Мы поможем в написании ваших работ!



ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?

Гармоничные люди (нормальные)

Поиск

Они составляют подавляющее большинство в составе здорового этноса. Это «особи энергоуравновешенного типа». Импульс пассионарности у гармоничных людей равен импульсу инстинкта самосохранения. Гармоничные люди физически и психически полноценны, работоспособны, но не сверхактивны. Жертвенность им не свойственна. Сгорание пассионариев таким людям чуждо и антипатично. Мещанский девиз: «Моя хата с краю…» очень часто находит понимание у гармоничного человека. Поэтому, чтобы его сдвинуть с места и вывести за пределы привычного круга «дом-семья-работа» необходим некий толчок извне.

«Однако люди этого склада крайне важный элемент в теле этноса. Они воспроизводят его, умеряют вспышки пассионарности, когда пассионарии выходят за пределы целесообразности и начинают не созидать, а разрушать (при «перегревах»), они умножают материальные ценности по уже созданным образцам», – писал Гумилёв.

Гармоничные люди играют важную роль «стабилизатора», поддерживающего этническую традицию (т. е. стереотип поведения и «культурное ядро»). Кроме того, производя необходимую для существования этноса работу, они связывают этнос с кормящим ландшафтом, что является непременным условием сохранения этнического своеобразия. Достаточное количество гармоничных людей в составе этноса – залог его внутренней устойчивости.

Иногда, при описании исторических процессов Гумилёв включал в число гармоничных людей пассионариев с низкими степенями пассионарности, выражающимися в стремлении к успеху и благоустройству без риска для жизни (см. приложение А). Это известный нам тип оборотистого кулака – бизнесмена средней руки.

Вообще, гармоничные люди могут вполне обходиться и без пассионариев, но до тех пор, пока не появится внешний враг. Гумилёв приводит такой пример. В Исландии потомки воинственных викингов постепенно утратили пассионарность. В XII веке они прекратили заморские походы, в XIII веке закончились внутренние распри. А когда в XVII веке на остров с двух кораблей высадились алжирские пираты, то они не встретили никакого сопротивления. Мирные исландцы позволяли жечь свои дома, насиловать жён, забирать в рабство детей, но не нашли в себе решимости взяться за оружие. Их просто некому было организовать и бросить в бой.

 

 

Субпассионарии

Это люди с отрицательной пассионарностью, их поступками управляют импульсы противоположные пассионарности – инстинкты. Это бомжи, «алкаши», мелкие преступники («украл, выпил – в тюрьму»), профессиональные нищие и просто бездельники. Они могут быть даже наемными солдатами – но плохими, их набирают, когда других нет, это мародеры, грабители и бандиты, которые «грабят мирное население и обшаривают карманы убитых». В смутные времена, как и во времена упадка,их становится особенно много.

Гумилёв приводит в пример римскую «чернь» в последние века существования империи. Исландцы, писал Гумилёв, не потеряли хотя бы способность активно работать, но разложившиеся потомки римских граждан, скопившиеся в I веке в Риме, явили собой куда более худший вариант. Они не хотели работать, не хотели воевать – они хотели «хлеба и зрелищ». И все это им давало правительство, боясь, что субпассионарные толпы поддержат любого пассионарного авантюриста, желающего совершить переворот, если тот пообещает им дополнительную выдачу хлеба и более шикарное представление в цирке. Их девизы: «Жизнь для себя, и сегодня, а не завтра», и «Не стремись ни к чему такому, чего нельзя съесть или выпить». Субпассионарии ленивы, пассивны, и принципиально эгоистичны. Они не меняют мир, как пассионарии, не сохраняют его, как гармоничные люди, а существуют как паразиты за его счёт.

Результатом снижения пассионарности явилось взятие Рима готами в 410 году (Аларих), причём готов было гораздо меньше, чем боеспособных римлян, не говоря уже обо всей Италии. Весьма показательно, что когда готы ушли, граждане Рима вынесли на общее собрание вопрос не о том, как наладить обороноспособность, а о проведении представлений в цирке! В 455 г. вандалы (Гензерих) легко учинили резню среди римских субпассионариев, «которых как-то не хочется жалеть». После вандальского погрома Рим уже не оправился.

То же самое, писал Гумилёв, произошло в Византии, когда она вступила в эпоху упадка. В 1203 году небольшой отряд крестоносцев, всего 20 тысяч человек, легко захватил Константинополь. Греки могли выставить 70 тысяч воинов, но они не сопротивлялись, оставив без помощи кучку храбрецов, которые вышли на стены. А в 1204 году город был взят повторно, и страшно разрушен. Большинство жителей погибло… Но когда позже в войну вступила более пассионарная провинция, Константинополь был освобождён, чтобы снова пасть в 1453 году при таких же обстоятельствах. Население столиц-мегаполисов вырождается быстрее.

Такие последствия даёт утеря пассионарного напряжения этноса, то есть уменьшения числа пассионариев, почти полная замена их субпассионариями. Лозунги «живи одним днем!» и «наплевать на все!» – путь к гибели.

Когда этнос молод и силён, субпассионарии почти не видны, пассионарии и люди гармоничные не позволяют им безобразничать и в случае чего отправляют их на исправительные работы или в тюрьму. Но когда этнос стареет (или болеет), субпассионарии вылазят из всех щелей и начинают указывать остальным, как надо жить.

 

Таким образом, Гумилёв наметил три градации убывающей пассионарности. Хотя в случае надобности, уточнял он, деление может быть более дробным. Например, первый тип – пассионариев – можно условно разделить на три группы: 1) пассионариев с очень высокой степенью пассионарности (жертвенность), 2) высокой степенью пассионарности (идеал победы, успеха), 3) средней степенью пассионарности (поиск удачи, деловая активность, творчество). И все они будут пассионариями. Например: Сверхпассионарии–протопоп Аввакум, Коперник, Че Гевара. Классические пассионарии – Сталин Черчилль, Муссолини, маршал Жуков, академик Королев. Просто пассионарии – ну, здесь примеров тысячи, и в истории и в современности – от деятелей культуры, бизнеса и спорта до лидеров партий, общественных организаций, криминальных групп и даже – отдельных депутатов…

При этом надо учитывать, что многие пассионарии в мирное время не видны, но они могут проявить себя в случае войны или революции. Это внесистемные, в большинстве своем, – идейные пассионарии.

Очевидно, что наряду с предложенными Гумилёвым тремя многоярусными типами могут встречаться и промежуточные типы: между пассионариями и гармоничниками, гармоничниками и субпассионариями. То есть, вариантов может быть много, железных рамок здесь нет.

При этом не следует смешивать отмеченные градации с делениями классовыми и сословными, любое из них может включать в себя все три типа пассионарности. Например, если посмотреть внимательнее на большинство чеховских персонажей, в том числе на плачущих интеллигентов и дворян из «вишнёвых садов», то мы увидим, что они очень похожи на субпассионариев. Конечно, это вовсе не горьковские бомжи и алкоголики из пьесы «На дне». Это, можно сказать, аристократы среди субпассионариев. У них, как подметил Гумилёв, даже есть пассионарные замыслы: «Мы начнём новую жизнь! Мы будем работать, работать!!» или «Поедем – в Москву, в Москву!!» Но при всех своих мечтах шевелиться они не хотят, а только всё время ноют и занимаются мазохизмом. И всем им невыносимо скучно.

Так происходит постепенное вырождение этноса. И быстрее других начинает загнивать «голова» – политическая элита и интеллигенция. Поэтому правящий класс приходиться периодически чистить, а иногда – полностью обновлять. Дворянин Обломов – субпассионарий, но его предки, служилые дворяне, были типичными пассионариями. Они завоевали и обустроили те земли, которые, спустя несколько веков, растеряли их слабосильные потомки.

 

Есть ряд признаков, по которым, глядя на тот или иной народ, можно почти безошибочно определить его уровень пассионарности.

Наиболее яркие признаки высокого уровня пассионарности этноса (суперэтноса) – это воинственность, патриотизм, стремление к экспансии, активное размножение и высокая религиозность (или идейность). Это, как правило, опора на свою собственную, национальную культуру, при разумном (иногда неразумном) заимствовании полезного из других культур. А так же опора на традиционные, «патриархальные» ценности – крепкую семью, коллективизм, любовь к своей Родине и готовность умереть за нее.

Высокая пассионарность – это суровость нравов и понятие о чести, которая за деньги не продается.

Признаки низкой или отрицательной (ниже нуля) пассионарности – все то же самое, но с обратным знаком. Тут, как правило, закономерность простая – чем больше «цивилизованности», «человеколюбия» (в т. ч. толерантности, феминизации, гомосексуальности) и «общечеловеческих» ценностей – тем ниже пассионарность. И наоборот.

Например: у арабов, вьетнамцев, корейцев пассионарность высокая; у турок, сербов, казахов – средняя; у французов, голландцев, шведов – низкая, а где-то уже отрицательная.

В России: у чеченцев – высокая, у татар – средняя, у эвенков – нулевая.

А как же русские? – спросит читатель. Но об этом в свое время.

 

Возрасты этноса

 

Итак, этносы, как и люди, рождаются и умирают. Срок жизни этноса, суперэтноса, составляет 1200 – 1500 лет. После этого этнос исчезает или превращается в реликт – малый народ с нулевой пассионарностью, который может жить ещё очень долго, если никто его не трогает (чукчи, горные алтайцы, эскимосы, бушмены и др.).

В процессе этногенеза этносы последовательно проходят фазы: подъёма, акматическую (где уровень пассионарности максимальный), надлома, инерции и обскурации (см. приложение А).

Предлагаемая кривая этногенеза – обобщение 40 индивидуальных кривых этногенеза, построенных Гумилёвым для различных этносов, возникших в известный историкам период, вследствие различных пассионарных толчков. Пунктирной кривой отмечен ход изменения плотности субпассионариев в этносе. Инкубационный (скрытый) период составляет около 150 лет.

Это кривая разгорающегося и остывающего костра.

Этногенез, как и любой природный процесс, подвержен закону энтропии. Запас энергии, вначале большой, со временем рассеивается, доходя до нуля (гомеостаза).

«Историческое время, – писал Гумилёв, – это как бы звучание струны, которую щипнули и она медленно затухает. Развитие этноса и развитие людей идет не вперед и не назад, и не по кругу, а оставаясь на одном месте, и постоянно вибрируя, как струна». («А как же прогресс?», – спросит читатель. А в этногенезе, – говорил Гумилёв, – прогресса нет, бывает лишь прогрессирующий паралич.)

«Все этногенезы запрограммированы, однако этнические истории при этом предельно разнообразны», – подчеркивал ученый. В каждом отдельном этногенезе возможны зигзаги и отклонения от обобщённой кривой. И даже исключения.

Например – еврейский суперэтнос. Он живёт уже около двух тысяч лет и не думает умирать. (Надо разделять древнейших, легендарных евреев от Авраама, вышедшего приблизительно в XVIII в. до н. э. из Шумера; древних, ветхозаветных евреев от Моисея (этнос с XV – XIV вв. до н. э. – до I в. н. э.) и современных, талмудических евреев (суперэтнос)). Пассионарность у евреев до сего дня высокая. Почему так получилось? Гумилёв даёт следующее объяснение. Древнееврейский этнос, будучи уже старым, нединамичным, получил новый мощный заряд пассионарности в результате толчка I века н. э. (см. приложение Б). В Палестине опять все забурлило. Во II веке н. э. римляне после упорной и жестокой войны выгнали этот небольшой, но энергичный народ со своей земли, и евреи вынуждены были расселиться среди других этносов. Поскольку на чужбине земель им никто не давал, евреям пришлось осваивать не естественные ландшафты (сельскохозяйственные), а антропогенные, т. е. города и центры караванных путей. Свою энергию они направили в ремесло, торговлю, банковское дело. Подобный опыт их предки приобрели еще в древности, в период вавилонского пленения и последующих расселений по всей ойкумене (В нач. II в. евреев диаспоры было больше, чем палестинских.)

Таким образом, евреи как бы законсервировали свою высокую пассионарность и сохраняли её почти не растрачивая, как все остальные народы, – на внешние войны, охрану границ, освоение новых территорий, внутренние распри и т. п. Так из небольшого этноса евреи превратились в «блуждающий суперэтнос». Они разделились на западных (ашкенази), азиатских (сефарды), африканских (фалаши) и, в конце концов, образовали диаспору, рассеянную по всему Земному шару.

При этом евреи соблюдали принцип этнической замкнутости, с чужими не смешивались. А если и вступали в браки, то, как правило, с представителями местной пассионарной аристократии. То есть зачерпывали энергию извне, поддерживая, таким образом, высокий уровень пассионарного напряжения в своем суперэтносе. Так было, например, в Испании в XIV-XV веках, когда красивые еврейские женщины из богатых семей выходили замуж за испанских грандов, нуждавшихся в деньгах. И по еврейскому закону дети их считались евреями, потому, что родство передавалось по матери, а не по отцу. («Никто не может обнаружить: следа змеи на камне, воды в море и мужчины в женщине») После гонений испанской инквизиции евреи переселились в Северную Европу, где в то время «…пассионарность была большая, и при таком брачном праве, которое у них было, всегда можно было получить пассионарных самцов. И они (евреи) существуют – до сих пор», – говорил Гумилёв.

К этому надо добавить, что долгожительству евреев весьма поспособствовал пассионарный толчок XIII века, который прошел через современную Белоруссию и Украину. В результате этого толчка появился последний по счету еврейский этнос – хасиды. (Гумилёв говорил о хасидах одном из последних интервью.) У представителей этого небольшого этноса, по словам ученого, сложился «совершенно особый еврейский склад этнического мироощущения». То есть – отличный даже от традиционного еврейского.

Хасиды вначале жили замкнуто, но со временем стали расселятся; в результате чего сначала в европейское, а затем и в мировое еврейство влилась новая пассионарная группа евреев, которых было принято называть польскими и русскими. Часть из них в кон. XIX – нач. XX вв. эмигрировала в Америку, другая часть приняла активнейшее участие в русских революциях 1905 – 1917 гг., ну, а третья, наиболее ортодоксальная часть, явилась инициатором создания государства Израиль.

«Идеальная закономерность на самом деле постоянно нарушается внешними по отношению к данному этносу воздействиями», – особо подчеркивал Гумилёв.

Например, испанцы, завоевав Мексику и другие территории, резко нарушили ход этногенеза местных центрально-американских этносов. Это был зигзаг в триста лет длиной. В течении XVI – XVIII вв. на базе двух этносов: испанцев и индейцев, которые оказались комплиментарны, сформировался новый суперэтнос – латиноамериканский. И, в конечном счете, направление этногенеза вернулось в свое русло. Сегодня Южная и Центральная Америка переживают акматическую фазу. Уровень пассионарности там очень высокий. Такие харизматические лидеры, как Фидель Кастро, Че Гевара и Уго Чавес – вовсе не случайность. Латинская Америка бурлит с начала XIX века (со времен Симона Боливара), и, видимо, будет бурлить еще долго. При этом продолжится дальнейшая консолидация латиноамериканского суперэтноса, тем более что у них сегодня один общий противник – США.

Другой пример нарушения идеальной закономерности этногенеза – венгры. Первоначально они были кочевой ордой и жили в степях Южного Урала. Переселившись в начале X века на территорию современной Венгрии, они начали воевать против всех соседей: Византии, Франции, Италии, Германии, против славянских племен; доходили даже до Испании. Венгры были настоящими богатырями, и поначалу им сопутствовала удача. Из всех походов они приводили огромное количество пленников и пленниц. Пленниц они делали наложницами. Наложницы рожали им детей. В результате «оказалось, что в Венгрии появилось большое количество людей говорящих по-венгерски, но – это были полуфранцузы, полуитальянцы, полуиспанцы, полуславяне и все – христиане (потому, что их матери были христианками)». Получилось, что венгры растворили сами себя. Название сохранилось, но единого народа не стало. И Венгрия превратилась во второразрядное европейское королевство, которое, в конце концов, надолго потеряло свою независимость…

«Все имеют предков, но не все наследуют от предков этническую традицию», – писал Гумилёв.

Описывая природную закономерность этногенеза, Гумилёв подчеркивал, что не каждый этнос обязательно доживает до своего естественного конца. В этнической истории наблюдаются обрывы этногенезов в самых разных возрастах. Наиболее опасны периоды перехода из одной фазы в другую. Особенно третий переход – из акматической в фазу надлома. Именно в этот период распался в Х веке первый арабо-исламский суперэтнос. «В этнических процессах, – писал Гумилёв, – участвуют два ведущих фактора: потеря инерции первоначального толчка – старение, и насильственное воздействие соседних этносов, или других сил природы – смещение. Последнее всегда деформирует запрограммированный самой природой этногенез, но только в момент фазовых переходов смещение может быть катастрофичным».

Добавим, однако, что сегодня следует делать серьезную поправку на глобализацию (об этом ниже) и научно-техническую революцию. Гумилёв эти вопросы специально не рассматривал, но очевидно, что небывалое развитие техники, вооружений, средств связи и информации, существенно влияет на природный процесс этногенеза. Например, в наше «высокотехнологичное» время даже слабопассионарный этнос (суперэтнос), обладая современным оружием (в т. ч. информационным, организационным), способен нанести удар по высокопассионарному, но отсталому в военно-техническом отношении народу. Сегодня можно разбомбить страну, даже не заходя на её территорию, как это произошло в 1999 году в Югославии.

В то же время преувеличивать значение научно-технического фактора в современных войнах, как это делают технократы, не следует. Техника – это, конечно, важно, но человеческий фактор важнее. Можно выиграть войну, но при этом не победить народ, как это случилось после 2003г. в Ираке, а затем в Афганистане...

 

Во всех своих книгах Гумилёв относит последний пассионарный толчок к XIII веку (см. приложение Б). Но незадолго до своей смерти ученый предположил, что последний, десятый толчок мог произойти в конце XVIII века – ось толчка, затронула Японию, Китай, Индию и ушла на юг. Затем внес поправку: ось толчка XVIII в. прошла от Японии через Северную Индию не на юг, как предполагалось, а на запад – через Ближний Восток до Северной Африки. (Этот вопрос разрабатывал ученик Льва Николаевича В. А. Мичурин, опубликовавший в 1992 г. статью о пассионарном подъеме в современном Иране, и затем, в 2002 г. большую статью «Грозит ли нам новое Великое переселение народов. (Пассионарный толчок XVIII в. н. э. и его последствия.)»).

На сегодняшний день уже нет никаких сомнений: то брожение, которое переживают мусульманские страны на Ближнем и Среднем Востоке является результатом пассионарного подъема. Это хорошо видно в сравнении. Еще не так давно, в XIX веке большинство мусульман находились в спячке (инкубационный период), и их так же, как и китайцев, грабили все кому не лень. В XX веке все круто изменилось. С ростом пассионарности в мусульманских странах развернулось широкое национально-освободительное движение; начал складываться новый арабо-исламский суперэтнос. Одновременно произошло резкое усиление радикального («пассионарного») ислама, который появился еще в начале XIX века, и сразу же противопоставил себя традиционному («гармоничному») исламу. И если раньше европейцы относились к мусульманским народам весьма пренебрежительно, то сегодня – боятся. Очень много «террористов»…

Остается добавить, что причины «японского чуда», «северокорейского чучхе», взлета Китая и консолидации Индии имеют ту же этническую природу. Пассионарный толчок XVIII века дал новый импульс движению мировой истории и кардинально изменил геополитическую расстановку сил на евразийском континенте.

XXI век будет действительно веком Азии…

 

Кипучее брожение и пылкая

…деятельность, которой

Отличается юность всех

народов.

А. С. Пушкин

Фаза подъёма (расширение)

 

Каждая фаза, подчеркивал Гумилёв, определяется преобладанием поколения людей с новым стереотипом поведения. Для молодого динамичного этноса главную роль играет категория долга перед коллективом. Императив: «Ты должен!». В таком этносе нет прав, есть только обязанности, за которые полагается вознаграждение. «Плохой король должен быть убит, плохой рыцарь – изгнан, плохой слуга – выпорот». В такие эпохи на первый план выходят люди суровые, строгие, требовательные к себе и другим. Они наводят дисциплину и выстраивают чёткую иерархию, ибо, если не будет жёсткого соподчинения, новая, ещё не окрепшая система развалится при столкновении либо с внешним врагом, либо с соплеменниками, которые предпочитают старый порядок.

Фаза подъёма начинается с появления в составе спокойного населения очень неспокойных и «недовольных» особей. Их девиз: «Надо исправить мир, ибо он плох!» и «Мы хотим быть великими!» Количество пассионариев (пассионарное напряжение) в этой фазе резко увеличивается (см. приложение А). Так было при основании Рима, когда латинские выходцы объединились и начали войну с соседями. Таковы были сподвижники Мухаммеда, положившие начало первому арабскому суперэтносу. Пассионарным сообществом являлись ранние христиане, ставшие ядром византийского суперэтноса. В молодой Европе – это викинги, «рыцари Круглого стола», бароны и графы Карла Великого. Яркий пример пассионарного ядра – «люди длинной воли», объединившиеся вокруг Чингисхана.

Фаза подъёма связана с экспансией («как расширяется нагретый газ»). Молодой этнос, получивший заряд пассионарности, начинает бороться за место под солнцем. Это выливается в войны с соседями, освоение новых территорий, укрепление государства. Политическая структура в данный период, как правило, жесткая, мобилизационная. Законодательство суровое. Идеология сильная.

Создатель великой империи Чингисхан незадолго до своей смерти говорил: «У степных народов, которых я подчинил своей власти, воровство, грабеж и прелюбодеяние составляли заурядное явление. Сын не повиновался отцу, муж не доверял жене, жена не считалась с волей мужа, младший не признавал старшего, богатые не помогали бедным, низшие не оказывали почтения высшим, и всюду господствовал самый необузданный произвол и безграничное своеволие. Я положил всему этому конец и ввел законность и порядок».

Посмотрим на этническую историю Западной Европы. После распада Римской империи в V веке, в Европе был полный хаос. Она подвергалась нападению со всех сторон, и местное население совершенно не способно было сопротивляться немногочисленным отрядам грабителей. Это продолжалось, пока в конце VIII – начале IX века через территорию Европы не прошел пассионарный толчок. Он задел Скандинавию, Францию (район Парижа и Орлеана, где жили франки), и Северную Испанию (см. приложение Б). Этот толчок вызвал движение воинственных викингов и положил начало европейской консолидации. С этого момента европейцы стали активно сопротивляться нападениям извне. А потом занялись наведением порядка внутри своих стран. Гумилёв даже называет год рождения Европы: «У Людовика Благочестивого было три сына, и они схватились между собой. Двое напали на старшего сына – Лотаря, который носил титул императора, и разбили его в 841 году. Это год рождения Европы. Объясню почему. Лотарь бежал, но что было странно, и это отмечают даже хронисты: обычно после больших битв, победители убивали раненых и побежденных, а тут – они говорили: «Зачем мы воюем, мы ведь все-таки свои! Принципы у нас разные…. Но все равно мы же не чужие». И носили раненым врагам воду».

Таким образом, фаза подъёма в Западной Европе начинается в конце VIII века и продолжается до конца XI века (300 лет). Это время образования и укрепления феодальных государств и формирования современных европейских этносов: испанцев, франков (французов), саксов (немцев), скандинавов. Европа из аморфной и слабой превращается в сильную – рыцарскую. Для того чтобы содержать войско из рыцарей-пассионариев (которым надо платить, а платить было нечем) вводится крепостное право. Так появляется феодализм. К концу XI века Западная Европа «набухает пассионарностью». Пассионариев становится так много, что им становится тесно у себя дома. В результате, избыток энергии выливается за пределы Европы – в крестовые походы.

 

А как все это происходило у нас? В России фаза подъёма занимает период с XIII по начало XVI века (пассионарный толчок XIII в.). От Александра Невского до Василия III (приблизительно 300 лет). На обломках старой Киевской Руси, которая стала самораспадаться задолго до прихода монголо-татар, возникает совершенно новый этнос – великорусский, со своей этносоциальной системой – Московской Русью.

Гумилёв подчёркивал, что этническая история России, в отличие от истории русской культуры, не есть «линейный процесс, идущий от Рюрика до Горбачёва». Она разделяется на две истории, два этногенеза разных суперэтносов – славянского и российского. (Чего, увы, многие до сих пор не понимают.) Поэтому надо различать историю Киевской Руси (с IX по XIII в.) и историю Московской Руси (с XIV столетия до наших дней).Ключевым является период XIII – XV вв. «В это время финальная фаза этногенеза Киевской Руси сочетается с начальным, инкубационным периодом истории будущей России».

Монголо-татары пришли в тот момент, когда Древняя Русь уже готовилась к своей естественной смерти. Жестокие войны между княжествами и нарастающее дробление этих княжеств внутри себя – это показатели приближающегося конца. Когда этнос теряет внутреннее единство, т. е. те самые «родственные» связи, то война ведется уже по-другому, ее цель – уничтожение и порабощение противника. Бывшие «свои» воюют друг с другом как чужие. Как раньше воевали только с внешними врагами.

«Ярким примером утраты этнической комплиментарности, – писал Гумилёв, – стал поступок князя Андрея Боголюбского. В 1169 г., захватив Киев, Андрей отдал город на трехдневное разграбление своим ратникам. До того момента на Руси было принято поступать подобным образом лишь с чужеземными городами. На русские города, ни при каких междоусобицах, подобная практика никогда не распространялась. Приказ Андрея Боголюбского показывает, что для него и его дружины в 1169 г. Киев был столь же чужим, как какой-нибудь немецкий или польский замок».

Другим ярким признаком вырождения восточнославянского этноса явилось падение нравов, т.е. отказ от традиционной древнерусской этики и морали. Разврат, продажность, обман, предательство, клятвопреступление стали нормой поведения. Братоубийство и отцеубийство в княжеской среде уже никого не удивляло. Торжествовал принцип: «каждый сам за себя!». А вечевая демократия в это время окончательно выродилась в княжеско-боярскую олигархию.

В 1097г. в Любече состоялся княжеский съезд, на котором было решено, что «каждый да держит отчину свою». Русь начала превращаться в конфедерацию независимых государств. Князья поклялись на кресте не враждовать друг с другом. Но только съезд окончился, один из князей – Давыд Игоревич – схватил князя Василько Теребовальского и велел его ослепить. Ни о чём подобном до тех пор на Руси не слыхивали.

«До Ивана Калиты отечество наше походило на темный лес, нежели на государство: сила казалась правом, кто мог, грабил, не только чужие, но и свои, не было безопасности ни в пути, ни дома, грабежи сделались общей язвой собственности», – писал историк Соловьев. К этому можно добавить, что во время междоусобных войн между княжествами грабежу подвергались даже церкви и монастыри. Православные грабили православные святыни!.. Это означало, что этнос перестал существовать как система – свои стали чужими.

Все это подтверждает природную закономерность этногенеза: восточные славяне, будучи частью славянского суперэтноса, прожили к тому времени приблизительно 1200 лет (толчок I века н.э., см. Приложение Б) и находились уже в фазе обскурации. Татары вмешались в славянский этногенез, резко ускорив вялотекущий распад, который начался ещё в XII веке и получил у нас название феодальной раздробленности. Эта смена эпох, подчеркивает Гумилёв, отразилась и в названии. С XIV столетия новая общность стала называться «Святая Русь». А русские после распада Киевской Руси перестали быть европейцами (восточными) в полном смысле этого слова.

Конечно, владычество монголов легло тяжёлым бременем на русских людей, но куда более страшная опасность тогда угрожала Руси с Запада. В это время Римский папа объявил крестовый поход на схизматиков, то есть, православных. Его целью было завоевание и полная оккупация Северо-восточной Руси, уничтожение Православной церкви и обращение оставшихся в живых православных в католицизм. А это означало разрушение не только русской культуры, это означало уничтожение русской души. Если бы католики тогда победили, то новое Московское государство никогда бы не возникло.

Первая попытка крестоносцев была удачной, они захватили в 1240 г. Псков и Изборск. Дальновидный Александр Невский первым из русских князей понял, что с татарами надо договориться, обеспечив тем самым их поддержку в борьбе с агрессией Запада. Татарам поклонились. После этого хан прислал войска, и крестовый поход в 1242 г. захлебнулся. (Мало кто знает, что в «Ледовом побоище» участвовала легкая монгольская конница, вооруженная мощными луками, которая и загнала тяжеловооруженных рыцарей на тонкий лед.) А в 70-е годы XIII в. с помощью татар был защищен от литовцев Смоленск.

Те же русские княжества, которые отказались от соглашения с татарами, были захвачены Литвой и Польшей. (Даниил Галицкий сделал ставку на «союз с Европой» и принял «королевскую» корону от римского папы.) Судьба этих юго-западных княжеств была очень печальной. В западноевропейском суперэтносе православные русичи были чужими, поэтому оказались в польско-литовском государстве на положении людей второго сорта. При польском владычестве они подверглись, кроме социальной, еще и жесточайшей духовно-религиозной дискриминации. История русской Украины с тех пор – это история борьбы за освобождения от польского католического ига. Это красная нить и главный нерв истории многострадального украинского народа. (Об этом в отдельной главе.)

Гумилёв писал: «Вошедшая в фазу обскурации Русская земля была разорвана надвое могучими силами пассионарности Запада и Востока». Но из двух зол меньшим оказались монголо-татары. Православную церковь они не тронули, более того – освободили от дани, территорию не оккупировали, во внутреннюю жизнь русских княжеств особенно не вмешивались. Требовали только выплату налога (дани), который шел на содержание татарского войска.

Гумилёв выделяет главное: «Заслуга Александра Невского заключалась в том, что он своей дальновидной политикой уберег зарождающуюся новую Московскую Русь в инкубационной фазе её развития (в период от «зачатия до рождения»). А уже после рождения на Куликовом поле (1380г.) новой России, ей враги были не страшны».

Ученый относит Александра Невского к «поколению новых людей», с которых начался собственно русский (российский) этногенез. Он не просто удельный князь Древней Руси, он – первый князь будущей Великороссии: «Жертвенное поведение Александра Ярославича и его соратников слишком разительно отличается от нравов древнерусских удельных князей. Сформулированная Александром доминанта поведения – альтруистический патриотизм, на несколько столетий вперед определила принципы устроения Руси. Заложенные князем традиции союза с народами Азии, основанные на национальной и религиозной терпимости, вплоть до XIX столетия привлекали к России народы, жившие на сопредельных территориях».

Центром объединения русских земель с начала XIV в. становится Москва. Возвышению Москвы способствует не только удобное географическое положение (Тверь тоже находилась «в центре»), но, главным образом, три важнейших фактора: 1) переезд в будущую столицу митрополита – главы Русской Православной церкви (из Владимира), 2) более гибкая политика московских князей, ориентированных на союз с Ордой, 3) привлечение людей из других княжеств на военную службу на выгодных условиях.

Количество пассионариев в эту эпоху резко увеличивается. Москва становится центром притяжения для многих из них. И не только русских. На военную службу к московскому князю поступают выходцы из Золотой Орды и Литвы. Они в обязательном порядке принимают Православие и довольно быстро пускают корни на русской земле, заключая браки с русскими женщинами. В Москве, как ни в каком другом княжестве, принят принцип этнической терпимости. Смешение происходит на удивление легко, особенно – с татарами. (В отличие, например, от немцев, которые с XVI в. жили в России изолированными колониями и с русскими почти не смешивались.) Так появляются на Руси «татарские» фамилии: Апраксин, Аракчеев, Бердяев, Булгаков, Бунин, Гоголь, Годунов, Карамзин, Кутузов, Мичурин, Рахманинов, Татищев, Тимирязев, Тургенев, Тютчев, Чаадаев, Шереметьев… и многие другие.

Гумилёв писал: «Совершившийся на московской земле этнический синтез в фазе пассионарного подъема оказался решающим фактором. Пассионарный потенциал Москвы «возобладал» над богатствами Новгорода, удалью Твери и династическими претензиями Суздаля. Еще в первой половине XIV в. Иван Калита, опираясь на поддержку вначале хана Узбека, а затем его сына Джанибека, взял на себя функцию выплаты дани за всю Русь».

С XIV века Москва уже не продолжает традиций Киева, как это делал Новгород до конца XV века. Напротив, она уничтожает анархические традиции вечевой вольности и княжеских междоусобиц, заменив их более строгими нормами поведения, во многом заимствованными у монголов – системой жёсткой иерархии, суровой дисциплины, принципами обязательной взаимопомощи и коллективной ответственности.

Таким образом, фаза пассионарного подъёма на Руси – это объединение (чаще насильственное) земель вокруг Москвы, централизация власти, увеличение служилого сословия и укрепление армии.

Поскольку политическая история этого периода хорошо известна, не будем повторяться, а остановимся на тех моментах, которые отражают смену этнической доминанты в фазе пассионарного подъема.

В этот период мы наблюдаем нравственное оздоровление общества, возврат к традиционной морали и этике. Гумилёв подробно об этом не говорит, но нам известно, что семейные нравы становятся более суровыми и строгими. Это отражает жесткую организацию молодой этнической системы. «Женам глава муж, мужу – князь, а князю – бог», – гласит закон. Этот новый порядок окончательно закрепляется в «Домострое» (XVI в.), который дает четкие наставления по поводу правильного поведения всех членов семьи, и особенно поведения жен: «Каждый день жене мужа обо всем спрашивать и советоваться с ним во всем: и как на люди выходить и кого к себе приглашать, и о чем говорить с гостями и как себя вести». Другая статья гласит: «… и мужчин в доме одной не принимать, а если муж заметит, что жена на чужих мужей заглядывается или разговаривает с кем без спросу, или уединяется с каким мужчиной, то должен он жену наказать строго, а если надо, то и побить». И далее следуют разъяснения, как надо бить: «… ни по уху, ни по глазам не бить… ни пинком, ни посохом не колотить… Плетью сильно бить лишь за страшное ослушание и нерадение, а в прочих случаях плеткой тихонько побить… а, наказав,



Поделиться:


Последнее изменение этой страницы: 2016-08-01; просмотров: 197; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы!

infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.145.12.233 (0.015 с.)