О разговоре вообще и о том, как говорить о боге

 

Врачи, смотря на язык больного, делают заключение о его состоянии. И наши слова раскрывают каче ства нашей души. «От слов своих оправдаешься и от слов своих осудишься» (Мф 12.37), сказал Спаситель. Если ты любишь Бога, говори о Нем чаще с домашними, с друзьями и с соседями. «Уста премудрости возглаголят разум» (Пс 36.30).

 

И как пчелы переносят на своем язычке только мед, так язык ваш пусть всегда славит Бога; говори о Нем с любовью, кротостью и смирением то одному, то другому, втайне молясь в это время Богу. Он сделает так, что твое слово, как роса упадет в сердце тех, кто тебя слушает. Ты не должна поучать или направлять, но говорить по вдохновению, и твои слова привлекут сердца (Песн 11). Не говори между прочим, но не иначе, как со вниманием и благочестием, устранив вся кий момент тщеславия, не уподобляйся тому, кто бросает направо и налево святые слова, не внушая доверия тому, кто слушает.

Глава XXVII

О ЧИСТОТЕ РЕЧИ И ОБ УВАЖЕНИИ К ЛЮДЯМ

 

«Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный» (Иак 3.2), говорит ап. Иаков. Остерегайся, чтобы не выпустить нехорошее слово из своих уст. Может быть, ты не имела при этом дурного намерения, но те, кто тебя слушал, могли воспринять это иначе. Дурное слово, попавшее в слабое сердце, растекается там, как капля масла по сукну, и иногда наполняет душу множеством мыслей и искушений.

 

Физический яд входит в тело через рот, а сердечный через уши; язык, который его производит, подобен убийце. Хорошо, если он попал в сердце, которое имеет противоядие. Напрасно мы оправдываем себя. Господь сказал: «От избытка сердца говорят уста» (Мф 12.34). Если мы не думали дурного, лукавый думал. Он всегда пользуется брошенными дурными словами, чтобы пронзить чье-нибудь сердце. Те, кто имеет чистое и целомудренное сердце, не произносят не скромных слов.

 

Апостол сказал: пусть среди вас даже не именуются нескромные и безумные вещи (Еф 5.3), так как ничто так не портит добрые нравы (1 Кор 15.33). Если эти слова произносятся тайком - они становятся еще более ядовитыми, они глубже проникают в сердце, как заостренный кинжал. Те, кто вносит подобные слова в разговор, подобны осам, которые собираются не для того, чтобы вырабатывать мед, но для того, что бы сосать гнилые вещества. Если ты услышишь что-нибудь подобное, отвернись от говорящегоили иным способом покажи, что ты недовольна.

 

Но хуже всего насмешливость. Бог ненавидит этот порок. Ничто так не противоречит христианской любви, а тем более благочестию, как презрение к ближнему. А насмешка и высмеивание никогда не обходятся без презрения. Вот почему это большой грех. Насмешка - худший вид оскорбления, потому что включает в себе презрение. Что же касается скромной веселости, или игры слов, которая у греков называлась веселой беседой, она доставляет честное и приятное развлечение, заменяя вместе с тем легкомысленные беседы, которые порождаются человеческими слабостями. Надо остерегаться, чтобы не перейти от веселости к насмешке. Насмешка вызывает смех презрения, а веселая шутка связана с доверием, простотой и любезностью.

 

Св. Людовик говорил, что после обеда можно по шутить и посмеяться. Будем так проводить свой досуг, чтоб сохранить благочестие.

 

Глава XXVIII

ОСУЖДЕНИЕ

 

«Не судите и не будете судимы, не осуждайте и не будете осуждены» (Лк 6.37), сказал Спаситель.

 

Апостол Павел сказал: «Не судите никак прежде времени, пока не придет Господь и обнаружит сердечные намерения» (1 Кор 4.5). Бог не любит осуждения, корень греха в сердечных намерениях, а они нам не открыты. Довольно с каждого судить самого себя, но не ближнего.

 

Апостол сказал: «Если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1 Кор 11.31). Но мы делаем об ратное; мы не перестаем делать то, что нам запрещено, т.е. судим ближнего, но никогда не делаем того, что мы должны делать - не судим самих себя.

 

Есть люди, которые сурово судят своих ближних. Если эта черта врожденна человеку, ее трудно побороть, он нуждается в духовном враче. Она опасна, по тому что вселяет в душу осуждение и злословие.

Есть люди, которые считают, что унижая других, они возвышают себя. Эти люди высоко ставят себя и видят в других что-то низшее. «Я не таков, как прочие люди» (Лк 18.11), говорил фарисей. Эти люди как будто получают удовольствие, рассматривая чужие грехи для того, чтобы наслаждаться сознанием своего превосходства. Они сами могут этого не заметить, пока им на это не укажут. Другие, чтобы извинить и облегчить угрызения своей совести, охотно выставляют грехи других, как будто увеличение числа случаев де лает грех менее достойным порицания. Некоторые предаются осуждению единственно из удовольствия пофилософствовать о нравах и характерах людей -своего рода умственное упражнение. Если их суждения оказываются верными, аппетит растет, так что трудно уже остановиться.

 

Иные судят страстно, т.е. говорят всегда хорошее о тех, кого они любят, и только дурное о тех, кого они не любят. Своеобразный и однако правдоподобный случай - любовь бывает причиной дурных суждений о тех, кого любят. Результат чудовищный, они исходят из любви нечистой, несовершенной, беспокойной и больной, из ревности, которая, как известно, за один взгляд или улыбку может обвинить в коварстве и из мене. Наконец, страх честолюбия и другие слабости души много способствуют возникновению подозрения и осуждения. Какие же есть против него средства? Те, кто пьет сок травы ophiusa, повсюду видят змей и страшные вещи. Те, кто одержим гордостью, завистью, тщеславием, ненавистью - видят повсюду злое и достойное осуждения; первые могут вылечиться употребляя пальмовое вино; а вторым я говорю: пейте как можно чаще священное вино христианской любви, оно вас излечит от дурных настроений, которые заставляют высказывать неправильные суждения. Любовь не ищет зла, а когда встретится с ним, она отворачивается или делает вид, что не видит его, она старается закрыть глаза, прежде чем она его увидит при первом замеченном шуме. Она верит в простоте, что это может быть и не зло, а только тень или призрак зла. И если она вынуждена узнать, что это действительно зло, она тотчас же отворачивается и старается забыть, как оно выглядит. Христианская любовь - великое лекарство от всякого зла. Для человека, у которого желтуха, все вещи желты. Грех осуждения подобен духовной желтухе. Те, кто больны ею, во всем видят дурное, но тот, кто хочет излечиться, должен лечить не глаза, не рассудок, но чувства. Если чувства ваши кротки, такими же будут и суждения, если они милосердны, и суждения ваши будут милосердными. Я приведу тебе прекрасные примеры: «Исаак сказал, что Ревекка его сестра, но Авимелех, наблюдая их отношения, понял, что она была его жена» (Бы тие 26.7-9). Он мог бы подумать о ней дурное, но он этого не сделал. Всегда надо поступать так, Филотея, судя в пользу ближнего, и если дело имеет сто сторон, надо найти самую лучшую.

 

Св. Иосиф мог дурно подумать о Божией Матери, но он этого не сделал. Почему? Потому, отвечает Св. Дух, что он был праведен (Мф 1.19). Праведный человек, когда не может найти извинение ни самому делу, ни намерению того, кого он знает, как хорошего человека, отказывается от всякого суждения и передает суждение Богу.

 

Распятый Спаситель не мог всецело оправдать дела тех, которые Его распинали, но Он смягчил злостность их намерений, указав на их неведение (Лк23.34). Когда мы не можем извинить греха, сделаем его хотя бы достойным сострадания, приписав его неведению или немощи.

 

Но неужели никогда нельзя осудить ближнего? Нет, Филотея. никогда. Один Бог праведно судит виновных. Даже судьи должны быть только переводчиками и истолкователями воли Божией, если же они будут следовать своим страстям, это будет значить, что они осуждают и сами будут осуждены, потому что людям, поскольку они люди, запрещено судить других людей.

 

Если действие само по себе безразлично, нельзя делать дурных выводов без достаточных оснований. Если бы кто-нибудь подсмотрел, как Иаков поцеловал Рахиль у колодца (Быт 29.11), или как Ревекка согласилась принять браслеты и серьги от Элеезара (Быт 24.22), незнакомец мог бы дурно подумать о них, но без основания. Это тоже есть осуждение, когда человек делает выводы, оскорбительные для другого, но далее я скажу об этом яснее.

 

Тот, кто внимательно прислушивается к голосу со вести, никого не осуждает. Так пчела, увидав, что по года облачная и туманная, возвращается в улей, что бы изготовлять мед. Также, и размышление добрых душ не бродит среди запутанных и туманных дел ближнего, оно старается не выходить, чтобы с ними не встретиться, но, замкнувшись в своем сердце, изготовляет доброе решение о своем собственном исправлении. Я исключаю тех, кому принадлежит попечение о других в семье или в государстве, т.к. большая часть дела их совести состоит в том, чтобы быть бдительными к совести этих других. Пусть они выполняют долг любви, а после этого пусть возвращаются в себя.

 

Глава XXIX

О ЗЛОСЛОВИИ

 

Осуждение вызывает беспокойство, гордость, презрение к ближнему, снисходительность к себе и сотни других очень гибельных результатов, среди которых первое место занимает злословие. Это настоящая чума человеческих разговоров. О, почему у меня нет угля от святого алтаря, чтобы коснуться уст людей, чтобы отнять их неправду и очистить грехи, наподобие того, как сделал серафим с пророком Исайей (Ис 6.6-7). Тот, кто сумел бы прекратить злоречие, устранил бы большую часть всех грехов и несправедливостей. Тот, кто несправедливо лишает ближнего доброго имени, обязан исправить свое дело. Никто не вой дет в Царство Небесное, похитив чужое, а доброе имя одно из самых больших внешних благ человека. Злословие своего рода убийство, т.к. мы имеем троякую жизнь: духовную, которая основана на благодати Божией, телесную, которая зависит от души, и граждан скую, основа которой доброе имя. Первая может быть отнята грехом, вторая смертью и третья злословием. Но злословие часто совершает все три убийства: оно убивает свою духовную жизнь, душу того, кто его слушает, и гражданскую жизнь того, кто является жертвой злословия.

 

Св. Бернард говорит: и тот, кто злословит, и тот, кто его слушает, являются орудием диавола, один со стороны языка, а другой - уха.

 

Давид говорит о злословящих: «Язык их подобен змее» (Пс 139.4). Змея имеет раздвоенный язык и два жала, говорит Аристотель, так же и злословящий жалит и отравляет уши слышащего и репутацию того, о ком он говорит. Я тебя прошу, дорогая Филотея, ни когда не злословь никого ни прямо, ни косвенно; остерегайся как приписывать ложные грехи ближнему, так и открывать его тайные грехи или преувеличивать то зло, которое есть, или дурно истолковывать добрые дела, или отрицать то доброе, что есть в ком-нибудь, или лукаво его замалчивать, или преуменьшать - всем этим вы глубоко оскорбляете Бога, а особенно ложным обвинением, отрицанием истины и предубеждением против ближнего, т.к. это двойной грех: лгать и вредить своему ближнему; те, кто для облегчения злословия делают попутные предисловия и говорят маленькие любезности и насмешки - являются наиболее тонкими и ядовитыми из злословящих. Они говорят: я его люблю и он не плохой человек, но вот он виновен в том-то и том-то; или она добродетельная девушка, но мы ее видели... и т.п. Тот, кто хочет выстрелить из лука, притягивает стрелу к себе, но только для того, чтобы выстрелить еще сильнее. Так же и злословие, которое начинается таким образом, имеет в виду глубже проникнуть в сердце слушающего. Злословие в форме шутки самое жестокое. Cigue само по себе не является ядом, но последствия употребления его оказываются неизлечимыми, если его смешать с вином. Так же и злословие, которое прошло бы лег ко, войдя в одно ухо и выйдя из другого, задержится в мозгу слушающего, если оно преподнесено в веселой и шутливой форме. «Яд аспида под устами их» (Пс 14. 3, 139.4), говорит Давид. Укусы аспида почти незаметны и вначале он дает даже приятные ощущения в сердце и во внутренностях и обнаруживает себя толь ко тогда, когда уже нет спасения.

 

Не говори: «такой-то пьяница», хотя бы ты видела его в пьяном виде, или «он прелюбодей», хотя бы тебе был известен факт, т.к. одно действие не дает права дать имя человеку.

 

Солнце остановилось однажды, чтобы дать победу Иисусу Навину (Ис Нав 10.13), и затмилось случаю крестной смерти Спасителя (Лк 23.44), но никто не назовет его «неподвижным» или «темным». Ной со грешил один раз и Лот также, однако никто не назовет их пьяницами. Ап. Петр вынул меч и пролил кровь, но никто не назовет его кровожадным. По одному действию нельзя присваивать человеку имя порока.

 

Но даже если человек долго пребывал в пороке, называя его порочным мы можем сказать неправду. Симон прокаженный назвал Магдалину грешницей (Лк 7.39), потому что она была ею вчера. Он солгал однако, потому что она была уже святой, приносящей покаяние, и Господь ее защитил. Безумный фарисей считал мытаря великим грешником, но он ошибался, так как тот был уже оправдан (Лк 18.11-14).

Милосердие Божие велико, одного мгновения достаточно, чтобы получить Его милость. Какая уверенность у нас может быть в том, что тот, кто был вчера грешником, остался им и сегодня. Вчерашний день не судит день сегодняшний и сегодняшний день не судит день вчерашний; только последний день будет судить всех. Мы никогда не можем сказать, что человек злой, не боясь солгать. Мы можем только знать, что он сд лал такое-то дурное дело, что в течение такого-то времени он жил дурно, но от «вчера» к «сегодня» нельзя делать выводы, ни от «сегодня» к «вчера», а тем более к завтрашнему дню.

 

Надо быть осторожным и не злословить ближнего, но надо избегать и другой крайности, в которую впадают некоторые, чтобы избежать злословия. Они хвалят и говорят хорошее о пороке. Если человек склонен к злословию, не говори о нем, что он чистосердечен, если он суетен, не говори, что он благороден, опасную фамильярность не называй простотой и наивностью. Не называй непослушание усердием и нахальство прямотой или сладострастие дружбой. Нет, дорогая Филотея, для того, чтобы избежать порока злословия, не надо поощрять, льстить, и питать другие пороки. Надо прямо сказать о дурном, что оно дурно, и порицать то, что достойно порицания. Поступая так, мы прославляем Бога. Однако необходимо соблюдать следующие условия: обличение порока допустимо только тогда, когда это необходимо для пользы дела или того, с кем мы говорим, или того, о ком мы говорим. Надо прямо сказать, что поведение данного лица является нескромным, чтобы предупредить других об опасности. Если же я буду оправдывать его по ведение, то слушатели, особенно юные, могут поду мать, что и им можно поступать так же. Их польза требует, чтобы я указал на то, что заслуживает порицания. Лучше, если мне представится случай сделать это по другому поводу, не затрагивая интересов тех, о ком я говорю. Необходимо это и в тех случаях, когда мое молчание будет значить, что я оправдываю по рок. Но при этом я не должен говорить ни одного лишнего слова и следить за тем, чтобы ни на одну йоту не преувеличить. Если есть хоть малейшее подозрение. что то, о чем я говорю, не совсем так, я не должен говорить ничего. Я не скажу ничего и в том случае, когда разговор об этом только предлог для злословия. Мой язык, когда я говорю о ближнем, подобен ножу в руках хирурга, который проникает между нервами и сухожилиями. Надо, чтобы удар был точный, надо сказать не больше и не меньше, чем есть на самом деле. Порицая порок, надо как можно бережнее относиться к тому человеку, который ему подвержен.

 

Бывают грешники бессовестные, дерзкие. О них можно говорить свободнее, но все же с духом любви и сострадания, а не гнева и высокомерия, не для того, чтобы получить удовольствие от падения другого, - это дело сердец испорченных и холодных. Я исключаю явных врагов Бога и Церкви. Любовь заставляет звать на помощь, когда волк врывается в стадо овец.

 

Люди часто позволяют себе осуждать правителей, злословить целые нации, сообразно своим симпатиям. Не делай этого никогда. Это оскорбляет Бога и при водит к всевозможным раздорам. Если ты хочешь сказать о ком-нибудь дурное, усомнись в том, что ты можешь это сделать правильно, постарайся найти извинение в намерении обвиняемого, и если это не удастся, - вырази сострадание к нему, напомнив остальным, что тот, кто не впал в грех, обязан этим благодати Божией. Скажи что-нибудь хорошее об обиженном, если ты знаешь.

 

Глава XXX