии открылся сезон «чёрных» покушений⁷, тень которого будет преследовать нас на всём протяжении «свинцовых лет». Тень, нагнетавшая истерию в обществе, и позволившая Системе устранять своих врагов не только политически, но и подчас физически.

 

--

1 Джузеппе Руссо – офицер полиции Палермо, был убит мафией 7 августа 1977 года в лесу Фикуцца, недалеко от Корлеоне.

 

2 Бомба, заложенная в холле Сельскохозяйственного банка в Милане, взрывается в 16:37, в итоге чего шестнадцать человек погибают, восемьдесят семь получают ранения. Изначально, полиция объявила виновными в теракте группу анархистов во главе с Пьетро Вальпреда. Чуть позже Вальпреда был оправдан, полиция наткнулась на след, ведущий к правому подполью в Венето. Среди арестованных, главными вдохновителями теракта были объявлены «наци-маоист» Франко Фреда и организатор «Вооружённых Ячеек Защиты Государства» Джованни Вентура. В конце 70-х и они были оправданы. 26 октября 1987 года открылась последняя глава судебного расследования бойни на Пьяцца Фонтана. Перед судом присяжных в Катандзаро предстали только два ответчика: бывший лидер «Национального Авангарда» Стефано делле Кьяйе и бывший региональный руководитель «Нового Порядка» Массимилиано Факини. 20 февраля 1989 года оба были оправданы. Верховный Суд Италии подтвердил данный приговор.

 

3 Анджело Иццо – неофашист, осужденный за изнасилование двух девушек 29 сентября 1975 года, одна из которых была убита. В середине восьмидесятых стал активно сотрудничать со следствием, параллельно выдавая полиции откровенно лживые сведения, касающиеся наиболее громких преступлений, связанных с неофашистами и мафией. Проходил главным свидетелем обвинения на процессах, посвящённых терактам на Пьяцца Фонтана в Милане, Пьяцца дель Лоджия в Бреши, железнодорожной станции в Болонье. Неоднократно был уличён судебными органами в клевете.

 

4 Франко Джорджио Фреда, юрист, основатель издательства «Ar» в Падуе. Его брошюра «Дезинтеграция системы» стала одним из ключевых текстов для молодых итальянских неофашистов семидесятых.

 

5 Переворот Боргезе, так же известный под именем «Операция Тора-Тора», произошёл в ночь на 8 декабря 1970 года, в канун Дня Богоматери.

 

6 Восстание в Реджио-ди-Калабрии началось 14 июня 1970 года со столкновений демонстрантов с полицией. Полный хаос начался спустя три недели, 5 июля. Новость о том, что региональная столица переносится в Катандзаро, возмутила людей, и так сводящих концы с концами, находившихся в гораздо более неблагоприятном экономическом положении, нежели жители Катандзаро. 13 июля мэр города, при поддержке всех политических партий, за исключением Коммунистической и Социалистической, призвал ко всеобщей забастовке. Более-менее тихо события развивались до 15 числа, когда группа молодых реджианцев блокировала железнодорожный вокзал. Вызванная полиция жестоко разогнала манифестантов, ранив десятки человек и сотни арестовав. Собравшаяся после этого огромная толпа жителей отправилась на площадь Италии, в сердце города, требуя освободить всех арестованных. Полиция не уступала. К вечеру город взорвался. Той же ночью сорок пять полицейских, в результате многочисленных нападений, получили ранения.

 

7 22 июля 1970 года железнодорожный экспресс, следовавший из Сицилии в Турин, был пущен под откос недалеко от станции Джойя Тауро, провинция Реджио-ди-Калабрия. Итог был трагическим: шестеро пассажиров погибли, более пятидесяти ранены. На протяжении многих лет пострадавшие в Джойя Тауро считались жертвами несчастного случая, вызванного человеческой ошибкой. В ноябре 1994 года один из членов мафиозной семьи «Ндрангетта», являвшийся неофашистским активистом в конце 60-х, признался, что это именно он разместил бомбу, отправившую поезд под откос. Расследование было закрыто в 2003 году, когда был доказан случайный характер схода поезда с рельсов. Никто в этом не виноват.