Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Критики и теперь еще точат ГумилеваСодержание книги
Поиск на нашем сайте
С позиций мыши, ловят блох и не видят Главного, а он учит наблюдать мир С высоты полета орла. Ю. Ефремов
Этнос, его свойства и особенности
Стереотип поведения Гумилёв часто повторял, что каждый человек, если его спросить кто он, не задумываясь, скажет: русский, француз, поляк, армянин, японец. А потом уже добавит, что он рабочий, бизнесмен или студент. Классовую принадлежность можно сменить, перейдя из одного общественного класса в другой, этническую – нельзя. Это фундаментальнее. «Всем известно, – говорил Гумилёв, – что люди жили и, вероятно, будут жить какими-то странными ассоциациями, объединениями. Скажем, на «великих стройках коммунизма», где мне не раз приходилось отбывать сроки, все говорили по-русски…. Но там были и казахи, и корейцы, и немцы, и китайцы, и латыши, и многие другие. Отличались ли они друг от друга? Ещё как! И каждый помогал своим. И каждый, в случае чего, держался своих». Люди в любой ситуации, особенно экстремальной, объединяются именно по национальному признаку. Так было на войне. Так было в Советской армии в послевоенное время. Это называлось землячества. Причём большие народы ещё и делились между собой. Например, казахи на три джуса: большой, малый, средний. Русские – на сибиряков, уральцев, волжан, ленинградцев и т.д. Почему так происходит? И по каким признакам люди отличают представителей своего этноса от других? В первую очередь, писал Гумилёв, по стереотипу поведения. То есть по тому, как человек себя ведёт в жизни, что он считает хорошим, а что плохим, что нормальным, а что ненормальным. Гумилёв так определяет структуру стереотипа поведения: «Это строго определённая норма отношений: первое – между коллективом и индивидом, второе – индивидов между собой, третье – внутриэтнических групп между собой, четвёртое – между этносом и внутриэтническими группами». Стереотип поведения включает в себя обычаи, манеры, вкусы, бытовые привычки, обращение со старшими, отношение к женщине и т.д. Нередко другой стереотип поведения вызывает чувство неприязни – чужое и непохожее часто отталкивает. Например, рыцари, захватившие Палестину, возмущались арабским обычаем многожёнства, а арабы считали бесстыдством незакрытые лица французских дам. Сегодня американские феминистки негодуют по поводу бесправности и закрепощённости арабских женщин и даже пытаются бороться за их освобождение. А арабские женщины никак не могут понять, почему сначала нужно делать карьеру, а уже потом рожать детей, или зачем отправлять собственных родителей с глаз подальше – в дома престарелых... Иногда даже мелочам придаётся большое значение. Конфуций очень хвалил одного правителя VII века до н.э. за то, что «Если бы не он, мы все стали бы носить халаты с полой налево», (как у диких кочевников). Гумилёв писал: «Когда какой-либо народ долго и спокойно живёт на своей родине, то его представителям кажется, что их стереотип поведения единственно возможный и правильный. А если и бывают где-нибудь какие-либо уклонения, то это – от «необразованности». Любимый пример Гумилёва на лекциях: идёт трамвай в Ленинграде, в него заходит пьяный и начинает ругаться матом, дебоширить. Как отреагируют на это сидящие там люди (допустим, что все они советские служащие): русский, немец, кавказец, татарин. Русский скажет: «Кирюха, ведь тебя сейчас заметут, смывайся…». Ему жалко человека. Немец вызовет милицию. Кавказец вспылит. Татарин посмотрит с отвращением и отвернётся. Этот пример из стабильного советского прошлого на сегодня несколько устарел, да и поведение русского может иметь варианты, особенно если ему сильно наступят на ногу. Но здесь главное, что реакции будут разные. Другой пример: «На фронте, – вспоминал Гумилев, – мне рассказывали, как немецкий фельдфебель бил солдата по физиономии, а тот вытягивался в струнку и повторял: «Герр фельдфебель, я виноват!» Попробовал бы мне старшина дать по морде! Был такой случай, он мне по шее, а я ему в зубы. Потом посмотрели друг на друга – ну всё, квиты. А если бы он ударил кавказца – тот схватился бы за оружие». Или известный пример, касающийся отношения к труду. Если два европейца (шведа, немца, голландца) несут на стройке бревно и раздается звонок – конец рабочего дня – они его бросают. Русские – обязательно донесут. И, если надо, останутся сверхурочно на аврал, и будут работать до изнеможения, и выполнят десять норм. А потом – загуляют на два дня. Так же артельно, как и работали. А латиноамериканец поработает, поработает, потом сядет под пальму, возьмет гитару, и будет петь: «Моя сеньорита, моя сеньорита!» И его уже не сдвинешь. И если кто-то всем им скажет, что так работать не правильно, то они искренне удивятся. – Почему? Всегда так работали… Зададимся вопросом, почему в современной России многие люди весьма критично настроены по отношению к москвичам? Не только потому, что «в Москве – большие зарплаты!». Дело в том, что у жителей Москвы – нетипичный стереотип поведения. Москвичи в большей степени индивидуалисты; они прагматичны, расчётливы, деловиты, раскованы. В этом смысле они ближе к европейцам. Можно сказать, в Москве доминирует своеобразный, русско-буржуазный тип человека. Пускай он и не составляет формального большинства. (О «настоящих», «старых москвичах» разговор особый.) В Большой России, особенно в глубинке, люди другие, менее буржуазные и «креативные». Поэтому, заметим в скобках, многие «либерал-реформаторы» и сокрушаются: «Не повезло нам с народом, какой-то он не такой… Не склонный к рынку и демократии». А простой русский народ им отвечает: «Сами вы не такие, маму родную продадите за деньги. Вы жадные, хитрые, бездушные и обманщики…». Налицо конфликт стереотипов. Это плохо. Это один из симптомов нездоровья этноса… Стереотип поведения, подчеркивал Гумилёв, не является чем-то незыблемым. Он меняется в зависимости от возраста этноса. При этом добавим, ментальный стержень – на уровне наследственной памяти – архетипа (архетипов) – сохраняется гораздо дольше. Например – англичане. В пору их этнической молодости в раннем средневековье (X – XIII вв.) образцом для подражания там был свирепый и религиозный рыцарь, в XIX веке – невозмутимый и чопорный джентльмен с капиталом в банке, в ХХ веке – безликий менеджер лондонского Сити (это в лучшем случае, а в худшем – какой-нибудь «секс-символ» или «поп-звезда»). И это при том, что Англия – страна консервативная. Иногда, заметим особо, этнический стереотип поведения меняется, точнее, деформируется под воздействием чужой культуры. Это, как правило, затрагивает не весь этнос, а отдельную его группу. Например, в XVIII – XIX вв. русское дворянство, а затем разночинная интеллигенция, не без помощи наших царей и цариц, стали усиленно перенимать европейский стереотип поведения. При этом очевидно, деформации подверглась и ментальная основа личности «европейски образованного» русского человека. В результате, за двести лет европеизации – мироощущение (т. е. подсознательная реакция на окружающий мир) у многих русских дворян и интеллигентов изменилось в «не русскую» сторону. В конце концов, получилась химера: что-то среднее между русским и европейцем, «смесь французского с нижегородским». По-научному – потеря национальной идентичности. Французы называли наших дворян и интеллигентов, поваливших в Европу, «переодетыми татарами», а русские – «чужестранцами в собственной стране». В конце концов, после 1917 года этих несчастных людей отвергли как мешающий, лишний элемент в этнической системе… Кстати сказать, сегодняшние «новые русские» осевшие в лондонах и парижах очень напоминают тех самых «переодетых татар». Точнее – их ухудшенную копию. Сколько бы они не обвешивались золотом и бриллиантами, за «своих» их там, по-прежнему, не принимают. Но возникает вопрос, под влиянием каких факторов складывается тот или иной стереотип поведения? Гумилёв отвечает: в первую очередь – под влиянием природно-климатического фактора. Ученый писал: «Этногенез есть, прежде всего, процесс активной адаптации человеческих коллективов в среде,… причем ландшафтная среда заставляет людей вырабатывать комплексы адаптивных навыков – этнические стереотипы поведения. Следовательно, неповторимое сочетание ландшафтов, в котором сложился тот или иной этнос, определяет его своеобразие – поведенческое и во многом даже культурное». Другими словами: «Поведение каждого человека и каждого этноса – просто способ адаптации к своей географической и этнической среде». Отсюда, добавим, и вытекает самобытность, т.е. неповторимый облик того или иного народа. Это, кстати, к вопросу о «загадочной русской душе». Гумилёв не рассматривал подробно, как формировался стереотип поведения русского человека, но, если использовать его метод, то в данном вопросе вполне можно разобраться самостоятельно. Тем более что в этом нам могут оказать помощь многие русские писатели, историки и философы, которых данная тема издавна привлекала. Как справедливо отмечал философ Бердяев: «Пейзаж русской души соответствует пейзажу русской земли, та же безграничность… устремленность в бесконечность, широта». Русский человек – человек стихийный. Только в русском языке существуют такие слова, как «приволье» и «раздолье» (В. Одоевский). В Европе – по-другому; там все тесно, «все оформлено и распределено по категориям», все систематично и рационально. И добавим, всюду контроль, везде за тобой присматривают, и бежать в случае чего, просто некуда. Поймают и накажут. А у нас было куда бежать – на вольный Дон, Волгу, потом в Сибирь. (Это к вопросу о некоторой «недисциплинированности» русского человека.) Поэтому, например, на Западе никогда не существовало столь близкого русскому человеку стихийно-анархического понятия «Воля», вместо этого у них было понятие «Свобода» (в рамках закона). Потому же, как ни странно это прозвучит, наш человек при политическом деспотизме, был внутренне более свободным (в быту, нравах, в социальной жизни), чем европеец, на которого всегда давила близкая власть, буква закона и жесткая сословность – это нельзя, это нельзя – почти все нельзя – ходи по линейке, куда показывают указатели. В противном случае будешь толкаться, и мешать другим – ведь, действительно, тесно. И, опять же, кругом частная собственность. А это «священно». Бердяев писал: «Мы с немцем о понятии «свобода» никогда не договоримся. На вольном воздухе он ощущает на себе давление хаоса, немец чувствует себя свободным лишь в казарме». Русский человек органически не мог и не желал жить по заданной программе, по скучному шаблону. Например, немец, даже идя пить пиво, знает, сколько кружек он выпьет (у него в голове на все – программа), русский – не знает. Поэтому и появилась известная пословица: «что русскому хорошо, то немцу – смерть». Ну, к примеру, представьте себе Стеньку Разина или батьку Махно разгулявшихся где-нибудь в Баварии или Пруссии… Или немецкого бюргера в нашей бане, с веником… Представить довольно трудно, потому, что в Германии ни бескрайних степей, ни морозов нет. Писатель С. Куняев вспоминал, как однажды в гости к Вадиму Кожину приехал профессор-славист из ГДР. Во время застолья немец попросил исполнить какую-нибудь русскую народную песню: «А мы как раз созрели для того, чтобы спеть «По диким степям Забайкалья, где золото моют в горах» – песнь о бродяге. Исполнили с душой. И посмотрели на гостя, естественно, ожидая одобрения. А он сидит хмурый. «Что с тобой, Дитрих? – спросил Вадим. – Тебе не понравилось наше исполнение? Ну, прости, конечно, мы пели кто в лес, кто по дрова!» Мало того, что нам пришлось долго растолковывать немцу смысл этой поговорки, но когда он ее понял, то совсем огорошил нас: «Странно! Почему вы так восторгались героем этой песни? Вот он к Байкалу подходит и «рыбацкую лодку берет». А ведь лодка-то чужая! Он к тому же сбежал с каторги и опять за воровство принялся. Он же рецидивист! Мало того! Навстречу ему «выходит родимая мать» и говорит, что брат его тоже в Сибири «давно кандалами звенит» – Ведь вся семья у них криминальная! Чему же тут восторгаться?»… Как говориться, без комментариев. Зададимся вопросом, почему русские, в большинстве своем, не умеют работать так систематично и пунктуально как европейцы? Почему у нас так любят авралы? В первую очередь, потому, что в России, в отличие от Европы неблагоприятный климат: короткое лето и длинная, холодная зима. Русский крестьянин должен был за короткий срок выполнить весь годовой объем сельхозработ («страда»). Поэтому работал наскоком. Да еще рискуя потерять урожай из-за ранних заморозков, затяжных дождей или засухи (которых в Европе не бывает). Отсюда это наше традиционное: «Давай, давай! Быстрей, быстрей! – «День год кормит»… А лениться будем в морозы, на печке. А вот, например, у китайцев или японцев, наоборот – у них год год кормит. В их теплом, влажном климате крестьянин должен был работать целый год, практически без перерывов на межсезонье. Поэтому работал монотонно, как машина. Плюс специфическая рисовая культура, которая в отличие от зерновых – посеял весной, убрал осенью – требует постоянной, ежедневной заботы. Отсюда та традиционная кропотливость и скрупулезность, которая за тысячелетия вошла в китайский менталитет и закрепилась у жителей Поднебесной на генном уровне. (Так же как у корейцев, вьетнамцев и др.) Именно поэтому юго-восточный человек идеально подходит для работы на современном конвейерном производстве – ему не скучно быть машиной. А русскому человеку скучно, даже более того, противно и очень нервно. Он по своей природе более разносторонний, универсальный работник. Ведь земледелием великоросс занимался всего пять-шесть месяцев в году и чтобы свести концы с концами должен был делать что-то еще: плотничать, мастерить мебель, посуду, шить одежду, ходить на охоту, заниматься извозом (известно, что лучшие водители-дальнобойщики – русские), наконец, делать какие-то вещи на продажу. Русскому человеку гораздо интересней творческое, штучное производство, например, блоху подковать. Или изобрести что-нибудь удивительное. Или поработать на «большое дело», например, военные самолеты на заводе делать. Потому, что это не простая монотонная задача, а сверхзадача – Родину защищать. Если вспомнить известную притчу о строительстве Руанского собора, то можно сказать, что русский человек органически неспособен просто «таскать эти проклятые камни», – он способен «строить Руанский собор». Это к вопросу, почему мы в советское время делали отличные космические аппараты и сложную военную технику «для страны» и не справлялись с более простым, конвейерным производством легковых автомобилей «для обывателя». И, надо добавить, еще долго не будем справляться, и не скоро догоним в этом деле тех же японцев или немцев, несмотря на капитализм и рынок, «который сам все должен отрегулировать». Стереотип поведения (а тем более архетип), по приказу не регулируется. Это явление природы. Другой пример. Небольшой этнос – чеченцы. Известно, что они с давних пор, еще до прихода русских, занимались грабительскими набегами на соседние племена, а иногда и друг на друга. Кроме добычи захватывались и пленные, которых или продавали в рабство или возвращали за выкуп. Со временем набеги превратилось в национальную традицию, и стали считаться почетным занятием – в них закалялся воинский дух, училась военному искусству молодежь. Эта страсть к постоянной, «малой войне» прочно закрепилось в стереотипе поведения чеченцев и некоторых других горских народов. С точки зрения мирных земледельцев носители подобного стереотипа поведения были бандитами и убийцами. С точки зрения самих горцев – молодцами-удальцами. Но возникает вопрос: а, что, разве нельзя было обойтись без набегов? Ведь это же постоянный риск быть убитым… Оказывается нельзя. Основная причина кроется все в том же географическом факторе. Дело в том, что пригодных для пашни земель в предгорьях и тем более в горах было очень мало. Развитие скотоводства так же было ограничено немногочисленными пастбищами, за которые шла постоянная борьба. Поэтому горцам зачастую не хватало еды и самых простых вещей, необходимых для выживания. Набеги явились, если так можно выразиться, способом добычи необходимого и прибавочного продукта. Причем, совсем небольшого. Главной ценностью для горца было оружие и боевая лошадь. (Своего рода «средства производства».) В остальном довольствовались минимумом. Отсюда известное выражение: «пускай у джигита рваная черкеска и дырявая сакля, но конь – месхетинец и оружие в серебре». Вспомним Лермонтова, первую Кавказскую войну. И обратим внимание на такой немаловажный природный фактор, как горный ландшафт, идеально подходящий для набеговой и партизанской войны. Со временем материальное положение горцев изменилось к лучшему, особенно в последние десятилетия советской власти. Территория Чечни заметно расширилась за счет плодородных земель терского казачества. У всех горцев была работа, крепкие дома, обширные приусадебные участки. Уровень жизни поднялся, но стереотип-то поведения практически не изменился! Вспомним последнюю Кавказскую войну. И не только ее. Например, то, как видоизменилась форма традиционных кавказских набегов «на соседей» в наше время. Ну а теперь вновь вернемся к китайцам и зададимся вопросом: почему у жителей Поднебесной так развито чинопочитание, иерархия, культ государства (даже больше чем у русских), почему китайцы так организованы и дисциплинированы? Корни уходят туда же, в природно-климатический фактор, точнее в способ адаптации к неповторимому китайскому ландшафту. Гумилёв писал об этом подробно. Первая китайская цивилизация зародилась в III тысячелетии до н. э., в долине реки Хуанхэ. Хуанхэ – это Желтая река, она несет с гор много взвеси, песка, мелких камешков. За тысячелетия она намыла целую дамбу и текла по дамбе, как по желобу. Время от времени эту дамбу на речных поворотах прорывало, и вода обрушивалась вниз, заливая огромные территории. Нормально вести сельское хозяйство в таких условиях было просто невозможно. Но, в конце концов, решение было найдено: один умный китайский император, живший еще во II тыс. до н. э. предложил ремонтировать эту естественную дамбу, укрепляя стенки огромного желоба. И китайцы начали это делать. С тех пор река Хуанхэ помещена в жесткие рамки – это уже искусственная река с разветвленной системой ирригации. Но для того чтобы проделать такую грандиозную работу, необходимо было организовать и дисциплинировать огромные массы людей, а для этого нужна была целая армия надсмотрщиков, чиновников, управленцев. То есть, в конечном счете, – сильная централизованная государственная власть во главе с абсолютным правителем. Это и был способ выживания в природной среде, который наложил отпечаток на китайский стереотип поведения. С тех пор китайцы стали дисциплинированными коллективистами-государственниками. И еще они начали активно плодиться и размножаться. Это стало возможным потому, что в теплом и влажном климате субтропиков, «где даже палка растет», всегда можно было вырастить много еды. А когда тепло и достаточно еды, и при этом почти никто не угрожает извне – с трех сторон естественные границы (горы, пустыни, океан) – в семьях всегда много детей. Отсюда в Китае культ большой патриархальной семьи и связанный с ним культ предков. Отсюда же и само учение конфуцианства, суть которого заключается в соблюдении установленного порядка, строгой иерархии, уважении к старшим и заботе о младших. Надо сказать, что из географического фактора вытекает не только китайский, но и русский общинный коллективизм. Выжить в неблагоприятных климатических условиях Центральной России, при крайне низкой урожайности, и рискованном земледелии, можно было, только объединившись в сельскую общину. Хуторское, индивидуальное хозяйство европейского типа было возможно только на юге Руси, но там долгое время существовала опасность набегов кочевников («Дикое поле»). Поэтому и в Китае и в России нашли свою питательную почву идеи уравнительного социализма и коллективного хозяйства. (Понятие «советский колхоз» близко к понятию «русская крестьянская община».) И поэтому же русские крестьяне, уходя на заработки, издавна объединялись в артели, где каждый отвечал за всех, а все за каждого, и где стимулом к работе были не столько деньги, сколько ответственность работника перед «обществом». И надо сказать, что производительность работы таких артелей была очень высокой. Так артельно, например, строилась Транссибирская железная дорога, темпы сооружения которой поразили как наших, так и зарубежных наблюдателей. В советское время артельный способ работы проявился в форме бригадного подряда. Весьма характерно, что русский коллективизм нашел свое отражение в языке. Например, слова «у нас» («в нашей деревне», «на нашем заводе», «в нашей стране») употребляются в русском языке очень часто, и русские обычно удивляются, узнав, что в английском языке нет соответствующего эквивалента. С неустойчивостью климата связана и такая особенность нашего стереотипа поведения как нелюбовь к прогнозам и загадыванию на будущее, а так же надежда на пресловутый русский «авось». За что русского человека критиковали и даже ругали, обзывая «небоськой» и «авоськой», люди с нерусским стереотипом поведения, в том числе и в самой России. Как писал историк Ключевский: «часто обманываясь в своих самых осторожных расчетах, русский человек брался, подчас, за самое безнадежное дело («была – не была!»), противопоставив капризу природы, каприз собственной отваги» и, что удивительно, – нередко выигрывал. И в этом ему помогала наша палочка-выручалочка – русская смекалка – производная от экстремальных условий существования. Причем, в тех случаях, когда русская смекалка сталкивалась с немецкой запрограммированностью, например, в войнах, чаще всего побеждала русская смекалка. Потому, что когда у немца «сбивалась программа», он просто не знал что делать, и ему нужно было время на «перезагрузку». А русский – знал, тем более что, у него иногда и программы-то никакой не было, кроме той, что называется: «действовать по обстановке». Как уже было замечено, на стереотип поведения кроме климатического фактора всегда влияет фактор геополитический. В России – это огромная территория, долгое время не защищеннаяестественными границами:морями, горами, пустынями. И, следовательно, это постоянная угроза нападения извне. Поэтому, начиная с XIV века, русский человек формировался не только и даже не столько как вольный казак, но и как государственник. Он понимал, что только сильное централизованное государство может защитить его от многочисленных внешних врагов, да и от своих разбойников тоже. (И до сих пор продолжает нелиберально верить, что «государство – должно помогать!»). Поэтому наш мужик добровольно подчинялся деспотизму государственной власти, и порой отдавал этой власти последнюю рубаху, понимая, что без рубахи прожить как-нибудь можно, а без безопасности нельзя. Налетят те же крымские татары, побьют, пожгут, выберут самых здоровых парней и красивых девок, и уведут на продажу в рабство. Поэтому пока Московское государство не превратилось в Российскую империю и не наладило надежную защиту всех границ (особенно южных), русские люди в течение многих веков жили с оглядкой, в любую минуту готовые бросить все и бежать от врага – благо было куда. Это тоже к вопросу о нашей нелюбви к расчетам и неустроенном русском быте. А так же к вопросу: «Почему Европа такая богатая и красивая, а у нас все через… пень-колоду». Для того чтобы все благоустроить и разложить по полочкам – как в сравнительно компактной Западной Европе, которая находится на окраине континента, и при этом защищена с трех сторон морем – нужна относительная безопасность. И еще, напомним, нужен излишек средств – прибавочный продукт, который в нашем холодном климате был очень небольшим. В то время как в Европе с ее мягким климатом этот прибавочный продукт был намного больше. Плюс очень удобное географическое положение для развития торговли, особенно самой выгодной – морской. Ведь откуда взялся европейский буржуазный (протестантский) стереотип поведения, с его неутолимой жаждой наживы? Началось с итальянских торгово-спекулятивных республик Венеции и Генуи, нажившихся на ограблении Византии. Затем этот вирус стяжательства перенесся в Голландию, а из нее – в Англию, которая, занимая очень выгодное географическое положение (остров на перекрестке морских путей) начала активно развивать крупнооптовую морскую торговлю. Английские крестьяне были согнаны помещиками со своей земли, и затем те из них, кто не умер от голода и избежал петли, превратились в наемных рабочих. В конечном счете, вся хозяйственная жизнь Англии стала базироваться на торговле. Затем к этому занятию подключились другие страны, и постепенно англосаксонский буржуазный стереотип поведения начал распространятся по всей Европе. Ну а потом переехал в Америку... При этом не надо забывать и про жуткое ограбление колоний… И все это – морем, морем… А до англичан носителями схожего стереотипа поведения были фермеры-мореходы-купцы – фризы, которые жили в относительной безопасности на полуостровах побережья Северного моря и являлись посредниками в торговле между Римом и германскими племенами. А до них были морские хищники и спекулянты из Финикии, Карфагена и Древней Греции. Все эти народы жили в очень бойких местах на перекрестках сухопутных и морских путей. И еще один очень важный момент. Сравнивая «отсталую» Россию и «цивилизованную» Европу надо кроме географического учитывать еще один фактор – возраст этноса. Ведь для накопления материальных ценностей и устройства жизни на буржуазный, упорядоченный лад необходимо длительное время, когда счет идет не на десятилетия, а на многие века. Именно об этом, открытом Гумилёвым возрастном факторе, мы и будем говорить в дальнейшем подробно. Возвращаясь к стереотипу поведения русского человека, надо подчеркнуть, что он, в отличие от европейца, в течение многих столетий жил по своей собственной, антибуржуазной формуле: «Есть – хорошо, нет – и хрен с ним!» А если и мечтал о богатстве, то о таком, которое сваливается вдруг, «по щучьему велению», а не накапливается многими поколениями, как в относительно стабильной и благополучной (с XVII века) буржуазной Европе. Наши люди искренне верили, что «от трудов праведных не наживешь палат каменных»… А через грех – не надо. Поэтому главным для русского человека был не Закон («свобода», парламент, капитал), а Благодать. Или по терминологии философов – Совершенство. Главное, чтобы в мире была гармония. И чтобы был мир в душе…
Но это именно – было. Все меняется со временем и, как уже говорилось, стереотип поведения – тоже. Несколько забегая вперед, заметим, что русский человек за последние, кризисно-переломные 150 лет заметно изменился. Он стал более буржуазным, и, соответственно, менее духовным; кулаков-накопителей у нас прибавилось, а прямодушных идеалистов-бессребреников – убавилось. Новый русский индивидуалист сильно потеснил старого русского коллективиста. Еще не победил окончательно, но уже вышел «на оперативный простор»… Конечно, русский индивидуалист не похож на западного бюргера, он у нас еще недоделанный – одной ногой в общинном прошлом, другой в «цивилизованном» будущем, да при этом еще с евразийским уклоном. Но, тем не менее, он уже – индивидуалист. Если мысленно представить себе тысячелетний путь, который проходит большинство этносов – от не очень комфортной, но героической и религиозной молодости (высокая духовность) до сытой, но совершенно пошлой и безрелигиозной старости (никакой духовности – только жрать, пить и блудить), то нынешний русский человек находится где-то посредине. Поэтому, заметим, не надо, смотря только в прошлое, идеализировать современного русского человека, как это делают сегодня некоторые хорошие и добрые люди – сохранившиеся патриоты-идеалисты… От того, что было, осталось в лучшем случае, половина. Это не мало, но это уже не то… Несколько успокаивают два обстоятельства. Во-первых, это тот факт, что может быть гораздо хуже – ну, например, как в современной Европе или, не приведи Господи, в Америке… Их, очевидно, уже в ближайшие десятилетия ждет судьба Вавилона и Содома одновременно,… Во-вторых, это то обстоятельство, что даже при массовом «окулачивании» и обмирщении российского населения традиционная, евразийская (стихийно-общинно-государственная) психология у нас все еще продолжает доминировать, особенно в провинции, над доморощенной буржуазной и искусственно занесенной – западной. При всех потерях – здоровый стержень в народе остался. Поэтому, с другой стороны, ставить крест на современном русском человеке и списывать его со счетов тоже – не надо. И здесь следует еще раз подчеркнуть, что ментальность, т. е. оригинальный психологический склад этноса, из которой и вытекает мироощущение данного народа, – явление более устойчивое, чем этнический стереотип поведения. Гумилёв тему ментальности в своих трудах почти не затрагивал, но, как справедливо отмечал ученик Гумилёва В. А. Мичурин, ментальность является глубинным консолидирующим фактором, как на уровне этноса, так и на уровне суперэтноса, особенно когда в суперэтносе наблюдается разнообразие стереотипов поведения. Так ядро российского суперэтноса – русских, украинцев, белорусов – кроме евразийской психологии, всегда сплачивало Православие, которое за многие века вошло в плоть и кровь нашего народа, и в значительной мере сохранилось в нем, на подсознательном уровне, до сего дня. Практика показывает, что ментальность в отличие от стереотипа поведения, передаваемого от родителей детям путем сигнальной наследственности, сохраняется в глубинных слоях подсознания, и видоизменяется (разрушается) очень медленно. Это уже генный уровень. Отсюда следует вывод, что в современном российском суперэтносе, несмотря на серьезные потери, ментальный ресурс для самостоятельного развития есть. Как бы ни пытались нам искусственно навязать чуждые западные ценности и стереотипы...
Продолжая тему непохожести разных этносов, надо особо заметить, что кроме поведенческих и психологических различий есть что-то еще, что выходит за рамки человеческого сознания. «Как любое природное явление, – писал Гумилёв, – этнос дан людям в ощущениях. Когда мы видим человека, принадлежащего к другому этносу, мы даже не можем определить, почему он не свой. Но мы чувствуем, что он – не свой». Но об этой важной особенности – чуть ниже. Первыми, по словам Гумилёва, попытались классифицировать народы древние египтяне. Они считали, что люди делятся на четыре породы. Себя они рисовали жёлтыми, негров – чёрными, семитов из Аравии – белыми, а ливийцев – красно-коричневыми. Греки смотрели проще: эллины и все остальные – варвары. Но позже им всё-таки пришлось разделить известные народы на азиатов, скифов и негров. Древние китайцы тоже особо не церемонились, помещая себя в центр мира: мы – жители Поднебесной, а остальные – дикие и грязные варвары. Но потом случилось Великое переселение народов, и всё стало усложняться. Усложняется до сих пор. Две тысячи лет назад, в I в. н. э. население Земли составляло приблизительно 300 млн. человек; в начале XIX в. – 1 млрд.; в начале XXI – 7 млрд. человек! Сегодня на планете насчитывается 200 государств и более 3 тысяч этносов. В мире стало теснее. Человечество на наших глазах переходит в какое-то новое качество… Все сжимается, как перед взрывом.
2. Этническая структура: субэтнос, этнос, суперэтнос
Этническая принадлежность, отмечал Гумилёв, может быть относительной. Например, карел, прибыв из своей деревни в Петербург, назовёт себя русским. Казанский татарин в Петербурге назовёт себя татарином. Но, приехав в Западную Европу или Китай, он уже объявит себя русским, хотя может прибавить, что он, собственно говоря, татарин. А в Африке нашего татарина посчитают европейцем. Этническая структура представляет собой следующую иерархию: субэтнос, этнос, суперэтнос. Субэтнос – это этническая система, являющаяся элементом структуры этноса. Например, в России в XVI – XVII вв. формируются следующие субэтносы: на юге – казаки, на севере – поморы, в Сибири – сибиряки (чалдоны). После церковного раскола появляется ещё одна субэтническая группа – старообрядцы. Все они отличаются друг от друга и по стереотипу поведения, и по языку, и по условиям быта. Но все они русские. Сталкиваясь с представителями другого этноса, они ощущают своё единство. Казалось бы, замечал Гумилёв, что может быть общего между русским интеллигентом и старовером? Однако, попав в инородную среду, они чувствуют себя русскими и в случае необходимости объединяются. С известной долей натяжки, можно сказать, что те же москвичи представляют собой субэтнос (пока еще) со своей субкультурой и стереотипом поведения. В ходе истории все субэтносы в той или иной степени растворяются в основной массе этноса. Но в то же время выделяются новые. «Иногда они совпадают с сословиями, но никогда с классами». (Так, например, в ряде работ Гумилёв выделяет в особый субэтнос русское служилое дворянство.) Гумилёв приводит в пример французов. Казалось бы однородный этнос. Но он включает в себя бретонцев, бургундцев, гасконцев, нормандцев, провансальцев и другие субэтнические группы. Назначение этих субэтносов – поддерживать этническое единство путём «внутреннего неантагонистического соперничества». Сложность структуры придаёт этносу прочность и повышает сопротивляемость внешним ударам. При упрощении этнической системы, в период упадка, число субэтносов сокращается до одного. Несколько забегая вперед, заметим, что к началу XXI века этническая структура в России упростилась. До конечного упрощения ещё довольно далеко, но тенденция настораживающая… Следующий после этноса уровень – суперэтнический. (Определение этноса будет дано ниже.) Суперэтнос – это группа близких между собой этносов. Это крупнейшая после всего человечества единица, которая возникает в одном регионе и проявляет себя как «мозаичная целостность». Суперэтнос по-другому можно назвать цивилизацией, культурой или культурно-историческим типом. Например: византийская культура, византийская цивилизация, византийский суперэтнос (Гумилёв писал с прописной буквы). На сегодняшний день мы можем выделить несколько крупных суперэтносов: западный (европейский), китайский, индийский, латиноамериканский и российский. На наших глазах складывается мусульманский (арабо-исламский) суперэтнос. Хотя, строго говоря, Гумилёв давал более дробное деление. Например, японцев он относил к особому суперэтносу, в Индии насчитывал три суперэтноса, а в России выделял отдельные степной и циркумполярный суперэтносы. Суперэтносы, так же как и этносы, не вечны. Срок жизни суперэтноса (этноса) приблизительно 1200-1500 лет. (Исключением является еврейский суперэтнос, но об этом ниже.) Европейский – уже старый, ему больше 1000 лет. Российский – среднего возраста, он моложе европейского на 450-500 лет. Индийский и китайский, как ни странно, молодые. Поэтому на подъеме. Следует пояснить, что современные китайцы – это четвёртые по счёту китайцы за известный исторический период. Они примерно так же относятся к древним китайцам, как итальянцы к римлянам, или древние египтяне к современным египтянам, с той разницей, что жители бассейна реки Хуанхэ долгое время находились в относительной изоляции, и оригинальная китайская культура передавалась от одних китайцев к другим почти без потерь. Предпоследний (средневековый) китайский суперэтнос просуществовал с VI по XVII вв.. И после этого впал в полупаралич. Власть в Поднебесной в XVII в. легко захватили маньчжуры. Европейцы, открыв Китай в XVIII в., подумали, что спячка – это его естественное состояние. И начали грабить. И грабили бы до сих пор, если бы в Китае с сер
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-08-01; просмотров: 157; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 3.142.212.225 (0.015 с.) |