О разграничении и определении значений слова «закон» и о наиболее соответствующем его истинному смыслу значении, которого мы склонны придерживаться

1. После того как мы назвали избрание самым совершенным и превосходным из способов установления господства, хорошо бы изучить его действующую причину, а именно ту, из какой ему надлежит исходить ради приумножения его достоинств. Ибо на основании этого станет ясна также причина избранного правительства и, равным образом, прочих частей государства. Поскольку, однако, правительству следует упорядочить гражданские деяния людей (...) согласно правилу, которое определяет и должно определять образ действий того, кто осуществляет господство, постольку надлежит исследовать такого рода правило—есть ли оно, что оно собою представляет и вследствие чего существует. Ведь, пожалуй, его [правила] действующая причина та же, что и у государя.

2. Таким образом, на основании индукции полагая, как само собой разумеющееся, будто это правило, именуемое постановлением, или обычаем, или, согласно общепринятому названию, законом, существует во всех совершенных сообществах, сначала покажем, что оно собой представляет, затем выявим его конечную цель и, наконец, на наглядном примере определим, с помощью чьих индивидуальных или коллективных действий —и каких именно—надлежит его устанавливать; это значит—подвергнуть исследованию законодателя или действующую причину того, кому, как мы считаем, подобает избирать правительства. (...) На основании этого станет ясна материя или субстрат вышеупомянутого правила, которое мы назвали законом. Ведь именно правящей части [государства] следует, руководствуясь законом, упорядочивать политические или гражданские дела людей....

4. Закон, понятый таким образом, можно рассматривать двояко: во-первых, сам по себе, поскольку с его помощью только выявляется, что справедливо или несправедливо, полезно или вредно, и в таком качестве он именуется знанием или учением о праве. Во-вторых, его можно рассматривать с той точки зрения, что ради его соблюдения издается предписание, имеющее принудительную силу благодаря наказанию или поощрению, которые надлежит воздавать в настоящем мире, либо он излагается в виде такого предписания; будучи рассмотрен таким образом, он и называется законом в собственном смысле слова, и [действительно] является таковым. (...)

5. Следовательно, не всякие истинные знания о том, что справедливо и полезно в гражданском обществе, являются законами, но только в случае, если по поводу их соблюдения было издано имеющее принудительную силу предписание (...), хотя такое ис-

тинное знание настоятельно необходимо для того, чтобы закон был совершенным. И даже ложные представления о справедливом и полезном порою делаются законами, если по их поводу издается предписание их исполнять либо они составляются в виде предписания; так происходит в областях, населенных некими варварами, которые предписывают соблюдать, как нечто справедливое, обычай отпускать вину убийце и освобождать его от гражданского наказания, если он дает за такое преступление (...) материальное возмещение, тогда как это, однако, явная несправедливость, и, следовательно, их законы просто несовершенны Ведь имей они даже должную форму, т. е. форму обладающего принудительной силой предписания их соблюдать, у них все-таки отсутствует необходимое основополагающее условие, а именно—надлежащее и истинное установление того, что является справедливым.

6. Подразумеваются же под таким пониманием закона все установленные волею людей правила, упорядочивающие то, что представляется справедливым и полезным в гражданском обществе: обычаи; постановления; решения, принятые в результате обсуждения всем народом; указы и все тому подобное, что, как мы уже сказали, проистекает из волеизъявления людей.

Глава XI

О НЕОБХОДИМОСТИ ИЗДАНИЯ ЗАКОНОВ, ПОНИМАЕМЫХ В СОБСТВЕННОМ СМЫСЛЕ СЛОВА; И О ТОМ, ЧТО НЕ НА ПОЛЬЗУ ГОСУДАРЮ, КАКИМ БЫ ОН НИ БЫЛ УСЕРДНЫМ И СПРАВЕДЛИВЫМ, ПРАВИТЬ БЕЗ ЗАКОНОВ

1. После того как мы таким образом разграничили эти представления о законе, мы намереваемся в соответствии с последним и самым близким истинному смыслу [этого слова] значением показать его конечную цель, а именно: как более важную задачу—гражданскую справедливость и общую пользу, а как дополнительную—некую безопасность и долговременность власти государей, особенно тех, кто правит в порядке наследования. Итак, первую цель мы обосновываем следующим образом: ведь в государстве необходимо устроить то, без чего просто нельзя правильно выносить гражданские судебные решения, то, посредством чего эти решения принимают как подобает, по справедливости, и ограждают от недостатков, поелику это возможно в делах человеческих. Именно это под силу закону, и так как государь обязан им руководствоваться при вынесении гражданских судебных решений, значит, в государстве нужно устанавливать законы. Первый тезис этого доказательства представляется как бы самим собою разумеющимся и весьма близким умозаключениям, не требующим подтверждения. (...)Второй же тезис становится ясен из следующего: [это необходимо],поскольку для приумножения достоинств судебного решения требуется правильное расположение духа судей и их истинное знание дел, подлежащих судебному рассмотрению; в противном случае судебному решению наносится урон. Ведь предвзятость судящего, идет ли речь о ненависти, или любви, или алчности, извращает помыслы судьи. А это недопустимо по отношению к судебному решению, и оно ограждается от этого тем, что судья или государь при вынесении судебных решений будет руководствоваться законом, потому что закон свободен от какого бы то ни было ложного умысла. Ведь он создан не для друга, действующего во благо, или врага, причиняющего вред, но в целом для того, кто поступает хорошо или плохо в гражданской жизни.(...) Поэтому, насколько это возможно, не следует передавать вынесение судебного решения на усмотрение судьи, но оно должно определяться законом и провозглашаться в соответствии с ним. (...)

(...) Итак, законы необходимы для того, чтобы исключить из гражданских судебных решений или постановлений злой умысел и заблуждения судей.

5. Нам остается только показать, что всем государям, а среди них особенно монархам, которые со всеми их потомками господствуют в порядке наследования, надлежит для того, чтобы их власть была безопаснее и долговременнее, править в соответствии с законом, а не пренебрегая им. (...)

6. Кто-нибудь, однако, возразит, будто лучшему из людей не присущи неведение и дурной умысел. Но мы говорим, что такое случается крайне редко; как бы то ни было, даже лучший из людей не сравнится в этом [в осведомленности и непредвзятости] с законом. Ведь ранее на основании трудов Аристотеля, разума и опыта, полученного путем чувственного восприятия, мы сделали вывод, что всякой душе человеческой доводится иметь (...) некую пагубную склонность. (...)

Поэтому государям много полезнее руководствоваться законом и следовать ему, чем выносить гражданские судебные решения по собственному усмотрению; ведь, действуя в соответствии с законом, они не совершат ничего ложного или достойного порицания, и благодаря этому их правление станет безопаснее и долговременнее.

Глава XII

О ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ПРИЧИНЕ ПРИНИМАЕМЫХ ЛЮДЬМИ ЗАКОНОВ (...); ЭТО ЗНАЧИТ—ПОДВЕРГНУТЬ ИССЛЕДОВАНИЮ ЗАКОНОДАТЕЛЯ. НА ОСНОВАНИИ ЭТОГО СТАНОВИТСЯ ЯСНО, ЧТО ТОЛЬКО ИЗБРАНИЕ, А НЕ КАКОЙ-ЛИБО ИНОЙ СПОСОБ УТВЕРЖДЕНИЯ, СООБЩАЕТ ЗАКОННУЮ СИЛУ ТОМУ, ЧТО УСТАНАВЛИВАЕТСЯ ПОСРЕДСТВОМ ИЗБРАНИЯ

Мы же говорим, следуя истине и совету Аристотеля, изложенному им в «Политике», что законодателем или первой и основной действующей причиной закона является народ или совокупность граждан либо их наиболее влиятельная часть, которые посредством избрания или изъявления своей воли на общем собрании граждан предписывают или определяют, какие из гражданских деяний людей надлежит совершить и от каких отказаться, памятуя о наказании либо поощрении, назначаемых в настоящем мире.

 

ГЛАВА XIII